Свой прогноз в конце августа озвучил глава Минэкономразвития(МЭР) РФ Максим Орешкин : темпы роста мирового ВВП опустятся в 2019 г. ниже 3%, что станет худшим показателем за последние 10 лет. В таких обстоятельствах рассчитывать на бурное развитие экспорта не приходится. И перспективы экономики РФ тоже ухудшаются. По расчетам МЭР, наиболее вероятно, что 2020 г. она вырастет только на 1,7% вместо ожидавшихся 2%, замедлится рост зарплат, а рост курса доллара, напротив, ускорится.

Уже сейчас МЭР опасается, что по итогам 2019 г. рост реально располагаемых доходов населения составит всего 0,1% вместо ранее объявленного 1%. А независимые эксперты утверждают, что 2020 г. наши доходы могут вовсе упасть. Почему? Откуда придет новый кризис? «АиФ» обсудил эти вопросы с заместителем директора группы макроэкономического анализа Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА) Дмитрием Куликовым .

Чужие войны

Алексей Макурин, «АиФ»: — Август стал худшим месяцем для рубля в этом году: доллар подорожал на 5,2%. Новые трудности уже начались?

Дмитрий Куликов : — Пока на рубль влияют давно ожидавшиеся события. Сначала его толкнуло вниз объявление антироссийских санкций, анонсированных в США еще год назад. А потом не дало возможности восстановиться падение мировых цены на нефть, что отчасти вызвано ожиданиями введения в США новых трубопроводов, позволяющих поставлять больше американской нефти на мировой рынок. Но в целом дела в Штатах идут сегодня заметно хуже, чем раньше. Наш прогноз показывает, что по итогам 2019 г. темпы роста экономики США могут упасть в 2 раза по сравнению с 2018-м, а в 2020 г. вообще уйти в минус. Это ухудшит ситуацию во всем мире, включая Россию.

— Большинство прогнозов, касающихся вероятности нового мирового кризиса, сходятся на 2020-2021 гг. Почему?

— Это показывает анализ развития кризисов в США. В последние полгода там сложилась такая ситуация, когда краткосрочные займы обходятся государству и компаниям дороже, чем выпуск долгосрочных долговых обязательств. Это очень важный индикатор, который проявлялся за последние 50-60 лет несколько раз и в большинстве случаев предвосхищал экономический спад. Падение при этом начиналось минимум через 9, максимум - через 20 месяцев после того, как такой индикатор срабатывал. И получается, что самые негативные ожидания приходятся на 2020 г.

Не факт, что все опасения сбудутся. Точно предугадать начало и масштабы кризиса невозможно. Для этого надо знать, в какой момент времени сойдутся все негативные факторы. Но любая неопределенность угнетает экономику. Компании тормозят новые проекты, предпочитая сберечь деньги на черный день. А так как экономика США очень большая, это ведет к падению спроса на мировых рынках и вызывает проблемы в таких странах, как наша, которые активно экспортируют сырье и товары.

— В каком случае события пойдут по пессимистическому сценарию?

— Если будет разрастаться торговая война между США и Китаем. Она усилит протекционистские настроения в других частях мира и негативно скажется на всей международной торговле. Если же введение новых пошлин, о которых Трамп объявил в августе, будет отложено, как это было уже не раз, есть надежда, что масштабного кризиса не случится, и дело обойдется краткосрочным застоем.

Сейчас есть опасность замедления экономического роста почти до нуля не только в США, но и в странах, являющихся главными торговыми партнерами американцев в Европе. Например, в Германии, Великобритании и Франции. В каких странах конкретно - это зависит от того, как повлияют на политические и торговые отношений между Европой и США события на «китайском фронте».

— Почему для России эти чужие войны опасны?

— Мы связаны торгово-финансовыми отношениями со всем миром. Темпы роста экономики РФ при этом невелики. В результате любой ощутимый внешний шок вызывает ее падение со всеми вытекающими последствиями. Приходится думать уже не о реализации стратегических задач, а о затыкание дыр. В руках правительства остается меньше ресурсов, позволяющих проводить политику, направленную на развитие экономики и рост доходов людей.

Масштаб проблемы

— Что будет с ценами на нефть и рублем, случись самое худшее?

— Если рост мировой экономики сильно замедлится (по нашему пессимистическому прогнозу - до 0,8% в год), то, в 2020 г. средняя цена российской нефти понизится до 40 долл. за баррель, а среднегодовой курс доллара может краткосрочно достигать почти 80 руб. (см. таблицу).

— А в районе 70 руб. курс может быть уже в конце этого года?

— Да. Но для этого нужно, чтобы спад в крупных странах Европы или США начался уже осенью. Если же будет просто сохраняться неопределенность на нынешнем уровне или чуть выше, рубль, вероятно, будет покрепче. Такое развитие событий отражает наш базовый (текущий) прогноз, основанный на продолжении торговых войн, но без дополнительных шоков. А затем в 2021 г. начнется восстановление темпов экономического роста.

— То есть кризис будет не очень глубоким?

— Есть надежда на это. За последние 20 лет мир накопил большой опыт в регулировании финансовой сферы и организации национальных бюджетов. В банковских системах многих развивающих стран иностранные валюты занимают теперь примерно одинаковую долю с национальными. И валютный шок уже не приводит к таким катастрофическим последствиям, как в прошлые годы.

Страховка для России

— Готова ли мы к новым трудностям?

— По сравнению со многими странами, у нас сегодня очень устойчивая экономика. В очень хорошем состоянии госфинансы, низкий госдолг, бездефицитный бюджет, очень высок объем золотовалютных резервов. Но есть и проблемы, которые ставят устойчивость под угрозу. Это топливная ориентация экспорта. Это низкая по мировым меркам доля инвестиций, идущих на реализацию новых проектов. И это политическая напряженность в отношениях с Западом, которая ограничивает торговлю с другими странами.

— Министр экономики Максим Орешкин уже не раз заявлял, что Россия будет развиваться, опираясь на собственные силы, а возможность мирового спада в государственные программы уже заложена. Это так?

— По большей части, да, федеральный бюджет формируется сейчас исходя из консервативных цен на нефть. И действует правило, по которому валютные доходы государства, полученные от продажи нефтяного сырья сверх определенной цены, не расходуются, а поступают в Фонд национального благосостояния. На 2019 г. установлена цена в 41,6 долл. за баррель. Поэтому пока среднегодовая стоимость нефти не опустится ниже этой отметки, никаких угроз для бюджетной сферы не возникнет.

При этом все сценарии развития страны, на которых основаны программы МЭР, на наш взгляд, подразумевают достаточно мягкие внешние условия. Наши прогнозы более жесткие.

Сигналы тревоги

— За какими новостями нужно следить, чтобы понять приближается кризис или отступает?

