Практически всё время существования СССР существовал дефицит на те или иные товары потребления — как легкой промышленности, так и продовольственные. Особено сильно дефицит проявился в последние годы, когда плановая советская экономика полностью себя изжила,

Что такое рыночный дефицит? Это превышение спроса над предложением. Деньги у населения были, их покупательная способность осталась прежней — но товаров, которые можно было купить за эти деньги, не было. Плановая экономика в том виде, в котором она существовала в СССР, не могла обеспечить достаточного количества нужных населению товаров, а многие нужные вещи попросту не производились, так как считались в СССР "признаками буржуазного потребительства".

Какие товары были дефицитными? Ситуация сильно отличалась в зависимости от года, а также от региона большой страны. Лучше всего снабжались столицы союзных республик, а также спецгорода, вроде Припяти; тогда как в азиатской части страны и в городах меньшего масштаба со снабжением было сильно хуже. Те, кто говорит, что в "СССР все было" — жили чаще всего в крупных городах, плюс вероятнее всего отоваривались в спецмагазинах, где было действительно "всё".

Под катом - рассказ о дефиците.

02. Пустые полки мясного отдела продуктового магазина, фото сделано в восьмидесятые годы. Хорошее мясо либо вообще не завозилось в магазины, либо раздавалось по завышенной цене "по знакомству" — часто с черного хода магазина. Помимо мяса, особо дефицитными продуктами были копченая колбаса (из-за наличия в ней мяса, в отличии от вареной, которую делали неизвестно из чего), натуральный кофе (вместо него был распространен "кофейный напиток" с цикорием), хорошие рыбные консервы.

03. Фрукты и хорошие овощи тоже были дефицитом, в Минске в отделах "овощи/фрукты" продавали одни местные кисло-сладкие яблоки, из овощей были немытая морковка, свекла, капуста и лук. Полки отделов консервированных овощей и фруктов могли быть уставлены большими трехлитровыми банками с яблочным либо березовым соком — больше ничего не было.

04. В одежде дефицита особо не помню, но в целом в восьмидесятые годы народ не слишком охотно покупал вещи отечественного производства из-за их страшноватого вида. При этом мне попалась вот такая фотка, сделанная в восьмидесятые — видимо, в каких-то регионах страны даже советская одежда и обувь была дефицитом.

05. Из белья — дефицитом были хорошие носки и женские колготки (последние были вообще жуткой редкостью). Дырявые носки никогда не выбрасывали — у многих пожилых людей еще и сейчас есть советская привычка штопать носки на лампочке.

06. Говорят, где-то были дефицитными даже обычные советские синие шерстяные спортивные костюмы, в Минске такого не помню. После Олимпиады 1980 года в моду вошел "адидас", и всё с тремя полосками буквально разметали с прилавков.

07. В наиболее острые периоды товарного дефицита промтоварный отдел магазинчика где-нибудь на периферии мог выглядеть примерно так — на полках лежало несколько "неликвидных" товаров советской промышленности вроде вышедших из моды шляп и какого-нибудь одинокого плаща 60-го размера.

08. Огромные очереди выстраивались и за алкоголем — это массово началось после объявление Горбачевым т.н. "антиалкогольной компании". Примерно тогда же у пролетариев вошла в моду привычка пить Тройной одеколон и другие парфюмерные изделия — нормального алкоголя было просто не купить. Красное вино могло появиться в продаже перед праздником, а также по особому случаю — скажем, в Киеве продавали разливоное красное вино после аварии в Чернобыле, так как считалось, что оно выводит радиацию (на самом деле нет).

09. Поскольку цена товара в денежном эквиваленте уже не могла регулировать спрос на те или иные товары естественным путем (спрос намного превышал предложение), правительство стало вводить различные дополнительные меры — стали появляться талоны и товарные книжки. Фото конца восьмидесятых годов — продавщица делает отметки в товарной книжке покупателя — даже когда дефицитные товары появлялись в продаже, их количество было строго лимитировано и продавалось "по талонам".

10. Многие любители СССР сейчас пишут, что мол талоны — это уже постсоветское изобретение "лихих девяностых", когда "демократы развалили великую страну", Но это простая путаница причины и следствия — "великая страна" развалилась во многом по экономическим причинам, не сумев обеспечить своих граждан даже самым необходимым, а талоны стали появляться именно в последние годы существования СССР.

На фото — талоны на товары первой необходимости, выдаваемые в 1990-м году в Нерюнгри, до конца СССР остается еще больше года.

11. Помимо талонов, существовали и другие, менее формальные способы регуляции продажи дефицитных товаров. Скажем, детское питание могло выдаваться по неким "спискам детского врача", что запечатлено на вот этом снимке:

12. Продажа некоторых дефицитных товаров была не лимитированной и осуществлялась без талонов, но такие товары просто слишком редко появлялись в продаже. Нужно было иметь знакомых продавцов в близлежащих магазинах, которые могли доверительно сообщить — "завтра "выбросят" то и это, не забудьте занять очередь". После завоза таких товаров в магазин они разметались в течение 1-2 часов.

На фото — дядечка в очках набрал несколько десятков пачек "дефицитных" сигарет, причем это дрянной "Беломорканал", который приличные люди не курили. В Минске "Беломор" продавался свободно, а вот "Космос" был весьма дефицитным и престижным, потому что (в отличии от "Астры" и "Примы") был с фильтром и в целом напоминал "западные" сигареты. Блок "Космоса" был вполне серьезной валютой, который можно было выменять, например, на палку такой же дефицитной сырокопченой колбасы или баночку красной икры.

13. Типичная картина тех времен — очередь стоит за чем-то дефицитным, судя по коробкам — это торты, "выброшенные" в продажу перед праздником (вероятнее всего, перед Новым годом или 7-м ноября). Даже за дрянными тортами с жуткими масляными розочками желтого, салатового и розового цветов люди выстаивали огромные очереди.

