Государственно-частное партнерство (ГЧП) в частном здравоохранении: особенности и перспективы взаимодействия государства и бизнеса. Гчп в сфере здравоохранения

Проект закона о государственно-частном партнёрстве обсуждался на протяжении долгого времени, в том числе в контексте здравоохранения и фармацевтической отрасли. Наконец, 14 июля 2015 г. Федеральный закон от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Закон о ГЧП) был подписан Президентом РФ и вступит в силу с 1 января 2016 г.

Ограниченная сфера действия

В ходе обсуждения перспектив ГЧП в сфере здравоохранения и фармацевтики неоднократно высказывались мнения о необходимости учесть специфику данных отраслей в создающемся законе. Ещё более крайняя точка зрения сводилась к принятию отдельного закона о ГЧП в здравоохранении.

Однако на практике специфика различных отраслей, в том числе здравоохранения и фармацевтики, не была учтена. Прежде всего, необходимо отметить, что Закон о ГЧП распространяется только на отношения, связанные со строительством или реконструкцией объекта. Таким образом, за рамками нового закона остаются другие модели возможного сотрудничества государства и частного сектора, в том числе связанные с текущим и капитальным ремонтом объекта, непосредственное оказание бесплатной медицинской помощи в рамках ОМС, передача на аутсорсинг отдельных функций учреждений здравоохранения (в том числе юридическое сопровождение деятельности, уборка территорий, управление коммуникациями и др), совместное создание инновационных лекарственных средств.

Вторым ограничением можно считать возникновение права собственности частного партнёра на объект. Таким образом, из сферы действия закона были исключены модели ГЧП, основанные на арендных отношениях. Например, аренда с обязательством по проведению капитального и текущего ремонта или по оказанию бесплатной медицинской помощи.

Наконец, третье ограничение связано с самим объектом соглашения о ГЧП. Во-первых, сам перечень объектов является закрытым и во многом повторяет положения Закона о концессионных соглашениях. Более же существенным препятствием для развития ГЧП в сфере здравоохранения и фармацевтики может стать условие об обязательном нахождении объекта, который должен быть реконструирован, в публичной собственности. Кроме того, не допускается передача в частную собственность объектов, находящихся на праве хозяйственного ведения ГУП (МУП) или праве оперативного управления бюджетных учреждений. Учитывая, что зачастую организации в сфере здравоохранения и фармацевтики осуществляют свою деятельность именно в этих ОПФ, то тем самым нивелируется один из возможных стимулов потенциальных инвесторов.

В целом, характеризуя сферу действия Закона о ГЧП и её значение для здравоохранения и фармацевтики, следует признать, что она необоснованно сужена и лишает возможности развития различных моделей ГЧП, не менее востребованных в социально значимых отраслях. Оставив за рамками конкретные механизмы ГЧП, стоит признать, что новый закон с точки зрения сферы действия не представляет ничего принципиально нового в контексте рассматриваемых областей.

Ограничения для иностранных юридических лиц

Не секрет, что несмотря на стремление государства к снижению доли зарубежных лекарственных средств (далее - ЛС), здравоохранение и фармотрасль заинтересованы в привлечении иностранных инвестиций. Так, например, Стратегия развития фармацевтической промышленности на период до 2020 г. содержит положение о необходимости использования зарубежного научно-технического и производственно-технологического потенциала путем привлечения прямых иностранных инвестиций в производство и разработку ЛС.

Однако Закон о ГЧП ограничивает возможности иностранных инвесторов в данной сфере. Так, согласно ст. 5 Закона о ГЧП частным партнёром может быть только российское юридическое лицо, в отличие от, например, Закона о концессионных соглашениях, который позволяет иностранным юридическим лицам выступать в качестве частного партнёра (в понятиях Закона о концессионных соглашениях - концессионер). Заметим, что и многие региональные законы о ГЧП не ограничивали участие иностранных юридических лиц. Однако теперь они должны быть приведены в соответствие с федеральным законом, а, значит, прямое участие иностранных юрлиц не допускается. С одной стороны, такое ограничение кажется необоснованным, учитывая потенциальную полезность иностранных инвестиций в социально значимых проектах. В то же время непреодолимым данный запрет не является. Закон о ГЧП не огранивает участие в ГЧП соглашениях юридических лиц с иностранным участием, созданных в рамках российского законодательства. Кроме того, не исключены иные варианты косвенного участия в ГЧП-проектах, например, в рамках предпринимательских объединений с российскими юридическими лицами (холдинги, консорциумы и т.п.). И, соответственно, третий путь заключается в использовании ранее существующих механизмов, а именно концессионных соглашений, законодательство о которых содержит менее жёсткие требования к субъектному составу соглашения.

Распределение рисков

Одним из принципов ГЧП, закреплённых в новом законе, является справедливое распределение рисков. Реализация данного принципа в том числе отражается в том, что критерий распределения рисков используется для оценки проекта, а несоответствие принципам ГЧП может стать основанием для отказа в реализации проекта.

Говоря об оценке, отметим, что одним из параметров сравнительного преимущества проекта является объём обязательств публичного партнёра, возникающих в случае рисков. Иными словами, государство таким образом выбирает наиболее безопасные для себя проекты, не учитывая при этом потребности частных инвесторов.

