..не даст Прибалтике победить бедность и эмиграцию
Министр экономики Латвии Арвил Ашераденс сказал, что правительство победит массовую эмиграцию из страны с помощью роста зарплат. Однако экономика Латвии и других стран Прибалтики устроена таким образом, что зарплаты там всегда будут кратно ниже, чем в странах Западной Европы. Европейская интеграция сформировала в Прибалтике периферийный капитализм, и эта экономическая модель делает невозможной победу над бедностью и эмиграцией в Эстонии, Латвии и Литве.
В экономической науке существует понятие «ловушки среднего дохода». Под ней понимается ситуация, когда страна, достигшая определенного уровня, не может «пробить» этот уровень и развиваться дальше. Остановка в развитии порождает экономическое отставание, которое приводит к деградации страны.
В «ловушку среднего дохода» часто попадают страны третьего мира. Колониальное прошлое этих стран определяет их развитие в логике периферийного капитализма, когда бывшая метрополия высасывает из них ресурсы (включая человеческие), становится для этих стран центром концентрации производства, технологий и капитала, а им оставляет участь рынка сбыта и сырьевого придатка.
Заработная плата в странах периферийного капитализма никогда не будет на одном уровне со странами экономического Центра, потому что если она достигнет этого уровня, то бизнес уйдет в страны с более низкими затратами на рабочую силу. Экономика таких стран работает на условиях сохраняющегося отрыва в развитии от более бедных стран, чтобы импорт приносил прибыль производителям, и сохраняющегося отставания от более богатых стран, чтобы у потребителей этого импорта оставались рабочие места. Такая ситуация и является «ловушкой среднего дохода».
Европейская интеграция сформировала именно такую экономическую модель в Эстонии, Латвии и Литве, и теперь развитие в колониальной логике периферийного капитализма загоняет Прибалтику в «ловушку среднего дохода».
Во всех трех странах Балтии в последние два-три года об этой опасности открыто говорят чиновники и экономисты.
«Нужно честно и без иллюзий признать: Эстония попала в "ловушку среднего дохода", усугубляемую падением демографии и почти отсутствующим ростом экономики», - говорилось в совместном исследовании аудиторской компании KPMG и Центрального союза работодателей Эстонии, опубликованном в конце 2016 года.
«С точки зрения конкурентоспособности, в Латвии все еще доминируют преимущества дешевой рабочей силы. Если существующее положение сохранится, темпы развития экономики в среднесрочной перспективе смогут достигать всего 2–3% в год, и в этом случае экономика рискует попасть в "ловушку среднего дохода"», - говорится в опубликованном Межведомственным координационным центром весной этого года «Докладе Латвии ООН о введении целей устойчивого развития».
«Для нас неприемлемо предложение Еврокомиссии сократить финансирование политики выравнивания для Литвы на 24%. Мы всегда выступали за правила распределения средств, которые предусматривали бы постепенное сокращение средств для регионов, достигших 75% среднего показателя ВВП в ЕС на одного жителя. Внезапное сокращение средств повышает угрозу дальнейшей конвергенции Литвы и повышает вероятность попадания в "ловушку среднего дохода", а это как раз лишь повысит темпы эмиграции», - пожаловался на грядущее сокращений дотаций из еврофондов летом этого года министр финансов Литвы Вилюс Шапока.
Поэтому инициатива главы латвийского Минэкономики побороть эмиграцию, увеличив зарплаты, - чистой воды предвыборный популизм.
При существующей экономической модели стран Балтии зарплаты и уровень жизни в целом в периферийных Литве, Латвии и Эстонии всегда будут в несколько раз ниже, чем в странах «ядерного» региона ЕС - Западной Европы.
Впрочем, «ловушка среднего дохода» не является смертным приговором для угодивших в нее государств. В разные годы в нее попадали и выбирались, переходя на новый уровень развития, Финляндия и Южная Корея, Бразилия и Сингапур. Рецепты давно известны и многократно описаны. Необходимы наращивание производства, стимулирование внутреннего спроса на отечественную продукцию и поиск рынков сбыта для увеличения экспорта, долгосрочные инвестиции в науку, образование и инфраструктуру, формирование инновационной экономики с высокой добавленной стоимостью, производством уникальной продукции и высокими зарплатами для уникальных специалистов.
Иными словами, для выхода из сложившейся ситуации Прибалтика должна решать проблемы, которые она же себе и создала.
В 1991 году для Литвы, Латвии и Эстонии не было предопределено превращение в колонии Германии, Великобритании и других западноевропейских стран. У стран Балтии была развитая высокотехнологичная промышленность с высокой добавленной стоимостью. Доля промышленности в Прибалтике на момент ее выхода из состава СССР была выше, чем сегодня в Германии - более 60% экономики Литвы, Латвии и Эстонии.