14. Очень престижной во времена дефицита была профессия продавца — особенно старшего, заведующего тем или иным отделом магазина. Можно было почти легально сколотить себе состояние — количество дефицитных товаров, приезжающих в магазин, было как правило меньше, чем количество покупателей, желающих их приобрести. Люди искали знакомство с такими продавцами, чтобы товары "по знакомству" достались именно им. С точки зрения закона всё было безупречно — закон ведь никак не регламентирует, какие именно граждане должны купить дефицитный товар.

Вот очень хорошее фото тех лет - посмотрите, как заискивающе покупатели смотрят на продавщицу, и как самоуверенно и развязно она себя чувствует — сразу понятно, "кто здесь власть". Так и вижу эти диалоги — "ну пожалуйста, может быть на складе что-то осталось?" — "Ничего не осталось! Вас много, а я одна!"

15. Пустые прилавки...

В начале девяностых, в годы реальной, а не фиктивной перестройки экономики, товарный дефицит еще сохранялся какое-то время, а затем постепенно сошел на нет — плановая экономика ушла на обочину истории, уступив место более жизнеспособным моделям.

А вы помните времена дефицита?

Специально для https://vk.com/stepan_demura Оригинал взят у luckyea77 в Дефицит в СССР - как это было (часть 1) «Советская власть делает все для блага человека. И вы знаете этого человека». Так народная память запечатлела «глубоко уважаемого» Леонида Ильича Брежнева, ставшего в 1964 году, после смещения Никиты Хрущева, первым лицом в государстве. Анекдот довольно точно передает суть семидесятых - эпохи «торможения». Новая, «брежневская» элита отказалась от концепции быстрого развития ради «стабильности», обернувшейся на практике отставанием. Темпы роста ВВП, которые в 50-е составляли в среднем 8% в год, снизились в 60-е до 5,5% и в 70-е - до 4%. Соответственно, в условиях «торможения» национальный продукт начал распределяться избирательно. Если каста чиновников и партийных работников ни в чем особо себе не отказывала, то остальная страна, так и не успев «догнать Америку», роптала в очередях и сочиняла анекдоты о «социалистическом изобилии».

Главным героем наступившей эпохи вместо военных и космонавтов становится тот, кто распределяет. Его величество Продавец, Завмаг или, как шутил всесоюзный юморист Аркадий Райкин, - «Директор-магазин». «Вас много, а я одна» - излюбленная фраза «работника прилавка», как почетно обозначалась должность продавца.

Воодушевление от победы над фашизмом и космических побед отходит на второй план. Жизнь советских людей входит в колею обывательскую - поэтапное приобретение, «доставание», тех или иных дефицитных вещей (похоже на китайскую концепцию «трех круглых вещей» -- часы, велосипед, швейная машинка, которые надо обязательно купить).

Этапы «потребительского роста» для среднего советского человека выглядели следующим образом - ковер, хрусталь, мебельная «стенка», цветной телевизор, автомобиль. Так как стоило все очень недешево, потребительских кредитов фактически не существовало и за многими вещами приходилось годами «стоять в очереди», стратегию можно было разрабатывать надолго.

Существование среднестатистического человека в условиях дефицита походило на постоянную «охоту»: те, кто не смог оказаться включенным в цепочки ВИП-распределения, старались повсюду заводить «полезные связи». Обычно речь шла о директорах магазинов, заведующих отделами в торговых точках, завхозах. Приобретение дефицита часто напоминало секретную операцию - сначала звонок от «своего человека», потом стремительный рейд в магазин, чтобы там, скрываясь от взглядов прохаживающихся вдоль пустых полок посетителей, полулегально приобрести, зачастую без примерки (если речь шла об одежде), «отложенную» для тебя вещь. О тонкостях вроде нужного цвета или фасона речи не шло. Если вместо ожидаемых джинсов в наличии были, к примеру, вельветовые брюки, приходилось с радостью брать то, что дают. Те, кто не мог приобрести полезные связи, стояли в очередях. Очереди - еще один символ наступавшей эпохи всеобщего дефицита. Они не были еще столь многочисленными и «драматичными», как в эпоху перестройки. Однако советским гражданам мало-помалу приходилось проводить в них все больше времени.
Конечно, уровень товарного дефицита в разных регионах сильно различался. Каждый населенный пункт СССР был отнесен к одной из «категорий снабжения». Всего их было четыре: особая, первая, вторая и третья. К особой и первой категориям относились Москва и Ленинград, крупные промышленные центры, а также такие союзные республики, как Литва, Латвия, Эстония и курорты союзного значения, например Кавказские Минеральные Воды. Жители этих промышленных центров имели право получать из фондов централизованного снабжения хлеб, муку, крупу, мясо, рыбу, масло, сахар, чай, яйца в первую очередь и по более высоким нормам. Потребители особого и первого списков составляли примерно 40% от всех снабжаемых дефицитом, но получали львиную долю государственного снабжения - 70-80%. Если не считать городов-миллионников, то в среднем хуже всего продуктами питания и промышленными товарами снабжалось именно население РСФСР.
Тем, кто жил в небольших городах, приходилось довольствоваться весьма скудным перечнем товаров. При этом в рамках плановой распределительной экономики ситуация часто доводилась до абсурда. К примеру, в городке Юрьев-Польском Владимирской области, где провел детство автор этих строк, в советские времена работал на местном сырье крупный мясокомбинат. Однако до жителей города, по крайней мере простых смертных, продукция не доходила. Ее распределяли по другим городам области, относившимся к более высокой «категории снабжения».

Не секрет, что наиболее высокий уровень жизни в СССР был в республиках Закавказья и Прибалтики. Возьмем в качестве примера главный фетиш советской эпохи дефицита - личный автомобиль. Если в 1985 году в РСФСР уровень автомобилизации составлял 44,5 автомобиля на тысячу населения (причем в основном за счет Москвы, Ленинграда и южных областей), в Грузии этот показатель равнялся 79, а в Прибалтике - 80-110. Сегодня уровень автомобилизации составляет в среднем по России 250 автомобилей на тысячу населения, а в Грузии - 130.