Ещё один вопрос возникает в связи с толкованием понятия «справедливое распределение рисков», которое является субъективным и оставляет возможность для злоупотреблений со стороны публичного партнёра. Очевидно, что государственные (муниципальные) органы постараются отдавать предпочтение проектам с минимальной степенью рискованности для себя. Хотя представляется, что в отношениях между публичным и частным партнёром должен сохраняться паритет по этому вопросу. В то же время многое будет зависеть от методики определения сравнительного преимущества, которая должна быть утверждена уполномоченным органом.

Предоставление земельного участка

По сравнению с законодательством о концессионных соглашениях в Законе о ГЧП более подробно урегулирован порядок предоставления частному партнёру земельного участка. Хотя, в целом, механизм аналогичен: земельный участок предоставляется без проведения торгов на срок, предусмотренный земельным законодательством, но не превышающий срок соглашения.

Заметим, что Закон о ГЧП предусматривает более быстрый процесс оформления арендных соглашений: 15 дней вместо 60 дней, указанных в Законе о концессионных соглашениях. Важным положением Закона о ГЧП является возможность заключения соглашения до формирования земельного участка (в этом случае соглашение должно быть заключено в 60-дневный срок).

Проблемой, на наш взгляд, может стать положение Закона о ГЧП о том, что на момент передачи земельного участка частному партнёру участок должен быть свободен от прав третьих лиц. Никаких изъятий «если иное не предусмотрено соглашением» в законе не содержится. Иными словами, например, исключается передача земельных участков, обременённых сервитутами, наличие которых обеспечивает необходимую инфраструктуру объекта.

Наконец, стоит отметить законодательно предусмотренную невозможность приобретения земельного участка по ст. 39.20 Земельного кодекса РФ до истечения срока соглашения о ГЧП.

Право частной собственности

Возникновение права собственности частного партнёра на объект является одним из обязательных элементов соглашения о ГЧП. Исключением являются случаи, когда суммарная стоимость публичного финансирования и рыночной стоимости имущества превышает частные инвестиции. Как уже отмечалось, такой подход ограничивает использование моделей ГЧП, не приводящих к возникновению частной собственности на объект.

Если соглашение, обязывающее передать объект публичному партнёру, прекращено досрочно, то объект подлежит передаче при компенсации затрат частного партнёра, уменьшенной на сумму убытков публичного партнёра и третьих лиц в связи с досрочным прекращением соглашения о ГЧП. При досрочном прекращении в связи с нарушением обязательств частным партнером объект подлежит передаче публичному партнёру. При этом регистрация права собственности осуществляется на основании решения суда.

Права на объекты интеллектуальной собственности

В силу специфики сферы регулирования Закона о ГЧП минимум внимания уделено выше обозначенному вопросу. В то же время данный аспект крайне важен для фармацевтической отрасли. Единственное, что можно отметить: стороны вправе самостоятельно в соглашении определить особенности передачи прав на результаты интеллектуальной деятельности.

ProetContra

В заключительном разделе мы оценим привлекательность нового Закона о ГЧП для инвесторов, в том числе учитывая наличие альтернативы в виде Закона о концессионных соглашениях, а также специфику здравоохранения и фармацевтики.

Закон о ГЧП предусматривает как частную, так и публичную инициативу, что обеспечивает больше возможностей для развития ГЧП, поскольку учитывает потребности как государства, так и частных инвесторов и позволяет запустить механизм ГЧП в отношении интересующего их объекта.

Одним из преимуществ является обязанность частного инициатора и участников конкурса по предоставлению независимой гарантии в размере 5% от прогнозируемого финансирования. Такой механизм является неким фильтром, отсеивающим недобросовестных участников.

В то же время стоит подчеркнуть, что не урегулирован порядок взаимодействия между сторонами до подачи инициативы, хотя он бы значительно упростил задачу частного партнёра по представлению проекта, в наибольшей степени соответствующего потребностям государства.

Среди преимуществ можно выделить достаточно продуманную систему гарантий. В то же время, она практически полностью повторяет положения Закона о концессионных соглашениях. Например, обязанность публичной стороны соглашения обеспечить окупаемость инвестиций в случае законодательных изменений. В контексте Закона о ГЧП особо отметим содействие публичного партнёра в получении частным партнёром необходимых разрешений, а также возможность частного партнёра приостановить исполнение соглашения в предусмотренных ситуациях.

Наконец, плюсом Закона о ГЧП является возможность передачи объекта соглашения и (или) прав по нему в залог (напомним, что Закон о концессионных соглашениях такого права не содержит). Однако залог в данном случае может выступать только в качестве обеспечения обязательства перед финансирующим лицом при наличии прямого соглашения.

Дополнительной гарантией для частного инвестора является минимальный срок соглашения о ГЧП, равный 3 годам. Для сравнения, Законом о концессионных соглашениях минимального срока не предусмотрено.

Главным минусом, как мы уже отмечали, является отсутствие специфического регулирования, которое бы принимало во внимание потребности фармацевтики и здравоохранения. Закон ограничивает множество моделей ГЧП, которые востребованы в этих отраслях.