Помимо промышленности, была самая современная инфраструктура, построенная Советским Союзом. Были гарантированные экспортные поставки на традиционные рынки сбыта на востоке. Была возможность доступа одновременно к российским ресурсам и немецким технологиям. Был транзитный потенциал. Были школы подготовки специалистов мирового класса. Были уникальные научные и производственные коллективы, способные создать инновационный продукт и сформировать в Прибалтике экономику знаний.
Прибалтика сама от всего этого отказалась: имея все необходимые стартовые позиции, Литва, Латвия и Эстония добровольно выбрали развитие в логике периферийного капитализма.
Сознательные усилия прибалтийских правительств, дополнившие присоединение к общему европейскому рынку и разрыв кооперационных связей на Востоке, уничтожили основную часть местной промышленности - доля индустриального производства в структуре экономики сократилась до 10–15%.
Казавшиеся незыблемыми традиционные рынки сбыта были потеряны, а новых рынков для прибалтийского экспорта не нашлось. В последние несколько лет все желающие имели возможность наблюдать фантасмагорию с «войной санкций», когда правительства Литвы, Латвии и Эстонии сперва убеждали, что российское продовольственное эмбарго не скажется на мясомолочной отрасли, потом пытались найти местному молоку и кефиру покупателей в Китае, Доминикане и на Каймановых островах, потом с гордостью заявляли, что их страны страдают больше всех в ЕС от санкционной политики, но не изменили своего отношения к России, потом просили у Еврокомиссии компенсаций для своих обанкротившихся молочников.
Возможность быть «мостом» между Востоком и Западом и зарабатывать на этом экономически страны Балтии упустили, начав вместо этого играть функцию клина, вбиваемого между Германией и Россией. Транзитный потенциал они теряют буквально на глазах: пятый год продолжается падение грузооборота железных дорог и портов Прибалтики.
Наконец, самый главный ресурс - человеческий - тоже почти весь просочился сквозь пальцы.
По высшему техническому образованию сразу же после обретения независимости был нанесен смертельный удар переводом его на государственные языки. Уникальные научные и производственные коллективы были разогнаны, их НИИ и КБ закрыты. Наука уничтожена. Мирового уровня профессора, инженеры, изобретатели в Латвии и Эстонии были лишены гражданства и уехали туда, где их мозги ценятся больше. Молодые талантливые литовцы, латыши и эстонцы сегодня повально уезжают из Литвы, Латвии и Эстонии сразу по достижении совершеннолетия.
При таком положении дел о какой инновационной экономике, каком наращивании производства и экспорта и каких рынках сбыта может идти речь?
Прибалтийские страны сами обрекли себя на положение задворок Европы: «ловушку среднего дохода», периферийный капитализм и неуклонную деградацию.
В последние несколько лет они шаг за шагом лишают себя оставшихся рычагов для выхода на новый уровень: сельского хозяйства, транзита. Их единственный шанс улетает в Лондон с лоукостерами, набитыми гастарбайтерами. Остановить этот процесс невозможно, потому что эмигранты бегут от бедности, а прибалтийская бедность - это не недоразумение, не временная неприятность и не ошибка, а неотъемлемое составляющее формулы «истории успеха» Прибалтики.
Александр Носович
Мы — снова на перекрестке идей. За любыми решениями властей всегда стоит идеология, то, что у нас в головах. Вызовы — мужские: быть выше 3,5 процента среднемировых темпов роста, успеть за миром в технологиях, иметь больше масла и больше пушек, достичь продолжительности жизни «80+». Делать это сразу, в одно и то же время, при жестких ограничениях: санкциях, в сырьевой экономике, зависящей от любого чиха за кордоном, при утрате многих тысяч товарных позиций и мощностей.
Как это сделать, когда экономический и финансовый механизм, скорее, тормозит, чем подгоняет? Каждый промышленник скажет, что налоги — избыточны, ссудный процент — слишком велик, кредит — малодоступен, бюджетные деньги — «отдельная тема», регулятивные издержки — сверх всякой меры, инфляция — на самом деле велика (в 2017 году цены производителей промышленных товаров выросли на 7,6 процента. — Росстат). Курс рубля? Полностью зависит от цен на нефть (а они очень нестабильны). Защита собственности? Велики риски, что на нее нападут и съедят, не задумываясь.
А что в итоге? Многие годы очень низка норма накопления. В 2017 году «Инвестиции / ВВП» в части основного капитала — 21,8 процента. Так не растут. Нужны хотя бы 27 — 29 процента ВВП (Китай — 46). И еще — четверть века частный капитал вывозится. За все годы примерно 700 миллиардов долларов — вычет из того, что можно было вложить дома.