— Тревожные сигналы - негативная информация об ухудшении дел в США, Китае и ведущих странах Европы. Именно от них зависит спрос на основные экспортные товары России - нефть, газ, уголь. Позитивные показатели - сообщения о наращивании российского несырьевого экспорта: сельхозпродукции, материалов и оборудования. Важно также хорошее самочувствие нашего банковского сектора. От него зависит нормальная работа всех остальных отраслей. А опасность введения очередных антироссийских санкций сейчас понизилась и отступила на второй план.

— Как вести себя, чтобы защититься от последствий мировых финансовых катаклизмов?

— Надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Это главная личная политика. Если вы не уверены в стабильности своих доходов, то рационально позаботиться о создании подушки безопасности в надежной форме. В какой? Тут трудно дать конкретный совет, который всем подойдет. Лучше ориентироваться на собственный опыт, используя такие инструменты, которые давали результат в прошлые годы. Кризисов в России уже было немало, и многие успели наработать личную антикризисную практику.

Как могут развиваться события в экономике

	Сценарий	2019	2020	2021
Цена нефти Urals, долл.	Текущий	61	53	53
	Пессимистический	57,9	40,1	45
Рост мирового ВВП, %	Текущий	2,2	1,3	2,7
	Пессимистический	1,9	0,8	3
Рост ВВП РФ, %	Текущий	0,9	0,8	1,8
	Пессимистический	0,6	-2,2	1,9
Рост реальных располагаемых доходов населения, %	Текущий	0,2	0,3	0,9
	Пессимистический	-0,4	-4,1	0,9
Превышение доходов федерального бюджета над расходами, %	Текущий	1,3	0,1	-0,3
	Пессимистический	1,4	-1,5	-1,2
Среднегодовой курс доллара, руб.	Текущий	67,1	73,8	67,3
	Пессимистический	68,4	79,5	68,9

По прогнозу АКРА, сделанному в июле 2019 г.

Своим взглядом на ситуацию в мировой и белорусской экономике и прогнозом развития событий со слушателями Радио TUT.BY в прямом эфире поделился декан экономического факультета БГУ Михаил Ковалев.

Аудиовариант телефонной беседы слушайте тут

Насколько, по вашему мнению, оправданны пессимистичные прогнозы относительно развития экономической ситуации в условиях кризиса?

Касательно ситуации в мире я умеренный пессимист, а вот в отношении Беларуси я скорее оптимист. Я не вижу больших оснований для дальнейшего падения белорусской экономики. То падение экспорта, которое произошло в конце прошлого года и в первые два месяца этого года, когда мы с ежемесячного экспорта в $3,5 млрд. опустились до $1,3 млрд., уже теперь начинает исправляться. Есть надежда, что, с учетом корректировки цен на нефть, к лету экспорт более-менее восстановится. А это для белорусской экономики главное.

Но откуда же возьмется экспорт, если пессимистичные прогнозы в мировой экономике все-таки сбудутся?

Да ведь самый пессимистичный прогноз говорит о том, что мировая экономика за этот год уменьшится, максимум, на 2%, то есть будет не $65 трлн. по паритету покупательской способности, а на пару триллионов меньше. А мировая торговля, действительно, из-за протекционистских мер, принимаемых практически каждым из государств, упадет в этом году больше - где-то на 10%. Так что от того, что белорусский экспорт, по сравнению с прошлым годом, упадет на те же 10%, ничего страшного не случится.

Пускай в этом году все будет не так уж плохо. Но самые пессимистичные прогнозы говорят о том, что кризис затянется на долгие годы…

Только что одним американским рейтинговым агентством был проведен опрос 52-х наиболее известных в мире экономистов. Так вот они сказали, что, похоже, кризис уже достиг своего дна. Ясно, что мы еще какое-то время будем на дне, ведь экономика, обессиленная кризисом, будет восстанавливаться не так быстро. Но мнение большинства таково, что дна мы уже достигли. Конечно, упасть всегда легче, чем подняться, и выход из кризиса будет непростым. Более того, по-видимому, этот выход создаст новую конфигурацию мировой экономики.

Значит, повальный дефицит и продукты по карточкам Беларуси не грозят?

Нет, этот кризис характеризуется не дефицитом, а, наоборот, перепроизводством. Не за что покупать! Купить есть что, но денег не хватает - вот главная проблема в годы кризиса. Потому что кризис - это не столько экономическое, сколько психологическое явление, явление недоверия друг другу субъектов хозяйствования, банков, даже правительств. Это приводит к дефициту одного из главных ресурсов рыночной экономики - капитала.

Правительство нашей страны заявляет о том, что последствия кризиса на белорусской экономике отражаются меньше, чем на других странах, ссылаясь на сохраняющийся, хоть и небольшой, но все же рост ВВП. Поможет ли нам рост ВВП в условиях кризиса?

Рост ВВП - это главное. Ведь мы можем разделить на зарплату, пенсию, пособия и инвестиции только то, что создали. Как мы видим, кризис и возник из-за того, что многие слишком долго жили в долг. Сейчас же жить в долг, "на халяву", не очень-то получится. Жить можно только на то, что сами произвели. Если мы будем меньше производить, мы и потреблять будем меньше. Народ почувствовал на себе уже и то, что рост ВВП замедлился с 10% до 1%. Так что рост ВВП - это фундамент для всего остального.

Как вы относитесь к мерам по ограничению импорта?

Мера эта вынужденная, принята она всего на полгода, правда, если того потребует экономическая ситуация, через полгода ее могут принять повторно. Одно скажу точно: если бы эту меру приняли год назад, то новогодней девальвации бы не было. Я убежден, что одной только этой меры хватило бы для того, чтобы сдержать потребительский импорт в страну. Причем год назад ее надо было принимать в еще более жестком режиме, чем приняли сегодня. Но из двух возможных мер правительство приняло разовую девальвацию.

Импорт сдержали, но экспорт-то все равно не наращивается, и отрицательное внешнеторговое сальдо уже достигло прогноза по году - минус $1,5 млрд. Не повлечет ли это в ближайшее время очередной девальвации?

Вот как раз такая мера как повышение цен на импортные товары, имеющие отечественные аналоги, и должна сократить сальдо, если не на полтора, то хотя бы на полмиллиарда. Приведу такие цифры. В прошлом году мы ввезли в страну на $6 млрд. потребительского импорта. Вот если бы мы из этих шести от полутора отказались, у нас бы уже было нулевое торговое сальдо. Думаю, что принятые меры потихоньку выровняют внешнеэкономическую ситуацию.

Что до девальвации, я убежден, что до конца года ее не будет. А вот к концу года проявится психологическая проблема. Думаю, правительство и Нацбанк сейчас как раз разрабатывают комплекс мер, который позволит избежать девальвации в конце года и, что еще важнее, убедить население в том, что ее не будет.

Чтобы преподнести "убежденному" населению очередной новогодний сюрприз?

Я думаю, мы сможем обойтись на этот раз без сюрпризов. Девальвация - это самый болезненный метод. Он сокращает наши зарплаты, увеличивает наши задолженности по кредитам и в целом снижает наш жизненный уровень. Уж лучше прибегнуть к таким, безусловно, тоже непопулярным, протекционистским мерам по сдерживанию импорта. А третьего выхода нет.