Доступ к дефициту был одним из главных стимулов в советской системе меритократии. Чем выше человек продвигался в иерархии той системы, в которой он работал (совсем не обязательно речь шла о КПСС), тем больше возможности в этом смысле у него появлялось. Как рассказывает трехкратная олимпийская чемпионка по легкой атлетике Татьяна Казанкина, в результате своих побед за сборную СССР ей удалось улучшить свои жилищные условия, а также приобрести автомобиль.

При этом она отмечает, что в снабжении спортсменов в Советском Союзе никогда не существовало никаких проблем. Во время выездов на соревнования за границу, рассказывает Татьяна Казанкина, она приобретала главным образом одежду, да и то потому, что в СССР сложно было найти «одежду для худеньких женщин». Знаменитый советский хоккеист Борис Майоров в разговоре с нами признался, что заметил наличие в СССР товарного дефицита только во второй половине восьмидесятых.

Особый доступ к дефицитным товарам имели люди, продвинувшиеся по служебной лестнице в той или иной области. Писатели, актеры, ученые, руководители предприятий, отраслевые управленцы, функционеры. У всех были свои спецмагазины и спецпайки. К борьбе с дефицитом подключались профсоюзы, снабжавшие родные коллективы сгущенкой, тушенкой, колбаской и шпротами - по красным дням календаря, а еще и марокканскими мандаринами и шоколадными конфетами - под Новый год и к «октябрьскому празднику». Глава профсоюза сочинял письмо на бланке предприятия в райпищеторг с просьбой отоварить ударников и передовиков производства продуктами (список прилагался).

В то время, когда одни страдали из-за хронического товарного дефицита, другие на нем зарабатывали. Нехватка определенных товаров, а также разница между регулируемыми госценами и ценами черного рынка, создавали чудовищные диспропорции в товарном обмене. К примеру, в восьмидесятые можно было поменять импортный видеоплеер на долю в кооперативной квартире в центре Москвы. Даже в начале девяностых в столице нередко совершались сделки из разряда «Меняю машину «Москвич» на квартиру». Кому-то эти диспропорции приносили огромные доходы. «Уже в семидесятые годы в одной Москве было несколько тысяч долларовых миллионеров», - уверяет Юрий Бокарев.

В семидесятые была распространена мода на книги, хрусталь и фарфор. В книжном магазине случались давки за пятитомником Дюма, отца или сына, или за очередным переизданием «Сестры Керри» Теодора Драйзера или «Братьев Карамазовых» Федора Достоевского. Правда, книги в красивых твердых переплетах покупали в основном для того, чтобы заполнять дефицитные же «стенки» (мебельные гарнитуры), придавая им «престижный вид». Зачастую дефицит имел конкретное название - модно было иметь дома товар какого-то конкретного производителя - так, в промтоварных магазинах охотились именно за чешским хрусталем, гэдээровским сервизом «Мадонна» или люстрой «Каскад» с псевдохрустальными висюльками.

Вторая категория дефицита - разного рода импортные «излишества», символы, как ее называли тогда, «красивой жизни». Джинсы, импортная аудиотехника, кожаные изделия. Произведенные на Западе товары в силу своей недоступности и хорошего качества повсеместно фетишизировались. Неудовлетворенный потребительский спрос доводил ситуацию до того, что советские люди (конечно, далеко не все) заполняли свои серванты пустыми, но красивыми бутылками из-под виски, жестяными пепси-кольными банками и опустошенными сигаретными пачками с изображением ковбоя Мальборо. Эти артефакты в лучших «туземных» традициях с благоговением демонстрировались родственникам и друзьям, которые зачастую не только рассматривали их, но и обнюхивали. Если человек, к примеру, появлялся на публике в импортных джинсах, он неизменно вызывал у других повышенное внимание и даже почитание.

Конечно, власти в СССР понимали ненормальность ситуации, когда вместо «победы коммунизма», обещанной в начале шестидесятых, рядовые советские граждане не обеспечиваются элементарным набором товаром и услуг. Первая половина восьмидесятых была отмечена масштабными попытками победить дефицит. Наибольшие проблемы тогда наблюдались с продовольствием, на 1981 год приходится пик импорта продуктов питания - их закупили на сумму 50 млрд долларов (в долларах 2009 года). Неудивительно, что в 1982 году с большой помпой была утверждена «Продовольственная программа». Ставилась задача ликвидировать в первую очередь нехватку мяса, особенно говядины. В пересчете на душу населения в год на советского человека приходилось 58 кг мяса, рациональная норма - 82-85 кг, утверждали медики.

ФЕТИШИ ЭПОХИ ДЕФИЦИТА

Автомобиль
Личный автомобиль был мечтой любого советского человека. Хотя в СССР легковые автомобили выпускали ГАЗ («Волга»), завод в Тольятти («Жигули») и АЗЛК («Москвич»), просто так машину было приобрести нельзя. Заводы СССР не могли удовлетворить спрос населения, к тому же автомобили были предметом экспорта и продавались как в развивающихся, так и в капиталистических странах Европы. Так, например, на экспорт шло более 50% автомашин «Москвич», которых в СССР выпускалось более 100 тыс. в год — капля в море для страны с населением в 140 млн человек. В 1978 году Советский Союз экспортировал почти 400 тыс. легковых автомобилей — из них 285 тыс. вазовских.

Приоритетом было получение валюты, а не «деревянных» рублей с внутреннего рынка. Потому-то, вероятно, помимо всего прочего приобретение автомашины было не по карману многим гражданам: при средней годовой зарплате в 2 тыс. руб. на автомобиль «Жигули» стоимостью 8 тыс. копить приходилось годами («Волга» стоила аж 16 тыс. руб.). Даже накопив или заработав за границей или «на северах» на машину, за ней все равно надо было встать в очередь и после нескольких лет ожидания получить по почте открытку на приобретение автомобиля в специализированном магазине. В связи с этим машины нередко становились предметом спекуляций: их активно продавали в значительно более богатые южные республики СССР, такие как Грузия и Армения, где обладание черной «Волгой» было вопросом социального статуса.

