Ян Рокотов... Кто он такой? В современном мире, когда практически на каждом углу находиться пункт для обмена валют, людям очень тяжело понять, по какой причине в 1961 году были расстреляны три советских валютчика - Рокотов, Файбишенко и Яковлев.

Из-за идеологии того времени, которая гласила, что каждый человек должен быть счастлив в своей бедности, погибло три достаточно выдающихся человека. А Рокотов Ян Тимофеевич, который модернизовал валютную сферу, остался в истории вором и врагом народа.

Ян Рокотов: семья, краткая биография

На сегодняшний день в биографии Яна Рокотова выделяют огромное количество несостыковок. Доподлинно известно, что мужчина родился в семье евреев, но в связи с гонениями представителей данной национальности он был разлучен с родителями. Дальнейшая судьба семьи Яна Рокотова не известна.

Оставшегося без опеки маленького еврейского мальчика приметил представитель творческой интеллигенции Советского Союза - Тимофей Адольфович Рокотов. О жизни его приёмного отца тоже известно не очень много, точно можно утверждать только то, что в период с 1938 по 1939 год он занимал должность редактора журнала «Интернациональная литература». До этого момента работал на Дальнем Востоке, принял участие в строительстве Газо-гелиевого завода.

Судьба семьи Яна Рокотова (приемной) также сложилась не наилучшим образом. Приёмная мать мальчика, Татьяна Рокотова, погибла, когда ему только исполнилось 3 месяца. Женщина погибла, как настоящая героиня, при защите Советской власти от банд Зелёного. Большую часть времени воспитанием маленького Яна занималась бабушка.

Согласно одним источникам, Ян Рокотов окончил семилетнюю школу, а потом бросил учёбу. Другие же источники утверждают, что у молодого человека было юридическое образование (прервано из-за ареста). При этом стоит отметить, что в первом классе одна из одноклассниц Рокотова проткнула ему глаз ручкой, что в дальнейшем привело к частичной слепоте.

Несмотря на свои отменные умственные способности, Ян Рокотов, факты из жизни которого вызывают огромный интерес, не смог найти себя, свое призвание, и всё свободное время проводил на гулянках.

Интересным фактом является то, что при получении первого паспорта молодой человек попросил, чтоб в графе национальность ему вписали - украинец. Многие современные учёные, которые изучали биографию Рокотова, объясняют это тем, что его мать (приёмная) была украинкой.

В послевоенное время, оказавшись без присмотра со стороны своего приёмного отца (Тимофей Рокотов ещё до войны был арестован, а затем расстрелян), молодой человек «пустился во все тяжкие». Множество правонарушений привели за собой несколько арестов.

Первый арест Рокотова

За мелкие правонарушения в 1946 году был подписан указ об аресте Рокотова. Следователи нагрянули в жилище мужчины неожиданно, но он не растерялся и в процессе обыска совершил побег из дома, использовав окошко в туалете. После удачного побега молодой человек сразу же направился в квартиру следователя Шейнина (его жена было родственницей Рокотова), где получил довольно большую сумму денег. Данная финансовая помощь позволила ему незамеченным отправиться на юг. Но удача отвернулась от Рокотова, и в 1947 году он был арестован уже на юге.

Примечательным является то, что срок лишения свободы был увеличен, в связи с добавлением к статье пункта «За побег из места заключения», хотя во время побега мужчина ещё не был арестован.

После ареста Рокотова Яна Тимофеевича отправили в лагерь, в режимную бригаду. Кроме того, что мужчина был вынужден работать на лесоповале, он каждый день подвергался жестоким побоям со стороны сокамерников, поскольку его физические силы не давали возможности выполнить ежедневную рабочую норму. Подобная жизнь поспособствовала значительным проблемам со здоровьем, а именно потере памяти и нарушениям психики.

За год до освобождения дело Рокотова было пересмотрено. В результате чего он полностью освобождён с реабилитацией, которая включала в себя восстановление в учебном заведении на втором курсе. Но семь лет в тюрьме оставили огромный отпечаток на душе мужчины, поэтому его дальнейшее образование не сложилось. После нескольких месяцев учёбы Ян Тимофеевич Рокотов принял решение оставить институт. С этого момента начинается его «погружение» в валютную сферу.

Роль Косого, Владика и Дим Димыча на чёрном рынке

В 1960-х годах «чёрный рынок» Москвы практически не отличался от различных валютных толкучек арабского Востока.

В данной сфере даже присутствовала собственная иерархия, которая включала в себя следующие группы:

• бегунки;
• перекупщики;
• хранители товаров;
• связные;
• охранники;
• посредники;
• купцы.

Купцы - это люди, которые занимали прочную позицию на «чёрном рынке», но свою личность скрывали в тени. Именно в эту группу входили Рокотов, Файбишенко и Яковлев.

После освобождения из тюрьмы Ян Рокотов, фото которого вы видите в статье, практически сразу занялся работой на «чёрном рынке», которая приносила значительные доходы. Этих финансов вполне хватало для жизни, в которой можно ни в чём себе не отказывать. Мужчина не работал и постоянно проводил время в окружении «девушек лёгкого поведения».

Развитию его дела поспособствовало сотрудничество с работниками различных посольств, размещённых на территории Москвы, и с арабскими военнослужащими, которые учились в московских академиях. Эта группа лиц беспрерывно снабжала Рокотова золотыми монетами.

Люди, у которых Ян Тимофеевич Рокотов приобретал монеты, перевозили их через границу, используя потайные пояса под одеждой. Каждый пояс был способен вместить в себя около 500 монет номиналом в 10 рублей. Каждая такая продавалась на «чёрном рынке» по цене 1500-1800 рублей за штуку.

Отмечено, что Ян Рокотов, биография которого оказалась очень не простой, одним из первых создал сложную систему бегунков, поскольку ему не составляло никакого труда выявить доверчивых людей и втянуть их в свой бизнес.

Длительное время Ян Тимофеевич находился под защитой ОБХСС, поскольку занимал у них должность тайного осведомителя. Мужчина без зазрения совести выдавал молодых студентов, которые просто хотели заработать денег. При этом своих главных сообщников Рокотов оберегал всевозможными способами.

Второй фигурой их тройки купцов стал Владислав Файбишенко. Его знакомство с Рокотовым произошло на Московском фестивале молодежи и студентов, когда Файбишенко начал промышлять был 1957 год, мужчине на тот момент исполнилось всего 24 года.

Несмотря на молодость, Файбишенко обладал незаурядным умом, это проявляется в том, что полученную валюту парень хранил в специальном тайнике, в квартире, которую он снимал у одинокой женщины.

И, конечно же, следует отметить Дмитрия Яковлева. Являясь выходцем из Прибалтики, именно там он проворачивал основную часть своей деятельности, связанной с валютной сферой. Яковлев вырос в достаточно обеспеченной и интеллигентной семье. Обладал широкими литературными познаниями и свободно говорил на трёх языках. Подобные интеллектуальные способности значительно помогли ему в валютном бизнесе, поскольку ему просто волшебным образом удавалось скрываться от слежки.

Но молодым людям не стоило ожидать, что удача вечно будет на их стороне. В начале 1960 года оперативный отдел выяснил, что именно эти три человека главенствуют на «чёрном рынке». Но отсутствие полной информации об их подельниках и тайниках заставило милицию на время отложить арест.

Тем не менее весной 1961 года Дмитрия Яковлева, Яна Рокотова и Влада Файбишенко арестовали.

Второй арест Рокотова

Второй арест Рокотова пришёлся на последний весенний месяц 1961 года. На этот раз мужчина был осуждён вместе со своими друзьями Владиславом Файбишенко (кличка «Владик») и Дмитрием Яковлевым (кличка «Дим Димыч»). Причиной ареста стала организация молодыми людьми сложной системы посредников для скупки денег и других вещей иностранного производства у туристов. Именно этот арест и стал заключительным в жизни молодых людей.

Первый суд

После ареста Рокотова и его подельников, органы правопорядка начали изымать из тайников молодых людей все иностранные и отечественные финансы. Согласно подсчётам, только их тайника Рокотова было изъято 344 рублей, 1524 золотые монеты и большое количество иностранной валюты. Если перевести всё найденное в тайнике в доллары, то сумма составит полтора миллиона.

Интересным моментом является тот, что все люди, которые были знакомы с Рокотовым, утверждают, что он был достаточно рациональным человеком и не стал бы хранить деньги только в одном тайнике. Вполне возможно, что часть сбережений Рокотова по сей день храниться в ещё одном тайном месте.

Согласно решению суда, молодым людям грозило лишение свободы на срок до 8 лет с полной конфискацией всех финансовых средств и различных ценных бумаг.

Находясь в камере, Ян Рокотов, аресты для которого уже стали делом привычным, абсолютно не волновался, поскольку следователь обнадёжил его, сообщив, что в случае примерного поведения молодой человек будет выпущен через 2-3 года.

Вторичное судебное заседание

В 1961 году Хрущев посетил Берлин, где его упрекнули в том, что в Советском Союзе процветает «чёрный рынок», а его масштабы настолько велики, что ни одна страна мира не способна с ним тягаться. А самое главное, что непотребство находится под попечительством правоохранительных органов.

Разозлившись от подобных высказываний, Хрущев решил, что пришло время детально ознакомиться со всеми крупными валютными делами. И, конечно же, ему под руку попалась информация о Рокотове и его банде.

Узнав о том, что Рокотову и его друзьям назначили срок заключения в 8 лет, Хрущев разозлился ещё больше. Согласно определённым сведениям, он даже пригрозил генеральному прокурору Руденко, что если срок не увеличится, то тот покинет свой пост.

Кроме того, Хрущевым было зачитано письмо, отправленное работницами Московского завода приборов. Суть письма заключалась в том, что Рокотов и его друзья уже не являются нормальными людьми, что они посмели посягнуть на «святое» - советский строй. Отмечалось, что за подобные действия должно быть самое высокое наказание, а именно расстрел. К письму прилагалось множество подписей.

На сегодняшний момент времени существуют огромные сомнения по поводу того, что это письмо было подлинным. Поскольку как-то очень удачно оно попало в руки Хрущева, когда вся корреспонденция проходила через руки его помощников, а к нему попадала только малая доля писем.

Подобные действия Хрущева привели к пересмотру дела, в результате чего срок заключения был увеличен до 15 лет.

Третье судебное разбирательство

Но подобные изменения в приговоре тоже не удовлетворили Хрущева, поскольку на том этапе он всеми силами пытался доказать свою значимость как руководителя.

После второго судебного разбирательства Хрущев решил действовать открыто, поэтому был принят новый закон, в котором указывалось, что торговцы валютой и спекулянты могут быть расстреляны.

После выхода данного закона приговор Рокотова и его товарищей снова был изменён. Вместо 15 лет лишения свободы мужчины были приговорены к расстрелу.

На следующий день после суда приговор был исполнен.

Подобное решение вызвало массу протестов не только со стороны обычных граждан, но и даже со стороны работников правоохранительных органов.