Как вы, в целом, оцениваете антикризисные меры, которые принимает белорусское правительство?

Правительство принимает, в целом, правильные меры, но нужно действовать более решительно и энергично. Как я уже говорил, сдерживать импорт надо было начинать еще год назад. Кроме того, нужно было прекратить кредитование покупки автомобилей и подобных товаров не первой необходимости. Если бы банки в прошлом году тормознули повальное кредитование импорта, о девальвации не нужно было бы даже думать. Ведь из 15-ти триллионов рублей, которые мы принесли в банки, большую часть умудрились отдать тем, у кого этих денег не было, чтобы они могли купить в кредит импортные товары. А благосостояние нашей страны еще не настолько было блестящим, чтобы ее население могло купить импортных товаров на 6 миллиардов долларов.

Каков ваш прогноз: когда закончится кризис?

Если смотреть на чисто экономические индикаторы, то снижения валового внутреннего продукта в Беларуси пока что нет, а значит, нет и рецессии. В других странах это снижение есть, причем довольно значительное. Если же говорить обо всех факторах в совокупности, на то, чтобы восстановить тот рост, который у нас был до кризиса, восстановить кредитование, в том числе и импортных товаров, на все это понадобится, как мне кажется, не менее двух лет. Для сравнения, российский дефолт 1998 года, с точки зрения восстановления экспорта, мы переживали пять лет. Так что мгновенного восстановления не произойдет.

За последний месяц практически все авторитетные международные организации ухудшили экономический прогноз по Беларуси. Они ожидают, что белорусскую экономику в 2020 году ждут низкие темпы роста, близкие к стагнации. Этот сценарий разделяют и белорусские экономисты.

Потенциал белорусской экономики: диагноз кредиторов

Накануне Нового года многие организации пересматривают прогнозы по Беларуси и говорят о том, что без структурных преобразований в экономике темпы экономического роста в 2020 году будут весьма низкими.

Так, Всемирный банк полагает, что белорусская экономика в 2020-2021 годах будет замедляться. Рост ВВП на уровне 0,9% в будущем году, и на 0,5% в 2021-м.

Чуть оптимистичней смотрит на Беларусь наш давний восточный кредитор - Евразийский банк развития, который прогнозирует рост на 1,5% в 2020-2021 годах.

Международный валютный фонд выдал наименее оптимистичный прогноз и ждет в нашей стране в будущем году рост на 0,3%, то есть фактически стагнацию.

Немного позитивнее смотрит на нашу страну Европейский банк реконструкции и развития. Согласно прогнозу банка, рост ВВП в Беларуси составит в 2020 году 1,2%. К слову, по сравнению с предыдущим (майским) прогнозом по росту белорусской экономики на 0,6 процентного пункта.

По мнению ЕБРР, экономические перспективы Беларуси зависят от поступления прямых иностранных инвестиций. К слову, ЕБРР уже несколько лет готовит в нашей стране несколько приватизационных сделок, но пока ни одна из них не привела к притоку прямых иностранных инвестиций.

«Сделать следующий шаг в развитии Беларусь вряд ли сможет сама, ей потребуются прямые иностранные инвестиции», - прокомментировал по просьбе БелаПАН экономические перспективы Беларуси первый вице-президент ЕБРР Юрген Ригтеринк.

Приток иностранных инвестиций в Беларусь будет зависеть от исхода приватизационных проектов, считают в ЕБРР.

«Мы понимаем те опасения, которые испытывало правительство, и осмотрительность к приватизации. Однако очевидно, что в отдельных отраслях (в банковском секторе, в пищевой промышленности) уже созданы условия [для приватизации], и правительству следует сделать следующий шаг», - сказал Ригтеринк.

По мнению ЕБРР, финансовая стабильность, достигнутая в стране, - важное условие для экономического роста, но недостаточное.

«Без прорывных шагов по улучшению бизнес-среды, без привлечения инвесторов посредством приватизации и коммерциализации госпредприятий будет очень сложно ускорять темпы экономического роста и сближать уровень жизни в Беларуси с соседними странами» , - считает глава представительства ЕБРР в Беларуси Александр Пивоварский .

В краткосрочной перспективе темпы экономического роста в Беларуси зависят от исхода переговоров с Россией, полагают в ЕБРР.

«Ожидается, что экономический рост замедлится до 1,3% в 2019 году и до 1,2% в 2020 году. Будущий рост зависит от перспектив Беларуси получить компенсацию за российский налоговый маневр, последствия которого [для белорусской экономики] остаются неясными», - говорится в макроэкономическом обзоре ЕБРР.

Самый благоприятный сценарий и наибольшая угроза

Белорусские экономисты в целом разделяют прогнозы международных финансовых организаций и ожидают, что страну ждут низкие темпы экономического роста - в районе 1% (максимум 2%).

Так, Исследовательский центр ИПМ предполагает, что в 2019-2021 годах темпы экономического роста в Беларуси составят 1,2%, 1% и 0,8% соответственно. Базовый прогноз основывается на том, что Россия не компенсирует нашей стране последствия налогового маневра, и в условиях выпадающих доходов возможностей поддержать рост экономики у властей не будет.

В свою очередь, Белорусский экономический исследовательско-образовательный центр (BEROC) предполагает, что отдельно в 2020-м возможен рост ВВП на 2% с учетом того, что в будущем году предполагается существенное увеличение предвыборных расходов бюджета (на увеличение зарплат), что позволит увеличить внутренний спрос.

Однако среднесрочный прогноз у всех независимых экспертов один и тот же: без структурных реформ в экономике рост будет близок к 1-2%, а то и к нулю. К этому сводятся ожидания многих наблюдателей.

«Низкие темпы экономического роста - это самый вероятный результат при текущем сценарии, поскольку качественных изменений в экономике не происходит», - отметила в беседе с корреспондентом БелаПАН научный сотрудник BEROC Мария Акулова .

Самый неблагоприятный среднесрочный сценарий, по мнению экспертов, заключается в том, что текущие белорусско-российские нефтегазовые переговоры приведут к постепенной утрате экономического суверенитета.

К слову, посол Беларуси в России Владимир Семашко на днях заявил, что получить компенсацию за налоговый маневр Беларусь в полном размере сможет в 2022 году после унификации налогового законодательства с Россией.

К слову, в проекте документов по углублению экономической интеграции с Россией изначально был пункт о принятии единого Налогового кодекса Беларуси и России.

«Если будет единый Налоговый кодекс, это будет означать, что Беларусь утратит возможность самостоятельно проводить фискальную политику, определять ее в соответствии со своими потребностями. Если мы пойдем на единый Налоговый кодекс с Россией, мы утратим часть экономического суверенитета», - отметил в комментарии для БелаПАН старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук .

По мнению экспертов, сценарий углубления экономической интеграции с Россией не должен быть основным и единственный вектором внешней политики Беларуси.