Инфляция на самом деле велика. В 2017 году цены производителей промтоваров выросли на 7,6 %
Счастье, что с 2016 года потихоньку растут мировые цены на нефть, газ, металлы. Значит, есть время для маневра и для размышлений. Прежде всего, в области идей. Они — номер один. Как в футболе, когда стратегия великого тренера может перечеркнуть превосходство другой команды. Форумы и конференции переполнены людьми «с идеями». Здесь и новый Госплан, и еще один Транссиб, и дедолларизация, и перекройка налогов, и чудеса с кредитом. Закрыть банки, потому что они — спекулянты! Или просто «Дай!» — а мы, бизнес, всё сами сделаем. Крики, дискуссии, иногда — балаган, когда у промышленников сдают нервы. Но все-таки — что делать? Какие идеологии сошлись в великой битве за наше будущее?
Первый сгусток идей — мобилизация. Новый Госплан, прямое распределение материальных ресурсов, хотя бы среди госкомпаний, задания, обязательные для исполнения, бюджетные деньги под госзаказ продукции, гарантии на получение кредитов банков, находящихся под контролем государства, под низкий процент. Счет капитала — закрыть, валютный курс — фиксировать, все эти игры на финрынке — прекратить или ограничить. Утечку мозгов — прекратить. Максимум госинвестиций — в оборону, в ее смежников, в инфраструктуру. За воровство — жестоко карать. И сделать рывок за счет мобилизованных денежных ресурсов. Такие идеи популярны в оборонке, у советских промышленников, в силовых ведомствах. Дал денег — получи результат, иди на приемку. Крепость должна быть надежно заперта. Все просто и ясно.
Идеология номер два — модная, самая сильная последнюю четверть века в России. Немедленно откроем рынки, чтобы нас съели. Сразу раздадим крупнейшее, чтобы драться потом за него полвека. Половину предприятий закроем. Остальные — начнем огосударствлять. Мы — против, но так получилось. Мы — за другое, но будем жить и управлять при этом. Все купим за сырье. А больше ничего не умеем — у нас голландская болезнь. У нас новая нормальность, поэтому мы медленны. У нас ловушка среднего дохода. Это он съедает наш рост, хрумкает темпами. Все подчиним резервам. Зарегулируем, потому что наш человек живет, только обходя законы. Всё затормозим — налогами, кредитами, процентом, административным бременем, переоцененным рублем. И будем ползти как черепаха. Да, еще сделаем финансовую систему как бородавочку — чтобы всегда болела и брызгалась, когда кто-то надавит. Но так, чтобы воображать себя в Лондоне или даже Нью-Йорке. И назовем это либерализмом, чтобы свободу и либералов возненавидели навек.
Пять идеологий сошлись в битве за наше будущее. Победительница создаст правительство на 6 лет
Третья сумма идей — от крепких хозяйственников. Или юных силачей, желающих оставить след в веках. Технократы, рынок, проекты, заработок. Все подчинить росту, стройке. Покрыть сооружениями. Проложить, чтобы было видно из космоса. Бросить на это бюджет. Бетон, кирпичи, сталь, мощности, инфраструктура — ползущая, стелющаяся и даже бегущая по проводам. Так сделал Франко на рубеже 1960-х годов, когда совершил первое экономическое чудо в Испании, приоткрыв занавес над страной и не меняя политической системы. Строительный государственно-монополистический капитализм.
«Четвертая» идеология — все подчинить качеству и продолжительности жизни, росту, модернизации. Международная практика огромна в том, как создать чудо сверхбыстрой динамики хозяйства. Экономическая либерализация, снижение регулятивного бремени и вместе с тем администрация развития, точки роста, сильная промышленная политика, финансовый форсаж. Кипящий бульон из идей, стартапов, людей, ищущих что-то новое вместо униформы. Все стимулы для трансфера прямых иностранных инвестиций, технологий и лучших мозгов. Перед рынком, растущим со скоростью в 4 — 6 процентов, невозможно устоять. Сильная армия и национальная безопасность — это шаг за шагом, делает Китай.
Первая идеология — медленное превращение в бронепоезд. Вторая — глохнущий двигатель. Третья — экскаватор, осваивающий пространства. Но стареющий. Четвертая — животворная почва для бизнеса и среднего класса, игра на взлет. Есть и «пятая» — смешение всего со всем. Придется выбирать, эта идеология станет главной на много лет. От этого выбора зависят наши судьбы.
ForTrader : В феврале, во время торгов на «Московской бирже» бивалютная корзина поставила новый рекорд роста, доллар США переписал максимум марта 2009 года против , европейская валюта, впервые в истории, поднялась выше отметки 49 рублей.
Следуя политике информационной открытости, Банк России опубликовал без преувеличения сенсационный анализ финансовой сферы. По сути, российский регулятор открыто признался, что не в состоянии оказать помощь ни отечественной экономике, ни отечественной валюте. Слабый рубль является угрозой разгона инфляции, но оказать ему поддержку можно только повышением учетной ставки, то есть, за счет экономического роста. Экономический же рост можно обеспечить ростом объемов кредитования, но это угрожает появлением пузыря и роста закредитованности.