В подобном решении было множество незаконных действий, основное из которых заключается в том, что закон о расстреле был выпущен уже после совершения молодыми людьми незаконных валютных операций. Соответственно, суд обязан был судить их по тому закону, который действовал в период совершения ними незаконных действий. Из этого выходит, что более 8 лет заключения свободы молодым людям не могли предъявить.

Также стоит отметить тот момент, что Яковлев, который предоставил суду множество полезной информации и к тому же был серьезно болен, не получил никакого смягчения.

После данного судебного разбирательства пострадал ещё и председатель Московского городского суда Громов, он был отстранён от своей должности по причине несправедливого первоначального приговора.

Письмо Хрущеву

В июле 1961 года, когда Рокотов узнал о том, что ему и товарищам грозит расстрел, он всячески пытался вразумить представителей закона. Тогда решил Ян Рокотов письмо к Хрущеву написать. Шаг был довольно решительным. Но что же из этого получилось?

Суть письма, отправленного Хрущеву, заключалась в том, что Ян Рокотов, биография которого окутана занавесями тайн, просил помиловать его. Мужчина утверждал, что не является убийцей, шпионом или бандитом и, несмотря на ряд своих ошибок, он не заслужил смерть. Рокотов говорил, что приближающийся расстрел переродил его, он осознал собственные ошибки и готов меняться. Он отмечал, что станет незаменимым членом коммунистического общества.

Доподлинно неизвестно, дошло ли письмо до Хрущева. Но даже если и дошло, то государственный деятель не посчитал нужным менять собственное решение.

Радует только то, что подобные действия Хрущева не вызвали одобрение масс и возвыситься на чужих смертях у него не получилось.

Ян Рокотов: цитаты

Ян Тимофеевич, несмотря на то что прожил очень короткую жизнь, был достаточно умным человеком, который даже перед лицом смерти не стушевался. Это подтверждается одной из его цитат: «Они меня всё равно застрелят, их жизнь невозможна без осуществления казней, но хоть несколько лет я прожил как нормальный человек, а не как дрожащая тварь».

В письме Хрущеву молодой человек утверждал, что изменился и готов принять участие в строительстве коммунизма, это было большим шагом для него. Поскольку до этого Рокотов вполне чётко выражал своё мнение по поводу коммунистического общества: «Рассматривая вопрос относительно построения коммунистического общества, я всегда утверждал, что оно будет построено не менее чем через 2 тысячи лет, а соответственно, никогда. Говоря по-другому, я никогда не верил в идею построения коммунистического общества».

Высказывания известных людей о Рокотове

Существуют следующие высказывания о Рокотове из уст известных людей:

1. Иссак Фильштинский (историк, литературовед): «У Рокотова в высшей степени развита предпринимательская жилка. Все его за это презирают, а я, наоборот, восхищаюсь ним. Если бы он попал в какую-то капиталистическую страну, то он бы, однозначно, стал миллионером».
2. Лев Голубых (врач и кандидат наук): «Я незнаком с людьми, приговорёнными к смерти, знаю только по печатным изданиям. При этом я, как и большинство людей, убеждён в том, что подобные действия не являются оправданными никакими моральными соображениями или государственным устройством в стране. Их гибель не добавит денег в государственный банк. Отмените приговор. Месть не должна править в Советском Союзе». Данное высказывание из письма к Хрущеву.
3. Гарегин Тосунян (банкир): «Рокотов являлся одним из самых крупных бизнесменов, он был в состоянии организовать продажу валюты и импортных вещей в Советском Союзе. Немецкие банкиры считали, что он достоин Нобелевской премии».

Жизнь Рокотова в фильмах и литературе

В настоящий момент времени все коммунистические устои остались в прошлом. Поэтому рассматриваются истории большого количества людей, которые пострадали из-за желания различного рода руководителей добиться ещё большей власти. И, конечно же, просто нельзя пройти мимо истории Рокотова и его друзей.

Именно поэтому про жизнь этого известного валютчика снято два документальных и один художественный фильм.

К разделу документальных фильмов про Рокотова относятся следующие:

• «Хроника одной казни. Хрущев против Рокотова»;
• «Советские мафии. Расстрел Косого».

Эти фильмы рекомендованы к просмотрю всем, кому интересно, какой личностью был Ян Рокотов. Фильм «Фарца», который был выпущен в 2015 году, попадает в раздел художественных телевизионных проектов. Он 8-серийный. Роль Яна Рокотова исполнил известный российский

Сюжет фильма заключается в том, что молодой человек по имени Константин Германов проиграл огромную сумму денег бандитам. Сроки возврата долга приближаются, а денег нет. Поэтому, чтобы как-то выручить Костю, три его друга - Санёк, Борис и Андрей, принимают решение снова сплотиться. Четверо героев вынуждены принять на себя роль фарцовщиков и спекулянтов, ведь только так можно по-быстрому заработать деньги.

Естественно, фильм построен не только по биографическим данным Рокотова, туда вставлено множество придуманной информации.

Согласно заявлениям продюсеров кинокартины, планируется как минимум ещё 3 сезона, каждый из которых будет из 8 серий.

Фото Яна Рокотова сохранились не многие, так как и достоверные факты из его жизни. Но в результате полученной информации о Рокотове и его товарищах можно сделать однозначный вывод: его смерть не была заслуженной. Да, Рокотов не был образцом чистоты и добродетели, но он не заслужил подобной кончины.

Хрущев хотел доказать всем странам и народам свою значимость как государственного деятеля, но подобными действиями он только разбередил раны советских жителей. Спокойствие в стране пошатнулось, поскольку никто больше не был уверен, что власть справедлива. А дни Хрущева на посту были сочтены.

В результате смерть, казалось бы, простых валютчиков, повлияла на жизнь всех людей, населяющих Советский Союз. Их мировоззрение навсегда изменилось.

Современного гражданина России не удивишь валютой – сейчас обменять родные рубли на любые иностранные деньги несложно в любом отделении банка. Доллары и евро приобретаются для поездок в заграничные командировки и туристические путешествия. В некоторых регионах страны именно эти две валюты активно используются в качестве расчетных средств. Но так было не всегда.

В Советском Союзе существовала довольно стройная финансовая система, где валюта являлась платежным средством лишь при внешних торговых операциях. Благодаря отлаженности системы оборота денежных средств СССР имел вторую по величине экономику в мире. Нашу страну тогда можно было считать огромной госкапиталистической компанией, у которой раздельно существовал как внутренний, так и внешний оборот средств. И это было строжайшей прерогативой государства, а люди, занимающиеся обменом валюты, именовались валютчиками и жестко преследовались законом.

Начиная с 1917 года, в финансовой политике молодого государства преобладало проведение реквизиций и конфискаций валютных ценностей. За Госбанком сразу была закреплена монополия на проведение всех валютных операций: в 1921 году изданным 6 октября декретом СНК РСФСР запрещалось всем организациям и частным лицам покупать и продавать валюту. Этот декрет действовал до 1922 года.

НЭП кардинально изменил государственную валютную политику. С 1922 года отменили сдачу государственным органам валютных ценностей. 15 февраля в 1923 году издан был декрет, предоставляющий широкие права в проведении валютных операций. Хотя этим же законодательным актом санкционировалось изъятие из внутреннего обращения валюты иностранных государств.

1927 год стал новым периодом в монополизации валютных операций государством. Валютного регулирования практически не было, а существовала монополия Госбанка на территории РСФСР проводить сделки с привлечением валютных ценностей.

Окончательно монополию Госбанка в 1937 году закрепило постановление от 7 января, изданное ЦИК и СНК Советского Союза. В уголовном законодательстве появляется новая, 25-я статья, в которой валютные операции приравнивались к государственным преступлениям.

Простым гражданам РСФСР категорически запрещалось иметь валюту. Неизвестно, что за идеологический довод лежал в основе такого запрета, но за наличие валюты и, тем более, ее покупку или продажу можно было получить немалый срок и даже заработать смертную казнь. При этом в любом случае, независимо от количества изъятой валюты, проводилась полная конфискация имущества.

Начиная с пятидесятых годов СССР стали посещать заграничные туристы, которых не устраивал обменный курс в государственных обменных пунктах. А для выезжающих за рубеж советских граждан обмениваемая сумма была ничтожно мала – официально можно было обменять не более 30 рублей. Поэтому в те годы и активизировался в СССР черный валютный рынок.

Существовала целая система махинаций с валютой и драгоценными металлами. У иностранцев валюту по выгодному курсу скупали люди, именуемые «бегунками», которые скупленное передавали «шефам», а последние отдавали добычу «купцам». Все тщательно конспирировалось, но ОБХСС не дремал. Одним из результатов работы этих контролирующих органов стал получивший широкую огласку процесс, когда в 1961 году влиятельные валютчики Владислав Файбишенко, Ян Рокотов и Дмитрий Яковлев решением Верховного суда были приговорены к смертной казни.

Реальные сроки за валютные махинации получали даже довольно известные граждане – сидели за такую провинность такие люди, как Юрий Айзеншпис и Александр Масляков.

Русская «Березка» - только для иностранцев

Еще одна особенность того времени – это организация сети магазинов для иностранцев «Березка». В эти торговые точки обычным гражданам путь был заказан – здесь могли отовариваться только иностранные туристы. Продавали там товары за валюту или за специальные чеки, которые также были предметом спекуляций. Конечно, это был один из перекосов советского времени – в эпоху тотального дефицита в стране работали магазины, заполненные товарами повышенного спроса, включая импортные. А самым несправедливым было то, что простому советскому человеку это изобилие было недоступным.

Сегодня о дефиците уже никто не вспоминает, а для покупки нужных товаров не обязательно иметь валюту. Да и сама валюта теперь доступна каждому гражданину России. Правда, ее курс по отношению к рублю вырос в 100 раз, но сегодняшних россиян это не останавливает. Конечно, периодически возникают предложения реанимировать ту, советскую систему запретов свободного хождения иностранной валюты в стране. Скажем, недавнее предложение группы депутатов Госдумы запретить обращение в России доллара может в свете современной политической ситуации получить поддержку. Но полного возврата не будет – предположительно, после вступления закона в действие мерой будет лишь изъятие средств. Причем, разговор идет только о долларе.

Однако есть у отсутствия дефицита и свободы обмена валюты и обратная сторона. При всей доступности товаров и средств для их приобретения произошло притупление чувства обладания вещами – нет уже того радостного чувства, когда покупался новый телевизор, джинсы или мебель. Мы насытились. Поэтому старшее поколение с ностальгией вспоминает те моменты, когда доводилось принести в дом что-то из дефицита – продукты питания, бытовую технику или одежду. Это всегда было значимым событием в семье на уровне маленького домашнего праздника. Сегодня, когда нет дефицита и запретов, исчезли и причины этих маленьких радостей. А иногда так хочется пусть небольшого, но праздника…

Магазины «Берёзка» и валютчики

Наверняка многие из нас со школьных лет помнят упражнение, которое приходилось выполнять на уроках русского или украинского языка, - разбор предложения по частям речи. Нужно было определить подлежащее, сказуемое, прилагательное и подчеркнуть их соответствующими линиями. Попробуем провести подобный разбор текстов, но по символам эпохи. Для примера возьмём строчку из песни Владимира Высоцкого: «Вот дантист-надомник Рудик, // У него приёмник „Грюндиг“. // Он его ночами крутит, // Ловит, контра, ФРГ». Настоящий шедевр, что ни слово - то символ, характерное явление советской жизни.