«Переговоры об углублении экономической интеграции с Россией вызывают беспокойство, не хотелось бы попадать под еще большее влияние со стороны Москвы. В Беларуси и в России сейчас низкие темпы экономического роста, и сближение с восточным соседом не принесет нашей экономике дополнительную пользу», - полагает Мария Акулова.

Для экономического развития необходимо строить отношения не только с Россией, но и учитывать опыт экономической политики западных стран, считают эксперты.

«МВФ готов предоставить длинные и дешевые средства для проведения реформ в белорусском госсекторе и повышения экономического потенциала страны. Нам нужно искать решение экономических проблем не только на Востоке, но и на Западе» , - отмечает Акулова.

Возможно, в 2020-м, если угроза экономическому суверенитету станет более явной, власти об этом всерьез задумаются. А пока выстраивать экономическую политику с учетом рекомендаций западных кредиторов официальный Минск не спешит, констатируют экономисты.

«Самый благоприятный сценарий для белорусской экономики - переформатирование политики, готовность проводить структурные реформы по разным направлениям и возобновление переговоров с МВФ о кредитной программе. Однако пока политической воли принять этот сценарий не наблюдается», - резюмировал Дмитрий Крук.

По каким сценариям может развиваться белорусская экономика и на сколько может измениться курс доллара? Какие отрасли в следующем году будут «депрессировать», а какие, наоборот, имеют неплохие перспективы. Об этом шла речь на организованной «Про бизнес.» конференции Capital Day 9 декабря. Партнерами конференции выступили первая банковская форекс-площадка в Беларуси MTBankFX и Группа Volkswagen в Республике Беларусь .

Публикуем некоторые ключевые мысли экономического обозревателя «Про бизнес.» Дмитрия Ивановича, члена cовета директоров и одного из основателей инвестиционной компании «Юнитер» Владимира Василевского и старшего аналитика «Альпари» Вадима Иосуба.

Альтернативный прогноз развития экономики от Дмитрия Ивановича

— Прогнозируя развитие экономики, белорусское правительство и бизнес, конечно же, ориентируются на то, что будет происходить в России.

В прогнозе Банка России на 2017−2019 предусмотрены несколько вариантов. При самом негативном — если цена на нефть будет на уровне в $ 25 за баррель — в ближайшие годы в российской экономике роста не будет.

Прогноз банка России на 2017−2019

Данные: Банк России, собственные расчеты

Можно также отметить, что мировая экономика ориентируется на средние темпы роста ВВП в 3−3,6%. Российская экономика как минимум три года будет расти меньшими темпами. Это следует иметь в виду тем, кто думает об экспорте и инвестициях в зарубежные рынки.

В Беларуси был составлен и размещен на сайте Минфина прогноз по ключевым параметрам развития экономики в будущем году. В этом прогнозе был заложен темп роста ВВП в 0,2%. И бюджет страны был принят с этим темпом роста.

Однако через некоторое время, после заседания у президента, было заявлено, что темп роста ВВП в 2017 будет 1,7%. То есть мы будем стремиться к ВВП 1,7%, но в бюджете заложено 0,2%.

При этом я бы оценил прогноз Минфина как реалистичный, потому что цена на нефть заложена на уровне $ 35 за баррель.

Ключевые параметры прогноза по развитию экономики Беларуси на 2017

В свою очередь, я могу предложить собственный, альтернативный прогноз развития экономики. Он основывается на том, что в следующем году на бизнес повлияют несколько факторов:

• Беларусь планирует заключить кредитное соглашение с МВФ. Если это произойдет, мы, возможно, начнем реформирование экономики
• Наличие/отсутствие ограничений на внешних рынках для белорусских товаров. При снижении цен на нефть, ограничения в отношении белорусской продукции на российском рынке будут усиливаться
• Цена на нефть и объем ее поставок — один из ключевых факторов для белорусской экономики. Предполагаю, что поставки российской нефти в Беларусь в следующем году будут осуществляться в полном объеме.

В реалистичном варианте прогноза мы подпишем соглашение с МВФ, и это снизит нагрузку на бюджет, в котором предусмотрены значительные расходы на обслуживание внешних долгов — $ 3,1 млрд. Я также предполагаю, что при изменениях цен на нефть в сторону повышения, Россия снизит ограничительные меры в отношении белорусских товаров.

Альтернативный прогноз на 2017 для белорусский экономики

Данные: собственные расчеты Дмитрия Ивановича

Как будут чувствовать себя ключевые отрасли в 2017

1. В «негативе» будет сфера строительства. Ни по одному из сценариев она не предполагает роста. В Беларуси был принят план по строительству жилья на 2016−2020 год. Там зафиксирована цифра в 3,5 млн квадратных метров, начиная с 2017 по 2020. И есть еще одна цифра: строительство индивидуального жилья. По прогнозам, оно будет расти с 1,2 млн квадратных метров в 2016 до 1,4 млн Но как его построить — большой вопрос. Предполагается, что, например, в Минске это жилье будут строить за пределами МКАД. Но там сегодня нет ни площадок, ни инфраструктуры.

2. Думаю, будет небольшой минус по розничной торговле . Я не ожидаю, что в следующем год реальные зарплаты подрастут, как предполагается в официальном прогнозе. Скорее всего, будет негативная динамика потребительского спроса.

3. В плюсе, я надеюсь, будет сфера нефтепереработки — при подписании соглашения с Россией по поставкам нефти. Если в этом году мы получим порядка 18,5 млн тонн нефти, то в следующем году, как я уже говорил, возможны поставки на наши нефтеперерабатывающие заводы в объеме 24,5 млн тонн.

4. При оптимистичных вариантах развития экономики бюджет получит дополнительные средства. Поднимутся заработные платы, это простимулирует промышленность и сельское хозяйство. Ограничительные меры в отношении белорусской продукции на российском рынке либо будут отсутствовать, либо будут небольшими.

Ведь как только в России растет цена на нефть, там растет оптимизм — как промышленный, так и потребительский.

Владимир Василевский: Драйвер роста пока никому неизвестен

— Мои прогнозы будут пессимистичные. Нассим Талеб, автор книги «Черный лебедь», говорит о том, что можно надеяться на лучшее, но готовиться надо к худшему. Эта тактика последние лет 7−8, по моему опыту, дает результаты.

В 2017 нужно быть готовым к каким-то экономическим катаклизмам. Роста не будет. В «дно» я тоже не верю. Будет еще снижение. Почему я так думаю? Потому что в целом старая экономическая модель сломалась. У нас были энергетические субсидии от России. У нас был доступ на российский рынок, на котором много денег, который постоянно рос. Привилегированный доступ к большому, постоянно растущему, богатому рынку.

Происходила господдержка и модернизация предприятий. Устойчивый рост зарплат. Щедрое финансирование социальной сферы.

Сейчас энергетических субсидий нет, на российском рынке, ключевом для нас, ситуация неблагоприятная. Происходит спад в «святой троице»: таких направлениях, как экспорт товаров, строительство жилья, продовольствие.