Резюмируя, подчеркнём, что Закон о ГЧП обладает рядом преимуществ перед уже существующими механизмами взаимодействия государства и частного сектора (в частности, перед концессионной моделью). В то же время с точки зрения здравоохранения и фармацевтики Закон о ГЧП не создаёт принципиально новых моделей взаимодействия, кроме того, в ряде аспектов ограничивает участие потенциальных инвесторов (например, иностранных компаний). Таким образом, необходимо дальнейшее развитие законодательства о ГЧП в сфере здравоохранения и фармацевтики, которое бы учитывало специфику этих отраслей. Среди возможных вариантов, выделим разработку отдельного закона о ГЧП в сфере здравоохранения.

Может быть, с глобальной точки зрения лучше развивать государственный сектор, наращивать качество сервиса, создавать конкурентную среду?

Это хороший подход. Мы как глобальная компания видим в разных странах разные модели устройства отрасли, это касается и бывших республик СССР. Например, в Грузии вообще не осталось государственных больниц, здравоохранение полностью частное. Есть страны, в которых, наоборот, медицина только государственная. И та, и другая модели имеют свои преимущества. Современное здравоохранение требует значительных финансовых вложений: постоянное обновление парка техники, большие площади обслуживаемых помещений, непрерывное обучение врачей и т.д. У нас на здравоохранение тратится около 4% ВВП, в некоторых странах этот процент в разы выше. В принципе можно развивать только государственную медицину, но нужно соответствующим образом поднять уровень расходов на нее. Лучший выход на сегодняшний день — соблюдать баланс, привлекая частные инвестиции.

По какому сценарию, по вашему мнению, может развиваться рынок частной медицины в России?

Все идет к тому, что направлений будет два. На этом сходятся большинство экспертов. Во-первых, будет развиваться собственно рынок частной медицины. И, во-вторых, сегмент государственно-частного партнерства. Регулятор и на федеральном, и на региональном уровнях постоянно говорит об этом. Сейчас для частных инвесторов будет открываться ниша, в которой государство предлагает дополнить свои институты. Например, коллеги из компании Fresenius активно развивают сеть диализных центров. Это классический пример ГЧП, когда инвестор вкладывает средства, государство обеспечивает поток пациентов и оплату услуг по оговоренным тарифам. У нас есть похожий пример с учетом того, что для Phillips приоритетным является развитие в области кардиологии. Государство вложило значительные средства в создание так называемых сосудистых центров по всей стране. Они оборудованы системами, позволяющими выполнять вмешательства на сосудах в случае инфарктов или инсультов. Программа работает, позволяет значительно снизить смертность от таких заболеваний. В этой области при всех успехах есть куда развиваться. Во-первых, сосудистых центров может быть больше, еще есть регионы, где время доставки пациента до врача не оптимально из-за большого расстояния (по стандартам в случае инфаркта миокарда она не должна превышать двух часов от начала развития симптомов). Во-вторых, оборудование, которое было установлено в рамках проекта модернизации, изнашивается и требует замены. Мы создали для инвесторов готовый проект частного ангиографического кабинета «под ключ». Ведем переговоры с региональными властями. Мы видим интерес к этому проекту даже со стороны непрофильных инвесторов. Это не гигантский проект, когда государство отдает крупные медицинские центры в концессию. Это небольшой бизнес, узкий, но с гарантированным потоком пациентов.

Какие еще ниши могут быть заняты частными компаниями, а в каких всегда будет приоритет у государственных клиник?

Частнику довольно трудно выжить на платежах со стороны населения. Особенно за пределами Москвы. Поэтому многие компании пойдут в систему ОМС, в той ее части, где тариф покрывает расходы на лечение в полном объеме. Ангиографические вмешательства, о которых мы говорили ранее, относятся именно к таким процедурам. По мере появления таких тарифов будут открываться дополнительные возможности. Например, в Москве в тариф ОМС включено проведение ПЭТ-КТ (компьютерная томография, совмещенная с позитронно-эмиссионной) в рамках диагностики и лечения онкологических заболеваний. Это дорогостоящая методика, и тариф оказался на рыночном уровне. Вообще ниша лучевой диагностики по-прежнему остается довольно привлекательной.

Какие предстоит решить вопросы, чтобы частная медицина заняла значительное место в экономике?

Прежде всего оптимизация тарифов ОМС в части их соответствия реальным расходам на проведение медицинских манипуляций. С другой стороны — допуск частных компаний в поле ОМС в полном объеме. Сейчас не все региональные отделения ФОМС охотно работают с негосударственными лечебными учреждениями. Думаю, что можно развивать идею «ОМС плюс», когда пациенту будет предложено самостоятельно оплачивать какие-то опции, отличающиеся от базового жизнесохраняющего набора. Сейчас, напомню, принцип такой: либо вы получаете набор бесплатных услуг, либо полностью оплачиваете свое лечение самостоятельно. Комбинировать нельзя. Но подвижки уже есть. Например, государственным клиникам разрешили использовать деньги страховой медицины для закупок оборудования.

Как вы считаете, есть ли смысл вообще сейчас инвестировать в отрасль здравоохранения в России?