«Дантист-надомник»… В принципе, такого явления, как «дантисты-надомники», частные ювелиры или, например, «цеховики», содержавшие подпольные цеха по изготовлению ширпотреба, в социалистической системе существовать не должно. Но они были, и в достаточно большом количестве. Частное предпринимательство, несмотря на запреты, существовало в СССР и даже весьма успешно развивалось. «Рудик» - уменьшительно-ласкательное от имени Рудольф. В первые послереволюционные годы советские граждане любили давать своим чадам имена вроде «Даздраперма» (от «Да здравствует Первое мая») или «Коминтерн». Но это увлечение быстро прошло, и на смену ему пришла мода называть детей иностранными именами. «Ловит, контра, ФРГ»… Здесь всё понятно. Едва ли не половина городского населения слушала иностранные радиостанции, вещавшие на СССР, так называемые «голоса», истории которых посвящена отдельная статья в этой книге. И наконец, «у него приёмник „Грюндиг“»… В советское время любой импортный ширпотреб, от полиэтиленового пакета (который, между прочим, мог стоить до пяти рублей - столько же, сколько и бутылка водки) до магнитофона и телевизора, был предметом мечтаний советского человека. Особым уважением пользовались товары, произведённые в капиталистических странах «загнивающего» Запада.

Для того чтобы приобрести что-нибудь импортное и дефицитное, существовало три варианта. Вариант первый - нужно было быть Большим Начальником или, по крайней мере, особой, приближённой к Большому Начальнику. Этот вариант - самый беспроигрышный и удачный. Но доступен он был очень немногим. Для «слуг народа», их родственников и хороших знакомых были открыты спецмагазины и спецраспределители, в которых было всё или, по крайней мере, почти всё, о чём можно было мечтать.

Вторым вариантом была поездка за границу. Каждый выезжающий за рубеж по турпутёвке или в краткосрочную служебную командировку имел право обменять рубли на валюту, однако сумма обмена была мизерной, так что приходилось выбирать - или отказывать себе в самом необходимом, экономить даже на еде, а на сэкономленную валюту купить что-нибудь стоящее, или же возвращаться из-за границы с пустыми руками. В лучшем положении были те, кто ехал за рубеж на работу. Валюты эти люди тоже получали очень мало, однако заработанные деньги переводились в так называемые сертификаты Внешпосылторга СССР, они же чеки, которые можно было отоварить в специальных магазинах «Берёзка». Ассортимент товаров в этих магазинах был предметом мечтаний многих советских граждан. Поначалу существовала градация чеков в зависимости от того, в какой стране - социалистической или капиталистической - работал их обладатель. Естественно, что «болгарские» или «монгольские» чеки ценились гораздо меньше, чем, например, «американские». Затем чеки стали универсальными, выдавать их стали всем, кто побывал за границей, но, в зависимости от страны, в разном количестве.

На обороте чеков (в народе они получили характерное прозвище «берёзовые рубли») было написано, что их перепродажа запрещена и преследуется по закону, однако возле «Берёзки» всегда можно было найти человека, чаще всего молодого и хорошо одетого, у которого их можно было купить. Обычно за один «берёзовый рубль» просили от двух до десяти «деревянных», в зависимости от времени и города, где происходил обмен.

И наконец, третий вариант. Если вам не удалось стать Большим Начальником, за границу по тем или иным причинам (коих, по мнению «компетентных органов», могло быть великое множество) не выпускали, а носить американские джинсы, хвастаться перед друзьями новым альбомом «Битлз» или слушать музыку на японском магнитофоне вам всё-таки очень хотелось, выход был один - идти на поклон к людям, у которых всё это, негласно и неофициально, можно было купить. Их называли по-разному - спекулянтами, барыгами, но наиболее известным стало определение «фарцовщик».

Начиналась фарцовка (до сих пор остаётся загадкой происхождение этого слова) с мелочи - жвачек, сигарет, спиртных напитков (кстати, в данном случае процветал натуральный обмен - советские граждане меняли всегда пользовавшуюся у иностранцев успехом водку на виски или джин), - которую фарцовщики скупали, а иногда и просто выпрашивали у иностранных туристов. Позже пришла очередь одежды, обуви, сувениров, а затем и радио- и музыкальной аппаратуры. Цены у фарцовщиков были баснословными - обычные солнцезащитные очки (на Западе стоившие доллар штука) продавались по цене от 25 до 40 рублей, за джинсы «Lee», к примеру, в 70-х годах просили 150–200 рублей, а за хороший импортный кассетный магнитофон (особым спросом пользовались двухкассетные) - до тысячи. При этом зарплата в 200 рублей в те времена считалась очень приличной. Но от недостатка клиентуры фарцовщики не страдали. «Лучшими» их клиентами были те же подпольные стоматологи или ювелиры, «цеховики», но нередко к услугам фарцовщиков прибегали и вполне законопослушные граждане, которым просто хотелось купить хорошую вещь.

Интересно, что «сделать фарцу» можно было и не прибегая к услугам иностранцев, для этого нужно было просто знать некоторые парадоксы советской торговли и умело ими пользоваться. Взять, к примеру, сигареты. Найти в Москве в свободной продаже настоящие американские сигареты было невозможно, «Мальборо» или «Кэмэл» можно было купить по баснословной цене у тех же фарцовщиков или швейцаров гостиниц, в которых останавливались иностранцы. Но в некоторых ларьках московских пригородов типа Серпухова или Зеленограда американские сигареты продавались и стоили немногим больше «Столичных» или «Явы». При этом у местного населения они спросом не пользовались, однако москвичи, найдя такой «сигаретный Клондайк», скупали их блоками. Аналогичная ситуация была и с дефицитными книгами. В крупных городах увидеть на полках книжных магазинов сочинения Дюма или, например, Конан Дойля было практически нереально. Зато в небольших городках и районных центрах, где книжного ажиотажа не наблюдалось, можно было найти кое-что стоящее. Знающие люди заранее узнавали, когда ожидалось новое поступление книг, и буквально прочёсывали книжные магазины в близлежащих пригородах, скупая пользующуюся спросом литературу.

В 70-е годы появился и ещё один вид фарцовки - торговля контрафактным товаром, а проще говоря, подделками под известные торговые марки. Схема была очень примитивной - торговцы скупали партию дешёвых джинсов, пришивали к ним этикетку («лейбл») «Lee» или «Wrangler», а затем продавали, но уже в несколько раз дороже. Ещё проще обстояло дело с футболками - на обычную белую футболку с помощью трафарета наносилась надпись «Adidas», и прибыль в несколько сот процентов была обеспечена. Особенно буйным цветом торговля подделками расцвела после начала перестройки, во времена первых кооперативов. Поддельного «Адидаса» на рынках и в магазинах было столько, что казалось, будто уважаемая немецкая фирма, забыв обо всём остальном мире, только и знала, что работала на Советский Союз.

Государство, конечно, пыталось бороться с фарцовкой, но, что интересно, самый серьёзный удар по ней удалось нанести не карательными, а экономическими мерами. Наряду с чековыми «Берёзками» появилась сеть государственных комиссионных магазинов (в народе именовавшихся «комками»), куда продавец мог сдать свой товар по почти справедливой цене, а покупатель, соответственно, купить за свои кровные рубли. Правда, окончательно искоренить фарцовку «комки» так и не смогли - лучшая часть товара оседала у работников магазинов и их знакомых, так что покупателю всё равно приходилось обращаться к фарцовщикам.

Особой категорией фарцовщиков, высшей кастой среди спекулянтов, были «валютчики». Их доходы исчислялись уже тысячами. Незаконной скупкой и перепродажей валюты обычно занимались целые группы, валютчики-одиночки встречались достаточно редко. Система была чётко структурирована - на низшей ступени находились «бегунки» или «рысаки», которые «охотились» на потенциальных продавцов-иностранцев возле гостиниц, в центральных универмагах, музеях и на выставках. «Рысаки» скупали валюту, а собранный за день «урожай» сдавали «шефам». «Шефы», в свою очередь, подчинялись «купцам» - крупным торговцам, глубоко законспирированным дельцам, которые сами в контакт с иностранцами на улицах не вступали из-за боязни попасть в поле зрения «компетентных органов». «Купцы» имели очень ограниченную клиентуру: обычно это были люди, часто выезжающие за границу, а также иностранные контрабандисты.

О доходах валютчиков можно судить по простой схеме: если купить у доверчивого иностранца 100 долларов по официальному курсу (в 70–80-х годах - примерно 60 копеек за один доллар) и перепродать их, но уже в десять раз дороже, то чистый навар с одной такой операции составит 500 с лишним рублей - 2–3 среднестатистических месячных зарплаты простого советского труженика. Это уже не фарцовка или скупка чеков. Обороты крупных валютных группировок исчислялись сотнями тысяч долларов в месяц. Но и ответственность была на порядок выше. Обычно органы не трогали мелких фарцовщиков и скупщиков чеков, а если и привлекали к ответственности, то, как правило, ограничивались профилактической работой и административным штрафом. К крупным спекулянтам власть относилась не столь лояльно, в случае разоблачения их неминуемо ждал суд и серьёзный срок. Но валютчики рисковали не только свободой, но и жизнью. До начала 60-х за «незаконные операции с валютными ценностями» предусматривался срок до 8 лет, в 1960 году наказание было увеличено до 15 лет, а 1 июля 1961 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях», предусматривавший в некоторых случаях смертную казнь. Появление этого указа связано с известным «делом Рокотова». В 1960 году КГБ разоблачило крупную группу валютчиков, которую возглавляли Ян Рокотов, Владислав Файбышенко и Дмитрий Яковлев. По результатам расследования выяснилось, что за несколько лет эта группа совершила незаконных валютных операций на сумму, превышающую 20 миллионов рублей. Рокотов, Файбышенко и Яковлев вначале получили по 8 лет, затем приговор был пересмотрен, и сроки заключения увеличили до 15 лет. Но информация об этом деле дошла до Никиты Хрущёва, которого особенно возмутил тот факт, что при обыске у Рокотова нашли наличными 100 тысяч долларов, и это не считая крупной суммы в рублях, золота и различных ценностей. «Вы читали, - сказал генсек, выступая на митинге в Алма-Ате, - какую банду изловили в Москве? И за всё это главарям дали по 15 лет. Да за такие приговоры самих судей судить надо!». А затем, всё больше распаляясь, сослался на письма рабочих с нескольких заводов, требовавших смертной казни для валютчиков: «Вот что думает рабочий класс об этих выродках!». Ослушаться генсека не посмели - дело в третий раз было пересмотрено, и в итоге Рокотов, Файбышенко и Яковлев были приговорены к расстрелу.