Среди финансовых аналитиков стало трендом указывать одним из основных факторов давления на emergency markets сокращение объемов финансового стимулирования. Замедление экономики России происходит на фоне умеренного ускорения развитых экономик.
Как Вы считаете, является ли основной причиной замедления российской экономики ошибочные действия Банка России, главной «жертвой» которых уже стал рубль, демонстрирующий стремительное снижение, или же внешние факторы оказывают более существенное влияние?
Василий Якимкин: Замедление российской экономики напрямую не связано с действиями ЦБ России, поскольку его основная задача – это ценовая стабильность в стране. Именно поддержание ценовой стабильности и должно быть прерогативой в политике ЦБ , а не стимулирование экономического роста. Даже не взирая на его невнятную политику (или отсутствие таковой), ситуация в экономике могла бы быть другой. Просто страна попала в ловушку среднего дохода , когда зарплаты служащих росли гораздо более быстрыми темпами, чем производительность труда. Как следствие, у нас зарплаты и прочие расходы бизнеса – почти как в развитых странах, а риски – как в развивающихся. Поэтому бизнес и деньги к нам не придут, поскольку существует оптимизатор на уровне риск/доходность = const. Например, доходность в развитой стране равна 4% при риске 2%. При российском риске в 20%, доходность тоже должна быть на порядок выше, т.е. 40%. А если она у нас, к примеру, 6% (существенно ниже 40%), то инвестиции и бизнес уйдут, пока доходности не поднимутся и оптимизатор риск/доходность не даст сигнал о возможности входа в рынок или бизнес и у нас в России.
Почему же у нас производительность не росла теми же темпами? Вероятно, исчерпала себя наша текущая экономическая модель , опирающаяся на вертикаль власти, госмонополии и пренебрежение к малому и среднему бизнесам. По сути, исчерпал свои возможности олигархический капитализм и его компрадорская ветвь эволюции.
Если страна попадает в ловушку средней доходности, то обычно требуется десяток лет, чтобы выйти из нее. Или волевым решением правительство должно резко снизить доходы наших сограждан, чтобы они (эти доходы) соответствовали статусу развивающейся страны. Кстати, московские власти, похоже, хотят пойти по этому пути. Так, по ряду муниципальных школ Москвы недавно прошел закрытый циркуляр для директоров, что со следующего учебного года доходы учителей будут снижены на 20% как минимум.
А внешние факторы выступили как, своего рода, катализатор негативных процессов , не более того.
Негативная роль ЦБ России, с точки зрения экономических процессов в стране, заключается в первую очередь в том, что он не сумел нащупать такие траектории развития банковской системы, на которых было бы возможно и выгодно кредитовать реальный сектор экономики по существенно более низким процентным ставкам. Да, ЦБ поддерживал рублевую ликвидность на небывало высоком уровне, но это автоматически не привело к снижению ставок кредитования, а способствовало ослаблению рубля.
Теперь российский Минфин озаботился снижением ставки кредитования в стране. Но ведь это не его функции.
ForTrader : Какие шаги, по Вашему мнению, может и должен предпринять Банк России для стабилизации ситуации и стимуляции экономического роста?
Василий Якимкин: Снизить эффективную ставку кредитования в стране для всех категорий заемщиков и через это стимулировать внутренний спрос . Например, предоставлять ликвидность только тем кредитным организациям, которые собираются кредитовать реальный бизнес, а не играть на финансовом рынке. Как получить такие гарантии от коммерческого банка и следить за их исполнением – чисто технический вопрос. И давать эти кредиты как можно под более низкую ставку, желательно даже, под 0%, как в свое время программы LTRO со стороны ЕЦБ.
Или поступить более радикально, открыв банковский рынок России для зарубежных игроков . Ведь мы состоим в , однако банковское лобби России выторговало для себя условия еще 10 лет не пускать зарубежные банки в Россию. В итоге нормальной конкуренции в банковской сфере нет , все «рубят капусту», получая высокие доходы за счет убийственных ставок кредитования.
И ЦБ не стоит в стороне: копируя европейское количественное смягчение со стороны ЕЦБ (типа LTRO), российский ЦБ внес в европейский вариант свое новшество : кредиты российским банкам предоставляются не под 0%, как в Европе делал ЕЦБ, а под 5.2% или выше. Необходимость отработать эти 5.2% и толкает банки на валютный рынок с целью поиграть против рубля.
И второе: как можно быстрее надо отпустить рубль в свободное плавание , а не «поддерживать» его, тратя на это (а в реалии играть против рубля). И не ждать 2015 года.
При размещении ликвидности на межбанке ЦБ необходимо пользоваться только рыночными механизмами (однодневные или недельные репо) и прекратить размещать большие суммы денег на аукционах под нерыночные активы.
Всячески стимулировать работу кредитных организаций страны с малым и средним бизнесом, тем самым меняя текущую неэффективную на данный момент экономическую модель страны. То есть, уводить страну с кампрадорской спирали эволюции – это тупик!