Без сомнений. Это длинные инвестиции, но они с понятной историей и будущим. Но если медицина является для вас непрофильным бизнесом, лучше воспользоваться услугами специалистов по организации процессов в области здравоохранения. Так, мы готовы консультировать инвесторов по широкому кругу вопросов, включая создание многопрофильных клиник «под ключ». Philips создал отдельное консалтинговое подразделение в России и СНГ. Мы детально просчитываем все аспекты до начала проекта: оцениваем географию, трафик, платежеспособность пациентов, другие возможные источники поступления денежных средств. После приступаем к созданию бизнес-плана, включающего рекомендации по организации всех процессов — от закупки необходимого оборудования и IT-решений до маршрутизации пациентов в клинике и подбора немедицинского персонала. Нам есть что предложить и владельцам клиник: осуществляем экспертизу ведения бизнеса и даем рекомендации по оптимизации работы и увеличению прибыли.

Какова доходность инвестиций в медицинскую отрасль?

Могу сказать, что специализированные фонды, создаваемые для инвестиций в здравоохранение, оценивают доходность на российском рынке как значительную.

Во многих странах структуры, созданные на основе частно-государственного партнерства в сфере здравоохранения, действуют весьма успешно. В России же подобных проектов практически нет. Причина - несовершенство законодательства.

За здоровое сотрудничество

Наиболее распространены схемы государственно-частного партнерства в странах с высоким уровнем здравоохранения: Германия, Швеция, Великобритания и Австралия. Реализация партнерских проектов в сфере здравоохранения в этих странах продемонстрировала особенную эффективность двух моделей сотрудничества (отметим, что в других отраслях эффективных моделей насчитывается около десяти).

Первая - с условным названием BOLB (сокращение от (buy, own, lease back) - предусматривает строительство объекта здравоохранения частным партнером и продажу его госструктуре с обязательством последующей передачи в управление тому же частному партнеру.

Вторая - называемая Alzira (по названию клиники в Испании, где впервые была применена такая схема) - предусматривает сохранение прав собственности частного инвестора на построенную им больницу. Но с одним условием: с государственным ведомством здравоохранения больница заключает контракт, по которому обязуется оказывать помощь населению за фиксированную плату со стороны государства.

В разных странах преобладают различные формы партнерства. Скажем, в Германии лечебно-профилактические учреждения продаются частным инвесторам за символическую сумму в обмен на инвестиции и обязательства выполнять государственный заказ. В Швеции частный сектор был допущен в систему здравоохранения в 1991 году: частникам разрешили брать в аренду больницы, службы скорой помощи, лаборатории. В качестве первого шага внедрения ГЧП в систему здравоохранения Австралии правительство выбрало единого частного оператора для проектирования, строительства, управления новыми больницами. Оператор работает с инвесторами, предлагая 15-летние контракты под обязательство не создавать искусственных ограничений доступности медпомощи. В Великобритании начиная с 1993 года частники занимаются проектированием, строительством и иногда эксплуатацией новых медицинских объектов. В основном контракты с частными инвесторами заключаются на 30 лет, в течение этого времени государственный партнер предоставляет частному право владения, эксплуатации, а также вносит согласованную плату за доступность медпомощи.

С введением государственно-частного партнерства качество медуслуг повышается, а цены на медобслуживание снижаются. Например, в Швеции сдача в аренду стокгольмского госпиталя Сент-Грегори позволила сократить затраты на 30% и обслуживать дополнительно 100 тыс. пациентов в год, стоимость рентгеновских услуг упала на 50%, продолжительность ожидания диагностики и лечения сократилась на 30%, стоимость услуг скорой помощи снизилась на 10%, стоимость лабораторных услуг - на 40%. В Австралии благодаря реформе госзатраты на строительство лечебных учреждений упали на 20%, количество обслуживаемых пациентов выросло на 30%.

Показательный пример. Этим летом в Англии был запущен проект, реализуемый на основе ГЧП: государственный онкоцентр "Кристи" в Манчестере подписал соглашение с компанией HCA International, которая инвестировала в новый проект £14 млн. В декабре откроется новое здание онкоцентра "Кристи Клиник", где будут размещены современные отделения химиотерапии и лучевой терапии. А в 2013 году откроется еще один частный корпус. "Кристи Клиник" станет одним из лидеров онкологической сети HCA. "В результате такого сотрудничества "Кристи" увеличит свой доход от обслуживания пациентов более чем на 14% по сравнению с 2005 годом. Сегодняшняя тенденция в Великобритании - повышение спроса на частное медицинское обслуживание пациентов с онкологическими заболеваниями. Частные инвесторы видят в этом значительный потенциал для медицинского бизнеса",- говорит Карина Солловэй, директор по развитию связей с РФ HCA International.

Российский партнер

По данным юридической компании Tenzor Consulting Group, в системе российского здравоохранения лишь 18% оказываемых услуг приходится на долю частного капитала. Для сравнения: в транспорте этот показатель составляет 65%, в ЖКХ - 55%, в энергетике - 35%. "Эти цифры говорят о недооценке использования механизмов ГЧП в области медицины, а также о слабой законодательной базе в сфере здравоохранения",- говорит старший юрист Tenzor Consulting Group Роман Джапаридзе.

Развитие ГЧП в России регулируется федеральным законом РФ "О концессионных соглашениях" (N115 от 21 июля 2005 года). Согласно этому документу, концессионное законодательство применяется и к объектам здравоохранения. Типовое, описанное в законе соглашение предусматривает, что одна сторона (концессионер) обязуется за свой счет создать или реконструировать определенное этим соглашением недвижимое имущество, право собственности на которое принадлежит или будет принадлежать другой стороне (концеденту), осуществлять эксплуатацию объекта концессионного соглашения, а концедент обязуется предоставить концессионеру на срок, установленный этим соглашением, права владения и пользования объектом концессионного соглашения для осуществления указанной деятельности.