А через три десятка лет валютные операции, как и перепродажа товаров, стали вполне законным делом. 28 января 1988 года Совет министров СССР принял постановление о прекращении хождения чеков «Внешпосылторга» и ликвидации сети магазинов «Берёзка». Одновременно жители СССР получили право использовать валюту. Сейчас доллары или евро можно купить в любом обменном пункте, а импортными товарами самых разных торговых марок завалены магазины и рынки. Были бы деньги, а уж право выбора товара по душе, надеемся, будет у нас всегда…

(1961-07-16 ) (33 года)

Ян Тимофе́евич Ро́котов (7 августа (1927-08-07 ) - 16 июля ) - советский фарцовщик и валютчик.

Родился в Москве, в еврейской семье. Приёмный отец - Тимофей Арнольдович Рокотов (1895-1945), главный редактор журнала «Интернациональная литература ».

Аресты

Первый арест Яна Рокотова - 1946 год . Побег во время обыска из собственного дома через окошко туалета. Появление в доме следователя Шейнина, чья жена приходилась ему родственницей. Получение денег в этом доме, побег на юг страны. 1947 - розыск, арест на юге страны . Приговорен к 8 годам заключения по Уголовного кодекса РСФСР . К которой добавлена ст. 313 «За побег из места заключения» Уголовного Кодекса РСФСР, хотя в момент первого ареста ещё не был осужден и бежал из собственного дома . Помещение в лагере в режимную бригаду, работа на лесоповале, постоянные избиения за невыполнение нормы бандитами и рецидивистами , что привело к потере памяти и тяжелому психическому состоянию. 1954 - пересмотр дела. Освобождение «вчистую», с полной реабилитацией . Восстановление на втором курсе института. Невозможность вписаться в студенческую жизнь и учиться. Оставление института, начало подпольного валютного промысла.

Вернувшись в Москву, Хрущев затребовал все дела по фарцовщикам и валютчикам. Одновременно развернулась кампания по борьбе с фарцовщиками, но Хрущёву нужен был громкий, показательный процесс. На пленуме ЦК он зачитал «письмо» рабочих Ленинградского металлического завода , «возмущённых мягкостью приговора» к тому времени отбывающим 8-годичный срок наказания Рокотову, Файбишенко и Яковлеву. Хрущёв заявил: «Это же настоящие враги, а вы им всего по восемь лет? За такие приговоры самих судей судить надо!» 1960-1961 - появление в газетах фельетонов о Рокотове - крупном валютном спекулянте. Масштабы дела искусственно раздуты. Вынесение смертного приговора по прямому приказанию Н. С. Хрущева, что было вопиющим нарушением общепринятых норм юридической практики. Ради дела Рокотова внесение соответствующего изменения в Уголовный кодекс, установление смертной казни за валютную контрабанду, пересмотр дела Рокотова, хотя закон обратной силы не имеет. Не учтено, что Рокотов был безвинно репрессирован, что репрессированы его родители, что государство ответственно за его судьбу.

Дело Рокотова было пересмотрено, и суд назначил новое наказание - 15 лет лишения свободы.

После изданного в спешном порядке указа «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил валютных операций» состоялся третий пересмотр дела - Рокотова, Файбишенко и Яковлева приговорили к расстрелу по закону, принятому после совершения деяния. Все кассационные жалобы были отклонены, и приговор был приведен в исполнение в Бутырской тюрьме . Дело первых советских миллионеров, казненных по личному указанию Хрущева в 1961 году, вошло в историю уголовного права как символ беззакония и давления на суд со стороны главы государства. И хотя беззаконие советских властей вызвало волну протестов по всему миру - открытое письмо Хрущеву по этому поводу написал, например, философ и общественный деятель Бертран Рассел , - Рокотов, Файбишенко и Яковлев были приговорены к расстрелу.

Уникальный для советской истории факт - при обыске у Рокотова было изъято около 1,5 миллиона долларов США в разной валюте и золоте, а общий оборот их подпольной «фирмы» составлял 20 миллионов новых рублей .

В 2013 году практически спустя пятьдесят лет после событий расстрела 1961 года в Нью Йорке (США) эмигрантами из разных стран мира, в том числе и бывшего СССР , была основана компания Rokotov & Fainberg по производству джинсов . Примечательно название линии моделей, они подразделяются по цифрам, стартовая классического пошива модель носит номер 88, это номер статьи Уголовного кодекса РСФСР 1960 года «Нарушение правил о валютных операциях».

Открытое письмо Сахарова

«Мне совершенно не известны эти люди, знаю о них лишь из сообщений печати. Однако совершенно убежден сам, думаю и большинство людей так же, что это кровавое наказание не может быть оправданно никакими соображениями морального или государственного порядка в стране. Их смерть не пополнит запасы госбанка. Помилуйте их. Месть не оружие Советского строя».

Лев Голубых. Кандидат наук, врач. Из письма Хрущеву 1961 год."

«Общество должно дать этому событию оценку даже спустя годы, это один из важнейших элементов покаяния. За такое беззаконие руководство страны нужно судить посмертно, чтобы другим неповадно было. Представление о нас формируется из таких эпизодов».

«Рокотов был крупнейшим бизнесменом, который сумел организовать торговлю валютой и импортной одеждой в СССР, банкиры Германии считали, что он заслуживает Нобелевской премии».

Лесникова, Анна Дизайнер из России Постоянный участник Недели Высокой Моды в Москве и за рубежом, начиная с 1993 года.

Антисемитские выпады Хрущевa

Киевский писатель, в прошлом корреспондент «Комсомольской правды », Михаил Канюка подсчитал только на основании сообщений в прессе, что с июля 1961 года по 5 января 1963 года в СССР состоялся 51 судебный процесс по экономическим делам. На них было вынесено 104 смертных приговора, в том числе 60 евреям. …Ян Рокотов и Владислав Файбишенко спекулировали валютой. Масштабы их «коммерции» были довольно ограничены, а по теперешним временам просто смехотворны. Их арестовали и собирались судить. Следствие вел КГБ СССР. Никита Сергеевич считал, что в СССР «черной биржи» нет, ибо она никому не нужна. Случайно узнал, что есть, и был очень удивлен. Вот как раз сейчас доложили ему: арестовали и будут судить евреев - спекулянтов долларами. «Ах, опять евреи!» - закричал Никита Хрущев. За две недели до суда над незадачливыми бизнесменами принимается указ, который увеличивает срок наказания за незаконные валютные операции до 15 лет. Ранее этот срок составлял 8 лет. Общеизвестно: закон обратной силы не имеет. Но принимается специальный указ, по которому закону давалась обратная сила. Рокотова и Файбишенко осудили на 15 лет. Когда о приговоре узнал Хрущев, он был взбешен. «Всего 15 лет вместо расстрела», - бушевал советский лидер. И никак не мог втолковать ему Генеральный прокурор Руденко , что закон предусматривает максимальный срок 15 лет, раньше за такое давали только 8 лет.

На следующий день после вынесения приговора Хрущев улетел в Алма-Ату. Здесь, выступая на митинге, он сказал: «Вы читали, какую банду выловили в Москве. И за все эти вещи главарям дали всего 15 лет. Да за такие приговоры самих судей судить надо». Председателя Московского горсуда Л.Громова тут же снимают с работы. Срочно принимается новый указ, который допускает применение смертной казни за спекуляцию валютными ценностями. Указ принимался специально для Рокотова и Файбишенко. Их дело теперь уже рассматривает Верховный суд РСФСР и приговаривает к расстрелу. Это дело наглядно показывает, что из себя представляла «социалистическая законность» уже после Сталина, при Никите Хрущеве. Рост антисемитизма в СССР при явном поощрении властей, громкие судебные процессы, смертные приговоры евреям вызвали волну возмущения во многих странах. Выдающийся английский философ, лауреат Нобелевской премии Бертран Рассел послал Хрущеву телеграмму, в которой выразил возмущение в связи с преследованием евреев и открытым поощрением антисемитизма со стороны властей. Долго он ждал ответа, но так и не получил его. Через год Рассел опять обратился к советскому лидеру в связи с тем же еврейским вопросом. Никита Сергеевич вынужден был дать ответ. Авторитет Рассела в мире был очень велик, к тому же его считали другом СССР.

Из письма отца Рокотова к Хрущеву

«Первому секретарю ЦК КПСС товарищу Хрущеву Никите Сергеевичу.