Жвачка
Жвачка, она же «бубле-гум», как нарочито неправильно называли ее в СССР фарцовщики, была еще одним вожделенным предметом обладания. Скорее дело было не в самой жвачке, а в стиле жизни подсмотренных американских фильмов, где жвачку жевали все поголовно «крутые парни». Жвачка была едва ли не главным предметом «культурного обмена» с иностранцами, в том числе и из соцстран. Отношение к жвачке, прежде презираемой официальной пропагандой (использующих жвачку сравнивали с жвачными животными), изменилось после рекомендаций Министерства здравоохранения наладить изготовление этого продукта в стране в связи с полезностью его для укрепления зубов и очищения полости рта. Первыми жевательную резинку стали выпускать в «продвинутой» Эстонской ССР — когда, как писал в научной работе «Резервы повышения эффективности производства в пищевой промышленности: из опыта Э-ССР» Яан Тепанды, «сомнения органов здравоохранения были рассеяны».

В середине 1970-х годов жевательную резинку стали производить на кондитерской фабрике «Рот-Фронт» в Москве. Это были «Кофейный Аромат», «Мятная» и «Клубничная», однако они не слишком котировались, так как из них нельзя было выдувать вожделенные пузыри и вкус у них был слишком «ломовой». Выпускаемые в СССР пластинки относились именно к классу chewing gum, а не bubble gum. Самой распространенной из привозных в Стране Советов была жевательная резинка из Чехословакии, а также болгарская жвачка «Идеал». Иностранную жвачку берегли для особых случаев — например, свидания с девушкой, а потерявшую вкус иногда даже клали в сахар, когда он еще был не в дефиците. Обертку от жвачки долго хранили, время от времени извлекая на свет, чтобы вдохнуть заветный запах или похвастаться знакомым.

Джинсы
«Джинсовая волна до СССР доходит с опозданием, зато накрывает с головой», — писал в одной из своих книг проекта «Намедни» телеведущий и публицист Леонид Парфенов, который отмечает, что массовой популярностью джинсы начинают пользоваться в середине 70-х, хотя в свободной продаже их не было. Джинсы иностранного производства в СССР были дефицитом из дефицитов. Их привозили, а чаще всего доставали у фарцовщиков, которые покупали джинсы у «фирмачей», иностранцев или моряков, возвращавшихся из заграничного плавания, — при этом ввоз джинсов был ограничен: нельзя было привозить больше двух пар из-за опасения обвинений в спекуляции. Наиболее культовой маркой считались американские джинсы Montana.

Цена на джинсы была достаточно высокой и составляла от 150 до 200 руб. (при средней месячной зарплате в 120-150 руб.). Хотя в теории иностранные джинсы купить в СССР, отстояв очередь, было можно — к услугам страждущих были либо джинсы из ГДР, либо более качественные индийские джинсы Avis, продававшиеся в индийском магазине «Ганга». После начала перестройки, видимо на волне «сближения с Западом», проблему с джинсами на какое-то время удалось решить — они повсеместно появились в продаже по цене 100 руб. и через какое-то время уже не вызывали прежнего ажиотажа.
При этом не раз предпринимались попытки наладить производство собственных джинсовых брюк в СССР: делегация советских производственников даже выезжала в США для ознакомления с производством. Для предприятия «Рабочая одежда» было закуплено иностранное оборудование. Однако, как констатировал в 1982 году журнал «Молодой коммунист», спросом изделия не пользовались: «Например, все магазины сейчас завалены совершенно не пользующимися популярностью брюками так называемого «джинсового типа». Полноценными джинсами советские производители свои изделия старались не называть, для этого использовалось выражение «брюки из джинсовой ткани». При этом даже этих изделий не хватало: как отмечало издание «Коммерческий вестник» в 1980 году, «костюмы и брюки из джинсовых тканей повышенной жесткости типа «Орбита» составляют незначительный удельный вес в общем объеме производства этих изделий». Злополучная ткань «Орбита» Куровского комбината из Московской области дожила почти до конца СССР, хотя более-менее приличные джинсы уже освоили отечественные кооператоры из привезенной из Польши джинсовой ткани. С момента начала ее выпуска прошло уже более двадцати лет, а критика была все той же: «Она непривлекательна... И что бы мы из нее ни шили — брюки, рабочие комбинезоны, большим спросом это не пользуется. Проблемы с тканями... Так и хочется спросить у руководителей Госкомитета по стандартам СССР: что же это за ГОСТы?!» — задавался вопросом вестник «Известия Советов народных депутатов» в 1989 году. До распада СССР оставалось два года.

Колбаса
Обычный пищевой продукт колбаса стала символом целой экономической эпохи — «колбасными электричками» называли поезда, на которых «за колбасой», равно как и за другими продуктами, ездили в Москву из провинции, а «колбасной эмиграцией» называли тех, кто покидал родину в середине 80-х по прозаическим причинам отсутствия в стране продовольственных товаров. Почему колбаса — скажем, с точки зрения западного потребителя, довольно заурядный продукт — стала своего рода индикатором экономического здоровья СССР?

Дело в том, что советская власть в 50-60-е годы усиленно продвигала колбасу в качестве главной составляющей мясного рациона советского человека и пропагандировала ее доступность в качестве показателя роста благосостояния. Колбаса действительно была доступной, дешевой и вкусной. В магазинах продавались десятки сортов вареных и копченых колбас. Однако в начале семидесятых, с наступлением «брежневского торможения», начались серьезные проблемы с животноводческой отраслью. Поголовье скота практически не увеличивалось при одновременном росте населения. «Не было у нас в Советском Союзе мясного животноводства. У нас забивали скотину, которая уже молока не давала» — эти слова Путина, тогда премьера, вызвали резкое неприятие у фракции КПРФ во время его выступления в Думе, но, в принципе, верно описывали реальность.

Столкнувшись с нехваткой мяса, чиновники решили поменять традиционную рецептуру (например, для «Докторской» ГОСТ 30-х годов предписывал тратить на 100 кг колбасы порядка 90 кг мяса, остальное яйца и молоко).
В восьмидесятых новые «рецепты» уже допускали использование при производстве колбасы муки, крахмала, сухого молока, яичного порошка и т.д. Но подход «кидай все, что под руку подвернется» не помог. Очереди за мясом и колбасой появились еще тогда, когда Леонид Ильич мог выступать «без бумажки».
Речь шла о самой обычной отварной колбасе, такой, какую ест мультяшный кот Матроскин. О сервелате, который любила продвинутая интеллигенция, говорить не приходится, его в СССР практически не производили и поэтому большим спросом пользовался сервелат венгерский, его давали в заказах особо ценным работникам.