Fortrader
Suite 11, Second Floor, Sound & Vision House, Francis Rachel Str.
Victoria
Victoria, Mahe, Seychelles
+7 10 248 2640568
В ловушке среднего дохода
Сергей Журавлев
Александр Ивантер
Низкие темпы роста мировой экономики вкупе со сверхжесткой бюджетной и денежной политикой внутри страны не позволяют надеяться на ускорение экономического роста в 2013 году
Полугодовая окрестность президентских выборов трактовалась в бизнес-среде исключительно как выжидательная - большинство крупных частных инвестпроектов оттягивалось до прояснения раскладов в высших эшелонах власти и формулирования стратагем развития новыми президентом и правительством. К концу минувшего года персональный состав и политика властей, во всяком случае экономическая, более или менее были определены, но ситуация в самой экономике далека от определенности.
Ряд макроэкономических индикаторов указывает чуть ли не на стагнацию. Во-первых, мы имеем крайне низкий и к тому же затухающий экономический рост. ВВП по итогам 11 месяцев 2012 года увеличился, по предварительной оценке МЭР, всего на 3,5%, что на 0,7 пункта меньше, чем в 2011-м. Фактором сочетания неурожайного прошлого и урожайного позапрошлого годов можно объяснить менее половины этого разрыва.
После достижения к концу позапрошлого года докризисных объемов темпы прироста реального ВВП демонстрируют тенденцию к снижению (см. график 1). ВВП России в реальном выражении к концу сентября 2012 года превысил предкризисный максимум на 2,2%, а подушевой ВВП - на 1,7%.
Торможение промышленного производства выражено более значительно, чем ВВП, - индекс промпроизводства в январе-ноябре поднялся на 2,7 против 4,7% в 2011 году. Рассмотрение помесячной динамики промышленного производства, очищенной от влияния сезонного фактора, не добавляет оптимизма. Сохранявшийся большую часть года вялый рост сменился в октябре-ноябре чувствительным спадом (см. график 2). Пока еще сохраняется надежда, что мы имеем дело с эффектом «хвоста» - статистическим артефактом, вызванным особенностями обработки ряда. Однако некоторые косвенные свидетельства, в частности абсолютное сокращение перевозок железнодорожным транспортом в четвертом квартале, указывают на вероятность действительного снижения промышленного выпуска.
Какие же факторы торможения выпуска против посткризисного периода 2010–2011 годов в секторах материального производства и производственной инфраструктуры прослеживаются? Мы выделили как минимум три группы факторов. Во-первых, это завершение в основном фазы восстановительного роста и переход к росту в соответствии с потенциалом в целом ряде отраслей. Падение темпов, вызванное этим обстоятельством, особенно четко проявилось в автопроме (снижение со среднемесячного прироста в 19% годовых в 2011 году до 6,5% годовых в январе-ноябре 2012-го), а также в строительстве. Во-вторых, налицо слабый экспортный спрос на природный газ, продукцию химической промышленности (прежде всего на минеральные удобрения) и металлургии. Добыча газа сокращалась в январе-ноябре 2012 года среднемесячным темпом 5% годовых против 0,3-процентного прироста в 2011-м, а совокупный выпуск в металлургии после сокращения в 2011-м в прошлом году демонстрировал вялый рост, ниже 1% годовых (см. график 3). Третий фактор мы уже упоминали - отрицательный вклад сельского хозяйства и промышленности, перерабатывающей его продукцию, - особенно чувствительный на фоне «высокой базы» урожайного 2011 года.
Конечно, в промышленности есть островки бурного роста. Это и фармацевтика (14-процентный в годовом выражении среднемесячный рост), и производство пластмасс (18%), и железнодорожное машиностроение (21%). Жаль только, что их вес в производстве добавленной стоимости промышленности невелик.
Еще один любопытный феномен прошлого года - ВВП растет быстрее совокупного выпуска в пяти базовых видах экономической деятельности (сельском хозяйстве, промышленности, строительстве, торговле и транспорте), на которые в общей сложности приходятся две трети создаваемой в экономике добавленной стоимости.
Примерно половина прироста ВВП была обусловлена вкладом непроизводственных секторов, таких как недвижимость, аренда, управление, образование, медицина и иные услуги. Благодаря высокой трудоемкости сферы обслуживания это позволяло поддерживать исторически минимальные уровни безработицы (см. график 4), несмотря на «приглушенные» темпы экономического роста.
Особенно быстро - со средним темпом 15,5% годовых во второй половине 2011-го и в первой половине 2012 года - росла, по мнению Росстата, добавленная стоимость в секторе финансовых услуг. Однако есть сомнения, что Росстат правильно оценивал вклад этих услуг, поскольку их рост в постоянных ценах в названный период оказывался даже выше, чем в фактических, то есть здесь имела место дефляция, что противоречит интуиции.