Глубокоуважаемый Никита Сергеевич! К Вам обращается за помощью отец осужденного на 15 лет за тяжкое преступление (спекуляция валютой) Рокотова Яна. Я коммунист, пенсионер, инвалид, которому в течение последних двух лет ампутировали обе ноги выше колена. Я считал бы правильным суровое решение суда, если бы не некоторые обстоятельств, возникшие после окончания судебного процесса. После почти трехнедельного срока с момента вынесения приговора Прокуратура Союза предложила новый пересмотр дела Рокотова, мотивируя своё предложение мягкостью приговора и предлагает применить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1-го июля 1961 г., то есть смертную казнь. Ян Рокотов совершил тяжкое преступление, за что получил самый высший срок наказания, который существовал во время суда над ним. Но когда стоит вопрос о смертной казни человека, даже преступника, то, как Вы, товарищ Хрущев, нас учили и учите, необходимо знать правду о жизни подсудимого до совершения им преступления. Поэтому я считаю своим партийным и отцовским долгом сообщить Вам хотя бы некоторые данные, свидетельствующие, что Ян не закоренелый преступник. Когда ему было 3 месяца, умерла его мать. Моя мать, то есть бабушка, взяла к себе ребёнка, вырастила и воспитала его. Я тем временем был откомандирован на работу на Дальний Восток, а затем на строительство Газо-гелиевого завода, в Саратовскую область и др. В первом классе школы с Яном опять случилась беда - девочка, сидевшая с ним на одной парте, нечаянно проколола ему глаз и он ослеп на этот глаз. Семнадцати лет - в 1945 году, когда, окончив школу, собирался поступить в институт, он был репрессирован и почти десять лет просидел в тюрьме и лагере. Лишь в 1954 г. (до окончания срока) он был полностью реабилитирован и вернулся домой в возрасте 27 лет, не получивши в лагере никакой специальности или профессии. После хлопот и длительных поисков работы, не имея специальности, он все же устроился на работу и работал до самого ареста. Зачем же понадобилось некоторым журналистам во время судебного процесса освещать детство и юность Рокотова столь порочным, доводя до абсурда утверждения, что уже в третьем классе, то есть в 9 лет Ян Рокотов сумел наспекулировать 150 тыс. рублей, а в десятом классе обладал 200 тыс. рублями, что он не хотел учиться и остался неучем. Ведь из материалов следствия и судебного процесса совершенно ясно, что Ян не мог продолжать учёбу потому, что почти 10 лет без вины пробыл в лагере. Но пусть это будет на их совести. Между тем бабушка, вырастившая Яна, не могла на него плохо влиять. Она жена старого большевика, получала персональную пенсию за свою дочь Татьяну - комсомолку, героически погибшую при защите Советской власти от банд Зелёного под Трипольем, что хорошо известно из истории комсомола. Моя мать воспитала пятерых детей, из которых двое дочерей старые большевики, участники восстания арсенальцев, участницы гражданской войны, до последнего времени работавшие на сложных участках коммунистического строительства. Я с самого начала революции был в армии, а после демобилизации около 40 лет работал на стройках и заводах оборонного значения, откуда и ушел на пенсию. За свою работу награждён орденом и медалями. Вышеизложенные факты свидетельствуют о том, что бабушка Яна Рокотова, воспитавшая таких детей, не могла плохо воспитать внука. Более вероятно, что на нём сказался тяжелый путь лагерной жизни… Товарищ Хрущев, Вы в своих выступлениях неоднократно высказывали мысль, что и преступнику, осознавшему свою вину, раскаявшемуся в своем преступлении, можно поверить. Это Вы сделали, когда к Вам обратился уголовный преступник и благодаря оказанному ему доверию он встал на правильный жизненный путь. Весь ход судебного разбирательства выявил, что Рокотов чистосердечно признался и раскаялся в своем преступлении, что благодаря его чистосердечным и искренним показаниям он помог как следствию, так и суду выявить и других преступников. Это отметил и прокурор, выступавший на суде. Он почувствовал и переоценил свою неправильную жизнь, ошибочность своего жизненного пути. Суд осудил Рокотова за тяжесть совершенного им преступления не по той статье Уголовного кодекса, которая действовала во время совершения им преступления, дав ему самый большой срок наказания - 15 лет по статье, которая вышла после того, когда Рокотов был арестован. Таким образом, к нему уже был применен закон обратной силы. Теперь, когда после суда уже прошло три недели… Прокуратура требует применения смертной казни по Указу, вышедшему первого июля 1961 г., то есть через две недели после вынесения приговора Московского городского суда, осудившего Рокотова на 15 лет. При создавшейся угрозе применения смертной казни Рокотову, я обязан обратиться к Вам и верю, и надеюсь в возможность предотвратить расстрел, принимая во внимание: 1. Рокотов не закоренелый преступник, преступление им совершено впервые. 2. Во время следствия и суда он чистосердечно признался и раскаялся, осознал свою преступную деятельность и благодаря его искренним показаниям помог следствию и суду раскрыть и других участников преступления, что он не воспользовался деньгами, как другие преступники, и не имел ни машины, ни дачи, не пьянствовал, жил в захудалой комнатушке. Поэтому я как отец, оставшийся на старости лет без двух ног, прошу учесть вышеизложенные смягчающие вину обстоятельства и то, что Ян Рокотов десять лет юношеского возраста без вины просидел в лагере… Не дайте совершиться беде несправедливого и незаконного применения смертной казни.

Всеволод Бойко ― 12 часов и 7 минут в столице. Это программа «Не так». В студии Всеволод Бойко, историк Алексей Кузнецов, наш постоянный гость-эксперт. Здравствуйте!

Алексей Кузнецов ― Добрый день!

В. Бойко ― О деле, в котором на самом деле все не так, извините за тавтологию.

А. Кузнецов ― Абсолютно.

В. Бойко ― Которое овеяно колоссальным количеством мифов, которые активно порождались как в советское время…

А. Кузнецов ― И продолжают сейчас порождаться.

В. Бойко ― О чем мы немножко успели поговорить до эфира. Может быть, в эфире будет время об этом поговорить.

А. Кузнецов ― Я надеюсь. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Хрущев уже знал, кто такие фарцовщики. Но ему упрек на международной арене бросают…

В. Бойко ― В общем, каждый уважающий и не уважающий себя хрущевовед пытается внести свою лепту в то, чтобы запутать Дело валютчиков.

А. Кузнецов ― Да. Причем надо сказать, что мифы мы будем стараться развенчивать, но правда иногда превосходит всякое вообще возможное воображение. Вот сегодня об этом тоже надо будет сказать. Это одно из тех дел, которые очень здорово испортили репутацию Советского Союза уже оттепельного периода. Ну, наряду с литературным судом над Пастернаком, наряду с делом Синявского и Даниэля, о которых вполне возможно мы как-нибудь расскажем. Это одно из тех дел, которые бросили очень серьезную тень на репутацию вроде бы обновленной советской судебной системы, потому что в нем были нарушены два абсолютно основополагающих принципа, признаваемые уже несколько веков к этому времени всеми судебными системами того, что принято называть цивилизованными государствами. Это принцип, что закон усиливающий ответственность не имеет обратной силы.

В. Бойко ― Обратной силы.

А. Кузнецов: И 2 ― й принцип, что за одно и то же преступление нельзя судить дважды. А здесь судили трижды за одно и то же преступление.

А. КУЗНЕЦОВ: Было слово «форсальщики» - for sale. Потом оно трансформировалось в более ласкающее слух фарцовщики.

В. Бойко ― Ну, я еще раз напоминаю, что мы сегодня разговариваем о знаменитом Деле валютчиков, фигурантами которого были Ян Рокотов, Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев. Ваши вопросы относительно этого дела можно присылать на смс-номер плюс 7 985 970 45 45. Еще у нас есть аккаунт в «Твиттере» «Вызвон». И сюда вы также можете направлять свои вопросы, замечания, может быть, уточнения, если таковые окажутся. Выясним, справедливы они или нет вместе с Алексеем Кузнецовым.

Ключевой персонаж этого дела – Ян Рокотов. Во всех энциклопедических статьях ему отводится большая часть текста. И человек этот, видимо, действительно очень сложной судьбы, извините за такой штамп. И человек, в общем, примечательный, особенно для того советского периода.

А. Кузнецов ― Да, и то, что он выпячивается… Собственно его не надо выпячивать, потому что действительно ему принадлежит абсолютно несомненно главная роль во всем этом деле. Он создатель вот той организации, о которой пойдет речь. Он создатель целой системы. Человек действительно крайне непростой судьбы, но собственно судьба всего поколения – это люди, родившиеся в конце 20-х годов, – была, мягко говоря, непростой. Но у Яна… Он, кстати говоря, не Рокотов. То есть по паспорту, разумеется, и в приговоре Ян Тимофеевич Рокотов, но при рождении его звали Ян Александрович Орликов. Он родился в семье пламенных большевиков. Его отец – член партии с 19-го года, мать, по-моему, тоже с начала 20-х годов. 1-я драма, трагедия в его жизни – мать умирает, когда ему было 3 месяца. Отец в это время настолько занят партийной деятельностью, что он не просто его отдает на воспитание тетке, но и фактически от него отказывается. И муж тетки, известный критик Тимофей Рокотов его усыновит. Вот отсюда собственно и пошла вот эта его фамилия, под которой он войдет в историю. Дальше в конце войны, в 45-м году, уже собственно после окончания войны, значит, Ян заканчивает школу. Где-то я встретил упоминания, что вот он 7 классов закончил, больше нигде не учился. Не правда. Он закончил десятилетку. И он поступил на юридический факультет Московского университета, когда его взяли в 1-й раз. За что его взяли? Значит, его пристегнули, именно пристегнули к… Да, родится миф, что его взяли за спекуляцию фотобумагой. Он действительно спекулировал фотобумагой. Это было. Он был таким увлеченным фотолюбителем как и большинство мальчишек того времени. С покупкой, официальной покупкой фотобумаги было чрезвычайно сложно. И он сам ее покупал сначала у спекулянтов, а потом кто-то ему подсказал канал, где ее можно с небольшой переплатой брать в достаточно большом количестве. И он решил, так сказать, сам стать спекулянтом.

В. Бойко ― Ну, то есть это мелкая форца?

А. Кузнецов ― Это даже еще не форца. Тогда слова такого не было. Это спекуляция, абсолютно классическая спекуляция: купил, перепродал. Форца все-таки имеет отношение какое-то к иностранным товарам, а это наша фотобумага. Но взяли-то его не за это. Взяли его, так сказать, совершенно на ровном месте. Для него ровном. Он попал под раздачу по делу Джонарида Сванидзе. Джонрид в данном случае имя. Все, что вы думаете по поводу родителей, которые мальчика так назвали, в честь американского коммуниста, можете нам…

В. Бойко ― Не надо писать на номер…

А. Кузнецов ― … не надо нам писать.

В. Бойко ― … 7 985 970 45 45.

А. Кузнецов ― Вот сюда писать не надо. Мы разделяем ваше, так сказать…

В. Бойко ― Возмущение.

А. Кузнецов ― … удивление. Да. Этот мальчик был племянником 1-й жены Сталина Кеке Сванидзе, которая умерла совсем молодой. Вот она мама Якова Сталина, старшего из сыновей, которого ждала такая тоже страшная судьба. Своих родственников Иосиф Виссарионович, я имею в виду своих родственников по линии 1-й жены, Иосиф Виссарионович недолюбливал по каким-то своим соображениям. И постепенно они все садились, и некоторые, так сказать, расстреливались.

В. Бойко ― И не выходили.

А. Кузнецов ― И не выходили. Да. Вот в 45-м году, когда вот этот несчастный Джонрид заканчивал школу, настал его черед.

В. Бойко ― Ровесник Рокотова.

А. Кузнецов ― Ровесник. Он одноклассник Рокотова.

В. Бойко ― Одноклассник.

А. Кузнецов ― Одноклассник Рокотова. И Джонарида взяли. Поскольку надо было его обвинить в чем-то антисоветском, а что-то антисоветское в то время – это почти всегда организация, то к нему пристегнули его приятеля. Они были приятелями. Мальчишки естественно друг на друга давали показания, что вот они вели антисоветские разговоры, ну, и так далее. Ну, это понятно.

В. Бойко ― Им 17-18 лет, да?

А. Кузнецов ― Да. Им… Да. 27-го года они. И в результате, видимо, поступила команда отбой. Дым в трубу, дрова в исходную. Потому, что приговор был… Все было готово для того, чтобы дать им приличный срок, но, значит, Джонарида объявили сумасшедшим, упрятали в психушку, а Рокотову дали, ну, просто невероятно мягкое по тем временам наказание. Ну, просто не выпускать же совсем, что называется. Его приговорили к высылке из Москвы на 3 года. Была такая мера наказания в советском Уголовном кодексе. То есть это то, что, ну, вот запрет на проживание, так сказать, в Москве и других крупных городах. Но он туда…

В. Бойко ― Практика, которая чуть ли не с середины 20-х годов.

А. Кузнецов ― Да, да, конечно. И она будет действовать вплоть до, так сказать, скончания советской власти.

В. Бойко ― Да.