С моей точки зрения, основная проблема сейчас — проблема долгов:

• Накапливается государственный долг
• Накапливаются долги предприятий: в банковской системе, небанковской системе. Нет тренда к развороту, к замедлению этого процесса

Для развития экономики нужно, чтобы появился какой-то драйвер роста. Но этот драйвер сегодня неизвестен никому. Да, после цен на нефть в $ 25 за баррель мы сейчас видим стоимость в $ 55. И это потихонечку начнет подтягивать нашу экономику следом за Россией. Может, на это и можно надеяться. Но это редкий «белый лебедь» на фоне черных.

Какие отрасли не будут развиваться . Многие секторы связаны со старой экономической моделью. Они останутся в кризисе. Это относится и к строительству, и к рынку недвижимости.

Например, одно из помещений, которым я владею, я сдавал в свое время за € 28 за квадратный метр и думал, что хорошо бы сдавать за € 30−32. Сейчас сдаю за € 8 и… доволен.

Рынок недвижимости сегодня в состоянии знаменитого «Кота Шрёдингера». Есть разные мнения, жив он или мертв — он уже упал, и хуже уже не будет, или он жив, и ему еще предстоит умереть. Я думаю, что в целом рынок недвижимости находится в первой трети падения, умеренной. И что нам еще предстоит пережить следующую стадию, за которой рынок приблизится к дну. Сейчас, по моему мнению, цены на рынке держатся на всеобщей заинтересованности — не допустить падения. Население, владеющее квартирами, думает, что хорошая квартира не может стоить дешево. То же самое думают предприятия, которые строили цеха, склады. То же самое хотят думать банки, которые давали кредиты под залог недвижимости по ценам 2012−2013 года…

Спад может ожидать и секторы, завязанные на доходы населения. Это услуги населению, это импорт . Большинству компаний, которые занимаются импортом, ничего хорошего ожидать не приходится. У населения, конечных потребителей, не только падают зарплаты, но еще и растут обязательные расходы. Прежде всего, связанные с коммунальными услугами. Соответственно, доходы, которыми население может произвольно распоряжаться, выбирать, на что потратить — сокращаются.

Возможные точки роста:

1. Экспортные отрасли , которые восстановили ценовую конкурентоспособность благодаря удешевлению труда.

Например, на одном белорусском предприятии, занимающемся металлообработкой, за последние 2 года средняя зарплата упала на 40%. А производительность выросла на 20%. В целом, с экономикой у компании неплохо. Заказчики — в сфере, связанной с российской оборонной промышленностью.

Насколько я знаю, такие вещи наблюдаются и в легкой промышленности, и в целом во многих частных бизнесах, где есть доля экспорта и где есть значительная доля местного труда. Он не только стал дешевле, но и доступнее, потому что на рынке появился ряд специалистов, которых раньше не было.

2. Пример выше показывает, что точки роста возможны на предприятиях, ориентированных на контрциклические секторы в России: «оборонка» (она финансируется за счет бюджета), сельское хозяйство (в сферу вкладывает крупный российский бизнес, заполняя вакуум, возникший в связи с санкциями).

3. Производство «худших товаров» (с отрицательной эластичностью по доходу) в потребительском сегменте. Это те товары, спрос на которые растет по мере падения доходов.

В качестве примеров можно привести магазины одежды секонд-хенд. Когда есть деньги, люди не ходят в эти магазины. Когда денег нет, оказывается, что за этими товарами стоят очереди. Это абстрактный пример. Те, кто работают в потребительском секторе, могут найти для себя конкретные примеры. Я думаю, на этих направлениях (товары, спрос на которые растет по мере падения доходов) нужно концентрироваться — потому что быстрого «отскока» не произойдет.

Кто выиграет в кризис? В кризис выигрывает тот, кто имеет свободный кэш. Важно осознать, что кризис, в котором мы находимся, не V-образный. Т.е. это не быстрое падение и не быстрый отскок. Нынешний кризис — L-образный. Если представить его на графике, это быстрое падение — а потом какая-то более-менее продолжительная горизонтальная часть графика. Которая может быть с небольшим положительным или отрицательным уклоном. «Пересидеть» такой кризис не получится.

Антикризисная тактика, на мой взгляд, может состоять из нескольких этапов:

• Максимально быстрое снижение расходов, восстановление баланса доходов и расходов.
• Покупка недооцененных кэш-генерирующих активов. Ключевое слово здесь: не «недооцененный», а «кэш-генерирующий». Если актив начинает сразу приносить деньги и не тянуть карман — это то, что можно покупать
• Своевременная реструктуризация имеющихся кредитов. То, что недооценивают бизнесы. Как инвест-консультант, я наблюдаю во многих случаях, как предприятия, у которых ухудшается финансовая ситуация, продолжают исправно обслуживать свои банковские кредиты.

Они пытаются ежемесячно платить проценты, возвращать кредит. Но при этом говорят, что ситуация у них все хуже, и скоро они не смогут платить. А банк это не понимает. Почему не понимает? Потому что он видит: кредиты обслуживаются, платежи каждый месяц приходят. И на взгляд банка, все хорошо. И когда дело доходит до того, что все совсем стало плохо — бизнесмен приходит в банк с ключами от завода. Но тогда уже поздно заниматься реструктуризацией долга.

Поэтому: пишите панические письма, рассказывайте банкам о проблемах. И тогда вас начнут «слышать». Банки, по-крайней мере, частные, уже к такому пониманию приходят — и адекватно реагируют.

Каким будет курс долллара в 2017 — мнение аналитика Альпари Вадима Иосуба

Безусловно, это зависит не только от белорусской экономики. Ответ на вопрос, каким будет курс доллара, евро, российского рубля, невозможно искать в отрыве от того, что будет с американской, европейской и российской экономиками.

Вот что мы наблюдали в 2016:

• В начале года произошел обвал на фондовых рынках, упала цена на нефть, в США были проблемы с инфляцией — никак не удавалось поднять ее уровень до желаемых показателей
• В течение всего года ставка ФРС не поднималась
• Сейчас на последнем заседании ФРС, которое завершится 14 декабря, вероятность роста ставки близка к 100%. Скорее всего, это уже учитывается рынком

Интрига заключается в том, сколько раз ФРС повысит ставки в 2017 — и соответвенно, насколько интенсивно будет расти доллар в следующем году.

Интересно также, что сегодня пара EUR/USD находятся на том же уровне, что и на прошлой конференции Capital Day в 2015. И я прогнозирую дальнейшее снижение, вполне вероятно — до 1 евро за доллар.

Собственно, эту цифру я буду использовать в своих прогнозах для курса белорусского рубля. В ближайшие годы нельзя исключать, что снижение евро по отношению к доллару продолжится. Это соотношение определяется разнонаправленной кредитно-денежной политикой ФРС и Европейского центрального банка.

Каким может быть курс белорусского рубля по отношению к доллару в 2017.