Рукотворный тормоз
Однако достаточно одного взгляда на показатели частного потребления и инвестиций в основной капитал, и диагноз «стагнация» применительно к текущей ситуации в отечественной экономике повисает в воздухе. Оборот розничной торговли (снова используем последние доступные данные за январь-ноябрь прошлого года) увеличился на 6%, при этом реальная зарплата - аж на 8,8%, а потребительские кредиты банков - почти на 42%.
Очень внушительно - на 8,4% к январю-ноябрю 2011 года - выросли и инвестиции. Скрупулезный анализ помесячных данных показывает, что расширение инвестиций в посткризисный период идет ступенчато - эпизоды быстрого роста сменяются паузами длительностью один–три квартала (см. график 5). Особенно интенсивно инвестиции росли в позапрошлом году, наиболее выраженно - во втором полугодии, однако и в 2012-м рост инвестиций был налицо, по крайней мере до лета, затем, видимо, мы вступили в очередную инвестпаузу.
А вот негативный вклад в увеличение ВВП чистого экспорта в минувшем году усилился. В среднегодовом выражении вклад сжатия внешнего спроса в замедление роста ВВП был максимальным за весь посткризисный период. Это, как уже отмечалось выше, связано с сокращением спроса европейских и, вероятно, китайских потребителей на традиционные товары российского экспорта - газ, минеральные удобрения, металлы.
Если динамика внешнеэкономической компоненты нами почти не управляема (рецессия в Европе и замедление Китая сдерживают рост экспорта, а потребительский и инвестиционный бум внутри страны, напротив, разогревают импорт), то вялый рост бюджетных расходов - вещь рукотворная. Ограничение бюджетных расходов (по итогам 11 месяцев профицит федерального бюджета достиг без малого 790 млрд рублей, или 1,4% ВВП, правда, и среднегодовая цена на нефть была на весьма комфортном уровне 110 долларов за баррель, существенно выше первоначальных бюджетных проектировок) плюс госзаймы, направляемые в Резервный фонд, - такая сверхконсервативная конструкция финансовой политики неминуемо приводит к резкому торможению роста. Вдобавок на накопительных счетах Минфина в ЦБ происходит стерилизация денежной массы, что подрывает ликвидность банковской системы, дополнительно удорожает кредит и угнетает бизнес-активность.
Впрочем, денежные власти уверены в своей правоте. «ЦБ РФ отмечает усиление рисков замедления экономического роста, но пока ситуация не требует вмешательства монетарных и фискальных властей», - заявил журналистам в декабре первый заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев . «Мы все еще считаем, что наш экономический рост примерно соответствует потенциальному. Следовательно, если нет отрицательного разрыва, то меры по фискальному или монетарному стимулированию будут контрпродуктивны, в том смысле, что они не столько дадут прирост экономики, сколько нарастание рисков в каких-то ее сегментах», - продолжил первый зампред ЦБ.
Улюкаев добавил, что из ряда экономических индикаторов только два остаются на комфортном уровне - безработица и инвестиционная активность. «Это означает, что из трех базовых драйверов экономического роста - чистый экспорт, потребительский спрос и инвестиционный спрос - первый и второй работают слабее, чем прежде. Третий, будем надеяться, работает чуть лучше», - подчеркнул он.
МЭР тоже пока не бьет тревогу. Зарезервировав в своих программных документах в качестве целевого сценарий форсированного роста со среднегодовым темпом в 5–6% годовых, ведомство Андрея Белоусова сконцентрировалось пока на текущих институциональных задачах - улучшении инвестиционного климата и т. п.
Повторить не получится
Прогнозы роста экономики России в наступившем году весьма умеренные. В декабре консенсус-прогноз аналитических контор, подбиваемый Центром развития, давал российской экономике 3,4% роста ВВП в 2013 году. Конечно, в условиях, когда мировая экономика в целом замедлилась, а корреляция в темпах развития экономик разных стран растет, трудно ожидать, что мы сможем чудесным образом ускориться в одиночку. Но, с другой стороны, новая норма в 1–2% для торгуемого сектора или в 2–4% по ВВП в целом - это весьма удручающий показатель для страны с нашим сегодняшним уровнем душевого ВВП (около 14 тыс. долларов по текущему курсу).
Если посмотреть на типичные соотношения темпов роста с душевым ВВП, то можно увидеть что страны с близким к российскому уровнем этого показателя обычно имеют более высокие темпы роста - за счет переноса технологий, увеличения капиталовооруженности на основе более высокой нормы сбережений. Почему же мы оказались «в ловушке среднего дохода», как определяет эту ситуацию известный американский экономист Барри Эйхенгрин ?