А. Кузнецов ― И он не поехал туда. А понимаете, это не ссылка, куда человек должен в определенное место прибыть, и если он туда не прибыл…

В. Бойко ― Встать на учет…

А. Кузнецов ― … через какое-то время его, так сказать, начинают искать. А высылка – он должен из Москвы выехать. А выехать он в принципе может в разных направлениях. То есть в этой ситуации…

В. Бойко ― То есть это скорее не прибыть, а скорее про не появляться.

А. Кузнецов ― Не появляться. Да. Но проконтролировать это «не появляться» гораздо сложнее, чем в случае ссылки, когда если человек не прибыл за определенное время, его начинают искать. А тут где его искать? Кто его искать? И он на свой страх и риск… Он, конечно, авантюрист, безусловно, до самого мозга костей. Он с попустительства, значит, тети он остается в Москве нелегально. Но он не может в Москве официально устроиться на работу. Он нелегально эти три года проводит. А в 49-м, когда этот срок заканчивается, в надежде, что все утихло, тетя его пытается прописать обратно для того, чтобы он мог собственно легализоваться.

В. Бойко ― А чем он занимается-то эти три года? Все той же торговлей?

А. Кузнецов ― Видимо, да. Видимо, он немножко спекулирует. Видимо, он какие-то… Ну, в принципе был довольно большой объем работ, который можно было выполнять, что называется, мимо трудовой книжки. Ну, какими-то разовыми делами он занимается.

В. Бойко ― То, что называется в просторечии калымом или шабашками.

А. Кузнецов ― Ну, да. Только шабашка у нас ассоциируется со строительством коровника обычно. А это вот я бы назвал фрилансом сейчас. Но скорее всего да, он занимается спекуляцией. И явно совершенно он… у него лежит душа к этому делу. Его беда, и беда очень многих людей, что то, что на самом деле является бизнесом, в то время в Советском Союзе было уголовным преступлением. Мне совершенно не симпатичен ни Ян Рокотов, ни особенно его подельник Владислав Файбишенко, но, безусловно, это люди, которые, в общем, в другой ситуации вполне были бы благополучными, респектабельными членами общества. Возможно. Хотя на счет Файбишенко у меня сомнения. Ну, неважно. И в результате, значит, вот на этом они попадаются, когда его пытаются прописать. Оказывается, что система про него помнит. И в 50-м году его уже всерьез, так сказать, наказывают в том числе и за то, что он не выбыл из Москвы, но, конечно, 50-й год, ему вешают 58.10. Положено просто. Да? Куда же? И он оказывается в самом настоящем лагере. Он оказывается в Архангельской области. Вот. И система КаргопольЛага, где он проведет 4 с лишним года на самом натуральном лесоповале. Он будет сидеть чуть ли не в одном бараке с очень известным в последствии востоковедом, историком, доктором исторических наук Фельштинским. И тот много о нем вспоминал и даже написал, в общем, описал свое знакомство с Рокотовым в своих лагерных воспоминаниях. И вот сначала… Это важно тоже, чтобы понять, что за человек. Значит, сначала Рокотова уголовники как многих других вот таких людей не из этого мира…

В. Бойко ― Не блатных.

А. Кузнецов ― Не блатных. Да. Всячески им помыкали, били его за невыполнение плана. Я напомню, что выполнять план надо было не только за себя, но за этих уголовников, которые просто у костерка грелись зачастую. То есть он, что называется, начал доходить. А он маленький, щуплый. Он действительно… Прозвище Косой неслучайно в школе… Дурацкая совершенно история. Они с девочкой, соседкой по парте, они что-то расшалились, и она случайно ему карандашом попала в глаз. Глаз у него было, но косил достаточно заметно. И он начал действительно превращаться в такую лагерную парию, но довольно быстро как-то вот нашел себя, что называется. И в последний там год, два был в лагере, ну, не авторитетом в уголовном смысле этого слова, безусловно, но вот он нашел свое место, наладил, как-то договорился с уголовниками…

В. Бойко ― Чувствовал себя, скажем так, относительно комфортно, насколько это возможно в советском лагере.

А. Кузнецов ― Разумеется, насколько это возможно. Но я имею в виду, что человек обладал действительно очень высокой способностью приспосабливаться к условиям, которые его окружают, и находить для себя определенную нишу.

В. Бойко ― Ну, вот кстати, что про него писал сиделец, о котором Вы упоминали, Фельштинский: «Инстинкт предпринимательства у Рокотова очень развит. Все его за это порицают, а я восхищаюсь! Если бы он оказался где-нибудь в капиталистической стране, то он был бы мультимиллионером».

А. Кузнецов ― Безусловно. Если он сумел стать миллионером в Советском Союзе, то уж в капиталистической стране, где для этого созданы определенные условия, безусловно стал бы.

А. КУЗНЕЦОВ: После первого приговора пойдет очень много статей обличительных в советской прессе…

В. Бойко ― И есть такой миф, что в лагере из-за вот этого давления криминальной среды и из-за чрезвычайно плохих условий, в которых он оказался, он якобы с ума сошел, у него было некое психическое расстройство.

А. Кузнецов ― Я ничего об этом не встречал, никаких упоминаний. Говорят, что он в лагере постукивал куму, то есть сотрудничал с оперативной частью. Думаю, что так оно и было, потому что любое мало-мальски привилегированное, но не блатное положение, что вор в законе естественно с оперчастью, ну, по крайней мере, не признаются в том, что сотрудничают. Я думаю, что с кумом он… У него на сей счет не было никаких предубеждений, как мы увидим, он будет вполне, так сказать, официальным агентом милиции позже. Вот. А на счет сумасшествия нет, я никогда не встречал ничего похожего. А дальше он одним из первых в реабилитацию выходит в 54-м году, устраивается на какую-то работу. Но к 57-му году он, так сказать… В 57-м году, по крайней мере, он уже точно один из королей московских валютчиков. А теперь…

В. Бойко ― Как он дошел до жизни такой вот собственно лагерного сидельца без роду, без племени, без профессии до подпольного миллионера?

А. Кузнецов ― Перешли на современный язык – start-up. Дело в том, что валютные операции в 57-м году были, ну, почти старт-апом. Дело в том, что валюты в Советском Союзе 20 лет до этого, ну, на самом деле не 20, почти 30 лет практически не было. Последние громкие валютные дела – это НЭП, вот угар НЭПа, вот валюта. Да? Тем более многие НЭПмены надеялись на то, что им удастся, так сказать, удрать из СССР.

В. Бойко ― Десятки лет прошли с тех пор.

А. Кузнецов ― Прошли с тех пор. Собственно бывали дела, связанные с валютой, но, как правило, это было сцеплено с контрабандой. Да? В контрабанде там еще какие-то незначительные валютные суммы. Но в принципе вот эта 77-я статья советского Уголовного кодекса о нарушении правила валютных операций, она была такой спящей. Дел по крупным, отдельным от спекуляций или – извините, – от контрабанды валютных операций практически не было. И не было специального отдела в том же МУРе. Вообще валютными делами положено было заниматься ОБХСС, поскольку если валюта и всплывала, то обычно как приложение вот к их деятельности. Большинство советских людей в то время доллар при встрече не узнали бы. Собственно как не узнает одна из героинь этого дела. И в 57-м году принимается политическое решение, по-своему, наверное, очень положительное для имиджа Советского Союза провести в Москве фестиваль молодежи и студентов. Все, кто это время помнит, это время очень хорошо помнили мои родители, они как раз в 57-м году школу заканчивали, поступали в университет, рассказывают о том, что это действительно был какой-то потрясающий совершенно, переключивший сознание советских людей, ну, тех, кто это видел, москвичей в 1-ю очередь, конечно, и представителей, так сказать, передовой молодежи союзных республик, которые тоже в Москву естественно съездили, совершенно переключившие отношение к иностранцам. До этого иностранец – это шпион. Ну, там встреча на Эльбе – да, конечно. Но в основном либо шпион, либо иностранный коммунист, сбежавший сюда от преследования, значит, своего репрессивного режима. А тут обычные, молодые, веселые ребята всех вообще цветов и оттенков кожи. Совершенно замечательные праздники на улице. Все это вот такое… Действительно фестиваль дружбы, братства, сотрудничества, юности, молодости. Вот к этому времени собственно Рокотов уже имеет сеть молодых людей: и студентов, и людей без определенных занятий, которые не просто так общаются с этими вот ребятами из разных стран, но у них выменивают… Золотое дно. Ведь тогда за значок с Лениным можно было выменять шмотку. И причем обе стороны считали, что они крупно выиграли. И в результате создается сеть, состоявшая, видимо, из 3-х этажей. На 1-м этаже рысаки или бегунки – те, кого потом позже назовут утюги, ну, это уже жаргон 70-80-х годов. Это, так сказать, полевые агенты. Это те, кто работают непосредственно на улицах в местах, где появляются иностранцы. Те, кто подходит и в 50-е годы на ломаном, конечно, там английском, немецком, французском, в 80-е годы уже на очень приличном предлагают поменяться на память или просто откровенно говорят, что вот мы предлагаем вам такой обмен. Значит, из них кто-то специализируется на вещах, а кто-то целенаправленно уже на валюте. И, конечно, эта идея пришла вот этим бегункам не самим, а сверху: есть спрос. Есть спрос на валюту. Есть люди, готовые ее купить.

В. Бойко ― Вот здесь вопрос от Виталия из Санкт-Петербурга: «Кому была нужна валюта в Советском Союзе?»

А. Кузнецов ― Абсолютно логичный вопрос. Значит, несколько категорий. Во-первых, в 57-м, 58-м, 59-м расширилась довольно существенно категория совграждан, которые поехали за рубеж, в том числе и в капиталистические страны.

В. Бойко ― Выездных.

А. Кузнецов ― Творческая интеллигенция в 1-ю очередь, потому что начали гастролировать наши театры, фольклорные ансамбли. Большой театр вообще практически двумя составами: один там, другой здесь. Вот. И вот этим людям нужна валюта, потому что суточные тогда были, ну, абсолютно мизерные, а людям, конечно, хотелось что-то привезти оттуда. Во-вторых, оживляется контрабанда на границах, в основном на южных границах. На валюту есть спрос в Закавказье. На валюту есть спрос в Средней Азии. На валюту есть спрос в Одессе. Не исключаю, что в прибалтийских портах, хотя там сложнее, там гораздо плотнее в 50-е годы еще органы…

В. Бойко ― Но так или иначе есть два направления. Одно направление, что называется бытовое, условно не криминальное…

А. Кузнецов ― Да, это люди, которые хотят, выезжая за границу, хотят иметь наличные деньги.

В. Бойко ― А другое уже скорее криминальное, когда валюта нужна для оплаты контрабанды.

А. Кузнецов ― Да, да. И кроме этого не следует забывать, что в то время еще в некоторых странах и в 1-ю очередь в Великобритании действует золотой стандарт, есть золотые монеты. Вот один из таких вожделенных предметов скупки – это так называемые лошадки или жоржики. Это золотые монеты британские. Турецкие лиры еще бывали в золотом исполнении. Кроме того в это время в Россию хлынули возвращаться пятерки, десятки царской чеканки. А это связано с еще одним интересным сюжетом…

В. Бойко ― Да, я…

А. Кузнецов ― Да.