Отсутствие колбасы и резкое снижение ее качества были четким сигналом для ранее подсаженного на эту самую колбасу населения: прогнило что-то в датском государстве (то бишь в советском). Если перечитать СМИ тех лет, можно заметить, что колбасная тема — одна из ключевых, волнующих советского человека. После одной из публикаций в сатирическом журнале «Крокодил» (1989 год) под звонким названием «Накол-басили!» журнал опубликовал письмо жителя города Воронежа А. Михеенкова, убежденного, что для улучшения качества колбасы «пора вводить телесные наказания» и показывать их по телевизору.

Пластинки
Пластинки популярных иностранных рок-групп, а в просторечии — «пласты», в СССР было не достать в свободной продаже, что объяснялось разными причинами. Во-первых, западный рок, а также большая часть популярной музыки находились в СССР под полузапретом, а единственная в стране фирма грамзаписи «Мелодия» выпускала лишь тех иностранных звезд, которые не наносили своим творчеством «пощечину общественному вкусу». Среди них, например, группа «Бони М», американская певица Дайана Росс или французский певец Джо Дассен.

Правда, и эти пластинки не всегда было легко достать, как, кстати, и выпускавшиеся крайне небольшим тиражом пластинки популярных авторов-исполнителей Владимира Высоцкого и Булата Окуджавы. Как правило, пластинки этих бардов продавали в конвертах с какими-нибудь лесными пейзажами, чтобы не очень бросались в глаза и не покупали «кто не надо». Что же касается иностранных рок- или поп-музыкантов, более популярных среди тогдашней молодежи, то их пластинки привозились из-за границы - либо из относительно вольных соцстран, таких как Венгрия или Чехословакия, или же капиталистических, как Западная Германия. Пластинки приобретались за границей во время командировок, везлись дипломатами, продавались на толкучке и были активным предметом для спекуляций. «Сроки наказания за изготовление и спекуляцию пластинками, к сожалению, небольшие», — сетовал автор одного из пособий для будущих следователей. В одном из интервью в журнале «Смена» писатель и публицист Александр Кабаков рассказывал, что формально забирали не за то, что именно купил какую-либо модную пластинку, а за то, что участвовал в акте спекуляции. Помощь в поимке оказывали оперативно-комсомольские отряды, которые выявляли торговцев пластинками и сообщали об этом в милицию. Стоимость купленных у спекулянтов дисков варьировалась от 10 до 70 руб. при стоимости обычной пластинки от 1 рубля до 3. Кстати, не все предлагали действовать лишь запретительными методами.

«Именно широкое распространение дискотек могло бы служить средством борьбы со спекуляцией пластинками и магнитофонными записями, которая, к сожалению, еще бытует в студенческой среде», — писал в 1981 году советский социолог Владимир Лисовский в брошюре «Образ жизни современного студента». Пластинки с записями западных рок-групп изымались таможней СССР даже во время перестройки — и это когда уже из подполья вышел рок, а западные звезды стали приезжать в Россию. «Так, только на КПП таможни города Минска ежегодно перехватывается свыше 1000 пластинок ансамблей «КПСС»... Сложно даже перечислить все те ухищрения, на которые пускаются западные рок-диверсанты... Так, например, на одном из альбомов группы «Моторхэд» изображена бутылка водки с надписью: «Водка Смирновская»!» — писал в 1988 году консервативный журнал «Наш современник».

Кстати, из СССР пластинки за границу тоже везли, и были это не только ценимые на Западе записи русских композиторов-классиков, а даже пластинка Пола Маккартни «Снова в СССР» — она была выпущена по контракту фирмой «Мелодия» в 1988 году специально для советского слушателя и сразу стала редкостью.

Французские духи
«Московская фабрика «Новая Заря» — одно из крупнейших предприятий Советского Союза по выпуску парфюмерной продукции… русская парфюмерия имеет много общего с французской, а в некоторых случаях даже превосходит ее», — писал в 1961 году журнал «Внешняя торговля», однако многие дамы в СССР с этим не согласились бы.

Советская парфюмерная промышленность действительно иногда выпускала неплохие духи, которые брали призы на международных выставках, однако даже лучшие советские духи «Красная Москва» имели французское происхождение. Поэтому именно французские духи в СССР были предметом настоящего культа и когда появлялись в магазинах, обычно лишь в крупных столичных универмагах вроде ГУМа или ЦУМа, то исчезали в мгновение ока.
Первое появление французских духов в продаже в СССР связано с 1960-ми годами, когда из-за особого политического статуса Франции в мире во времена правления Шарля де Голля началось сближение Советского Союза и Франции. Большого выбора у советских модниц не было: названий раз-два и обчелся: «Магриф», «Мажи Нуар», «Клима».
Тех же, кому не доставалось французского, могли довольствоваться польскими «Бич може» («Быть может»), которые журналист Леонид Парфенов называл «соцзаменой французских духов». Среди тех духов, которые продавались в СССР, наиболее известными были духи «Клима» — они стоили 25 руб. — четверть зарплаты советского инженера. Когда крохотный флакончик попадал в руки спекулянта, цена взмывала вверх: «К восьмидесятым в народ стал проникать французский парфюм, и там уже цены были любые... Дефицит. Очереди. Спекулянты. Семьдесят. Сто. Двести», — писал в одном из своих романов писатель Михаил Веллер.

Единственное, когда можно было не сомневаться, — в случае, если духи были куплены не на толкучке на «Малой Арнаутской улице», а у своих спекулянтов — они были настоящими. В 1990-е, когда на рынок хлынули поддельные товары известных фирм, с лотков стали продавать и сомнительного вида духи «Пуазон» и «Шанель №5», которые, как говаривали шутники, действительно «пахли шинелью».