Как ни банально это прозвучит, но низкие темпы развития в ближайшие годы - следствие недостаточной диверсификации нашей экономики, зацикленности на традиционных видах деятельности. В добавленной стоимости промышленности 28,2% приходится на добычу топлива, 9,1 - на производство металлов, 6,3 - на выпуск продуктов питания, алкоголя и табака. В то же время вес автопрома составляет 1,7%, транспортных средств - 2,1, электромашиностроения - 1,5, остальных машин и технологического оборудования - 4,3%. Диверсификация внешней торговли - еще ниже. Такая структура обусловливает не только недостаточную для нас, как страны догоняющего развития, динамику производства, но и чрезмерно высокую волатильность условий торговли и темпов экономического роста. Содержательно это понятно - некуда и некому переносить технологии, увеличивающие производительность труда, к ним восприимчива в основном обрабатывающая промышленность, а не добывающие отрасли.
Почему же плохая структура хозяйства не мешала показывать нам 6–7% роста в «тучную» восьмилетку 2000–2007 годов и почему маловероятен возврат к динамичной внутреннеориентированной модели роста теперь?
Дело в том, что в 2005–2008 годах проявились три фактора: восстановление инвестиций, которые до того стагнировали на близком к нулю уровне; приток валюты от быстрого роста экспортных цен, который дал импульс развитию торговли и прочим услугам; вовлечение новых контингентов занятых, включая и мигрантов, в связи с быстрым ростом зарплаты, ну и, конечно, с наличием самих этих незадействованных ресурсов.
На перспективу действие всех этих факторов не просматривается, во всяком случае, с той интенсивностью, какая была в 2005–2008 годах.
После достижения к концу 2011 года докризисных объемов ВВП поквартальные темпы его прироста демонстрируют тенденцию к снижению
В октябре-ноябре 2012 года промышленный выпуск "клюнул" вниз, однако, это может быть лишь эффектом "хвоста", связанным с особенностями статистической обработки ряда данных
Промышленные отрасли-лидеры и аутсайдеры роста в 2012 году
Рынок труда сегодня характеризуется минимальной безработицей и быстрым ростом реальной зарплаты
Инвестиции в основной капитал после кризиса демонстрируют ступенчатый рост. Во втором полугодии 2012 года наблюдается инвестиционная пауза
В четвертом квартале 2012 года инфляция начала снижаться, тогда как официальный индикатор роста цен "к соответствующему месяцу предыдущего года" пока не фиксирует разворот тренда
Из книги 12 тем. Маркетинг 21 века автора Грант ДжВ ловушке нарциссизма: урок British Airways Если верить древнегреческому мифу, нарциссизм - это болезнь тех, кто влюблен в собственное отражение. Как мы помним, Нарцисс умер от голода и жажды, потому что не мог оторваться от самолюбования. По отношению к брендам проблема состоит
Из книги «Крещение огнем». Том II: «Борьба исполинов» автора Калашников МаксимСтрах среднего радиуса действия … Этот кошмар преследовал его по ночам.Черный, тяжелый лимузин «ЗИЛ» катит по Рублевскому шоссе, среди красивых сосен. Он расслабленно лежит на заднем сиденье, погрузившись в свои мысли. Светит яркое летнее солнце. И вдруг…Зуммер
Из книги Литературная Газета 6305 (№ 4 2011) автора Литературная ГазетаЮмор среднего класса ТелевЕдение Юмор среднего класса ТЕЛЕПРЕМЬЕРА На Первом канале в шоу «Ни бе ни ме нехило» появились участники модного «Квартета И»… Стало ли нам веселее? Один знакомый очень любил рассказывать смешные истории, но не умел этого делать. Не умел
Из книги Крест Чубайса автора Бергер МихаилГенератор среднего класса Григорий Березкин, председатель совета директоров группы компаний “ЕСН”, обращает наше внимание на то, что новая, реформированная энергетика дает возможность появиться большому количеству самого разнообразного бизнеса.- Когда возникает
Из книги Газета Завтра 394 (25 2001) автора Завтра Газета Из книги Жизнь по чужим лекалам автора Рудалёв АндрейДиктатура среднего класса Торжество усредненности, победа профанации - меты сегодняшнего дня. Все великое, большое, грандиозное, героическое затушевывается. Все это под подозрением как неблагонадежное, без этого спокойнее, стабильнее в терминологии новейшей
Из книги Газета Завтра 398 (29 2001) автора Завтра Газета Из книги Сетевые публикации автора Кантор Максим КарловичМораль среднего качества (26.06.2012) Оправданием мерзости последних двадцати лет стало возникновение так называемого «среднего класса».Словосочетание «средний класс» имеет в нашем мире сакральный характер, это словосочетание употребляют как заклинание бытия.Существует
Из книги Эксперт № 20 (2013) автора Эксперт ЖурналХрупкая сила среднего бизнеса Юрий Полунин Андрей Юданов, профессор кафедры микроэкономики Финансового университета при Правительстве РФ Вопреки общему мнению большая часть производимых в стране товаров и услуг создается на предприятиях, относящихся к среднему