Сегодня механизм ГЧП в России для сферы здравоохранения применяется для создания новых или реконструкции старых медицинских учреждений. "В России могут применяться разнообразные модели ГЧП, в том числе и те, что не предполагают передачи права собственности частному партнеру",- объясняет Наталия Резниченко, преподаватель Вышей школы менеджмента СПбГУ.

Бизнес неохотно вкладывается в проекты здравоохранения. "Есть разовые проекты, но они созданы скорее волей местных властей",- говорит Сергей Ануфриев, основатель и директор Петербургского медицинского форума. Одними из первых органов государственного управления в области создания государственно-частного партнерства стали правительство Санкт-Петербурга совместно с комитетом по здравоохранению этого города, которые, столкнувшись с проблемой недофинансирования отрасли, начали искать дополнительные источники средств. Первые попытки разработки нового механизма были предприняты в 2004 году. Пилотным стал проект по выполнению комплекса работ и реконструкции здания в СПб ГУЗ "Городская больница N 14" и реконструкция здания СПб ГУЗ "Городской гериатрический медико-социальный центр". Работы по реконструкции выполнила страховая компания "Согаз". В обмен на это в собственность компании город передал здание бывшей городской больницы N 5. "Конечно, в полном смысле слова проектом, реализованным на основе ГЧП, это назвать нельзя. Однако это наш первый шаг в развитии ГЧП в медицине. В будущем мы надеемся привлекать частников активнее",- заявил BG глава комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга Фарит Кадыров.

Сейчас в городе готовится еще один проект с использованием механизма ГЧП. Главный врач детской городской больницы N 5 Александр Голышев хочет отремонтировать и модернизировать больницу, которой руководит больше десяти лет. "Есть планы открыть в больнице современный перинатальный и реабилитационный центр. Проект предусматривает ремонт существующих зданий, покупку оборудования, увеличение койко-мест и потребует 5 млрд рублей",- рассказывает господин Голышев. Однако когда эти планы реализуются, он сказать затрудняется. Фарит Кадыров уверяет, что об инициативе врача знает и ждет, когда "проект Голышева приобретет реальные очертания": "Это очень интересный проект! Мы ждем, что руководство детской городской больницы N 5 представит нам на рассмотрение подробный план его реализации".

Детская больница N 5 в Санкт-Петербурге уже давно пытается вступить в партнерство с частной компанией, причем главный сторонник этой идеи - главврач больницы Александр Голышев

Пока в Питере только намереваются создать перинатальный центр с участием частного капитала, в Казани на деньги частной компании "АВА-Петер" строят современный перинатальный центр площадью 8 тыс. кв. м. Для этого реконструируют здание бывшей городской больницы (до реконструкции ее площадь составляла 3,3 тыс. кв. м). В составе центра будут поликлиника, роддом с дородовым и послеродовым отделениями, клиника репродуктивной медицины, высокотехнологичный диагностический центр и аптека. По словам инвестора, в проект вложено около $20 млн.

"Мы планируем, что центр будет оказывать современную высокотехнологичную помощь в системе ОМС, бороться за государственный заказ и оказывать коммерческие услуги. Центр сможет ежегодно принимать более 50 тыс. амбулаторных пациентов. Родильное отделение рассчитано на 1 тыс. родов в год, клиника репродуктологии - на 2,5 тыс. циклов ЭКО",- говорит генеральный директор компании "АВА-Петер" Глеб Михайлик. По его словам, окупится проект через десять лет.

Здесь же, в Казани, с 2008 года реализуется другой проект в рамках ГЧП - Казанский образовательный центр высоких медицинских технологий. Проект образовательного центра был запущен в сентябре 2007 года по инициативе Минздравсоцразвития РФ и при поддержке ООО "Джонсон & Джонсон" в рамках реализации национального проекта "Здоровье". Основная функция центра - подготовка кадров для оказания высокотехнологичной медицинской помощи по направлениям: эндоскопическая хирургия, кардиохирургия, травматология, нейрохирургия, репродуктивные технологии и т. д. Цель проекта - создать новые стандарты подготовки медицинских кадров.

Как рассказали BG в компании, Минздравсоцразвития РФ рекомендовало реализовать проект в Татарии "как одном из самых прогрессивных в сфере здравоохранения регионов". Власти региона в тот момент искали инновационные проекты в сфере здравоохранения, более того, у них уже были готовые инфраструктурные решения. Никаких поправок к действующему законодательству или новых законодательных актов в субъекте федерации принято не было. "Инвестиции "Джонсон & Джонсон" в проект составляют $15 млн в течение пяти лет. Компания передала в партнерство компьютерные симуляторы, кроме того, за счет взносов компании оплачиваются расходы, связанные с организацией курсов, транспортные расходы и проживание слушателей и преподавателей, гонорары преподавателей",- сообщил BG Арман Воскерчян, генеральный директор OOO "Джонсон & Джонсон Россия и СНГ" . Со своей стороны Республика Татарстан передала в партнерство здание площадью 3 тыс. кв. м.