СОВЕТСКИЕ ГАДЖЕТЫ
При словах «культовый гаджет» и «дефицит» у современного россиянина, практически без вариантов возникает ассоциация с новым iPhone на следующий день после начала продаж. Однако в СССР, еще тридцать лет назад, и дефицит, и понятие «культовый гаджет» были уже знакомым явлением.В начале 80-х сложилась ситуация, когда, с одной стороны, развитие микроэлектроники стало уже оформляться в виде потребительских товаров, произведенных внутри СССР, а с другой — «железный занавес» стал менее «железным», и ручеек импортной техники просачивался в комиссионные магазины, магазины сети «Березка» и через спекулянтов-фарцовщиков.
Мы решили рассказать о самых желанных и дефицитных устройствах в СССР периода «зрелого застоя».

«Электроника ВМ-12»
«Электроника ВМ-12» - первый советский кассетный видеомагнитофон формата VHS, был скопирован с видеомагнитофона Panasonic NV-2000. Начала выпускаться «Электроника» в 1984 году. Отличительной особенностью «ВМ-12» были отсутствие пульта ДУ и вертикальная загрузка кассеты.

Первый советский видеомагнитофон обладал массой недостатков: был капризен, регулярно заминал пленку, стоил запредельно дорого — 1200 руб. при средней зарплате в СССР в 1984 году 170 руб. в месяц. Однако все это не помешало ему стать страшно дефицитным и престижным «девайсом». Альтернатив у него не было. Японский Sony или Panasonic стоили как автомобиль или однокомнатная кооперативная квартира.

Купить «ВМ-12» можно было по предзаказу. Сам процесс немного напоминал приобретение в октябре 2014 года iPhone 6 64 ГБ цвета «серый космос». Но ждать нужно было не две-три недели, а несколько месяцев, либо приобретать его у барыг по завышенной цене. И очереди были живые, а не электронные. Видеомагнитофон мог записывать телепрограммы, но собственно эта функция мало кого интересовала, главное — это возможность проигрывать видеокассеты с запрещенными в CCCР фильмами. Во многом благодаря «ВМ-12» в Советском Союзесформировалась любовь к голливудскому кинематографу.

Очень популярны были фильмы на тему вьетнамской войны: «Взвод» и «Рожденный четвертого июля» Оливера Стоуна, «Апокалипсис сегодня» Френсиса Ф. Копполы, «Цельнометаллическая оболочка» Стенли Кубрика, «Охотник на оленей» Майкла Чимино. Боевики со Шварценеггером, Сталлоне и Брюсом Ли также весьма котировались. Разумеется, хитами были и эротические фильмы а-ля «Греческая смоковница», а также разнообразные ужастики.

Двухкассетная магнитола
Если «Электроника ВМ-12» была относительно элитарным гаджетом, к которому должен был прилагаться как минимум цветной телевизор, то двухкассетный японский магнитофон, как правило SHARP, являлся мечтой каждого молодого человека. В Советском Союзе именно двухкассетники этой компании пользовались безумной популярностью. «Шарпы» в СССР привозили военные, моряки, пилоты гражданской авиации, дипломаты и другие специалисты, имеющие возможность выезда за рубеж.

Стоили двухкассетники от $170 за Sharp GF-450 H до $600 за знаменитый Sharp GF 777 Z, при официальном курсе 0,67 руб. за $1. Продавались они фарцовщиками и в комиссионках исходя из курса 3-4 руб. за $1. Напомним, что в СССР валюту по официальном курсу можно было приобрести только в ограниченном количестве ($200) при выезде за рубеж, а спекуляция валютой наказывалась по статье 88 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года «Нарушение правил о валютных операциях» и предполагала в зависимости от состава преступление лишение свободы на срок от 3 до 15 лет, конфискацию имущества, ссылку на срок до 5 лет и СМЕРТНУЮ КАЗНЬ.

Отметим, что если высококачественные катушечные магнитофоны советская промышленность еще производила («Электроника-003», «-004», «Олимп-004», «005»), то аналогов японских двухкассетников в СССР просто не производили.

Пиковая мощность (PMPO) аппарата составляла 90 Вт, а номинальная (RMS) — 24 Вт. Этого было достаточно для любой вечеринки. Более того, таким аппаратом можно было озвучить даже школьную дискотеку. В Sharp GF-777 устанавливался всеволновый радиоприемник с диапазонами FM, AM и двумя диапазонами коротких волн (SW). За хороший коротковолновый приемник GF-777 ценили любители послушать «вражеские голоса» в диапазоне 13 и 16 метров, где не работали советские «глушилки» (приемников с такими диапазонами у населения было очень мало).

Аудиокассеты
С распространением кассетной аудиотехники дефицит охватил и то, что называется расходными материалами. Советская промышленность производила аудиокассеты МК-60. Стоили они 4 руб., а отличительной их особенностью было посредственное качество и очень неудобный часовой формат (по 30 минут с каждой стороны).

Дело в том, что почти все музыкальные альбомы были длительностью 40-45 минут. То есть после записи такого альбома оставался 15-минутный «хвост», который «добивали» разными песнями, чтобы не пропадало драгоценное место. Соответственно, огромной популярностью у владельцев кассетных магнитофонов пользовались удобные импортные 90-минутные кассеты, которые были и заметно более высокого качества. К счастью для всех советских любителей музыки, в начале восьмидесятых СССР закупил огромную партию кассет Sony, Denon, ТDK, BASF, АGFA.
Таким образом, на некоторое время дефицит был ликвидирован. Кассеты несколько лет продавались в обычных магазинах электроники по 9 руб. за штуку. Впрочем, наиболее популярные марки, Sony и Denon, выкупались фарцовщиками в первый день завоза в магазин и потом перепродавались уже по 15 руб.

«Зенит-TTL»
Были у советской промышленности и свои удачи. В частности, знаменитый зеркальный фотоаппарат «Зенит-TTL», разработанный и производившийся на Красногорском механическом заводе (КМЗ). Было выпущено более полутора миллионов таких аппаратов.

Главная его особенность — TTL-экспонометр, измеряющий яркость снимаемой сцены непосредственно через объектив.
Розничная цена «Зенита-TTL» с объективом «Гелиос-44М» составляла в начале 80-х годов 210 руб.