Из книги Эксперт № 23 (2013) автора Эксперт ЖурналВ ловушке микрорайона Алексей Щукин Россия - последняя страна в Европе, продолжающая возводить микрорайоны железобетонных многоэтажек. Виной тому устаревшие нормы строительства, а также нежелание властей и девелоперов что-то менять В начале 1970-х власти снесли
Из книги Эксперт № 34 (2013) автора Эксперт ЖурналТовар для среднего класса Александр Кокшаров Несмотря на борьбу правительств с наркотиками, наркорынок продолжает расти. Причина - сохранение спроса в Европе и США, где главным потребителем давно стал средний класс Теперь молодым британкам, каждой из которых
Из книги Глобальный Смутокризис автора Калашников МаксимДиктатура среднего класса? Все это требует новой внутренней политики. По сути дела, предлагается некая «демократическая диктатура» среднего класса над крупным бизнесом.Например, запрещается корпоративный лоббизм. За преступления внутрикорпоративные вводятся
Из книги Литературная Газета 6485 (№ 43-44 2014) автора Литературная ГазетаВ ловушке русофобии Один из основных русофобских мифов, осевших в сознании западного человека, таков: Россия - страна рабского населения, которое не только не имеет прав и свобод, но и тяги к ним. Она управляется тираном, то есть всесильным властителем, который употребляет
Из книги 5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города автора Курпатов Андрей Владимирович Из книги SEX + SUCCESS. Самоучитель от self-made woman автора Хакамада Ирина МицуовнаМестоимение среднего рода правило третьеО флирте, о поиске женихов или любовников – забыть! Светская тусовка предполагает активное поведение женщины, но без всяких половых мотивов. Никакого кокетства, никакого заигрывания. Здесь за вами не ухаживают. Здесь все работают.
Из книги Время побеждать. Беседы о главном автора Делягин Михаил ГеннадьевичМоногорода в ловушке отказа от модернизации Коррупция блокирует модернизациюЕсли отвлечься от истошной официозной пропаганды, квинтэссенция реальной политики российской бюрократии проста: это последовательный и сознательный отказ от модернизации.Плач по поводу
Я думал узнать про «ловушку среднего дохода». Это такая знаменитая концепция, говорящая, что, мол, страны, достигшие условного «среднего дохода», начинают расти более медленными темпами чем раньше. Эта концепция популярна на круглых столах и в колонках, и несколько лет назад кто-то пропихнул её даже в речь премьер-министра Медведева (хотя российские проблемы с ростом мало связаны с традиционными заботами стран-примеров этой ловушки). Научная литература о «ловушке среднего дохода» тоже растёт. Однако эта «ловушка» из тех, про которую хотелось бы понять - есть она на самом деле или нет.
Основная картинка, иллюстрирующая «ловушку среднего дохода», интерпретируется в обе стороны - и «за» существование ловушки, и против.
С одной стороны, есть страны - та же Бразилия, которые уже пятьдесят лет в «средней группе». Россия, по существу, там же. Но вот это «развитие средним темпом» не универсально. Есть страны, за те же 50 лет перешедшие из средней группы в «богатую» - от Южной Кореи до Испании (а если бы мы взяли другой период, 1948-2000, скажем, то и Италия бы вошла). По сравнению с ними Бразилия и Россия «в ловушке». С другой стороны - в темпах роста разных стран велик разброс и какие-то страны растут быстро, какие-то медленно (плюс к общим закономерностям типа замедления роста по мере увеличения капиталовооруженности). Лант Причетт и Ларри Саммерс в 2014 году привели очень мощные аргументы в пользу того, что мы наблюдаем именно это . (Об интеллектуальной предыстории - помните объяснение, предложенное Евгением Слуцким для объяснения «волн Кондратьева» - знаменитого феномена, эмпирического подтверждения которого так и не было получено?)
Эрик, как оказалось, не собирался говорить об этом - те закономерности, про которые он говорил - про то, что то, чем движется рост в зависимости от расстояния до «технологического фронта» и какие нужны институты на разных стадиях развития известно гораздо больше. Чтение можно начать с Агийона-Асемоглу-Зилиботти , и у Агийона и Бланделла есть целый цикл статей про это, в том числе с данными на уровне отдельных фирм и разных отраслей. Я это много раз описывал в колонках, и в , и раньше - собственная, моя первая колонка, путанная и многословная, была как раз про этот цикл работ Агийона - тогда в самом начале цикла. Те работы, которые я там описываю, существовали только в качестве препринтов, а сейчас уже стали строительным материалом стандартных учебников по экономическому росту. В такой постановке - как страны переходят к инновационному росту, если в результате догоняющего развития серьёзно сокращают расстояние до наиболее развитых, богатых стран - вопрос становится более осмысленным. С другой стороны, для многих стран - в том числе и нашей - практическая проблема состоит в том, как расти с таким темпом, которые бы позволял хотя бы не отставать от лидеров развития - и это, определенно, не «ловушка среднего дохода».
Похожие статьи