По словам Айрата Фаррахова, министра здравоохранения Республики Татарстан, председателя совета директоров Казанского образовательного центра высоких медицинских технологий, этот проект реализуется в форме некоммерческого партнерства, абсолютно прозрачно, в рамках действующего законодательства. "В Татарстане мы давно ориентированы на партнерство с частным бизнесом, этот проект один из многих. Последние три года мы системно занимаемся модернизацией здравоохранения республики. Оптимизация подходов, четкие стратегии позволяют более эффективно использовать имеющиеся ресурсы. В Республике Татарстан оказывается 80% видов высокотехнологичной медицинской помощи, оказываемой в России",- рассказал BG министр.

ГЧП и закон

Существующая система здравоохранения в России налагает определенные ограничения на возможность более широкого применения механизма ГЧП в медицине. Сложность реализации ГЧП заключается в том, что возврат вложенных частным партнером средств государство должно ему гарантировать, а это сопряжено с большими рисками, учитывая, что инвестиции в медицине к быстроокупаемым никак нельзя отнести. Сложностей добавляет еще и то, что режим смешанной собственности, а также совместного пользования активами медицинских учреждений законодательно не регламентирован. "При текущих тенденциях старения населения и распространения хронических заболеваний через 10-20 лет ни одна страна в мире не будет в состоянии содержать национальную систему здравоохранения исключительно за счет госбюджета. Понятно, что при вхождении в проекты государственно-частного партнерства в сфере здравоохранения нам как бизнесу необходимо иметь гарантии государства на очень долгий период. В зависимости от параметров проекта мы не просто поставляем оборудование - чаще всего мы создаем комплексное решение "под ключ", с готовыми диагностическими лабораториями, технологической инфраструктурой, бизнес-процессами и системой администрирования, высококвалифицированным медицинским, инженерным и техническим персоналом. В рамках текущего российского законодательства, нам сложно реализовывать проекты на основе ГЧП. Мы сталкиваемся с множеством трудностей. Главное - госбюджетирование и госгарантии на уровне муниципалитетов и субъектов РФ не могут распространяться на период больше года. В то же время удачные проекты ГЧП в здравоохранении - это проекты с гарантиями на пять-десять лет. И получается, что сейчас такое партнерство гораздо более сложный механизм, чем, к примеру, покупка медицинского оборудования за наличные", - уверен Руслан Ноздряков, директор по корпоративным коммуникациям компании Philips.

Другое в действующем законодательстве, что беспокоит сегодня инвесторов,- это многоканальное финансирование муниципальных медицинских учреждений. Сейчас в тариф ОМС входит зарплата медперсонала, начисления на зарплату, затраты на инвентарь, лекарственные средства и питание. "Причем последние три статьи актуальны только для стационаров. В амбулаториях они не покрываются обязательной медстраховкой. То есть если мы говорим об амбулаторном лечении, это только зарплата сотрудников и начисления на нее. Конечно, инвестору не интересно получать только такое возмещение, ведь за рамками остаются самые большие расходы - коммунальные, транспортные, затраты на связь, обучение и повышение квалификации работников, расходы на программное обеспечение, охрану труда",- рассуждает Глеб Михайлик. "Такая система требует выплат из разных источников, что достаточно сложно организовать и отслеживать",- поддерживает его Наталия Резниченко.

Пресс-секретарь Минздравсоцразвития Софья Малявина напоминает о том, что с 2011 года система ОМС изменится: "Мы переходим на полноценную систему медицинского страхования с полным тарифом. Поэтому, если частная клиника хочет работать в системе ОМС, она это будет делать (то есть любой человек с полисом ОМС сможет обратиться в эту клинику и получить услугу). Передавать государственные объекты в частное управление не предполагается. Мы рассматриваем государственно-частное партнерство в медицине только в следующем: частник оказывает гражданину качественно услугу, а государство оплачивает ее должным образом через ОМС".

Организация здравоохранения

Муслим Муслимов:

С вами Муслим Муслимов в программе «Медицинский менеджмент». Тема у нас «Государственно-частное партнерство в здравоохранении на практике». В гостях у меня Джапаридзе Роман Мирабович,

Мой первый вопрос традиционный: какие тренды здравоохранения Вы видите в рамках развития своего бизнеса, в рамках, может быть, международных? К чему мы, в конечном итоге, придем в ближайшие 3-5 лет?

Роман Джапаридзе:

Вам, в первую очередь, спасибо за приглашение и за тему, которую затронули. Действительно, очень актуально, своевременно. В настоящее время среди трендов в сфере здравоохранения основополагающем, наверное, является государственно-частное партнерство ― это та тема, ради которой мы сегодня здесь собрались. Это очень перспективная и актуальная тема для социальной сферы, и, в частности, для здравоохранения. Действительно, сейчас активно развиваются механизмы государственно-частного партнерства во всех сферах - и в социальной, и в транспортной инфраструктуре, в IT-технологиях и, наверное, во всех сферах жизни общества. Но в здравоохранении, действительно, ГЧП (оно так называется сокращенно) уже давно вошло в эту область. Сегодня во многие проекты, как в регионах, так и в Москве, и в Санкт-Петербурге достаточно широко внедряются эти механизмы.