Электронные игры
Еще одной культовой, причем не только у детей, игрушкой была «Ну, погоди!», самая известная и популярная из серии первых советских портативных электронных игр с жидкокристаллическим экраном. Сюжет игры был незамысловат. Четыре курицы, сидящие на насестах, несут яйца, скатывающиеся вниз по четырем лоткам. Управляя Волком (из мультфильма «Ну, погоди!»), который может занимать четыре позиции, требуется наловить как можно больше яиц в корзину. За пойманное яйцо игроку начисляется одно очко. Сначала яйца падают медленно, но постепенно темп игры ускоряется.

«Ну, погоди!» является неофициальным (пиратским) клоном Nintendo EG-26 Egg из серии Nintendo Game & Watch. Единственное, что отличало ее от оригинала, это то, что волк со шляпой из оригинальной игры был заменен волком из мультфильма «Ну, погоди!», а петух, выглядывающий из домика, — зайцем. Производилась игрушка с 1984 года. Кроме игры устройство обладало функцией часов и будильника. Розничная цена «Ну, погоди!» составляла 25 руб.

Понравился пост? Расскажите о нём друзьям, нажав на кнопочку ниже.

Не претендуя на глубокую научную аналитику – благо, её в сети великое множество – давайте вспомним о таком нелицеприятном явлении Советского Союза, как дефицит продовольственных и промышленных товаров. Это сейчас слово «дефицит» вызывает у нас ностальгическую улыбку, а тогда оно назойливо преследовало нас буквально повсюду. И все-таки, в чём же была причина тотального дефицита в СССР?

«План – по валу, вал – по плану», или издержки плановой экономики СССР

В первую очередь, это побочное явление было вызвано плановой экономикой. Конкуренции среди производителей практически не существовало, поэтому они и не особо ломали голову над тем, как увеличить ассортимент продукции или улучшить её качество – всё равно альтернативы нет, а покупатель… Куда он денется «с подводной лодки»? По той же причине не существовало и рекламы в её изначальном понимании. Те броские рекламные слоганы типа «Летайте самолётами Аэрофлота!» или «Храните деньги в сберегательной кассе!», которыми были увешаны уличные фанерные щиты и тумбы, не в счёт: что это за реклама, которая не даёт выбора?

Что касается стимула работников советских предприятий, то во времена СССР он заключался в постоянных соцсоревнованиях: между бригадами, цехами, заводами и фабриками. И победа в этих соревнованиях была отнюдь не эфемерной: помимо вымпелов, почётных грамот и переходящих знамён, за неё давали вполне достойные награды. Это могли быть денежные премии, путёвки на курорты или ценные подарки: телевизоры, холодильники, радиоприёмники, ковры – то есть, всё тот же самый ненавистный и, в то же время, такой желанный дефицит.

Отсюда – унылое однообразие на магазинных полках, хотя на отсутствие товаров жаловаться не приходилось, просто ассортимент был довольно скудным, да и качество не всегда было на высоте. А упаковка – это вообще отдельная песня: помните рыхлую серую упаковочную бумагу, в которую заворачивали всё подряд: от селёдки до зимних сапог? Это уже позднее в качестве упаковки появились толстые многоразовые полиэтиленовые пакеты, выбрасывать которые считалось верхом расточительства и дурным тоном. Бережливые хозяйки их аккуратно складывали, затем стирали и вереницей вывешивали во дворах на бельевых верёвках.

"Какой дефицит был особенно почитаем в СССР?"

С другой стороны, был обусловлен ещё и тем, что зарплаты в Советском Союзе были достойными. Несмотря на среднюю зарплату в 80-120 рублей, подавляющее большинство советских людей имело возможность откладывать лишние сбережения, не ущемляя себя в повседневных потребностях. Жители СССР копили деньги на летний отдых, покупку мебели, одежды, дорогой посуды и золотых украшений. А поскольку в свободной продаже всего этого было не достать (кроме, пожалуй, путёвок на российские курорты), люди спокойно расставались с деньгами, переплачивая за нужный товар и создавая, таким образом, порочный круг дефицита. Даже продавцы обычных продуктовых или промтоварных магазинов были в почёте, а уж о директорах магазинов, складов и баз и говорить нечего – это была общепризнанная элита, хотя говорить об этом вслух было не принято. Впрочем, особо и не молчали: чего стоили великолепные сатирические монологи Михаила Жванецкого , искромётные, «не в бровь, а в глаз», моноспектакли Аркадия Райкина , блестящие, вызывающие бурный хохот диалоги Романа Карцева и Виктора Ильченко! Их обожали, их выступлений ждали как праздника, в них узнавали свою повседневную жизнь – и смеялись над ней до слёз.

Спасибо советскому дефициту!

Однако, как это ни странно прозвучит, можно сказать и пару благодарных слов пресловутому дефициту. Государство не на словах, а на деле заботилось о социальной защищённости советских граждан, поддерживая из бюджета множество убыточных отраслей экономики. Вы помните, сколько стоил проезд в общественном транспорте? Билет на трамвай – 3 копейки, троллейбус – 5, автобус – 6. А цены на хлеб, молоко, мясо, яйца, сахарный песок и крупы? А квартплата? Не говоря уже о бесплатной медицине, обучении в общеобразовательных, средних специальных и высших учебных заведениях, занятиях детей во Дворцах пионеров и спортивных секциях. Низкие цены на социально значимые товары и продукты были гордостью советских людей, но мало кто задумывался, чем они были обусловлены. Оказывается, поддерживали их искусственно, ежегодно выделяя их бюджета огромные средства в ущерб развитию экономики.

А самое интересное, что при повальном дефиците в Советском Союзе на всё и вся ни , ни любой другой календарный или семейный праздник не обходился без роскошного застолья с обилием мяса, сыров и колбас разных сортов, редких в то время шпрот, овощных, фруктовых ассорти и других деликатесов. И почему бы не побаловать себя в будни аппетитной курочкой или вкусной колбаской, если предприимчивая тётя Катя из соседнего магазина за небольшую мзду всегда готова «понять и помочь»?