Прогноз 1. Базовый. Он заключается в том, что:

• Инфляцию в следующем году удастся выдержать в рамках запланированных 9%
• Стоимость валютной корзины вырастет на те же 9%
• И при этом соотношения в кросс-курсах между валютами EUR/USD и USD/RUB сохранятся на прежнем уровне

Вот какой курс покупки доллара, евро и 100 российских рублей может получиться:

• USD (начало 2017 — конец 2017): 2 — 2,2
• EUR (начало 2017 — конец 2017): 2,15 — 2,35
• 100 RUB (начало 2017 — конец 2017): 3,1 — 3,35

Прогноз 2. Моделирование. Маловероятно, что соотношение в кросс-курсах между долларом, евро и российским рублем сохранится на одинаковом уровне в течение 2017. Даже при том, что валютная корзина под конец года изменится на прогнозируемые 9%.

Поэтому сделаем предположение, что кросс-курсы этих валют могут оказаться в плавающем диапазоне в районе 10%. При том, что стоимость валют из валютной корзины изменится на +9%:

• Изменение EUR/USD: 0,97 — 1,18 (+/-10%)
• Изменение USD/RUB: 58 — 71 (+/-10%)

При заданных допущениях и одном и том же ослаблении белорусского рубля к валютной корзине, диапазон курсов на конец 2017 года может составить:

• USD 2,03 — 2,33
• EUR 2,05 — 2,64
• 100 RUB: 3,15 — 3,64

Прогноз 3. Субъективный. Можно предположить, что соотношение EUR/USD на конец года будут в паритете (равно единице, о чем я говорил выше). В этом случае, при том же самом росте валютной корзины, пропорционально инфляции, курс белорусского рубля по отношению к доллару может составить вот эти показатели:

• EUR/USD — 1
• USD/RUB — 67
• EUR/RUB — 67

Курс белорусского рубля на конец 2017 (прогноз):

• USD — 2,25
• EUR — 2,25
• 100 RUB — 3,37

Если оглядываться на прошедшую «десятку», кажется, что все это происходило не с нами. Словно не мы стояли в очередях за телевизорами, холодильниками и сметали с прилавков гречку, кто-то другой, несмотря на риск попасть в милицию, покупал несчастные $100 по черному курсу на сайте prokopovi.ch. Запрет на слово «кризис», исторические фразы Петра Прокоповича и самая большая в мире девальвация — все это как будто проходило в зазеркалье. Но не обольщайтесь: если Netflix вдруг захочет снять сериал про то время, каждый из нас может быть его главным героем. Onliner.by представил проект «Десятилетие», в котором вспоминает самые яркие события уходящих 10 лет.

Предисловие. «Белорусское экономическое чудо»

Десятилетию с кризисами и пертурбациями предшествовали «медовые годы». Да-да, было недолгое время, когда экономика страны росла как на дрожжах.

Начиная с 2004 года ВВП Беларуси прибавлял по 20%, а то и по 30%. Зарплаты увеличивались на 11—20%. Если в январе 2004-го средняя начисленная заработная плата составляла 299 859 рублей ($139 по тогдашнему курсу), то в декабре 2008-го получки белорусов выросли втрое и перевалили за миллион рублей ($464 в эквиваленте).

Инфляция замедлялась, а в 2006 году и вовсе достигла рекордно низких показателей в 6,6%. Уже тогда стояла цель достичь зарплаты в $500, в середине «медовых лет» озвучивали цифры в $700 и даже $1000 к 2015 году.

Курс доллара тогда был великолепно стабилен и находился в районе 2100—2180 неденоминированных рублей (сейчас это была бы 21 копейка). По своим темпам роста в те времена мы опережали Китай. Наши соседи заговорили о «белорусском экономическом чуде».

Одной из причин этого чуда были цены на нефть. В пиковые годы баррель пробивал $140. Мы зарабатывали на перетаможке черного золота, закупая его у России по внутренним ценам и продавая по мировым. Вдобавок сама Россия богатела на нефтедолларах, поэтому давала нам кредиты и растущий рынок сбыта.

«Белорусское экономическое чудо» начало шататься в конце 2008 года, когда в США лопнул ипотечный мыльный пузырь и мир охватил финансовый кризис. Наша страна попросила кредит у МВФ, на что фонд выставил требование о девальвации национальной валюты. Белорусские власти говорили, что это необязательное условие, да и не называли его сильно важным. 31 декабря стало известно: МВФ выделил кредит.

Утром 1 января 2009 года едва отошедших от шампанского и оливье нас всех огорошила новость от Нацбанка. Регулятор объявил о повышении курса доллара с 2189 рублей до 2650. Планировалось, что валютная корзина будет стабильной , а колебания не будут превышать 5%.

Это был совершенно непредсказуемый для простых белорусов шаг. Наступила новая реальность. Мы все резко потеряли 20% от своих рублевых заначек, а по уровню зарплат в долларовом эквиваленте откатились на год назад.

«Обвалить белорусский рубль на 20% нужно было еще в середине 2008 года»

Не дожидаясь нового скачка, люди бросились в круглосуточные обменники, чтобы успеть купить доллары по старому курсу. Доллары и евро искали везде, даже на форумах .

А потом белорусы побежали в магазины, чтобы спасти рублевые накопления и закупиться товарами до того, как их переоценят. В первую неделю 2009 года в стране продали в 3,4 раза больше телевизоров «Витязь» и DVD-проигрывателей, чем за весь 2007-й.

Вслед за ростом доллара подорожали импортные товары, стала копиться белорусская продукция на складах, начались проблемы у тех, кто взял валютные кредиты (тогда по ним были неплохие, более выгодные ставки), выросли цены на аренду жилья и так далее.

Очереди в обменниках и паника привели к тому, что президент Александр Лукашенко во время поздравления православных христиан с Рождеством заявил :

«Мы не должны опустить руки, как это делают в других государствах, ссылаясь на кризис. Кризиса в стране нет».

Спустя пару дней президент объяснил разовую девальвацию кризисом в России и требованием МВФ, выделившим стране кредит.

«Скажу откровенно: девальвация национальной валюты на 20% произошла по двум причинам. Во-первых, Россия — наш крупный торговый партнер, и наши экспортеры при сильном белорусском рубле начали нести большие потери при торговле на ее рынках. Поэтому нам пришлось пойти на этот шаг. И лучше было произвести девальвацию одномоментно», — сказал он.

«Во-вторых, Международный валютный фонд предложил Беларуси хороший кредит, даже лучше, чем дала Россия. Но было два требования: не повышать заработную плату, не раздавать белорусские рубли, потому что народ пойдет менять их на доллары в обменниках (хотя мы не совсем согласились, но нашли компромисс), и второе — чтобы мы на 20% разово девальвировали рубль. Это было требование МВФ.

И почти за $3 млрд, которые они нам предложили, на это надо было идти. Тем более что девальвацию нам надо было и так осуществлять в силу нашей экспортоориентированной экономики».