Что это значит? Когда у государства не хватает своих ресурсов либо на оснащение объектов здравоохранения, либо на приведение их в должный вид, или просто не хватает средств для того чтобы запустить ту или иную сферу медицинской деятельности, оно прибегает к помощи частного партнера. Частный партнер вкладывает свои денежные средства, реконструирует, создает данную медицинскую инфраструктуру, либо сам потом оказывает медицинские услуги, либо передает уже готовый объект государству, но на определенных условиях. В принципе, такой тренд присущ, как я уже сказал, не только здравоохранению, но и другим сферам. Тем не менее, активно, очень активно развивается эта тенденция, очень много сейчас проектов и на федеральном уровне, и на региональном, и даже на муниципальном. В частности, наша компания занимаемся реализацией инвестиционных проектов.

Муслим Муслимов:

Каким Вы видите этот рынок? Как он будет развиваться в ближайшие 5 лет, или куда направлена ваша компания?

Роман Джапаридзе:

Мы развиваемся в сфере бесплатной медицинской помощи (бесплатной для пациентов). Понятно, что для нас, для государства она не бесплатна, она финансируется за счет средств ОМС. Тем не менее, все свои медицинские услуги, которые мы оказываем в своих медицинских центрах, мы проводим бесплатно для населения. Основополагающим трендом, вторым после услуг ОМС, является телемедицинские технологии. У нас современные IT-системы, в которые интегрированы все наши медицинские центры, мы их сами же разрабатываем. С их помощью мы внедряем в свою практику удаленные телемедицинские консультации. Это не только консультация врач-врач или врач-пациент, что-то вроде Скайпа или аналог, нет, это специальная технология, позволяющая врачу принимать определенное решение по лечению пациента. Это система поддержки принятия решений. То есть машина сама говорит врачу о том, какое сейчас, согласно порядкам и стандартам медицинской помощи принять решение. Естественно, врач сам выбирает, с учетом показаний. То есть мы нацелены на глобальную, скажем так, экспансию частной медицины в сферу здравоохранения с целью, наверное, и как развития конкуренции, так и помощи государственным системам.

Муслим Муслимов:

Расскажите, пожалуйста, поподробнее именно о вашем проекте. Я знаю, что у вас более 30-и клиник и, как я понимаю, помимо того гемодиализа, есть еще желание расти, расширять услуги на поликлинический профиль. Так ли это?

Роман Джапаридзе:

Да, свои первые проекты мы начали реализовывать с 2012 года. На сегодняшний день у нас более 30-и медицинских центров в 10-и субъектах Российской Федерации. Это Костромская, Кировская, Воронежская, Ленинградская, Омская, Тюменская, Кемеровская области, Ханты-Мансийский автономный округ, Ивановская область, а также республика Тыва. В этих субъектах мы присутствуем.

Все началось с гемодиализных центров. Действительно, мы оснащали современным оборудованием государственные учреждения, делали там ремонт и брали в управление. Со временем мы поняли, что, скажем так, необходимо переходить на более широкий формат взаимодействия с пациентом, осуществлять полный цикл медицинских услуг. Не выдергивать дорогостоящую с точки зрения финансирования ОМС услугу, а брать именно весь цикл движения пациента, начиная от первичного звена амбулаторно-поликлинической помощи, заканчивая реанимацией, лабораторной диагностикой, круглосуточным стационаром и так далее. Именно такой подход позволяет полностью контролировать движение пациента по всем уровням оказания медицинской помощи. Именно к этому мы сейчас идем, именно поэтому мы отходим от гемодиализа и, в том числе, создаем поликлиники. Мы хотим развивать именно поликлиническое звено, оно у нас самое актуальное, самое востребованное. Сами знаете, в каком состоянии у нас зачастую, особенно в субъектах, находятся поликлиники. Это очень социально значимая тема. Поэтому сейчас предлагаем реализовать ГЧП-проекты именно на поликлиническом звене.

Муслим Муслимов:

Роман Мирабович, насколько тарифа ОМС достаточно для того, чтобы развиваться в поликлиническом направлении? Как я понимаю, частные медицинские центры развивают высокотехнологичную медицинскую диагностику (КТ, МРТ), потому что там тариф выше. Вы тоже, я думаю, об этом знаете. Насколько это будет перспективно для вас, как Вы считаете? Рассчитана ли финмодель?

Роман Джапаридзе:

Ни для кого не секрет, что тарифы, особенно, на обычные, скажем так, медицинские услуги, зачастую не конкурентоспособны в том плане, что не отбивают инвестиции, которые мы вкладываем. Но за счет применения телемедицинских технологий, о которых я сказал, и за счет грамотного хозяйствования на объекте, грамотного администрирования всех бизнес-процессов, медицинских процессов, нам удается больше экономить. За счет сокращения фонда оплаты труда, за счет применения IT-систем и IT-функций, которые замещают привычного человека, который раньше эту функцию выполнял в обычной поликлинике. Где-то мы уменьшаем площади. Например, мы заходили в регион, нам передавали 3000 квадратных метров и говорили, что раньше здесь была поликлиника, которая обслуживала 50 тысяч прикрепленного населения. Мы говорили, что нам для обслуживания точно такого же количества прикрепленного населения будет достаточно 1000 квадратных метров. Они удивлялись: «Как так? Раньше у нас была вахтерша, у нас был лифтёр, человек, который измеряет давление, который заполняет документацию, который выдает…» У нас все эти процессы заменяет современное оборудование, которое позволяет сократить наши издержки, использовать по минимуму площади, по минимуму количество рабочих рук. За счет этого, естественно, нам удается экономить и как-то крутиться, выживать и даже окупать со временем наши затраты.