В. Бойко ― Я даже, в общем, несколько так обмер, услышав о том, что царские монеты…

А. Кузнецов ― Да, да. Дело в том, что эмигранты, так сказать, послереволюционной волны старались везти естественно драгоценности и компактные эти вещи. И поэтому в целом ряде, значит, государств, где была большая русская эмиграция, в банках осели вот эти золотые монеты николаевского времени. И тут они пойдут обратно. Как я понимаю, основным источником были арабы. Значит, это же время, когда мы просто дружим, что называется, в засос с арабами. Это Хрущев и Насер. Это вот все это.

В. Бойко ― Да, да. Эта вся история у нас с Египтом.

А. Кузнецов ― С Египтом, с Сирией, с Объединенной Арабской республикой, которая в это время, так сказать, такой проект пан-аравийский возникает. И это пытаются реализовать. У нас в это время в военных академиях учится очень много офицеров-арабов. Большинство из них по признанию всех, кто работал по этим делам, просто прирожденные спекулянты. Они ввозили в 1-ю очередь вот именно эти золотые монеты, которые можно было купить… Золотую десятку царской чеканки можно было купить за 9 долларов там и продать за 20 долларов здесь. Ну, такой бизнес – больше 200 процентов. Вот. И все это эти бегунки сдают по заранее оговоренным ценам купцам, а купцы уже… Это буквально несколько человек в Москве, которые имеют выход на главного. Вот этот главный и есть Ян Рокотов. Одним из купцов, сначала бегунков, потом купцов, то есть всю карьеру проходит его подельник Владик или Буонарроти его кличка. Говорят, что за сообразительность и разнообразие в методах. Владислав Файбишенко. Он моложе значительно Рокотова, почти на 10 лет. Молодой человек, закончивший в свое время Московский энергетический техникум и с тех пор нигде не работавший, он такой… Вот он спекулянт по зову сердца. В его биографии кроме того, что он еврей, больше никаких предосудительных моментов не наблюдалось до этого. Ну, он довольно быстро попадает в сферу внимания всяких, так сказать, органов. Вполне возможно, что для этого бизнеса действительно настали бы золотые времена, если бы не 1-е очень неприятное совпадение.

В. Бойко ― Прежде, чем мы о нем поговорим, наверное, уже после новостей, короткий вопрос задам. Рокотов, который является главным вот в этой всей структуре, – это все-таки в большей степени бизнесмен, как бы мы сказали сегодня или криминальный авторитет уже?

А. Кузнецов ― Нет, он с классическим уголовным миром никаких отношений не имел, ну, кроме того, что, видимо, среди тех, кто покупал в Закавказье, были цеховики, а где цеховики там и уголовники, потому что уголовники цеховиков пасли. Но он… среди его подручных уголовников не было.

В. Бойко ― Будем разбираться после новостей, каким же образом Рокотов и его подельники дошли до смертного приговора. Сейчас Яков Широков с последними известями. Мы вернемся в эту студию с программой «Не так» через несколько минут.

В. Бойко ― 12 часов и 35 минут. Алексей Кузнецов, Всеволод Бойко по-прежнему в этой студии. Во время новостей нам пришла смска о том, какой смысл в передаче о криминальных разборках советского времени, спрашивает Наталья. Наталья, ну, если бы Вы слушали внимательно, Вы бы поняли, что речь идет здесь вовсе не о криминалитете, который убивает друг друга из автомата Калашникова или, может быть, советских ППШ, а речь идет о подпольном, нелегальном бизнесе, который стоил жизни его организатору и нескольким участникам.

А. Кузнецов ― Ну, и вообще да, это не столько о криминальных разборках, сколько о советском времени.

В. Бойко ― И политики. Большой политики, жертвами которой стали эти люди.

А. Кузнецов ― Да, конечно. Да. Ну, и потом это выбор слушателей. Мы предлагали 5 передач, и только одна из них была о криминальных разборках советского времени. И в сегодняшнем списке тоже будет только одна такая передача. Вот. Вы знаете, пришло несколько, около десятка тех вопросов, на которые мне очень хочется ответить. У нас нет сейчас на это времени, но я обещаю, что сегодня же, когда выложена будет запись на сайт передачи «Не так», я на все эти вопросы, адресуя их к тем, кто их задает, обязательно отвечу в письменном виде на сайте.

В. Бойко ― сайт – ищите блог программы «Не так» у нас на сайте на главной странице сегодня ближе к вечеру и там ответы на все вопросы, которые несколько выходят за рамки нашего установления исторической справедливости сегодня.

А. Кузнецов ― А вот теперь собственно…

В. Бойко ― К делу.

А. Кузнецов ― К делу. Как на них вышли – один из вопросов. Вышли случайно. Но не эта случайность, была бы другая. Их начали обкладывать сетью, и поэтому, так сказать, случайность сработала. В 59-м году один иностранец, американец, коммунист, марксист, экономист, приехавший в Советский Союз по зову души, поселившийся в национале, выйдя после завтрака из гостиницы, столкнулся с молодым человеком, который ему предложил поменять доллары по курсу очень сильно отличавшемуся от официального обменного курса для иностранцев. Он, этот человек – Виктор Перло его звали – вечером ужинал с Микояном, наркомом внешней… министром внешней торговли и зампредом правительства, курировавшем все, что связано с товарами народного потребления. И он рассказал в шутку Микояну об этом. При этом еще присутствовал Суслов. И на охоте Микоян рассказал об этом Хрущеву. Хрущев взвился и потребовал усилить борьбу с валютчиками. Видимо, это была не 1-я информация, доходившая до Хрущева о том, что оживилось вот это все, все эти дела. И это дело от ОБХСС передает в КГБ. Молодой амбициозный… Сравнительно молодой, конечно. Молодой, амбициозный председатель КГБ Александр Шелепин по прозвищу, ироническому прозвищу Железный Шурик, в принципе, конечно, старался восстановить былой престиж КГБ, который очень сильно пострадал в 53-м году, но, видимо, не ожидал валютных дел, потому что специалисты вспоминают, что 1-е время некоторая растерянность была. Наработок никаких нет. Специалистов именно по валюте нет. Ну, по контрабанде еще есть, но вот именно по валюте нет. Информации, главное, нет. И самое главное – нет информатора в этой среде. ОБХСС своих отдавать не хотела, разумеется. Две службы всегда жили как кошка с собакой. Им пришлось начинать почти с нуля. Поэтому с нуля они и начали. Начали приглядываться вот к этим молодым ребятам-фарцовщикам. Вот спрашивают, откуда фарцовка. Я не знаю. Я знаю только одну версию, не уверен, что она правильная. Значит, вроде бы сначала было слово «форсальщики» - for sale. Do you have anything for sale? Да? Форсальщики. А потом вот это форсальщики как-то трансформировалось в более, видимо, так сказать, ласкающее слух фарцовщики. Может быть, это и неправильно. Значит, и затем потихонечку, потихонечку начали понимать, что имеют дело с целой сетью. А дальше случай. Уборщица, убираясь в одном из домов – Колокольный переулок, самый центр Москвы, – обнаружила за батареей, за радиатором отопления газетный сверток, в котором… Она раскрыла, она поняла, что это деньги, хотя она никогда таких денег не видела. Это были доллары. Она их отнесла… Она не сообразила, что нужно нести в милицию, или, может быть, побоялась. Она их отнесла в банк. И через некоторое время, значит, деньги были возвращены на место, у этого места была устроена засада. И таким образом вышли… Нет, не через засаду. Я вам соврал. Значит, ей показали фотографии некоторых людей. Она узнала одного из людей, который буквально через несколько часов пришел к ней домой и требовал… представившись там под благовидным предлогом, требовал вот этот сверток. Видимо, вот этот… Это был Владислав Файбишенко. Он понял, что если сверток исчез, скорее всего, это уборщица. Вот таким образом он пришел вместе с товарищем к ней на дом. И потом она его опознает по фотографии. Вот таким образом вышли на 1-го из 3-х. Файбишенко взяли, но он молчал. Молчал абсолютно, так сказать, четко, понимая, видимо, что если он назовет других, всплывет масштаб, и всплывет организованная группа. А так есть возможность, что называется, проканать, как говорят уголовники, за мелочь и получить свои там 2-3 годика. Максимальная тогда санкция была 8 лет за валютные операции.

В. Бойко ― Была. Важно.

А. Кузнецов ― Была, да.

В. Бойко ― На тот момент.

А. Кузнецов ― На тот момент 8 лет – предел. Нижний предел – 3, но суд ведь может и ниже нижнего предела назначать. Затем… Файбишенко, так сказать, не колется. Но в это время в среде работают, работают вот с этим низовыми фарцовщиками, и всплывает кличка Ян Косой. Кто это? Что это? Оперативники этого не знают. А затем к Файбишенко подсаживают… Классический прием. Но он не был уголовником. Он об этом приеме то ли не знал, то ли не почувствовал. Ему подсаживают в камеру подсадную утку – агента. Агент говорит, что он скоро должен освобождаться. И Файбишенко просит его передать… Казалось бы, совершенно безобидная информация. Сходи к такой-то женщине, скажи, чтобы она не сдавала квартиру никому. Я, дескать, через какое-то время вернусь. Все ей заплачу. Оперативники понимают, что это его съемная квартира. Они приходят туда с обыском, делают очень тщательный обыск и находят два тайника. Один в полости полки выдвижной, второй – в ножке стула. Находят там лошадки, находят там монетки царской чеканки. И находят пакет с валютой бумажной, на котором написаны инициалы «Я. Р.».

В. Бойко ― Довольно примитивная была конспирация.

А. Кузнецов ― Довольно примитивная. А дальше постепенно, когда вот этот Ян Косой, Ян Косой все больше и больше звучит, вот это «Я.» наводит на мысль, что это один и тот же человек. И действительно проследив за одним из мест, где часто бывают вот те самые упомянутые арабы, одного из людей, который там постоянно светиться идентифицируют как Яна Рокотова. После этого, так сказать, сложив два и два, оперативники начинают охоту на Рокотова. Очень осторожный, очень аккуратный человек. Главное свое богатство он хранил в чемодане, который он как миллионер Корейко прятал в разных местах у знакомых. Рокотов чувствует слежку. Он понимает, что, видимо, его телефон будут прослушивать. И он вбрасывает такую наживку, проверку, абсолютно циничную. Еще раз говорю, этот человек мне абсолютно не симпатичен. Он звонит одному из своих друзей по телефон, говорит: «Слушай, возьми у меня на время на хранение чемодан. Очень аккуратно с ним обращайся». А потом передает чемодан. А потом смотрит, пропадет его друг или не пропадет. Друг пропадает. Оперативники его схватили…

В. Бойко ― А в чемодане естественно…

А. Кузнецов ― А в чемодане мыло, мочалка и грязное белье. Значит, Рокотов начинает метаться уже с настоящим чемоданом. И он его сдает в камеру хранения. Классический вариант. Причем не в автоматическую. Тогда их, видимо, еще не было. Он сдает в обычную, в ручную кладь. Но начинает беспокоиться, что его чемодан по ошибке могут выдать кому-то другому. Чемодан-то стандартный. Мало ли у кого такие…

В. Бойко ― Ну, все. В общем, зверь забился, что называется.