Президент также заявил , что «обвалить белорусский рубль на 20% нужно было еще в середине 2008 года», но «это была моя железная позиция: удержать в 2008 году соответствующий коридор. И мы удержали его».

Позже ходили слухи о переходе на российский рубль, печати новых денег и деноминации. В сети даже стали появляться фотографии якобы новых образцов.

Как мы узнали уже потом, слухи о деноминации были не совсем слухами. Нынешние банкноты и монеты на тот момент уже были готовы и вот-вот должны были выйти в обращение. И если бы не кризис, то их бы ввели.

2011 год. «Пока я являюсь председателем правления Нацбанка, никакой разовой одномоментной девальвации никогда не будет»

Сейчас уже сложно представить, что в 2010 году доллар можно было купить за 3000 старых рублей, или 30 копеек на нынешние деньги — почти в 7 раз дешевле! Сейчас это кажется невероятным, а на тот момент цифры выглядели пугающе.

Столько долларов мы бы могли купить сейчас по курсу 2010 года

Петр Петрович, возглавлявший тогда Нацбанк на протяжении уже 12 лет, уверенно заявлял: девальвация 2009 года — это вынужденная мера. Никакой необходимости дальше девальвировать белорусский рубль нет. Ох, зря мы ему верили.

Слухи о грядущем резком одномоментном повышении курса доллара начали витать в конце февраля 2011 года. Они не были беспочвенными: критический госдолг, включение печатного станка и совет от МВФ ужесточить монетарную политику. Из уст в уста белорусы передавали различные даты обвала: 9, 14 и 16 марта. Начались проблемы с покупкой валюты. В обменниках пропали доллары, евро, а потом и российские рубли. На форуме Onliner появились ветки с обсуждениями, где бы разжиться хоть какой-нибудь валютой, кроме «зайчика».

17 марта глава Нацбанка Петр Прокопович пожаловался президенту на скупающих валюту белорусов и призвал не верить в провокации. Как раз тогда Петр Петрович сказал свою знаменитую фразу: «Пока я являюсь председателем правления Нацбанка, никакой разовой одномоментной девальвации никогда не будет».

«У нас достаточно опыта, который мы накопили за 15 лет, и этот опыт говорит о том, что это плохое решение для белорусов. Раз плохое решение, мы его выполнять не будем», — говорил он и уверенно заявлял, что обвала не то что на 20—30%, но даже на 5% не будет.

Ровно через пять дней регулятор приостановил продажу валюты банкам, чтобы те продавали ее населению через обменники.

Ажиотаж усилился: люди стояли в очередях у обменников, вели учет очереди, устанавливали правила вроде «больше $200 в одни руки не брать» и чуть не дрались за вожделенную «сотку» за 3155 старых рублей.

Как птица Феникс из пепла, из девяностых возродились валютчики. Они начали стоять возле обменников, куда приходили за долларами и евро горемычные белорусы. Народ начал менять доллары по-черному, несмотря на грозивший штраф до 100 базовых.

Не зря мы стали IT-страной. Как раз в это время появился символ кризиса в Беларуси — сайт prokopovi.ch , названный в честь тогдашнего главы Нацбанка. На сайте можно было оставлять заявки на покупку и продажу. Черный курс, естественно, был выше официального в 3155 рублей. Сначала разница была не очень большой — 3500—3900.

Не кризис, а «определенные трудности временного характера»

23 мая, вопреки всем обещаниям Прокоповича, Нацбанк объявил о разовой девальвации. Курс доллара за один день вырос с 3155 рублей до 4930. Белорусские вкладчики за один день потеряли более $1,35 млрд.

Правда, даже по новому курсу купить валюту в обменнике было нельзя. На черном рынке доллар пополз вверх — курс доходил до 6000—7000 рублей, а за границей — и вовсе до 6500—9000. Снять деньги за рубежом или расплатиться карточкой стало невозможно, появились проблемы с выдачей валютных депозитов. Предприятия уходили на сокращенный рабочий день, бизнес терпел баснословные убытки. Началась паника.

Чтобы сохранить накопленное, белорусы стали скупать технику и другие крупные товары в магазинах по старым ценам. Затем бросились за продуктами: сахаром, подсолнечным маслом, гречкой. Дошло до того, что продукты скупали и вывозили за границу, чтобы перепродать. Тогда власти ввели «экспортные» пошлины на вывоз товаров.

Огромные очереди, толпы народу возле торговых центров — такое страна видела только в девяностые. И было отчего переживать: частники переписывали цены каждый день по несколько раз. Практически все закладывали космические курсы доллара для страховки. 9000, 10 000 — казалось, это не остановить.

Особенно сильно выросло в цене топливо — практически на 40%. В июне белорусские автомобилисты устроили акцию «Стоп-бензин» , которая закончилась тем, что рост цен затормозился.

Президент высказал уверенность, что ситуация с валютой решится в ближайшие пару недель. Но проблемы продолжались до сентября. Всем было понятно, что страна попала в кризис. Правда, официальные лица избегали этого слова. Рекомендовалось пользоваться словосочетанием «определенные трудности временного характера». На эту тему, кстати, появилось огромное количество шуток.

«Курс математически выверен и оправдан экономически»

Между тем на смену Петру Прокоповичу, который слег в больницу, пришла Надежда Ермакова. Она призналась: проблемы есть, большая инфляция неизбежна — она составит 120%. При этом Надежда Андреевна искренне удивлялась , зачем белорусам доллар.

«Ну вот у меня его нет, и я не иду в обменник, он мне просто не нужен, — говорила она. — У меня и в девяностые его не было, и сегодня нет. Да, обувь завозится импортная, да, она станет чуть дороже. Ну, ничего страшного: сносим вместо двух туфель одни».

Постепенно официальный курс доллара достиг 5000 рублей. Он был ниже курса черного рынка на 50—70%. Тогда заместитель председателя правления Нацбанка Тарас Надольный заявил, что официальный курс «математически выверен и оправдан экономически».

Фраза ушла в народ и трансформировалась в «мацемацічэскі выверэнный».

В середине сентября на Белорусской валютно-фондовой бирже впервые прошли дополнительные торги по доллару, чтобы определить его реальный рыночный курс (официальный на тот момент составлял 5700 рублей). Биржевые торги закончились на отметке в 8600, что было в полтора раза выше «математически выверенного».

С 21 ноября на бирже стали проводиться единые торги. Доллар для всех стал стоить 8680 рублей. В ноябре средняя зарплата в долларовом эквиваленте составила $280. По итогам года она вышла на уровень $380. Меньше этой суммы белорусы получали только в 2016-м.

Всемирный банк тогда назвал ту белорусскую девальвацию самой масштабной в мире за последние 20 лет. К слову, в тот же год с ноября белорусов обязали покупать валюту по паспорту. Отменили этот закон не так давно — 1 июня 2017 года.

2014 год. «Самолеты с валютой уже на подлете»

В октябре 2014 года глава Нацбанка Надежда Ермакова заявила, что обменный курс, заложенный в бюджет, составит 10 800 — 10 900 рублей, но может быть и иначе.