В январе 1987г. были отменены ограничения во внешней торговле - те ограничения, которые прикрывали от обвала внутренний рынок СССР.

разрешено было предприятиям и частным лицам вывозить за рубеж все дефицитные товары - продовольствие, сырье, электронику, энергию, продукцию химической промышленности - словом: всё, всё. Словно мощный ураган пронёсся над огромной территорией СССР и мгновенно высосал из страны все материальные ценности. Полки продовольственных и промтоварных магазинов опустели.

"Известия" Статья " О ценах, деньгах, и социальной справедливости":

- " Цены на государственную продукцию у нас, как правило, ниже рыночных.

Но это вовсе не означает, что она нам дешево обходится.

Никто при этом не знает, сколько наиболее качественных и дешевых вещей именно по причине качества не доходит до прилавка, уплывает неизвестно куда.

И сколько криминальных миллионов делается на этих дефицитах".

"АиФ" - "Где же ситец и парча?" -

- "После 1985г. начался доселе невиданный экспортный бум:

поставки тканей за рубеж выросли более. чем в 3 раза.

Хлопчатобумажных - почти в 4 раза,

Льняных - в 7 раз.

Внешняя торговля стала превращаться в дестабилизирующий фактор внутреннего рынка текстиля".

Причем, в "АиФ" речь шла только о государственном экспорте.

Но частный вывоз намного превосходил государственный!

Причем, установить размеры вывоза было невозможно:

Американские эксперты предложили свернуть производство и нормальную торговлю, и всемерно поощрять мелкую торговлю с рук. И таким образом превратить страну в "нацию спекулянтов".

Эти деклассированные элементы - миллионы и миллионы - как саранча налетели на СССР и стали вывозить всё, что могли урвать - от импортной мебели до тюбиков зубной пасты - тоннами.

В те дни на Съезде депутатов поднялся жуткий скандал и крики об отсутствии зубной пасты.

О причинах такого отсутствия рвущим глотку нардепам и не пришло в голову задуматься.

Они запросто приняли решение закупить за рубежом зубную пасту на 60 миллионов долларов.

Во Франции, откуда ее везли, эубная паста стоила 15 франков. В СССР она продавалась по 1 руб.

Разумеется, вся эта паста на 60 миллионов долл. в одно мгновение оказалась снова за рубежом.

В Польшу ее высылали в посылках по 500 тюбиков, но количество таких посылок - прямо в фабричной французской упаковке (!), ограничено не было.

Французские духи вывозили ящиками - 40 руб за флакон по эту сторону границы - и 80-100 долл. - по ту. Тащили всё и как муравьи оставляют голый скелет от мощного тела льва, так и эти "пираньи" оставили советским людям пустые полки.

"Ленинградская правда", 1992г.: - " В СССР к 1990-91гг. ежегодно производилось по 38 метров тканей на человека. из них 75% мирового производства льняных тканей, 16% - Шерстяных, хлопчатобумажных - 13%, и шелковых - 12%. Только официально государством и СП вывезено 50% льняных, и 42% шерстяных тканей." Вывоз был тотальным - 100%-нтным!

По госканалам и каналам СП в Турцию, к примеру, в 1990г. экспорта телевизоров не было.

Однако в эту Турцию ввезли 2 млн. советских телевизоров - почти годовая продажа в СССР.

Советские холодильники, свободно стоявшие в наших магазинах по цене 300-500 руб., шли в Африке по 2-2,5 тысячи долларов.

СССР производил 21,4 % мирового выпуска сливочного масла. (население СССР составляло 4,88% от мирового). Производство масла всё увеличивалось, но в результате вывоза на него появились талоны. На одного жителя СССР сливочного масла приходилось на 26% больше, чем в Великобритании.

В Великобританию поставок сливочного масла не велось, но в магазинах Лондона оно присутствовало. Советское сливочное масло не поставлялось и в Африку, к примеру в Эфиопию, но в Аддис-Абебе оно продавалось. И, конечно, в четыре раза дороже, чем в СССР.

Производство мяса в 1991г. составляло 11.7 % от мирового уровня.

Потребление мяса в СССР было на 668 тыс.тонн меньше его производства.

Однако дело обстояло гораздо хуже. Это данные официальной статистики..

В этом-то и состоит статистическая ловушка тех лет.

Статистика считала потребленным ВНУТРИ СССР всё то масло и мясо, которое было отправлено на склады для продовольственных магазинов.

При придаже масла и мяса никто паспортов не требовал, и посему они, купленные в СССР, но вывезенные за его пределы, якобы увеличивало благосостояние советского народа.

А ведь многие тонны масла и мяса, предназначенные для торговли, уходили прямо со складов, минуя магазины - и вывозились за пределы СССР - контейнерами по морю, поездами и автотранспортом по суше, самолетами - по воздуху. А статистика считала, что всё это сожрал советский народ. Почему либералы до сих пор вопят, что Гайдар "спас страну от голода"?!

Потому что он поднял цены на то же масло так, что мелким спекулянтам стало невыгодно его вывозить. (мелькие-то мелкие, но их были тьмы и тьмы - как саранчи).

Т.е., тотальный вывоз, помимо того что угробил СССР, был одним из механизмов, приведшим лиц либеральной национальности к власти. .

«Черные дыры" в экономике СССР обнаружили в октябре 1988г. В том году частыми лицами за рубеж было вывезено 500 000 цветных телевизоров, 200 000 стиральных машин.

Лишь одна иностранная семья вывезла только в 1988г. :

142 кондиционера.

А сотрудники только одной из сотен тысяч иностранных организаций -

1400 утюгов,

138 швейных машин. 174 вентилятора.

3500 кусков мыла и 242 кг стирального порошка - тех самых, что по настоянию нардепов были закуплены якобы для советских людей за валюту.

Это данные, которые в те времена случайно просочились в прессу.

Так создавались миллионеры, но об этом сейчас помалкивают.

Русская специфика «невидимой руки рынка» проявилась в массовой замене специалистов менеджерами с мышлением: стоит дать денег - и успех обеспечен.

Похожие статьи