А. Кузнецов ― Зверь забился. За ним следят. Он это чувствует. Проверяется. Садится в электричку, выскакивает в последний момент из дверей. Но КГБ, уже зная, где чемодан, уже за ним не следит. Они устроили засаду у чемодана, понимают, что никуда не денется. У чемодана его и взяли. Он пытался от него отказаться, но не получилось. А дальше собственно три процесса. Да, им дают 8, как и положено по верхнему пределу.

В. Бойко ― Да, правда ли, – одной фразой, – что полтора миллиона рублей… полтора миллиона долларов собственно в чемодане-то было?

А. Кузнецов ― Там была сумма эквивалентная нескольким миллионам советских рублей. А вот как считали? По официальному советскому курсу – 60 копеек за доллар или как-то по-другому…

В. Бойко ― По фарцовочному курсу.

А. Кузнецов ― Трудно сказать. Да. Но в любом случае особо крупные размеры, конечно. Дальше им дают восьмерку. А в это время… Мосгорсуд дает. А в это время Хрущев в конце 60-го года в Берлин, там по своим делам и в частности выговаривает руководителям восточногерманского государства за то, что они приторговывают советской помощью, которая идет в ГДР, продают частично ее на Запад, чтобы заработать ту же самую валюту. И он так экспансивно это делает, в том числе на какой-то встрече с широкой публикой. Один из корреспондентов восточногерманских, регулярно бывающий в Москве, говорит: «Да что Вы, господин Хрущев?» - товарищ Хрущев, разумеется. – «Да у Вас в Москве черный рынок нашему не чета». Хрущев разъяряется еще больше, возвращается домой с требование наказать, как следует. Принимается решение о том, что увеличивается санкция до 15 лет. Это в то время максимальный срок тюремного заключения по советскому законодательству. Пересуд и им дают 15 за то, что они совершали, когда было максимум 8.

В. Бойко ― То есть вот эти два совпадения на высоком политическом уровне…

А. Кузнецов ― Да.

В. Бойко ― … когда Хрущев, в общем-то, случайно узнает о том, кто такие фарцовщики, и как они работают, приводит к пересмотру законодательства и к тому, что фактически им задним числом повышают срок.

А. Кузнецов ― Хрущев к этому времени уже знал, кто такие фарцовщики. Но когда ему упрек на международной арене бросают, а он этого не терпел, вот тут он приходит в ярость. Значит, прилюдно он, ну, прилюдно естественно, так сказать, в узком кругу ограниченных людей то, что называется, он бросает упрек тогдашнему генеральному прокурору, всесильному Роману Андреевичу Руденко, дескать, Вы не думайте, что Ваша должность пожизненная.

В. Бойко ― Но Руденко сделал все, чтобы таковой она и оказалась.

А. Кузнецов ― Ирония истории… Единственный генеральный прокурор СССР, для которого должность оказалась пожизненной, он умер в этой должности, проработав в ней очень много времени, был Роман Андреевич.

В. Бойко: 3 ― й суд.

А. Кузнецов ― Значит, им дают по 15. И по настоянию Хрущева принимается указ Верховного Совета об усилении ответственности за нарушение, и теперь появляется смертная казнь. И теперь 3-й суд. К этому времени Рокотов, видимо, уже понял, что их расстреляют. По крайней мере, он так говорил адвокату. Правда, когда уже будет объявлен приговор, он из камеры напишет письмо Хрущеву, что вот, дескать, я переродился. Я многое понял. Я теперь ненавижу деньги. Я еще молод. Я могу отсидеть, потом выйти, строить коммунизм. Ну, понятно, утопающий хватается за соломинку. Ничего не скажешь. Но решение абсолютно жесткое. Прокуратура передавила суд. Председателя Мосгорсуда Громова сняли за необоснованными… Вот это тоже абсурд. Председателя Московского городского суда снимают за необоснованно мягкий приговор по 1-му делу, когда в то время…

В. Бойко ― Это была максимальная…

А. Кузнецов ― Это была максимальная. И в Уголовном кодексе четко написано, что суд не может давать сверх максимальной, так сказать…

В. Бойко ― Ну, тут все. Пошло в разнос…

А. Кузнецов ― Абсолютно.

В. Бойко ― … дело.

А. Кузнецов ― Абсолютно все пошло в разнос. И сначала приговаривают к смертной казни двоих: Рокотова и Файбишенко. А через несколько месяцев расстреляют 3-го фигуранта этого дела. Кличка Дим Димыч. Он совсем из другой среды, из такой интеллигентной семьи. Сам искусствовед по образованию. 2-я кличка – Антиквар. Собирал, коллекционировал антикварные… предметы антиквариата. Его фамилия Яковлев. К моменту 3-го приговора это очень больной человек. У него туберкулез, открытая форма. И не смотря на это, его тоже приговаривают. Через несколько месяцев отдельным, так сказать, производством к смертной казни и тоже расстреливают.

В. Бойко ― Ну, и последствия. У нас осталась пара минут на внутреннюю реакцию, международную.

А. Кузнецов ― Ну, какая внутренняя реакция? Собственно после 1-го приговора пойдет очень много статей обличительных в советской прессе, и пойдут письма общественности. Собственно Хрущев будет ссылаться именно на это. Вот Вы мне тут тычете – законы, а вот народ, рабочие…

В. Бойко ― Московского завода…

А. Кузнецов ― «Металлист» там, «Металлург» - да? – такого-то. Пионеры писали. Комсомольцы писали: «Мы возмущены мягким приговором…» Ну, и все это, так сказать, было подано, как вот это высшая справедливость. Да? Вы тычете мертвую букву закона, а у нас тут народ требует справедливости с большой буквы «С». Вот мы ее сейчас вам и предоставим. А международная реакция, конечно, была. Совершенное обалдение от понимания, что вроде как времена сменились. Сталин, так сказать, не только похоронен, но уже практически из мавзолея вынесен, что там осталось. Да? Рокотова, Файбишенко расстреляют в середине 61-го, а Сталина в конце 61-го вынесут из мавзолея. Но на самом деле Советский Союз внешне вроде как помягчал, а на самом деле по сути чуть что не по нему, и тут вот такая реакция.

В. Бойко ― Вопрос был не в смене систем, а в наличии отсутствия желания нарушать любые правила.

А. Кузнецов ― Да.

В. Бойко ― Когда у Хрущева такое желание возникло, он с радостью…

А. Кузнецов ― Иногда пишут даже, что это вообще 1-я ситуация, когда в Советском союзе был нарушен принцип «Закон не имеет обратной силы». Нет, не в 1-й. Как минимум до этого приходит в голову, по Ленинградскому делу тоже подсудимых приговорили к смертной казни, которая еще не была вновь возвращена. Она же была отменена после войны на несколько лет. Так что было, было такое.

В. Бойко ― Ну, что? Настало время анонсировать темы для нашего следующего выпуска, который уже, наверное, будет вести Сергей Александрович Бунтман. По крайней мере, надеемся, что он вернется в строй после отпуска. Итак, у нас…

А. Кузнецов ― Ну, вот к его возвращению все дела свеженькие, еще ни одно пока не фигурировало.

В. Бойко ― Да.. Мы сейчас для радиослушателей анонсируем эти самые варианты. Вскоре на сайте они тоже появятся. Будем вместе с вами выбирать дело для следующей недели. Итак, дело Артемия Волынского, фаворита Анны Иоанновны. Середина 18-го века.

А. Кузнецов ― Да. 1739 год. Узнаем о том, как Анна Иоанновна оказалась перед сложной дилеммой, кого из любимцев – старого или нового – Бирона или Волынского судить. Ну, выбрала все-таки, так сказать, судить нового.

В. Бойко ― Какая верность.

А. Кузнецов ― Да.

В. Бойко ― Дело Жанны Вебер, убийцы детей. Франция, начало 20-го.

А. Кузнецов ― Это дело о маньяке, маньяке страшном. Это чистая уголовщина. Здесь нет никакой политики.

В. Бойко ― Это для Натальи специально.

А. Кузнецов ― Да. Это повод поговорить о судебной медицине, о криминалистике и о том, что делает действительно демократический суд в случае, когда остаются сомнения в, так сказать, виновности подсудимого.

В. Бойко ― Дело Джордано Бруно, еретика, наверняка привлечет внимание наших слушателей.

А. Кузнецов ― Да. И, безусловно, практически все знают, кто такой Джордано Бруно. Но немногие люди, но тут надо передать привет, конечно, учебникам, школьным учебникам истории средних веков. Люди, которые знают, что Джордано Бруно казнили совсем не за то, что пропагандировал гелиоцентрическую систему. Совершенно за другое его… Хотя он действительно ее пропагандировал, но казнили его совсем за другое. А за что, не скажу. Выберете дело, расскажу.

В. Бойко ― Ну, будем разбираться, где здесь гелиоцентризм, где еретичество. Дело Владимира Ионесяна по кличке Мосгаз, серийный убийца. СССР 60-е годы.

А. Кузнецов ― Это вот…

В. Бойко ― Это уже уголовщина.

А. Кузнецов ― Да, это чистая уголовщина, хотя там пытались к нему подмешать политику, но это чистая уголовщина. Это вот одно из дел таких, которые станут своеобразной приметой эпохи. И я уверен, что нас слушает сегодня много людей, которые помнят свой страх, ну, детский, видимо, потому что тогда это 1-е, пожалуй, дело о серийном убийце, которое стало достоянием, так сказать, общественной гласности прямо вот, что называется, в режиме онлайн.

В. Бойко ― Как же так получилось в 60-е…

А. Кузнецов ― И это 2-й, навреное, послевоенный страх над Москвой после банды «Черная кошка» сразу после войны, вот это 2-й такой.

В. Бойко ― Ну, и еще 30 секунд у нас есть, чтобы коротко анонсировать Лейпцигский процесс над Георгием Димитровым. Давайте говорить «процесс в Лейпциге». Так проще.

А. Кузнецов ― Да. Ну, это знаменитое дело о поджоге Рейхстага. Классическое дело. О нем, конечно, многое известно. Но там есть много интересных нюансов, особенно с позиции нынешнего времени. Дело о политической провокации и о том, как в нацистской Германии нацистский суд оправдал, так сказать, действительно невиновного коммуниста. Вот такой интересный тоже.

В. Бойко ― Еще раз напоминаю: сайт. Там вы можете найти блог программы «Не так», все эти пять вариантов для голосования. А мы, историк Алексей Кузнецов и Всеволод Бойко, на этом с вами прощаемся.

А. Кузнецов ― Всего доброго!

Похожие статьи