Ермакова отмечала , что значимое влияние на ценовую конкурентоспособность белорусских товаров может оказать лишь значительная девальвация курса российского рубля к иностранным валютам. Как в воду глядела.

15 декабря 2014 года Россия переживала «черный понедельник» — одномоментный обвал российского рубля. На следующий день был «черный вторник» — еще большее падение соседней валюты. За эти дни доллар вырос с 58 российских рублей до 80.

18 декабря президент Беларуси заявил, что страна не будет «бежать за Россией и девальвировать национальный рубль».

«Вопрос о девальвации — не ко мне. Но если вы мне верите, то ее не будет», — сказал он.

А буквально через пару часов Национальный банк заявил о введении 30-процентного сбора на покупку валюты с 20 декабря. По сути, это была девальвация.

На тот момент курс доллара был на уровне 10 900 рублей, а при покупке в обменниках он вырастал до 14 170. Белорусы, помня прошлый кризис, бросились в обменники. Долларов и евро снова стало не хватать. Народ опять отправился в магазины: телевизоры, холодильники, микроволновки — как и в 2011-м, люди скупали все.

В этот же день первый заместитель главы Нацбанка Тарас Надольный заявил, что регулятор решает вопрос с нехваткой валюты.

«Многие жалуются, что в обменниках не хватает валюты. Сейчас мы эти вопросы решаем, она заказана в иностранных банках, ее станет больше, — сказал Надольный. — Самолеты с валютой уже на подлете».

Эта фраза Надольного снова ушла в народ. Похоже, тогда родился второй главный мем года.

В декабре 2014-го официальный курс составил 11 900 рублей, а фактический достиг 15 470. На черном рынке курс был ниже, поэтому валютчики снова вернулись, как и сайт имени Петра Прокоповича.

2015—2016 годы. «Никакого кризиса нет, кризис у нас в голове!»

Валютный ажиотаж продлился и в 2015 году. Пресловутые самолеты от Надольного прибыли только после Нового года. Сбор отменили 9 января, но курс не упал. За два дня торгов после отмены курс сразу же подскочил до 14 060 рублей. Потом у доллара была аритмия: через неделю он стоил 14 900 рублей, а затем перевалил за 15 000. До августа американская валюта колебалась на этом уровне. А потом рубль стало снова лихорадить.

24—25 августа доллар перевалил за отметку в 17 000 рублей и до конца года уже только рос. При этом цены снова поползли вверх, предприятия вышли на четырехдневку и массово не продлевали контракты с ненужными работниками.

В ноябре этого же 2015 года как гром среди ясного неба появилась новость о деноминации (третьей в истории страны) и введении новых денег с июня 2016-го. Но главное — появление в стране монет.

Люди перепутали деноминацию и девальвацию, на всякий случай сгоняли в обменники. Новый год мы встречали с американской валютой в 18 569 рублей. За шесть лет курс доллара вырос ровно в шесть раз.

Но и в 2016 году доллар все никак не останавливался. В феврале он перевалил за 22 000 рублей. Очереди в обменниках появились снова. Правда, небольшие: денег у людей стало значительно меньше.

В этот год Лукашенко произнес еще одну из крылатых фраз, которая очень быстро ушла в народ.

«При этом хочу подчеркнуть: всякие разговоры, извините меня, превратившиеся в болтовню, по поводу некоего кризиса неприемлемы! Никакого кризиса нет, кризис у нас в голове! Изменились условия, по отдельным направлениям изменились существенно. Ну и что? Это что, впервые в нашей истории?!» — сказал он.

«И не только в нашей. Мы знаем, как работать в этих условиях, как на них реагировать. И мне ваши реформы совсем не нужны, те, которые вы предлагаете! Мы должны создать нормальную жизнь для людей, функционирования государства и нашего общества — вот что нужно. А то вместо хлеба хотите людям дать некую реформу!»

Так на свет родился текст, который позже талантливые белорусы положили на музыку.

Но тем не менее экономическое положение в стране ухудшилось: нарастал внутренний долг, предприятия теряли прибыль, сокращали людей, впервые даже зарегистрированная безработица выросла почти вдвое. Этот кризис отличался от двух предыдущих тем, что больше пострадали бедные белорусы.

Послесловие. Дежавю

Три последних года этого десятилетия мы вынуждены сражаться с последствиями всех кризисов, которые перенесли. Новой команде Нацбанка во главе с Павлом Каллауром удалось окончательно отпустить доллар в свободное плавание. За это время ставка рефинансирования уменьшилась с 17% до исторического минимума в 9%, подешевели кредиты, инфляция снова стала однозначной и тоже упала до исторического минимума, а печатный станок решили больше не включать.

Экономика ожила, зарплаты потихоньку увеличиваются. Кажется, можно немного выдохнуть и расслабиться. Однако в последнее время экономисты снова предрекают мировой финансовый кризис. Мол, экономика не может бесконечно расти, как делала это последние 10 лет. У белорусов от этих прогнозов наступает стойкое дежавю.

— Если сравнивать ситуацию в белорусской экономике 2009-го с нынешним годом, то безусловным достижением стали окончательный выход на плавающий курс после 2015 года, а также стремление к макроэкономической стабилизации, — считает старший аналитик «Альпари» Вадим Иосуб. — Иными словами, такие сильные девальвации, которые происходили у нас в 2011 году или даже в конце 2014-го, невозможны в принципе. Не в том смысле, что девальвация невозможна совсем, а в том смысле, что невозможна сильная девальвация в короткие сроки.

Основная причина такой сильной девальвации была в том, что белорусские власти искусственно занижали курс валют и искусственно сдерживали его, насколько могли, тратя на это золотовалютные резервы. А когда не было сил и резервов удерживать, курс приотпускали — и он выстреливал, как сжатая пружина.

Сейчас курс никто не сдерживает. Поэтому, когда возникают какие-то причины белорусскому рублю укрепляться, он укрепляется, если есть причины дешеветь, он дешевеет. Мы наблюдаем это последние три недели на валютном рынке.

Среди позитивных изменений эксперт называет сокращение эмиссии денег и выключение печатного станка, а также уменьшение помощи госпредприятиям, послабления для бизнеса и другие вещи.

— У нас не изменилось отношение к реформам на самом высоком политическом уровне, не изменилось доминирование госсобственности в экономике, разные права и разные возможности для частных и государственных предприятий, — говорит аналитик. — Отдельные моменты за эти 10 лет у нас даже ухудшились: увеличился государственный внешний долг, выросли «плохие» долги, накопленные госпредприятиями, и так далее.

Остались нерешенными самые кардинальные задачи. Нужно всерьез делать что-то с неэффективной госэкономикой, но пока никаких решительных мер не принимается. Неэффективные госпредприятия, включая промышленные и сельскохозяйственные, а также государственная помощь, которая оказывается им в самом разном виде, — все это ложится бременем на нашу и без того не сильную экономику.

Похожие статьи