Муслим Муслимов:

Какое количество пациентов проходит через вас в год? И какое количество гемодиализа вы делаете?

Роман Джапаридзе:

По статистике вам сейчас, чтобы не соврать, не скажу, но более 2000 пациентов гемодиализа у нас точно есть. Есть небольшая поликлиника в Костроме, там у нас порядка 5000 прикрепленного населения. Это не много с учетом работы поликлиники, но это был наш первый опыт, пилотный проект, который мы реализовали. Мы посмотрели за 3 года, как нам удается грамотно жить с тарифом ОМС, мы поняли, как это работает, и готовы сейчас тиражировать наш опыт. Сейчас со многими субъектами ведем переговоры по организации амбулаторно-поликлинического звена. Это не означает, что мы отказались от гемодиализных центров, потребность в них существует. Недостаток качественного оборудования, качественного сервиса среди нефрологических пациентов, в любом случае, существует. Мы его также склоняемся восполнить, чтобы у нас все было хорошо, чтобы люди получали медицинскую помощь в шаговой доступности. Это важно.

Муслим Муслимов:

Вы - член Экспертного совета некоммерческого партнерства Центра развития ГЧП, знаете всю внутреннюю кухню. Какие приоритеты развития в области здравоохранения в рамках ГЧП?

Роман Джапаридзе:

В настоящее время очень востребованы, как я уже сказал, поликлиническое звено, высокотехнологичная медицинская помощь. Со следующего года планируется, что частные медицинские организации смогут включаться в медицинские услуги и оказывать медицинскую помощь так же, как сейчас это делается в системе ОМС. Если до настоящего времени данную медицинскую помощь могли оказывать только федеральное учреждения здравоохранения либо областные больницы и так далее (государственные), то сейчас это тренд следующего года. Поэтому мы также постараемся соответствовать всем необходимым критериям для того чтобы участвовать. То есть, для себя я выделяю: поликлиника и телемедицинские технологии. С моей точки зрения, это наиболее социально значимая, наиболее востребованная и актуальная тема.

Муслим Муслимов:

Можете ли привести примеры больших проектов ГЧП в рамках здравоохранения, которыми Россия может похвастаться?

Роман Джапаридзе:

В классической схеме государственно-частного партнерства основополагающим является закон о концессионных соглашениях и закон о государственно-частном партнерстве, который был принят совсем недавно. По концессионным соглашениям достаточно много примеров заключения как на муниципальном уровне, так и на региональном, и даже федеральном.

Что касается структурированных проектов согласно новому федеральному закону о государственно-частном партнерстве, они сейчас находятся, скорее всего, на стадии реализации, потому что это очень долгий и непростой процесс: для начала проекта нужно подготовить заявку, нужно согласовать все моменты с государственными органами. А медицина - очень сложно-структурированная область, где необходимо расписать очень много моментов, и все эти моменты, так или иначе, соприкасаются с множеством государственных органов-регуляторов. К примеру, если мы берем какой-то субъект, то проект нужно согласовать с территориальным фондом ОМС, с министерством здравоохранения, с министерством финансов, с министерством имущества, потому что, как правило, имущество передается (либо земельный участок, либо объект), и с министерством инвестиционной политики. Пока проект проходит все круги согласования, теряется очень много времени и сил. К сожалению, не все проекты доходят до логического завершения. Поэтому, конечно же, хочется, чтобы этот период был как можно короче, быстрее, и проект реализовался проще, что ли, нежели сейчас делается. Поэтому, здесь сложно сказать, какой из механизмов приоритетнее. Тот и другой рабочие.

Но, мы для себя поняли, что эффективнее руководствоваться тем, что есть. Федеральное законодательство позволяет частным медицинским организациям организовать медицинскую помощь, найти пациентов, которые готовы прийти к тебе за данной медицинской помощью, и начать функционировать с последующим уже заявлением себя как медицинской организацией, работающей в системе, к примеру, ОМС. Механизмы, которые сейчас предусмотрены действующим законодательством, ни в коем случае не помешают нам это сделать. Поэтому сегодня мы работаем по следующему принципу. Мы создаем объект и позиционируем себя как компания, готовая оказывать медицинские услуги в рамках ОМС. Люди вправе выбирать, к кому идти, к какому врачу - в государственную систему здравоохранения, в частную, или в другую частную, к нам, либо в другую. Дальше необходимые объемы медицинской помощи с оплатой через ОМС, соответственно, следуют за пациентом, потому что это право закреплено 323-м федеральным законом об охране здоровья граждан. Дальше потихонечку начинаем работать. Да, нет таких гарантий, как в ГЧП, именно минимальный гарантированный тариф, маршрутизация, объем и так далее, но, по крайней мере, это позволяет уже сейчас оказывать медицинскую помощь, не дожидаясь бесконечного согласования.

Муслим Муслимов:

На Ваш взгляд, какой период времени возврата инвестиций и какие гарантии возврата этих инвестиций?

Роман Джапаридзе:

Сложно сказать, потому что областей соприкосновения в медицинских услугах очень много. Понятно, что, например, в том же гемодиализе или МРТ, компьютерной томографии и так далее, срок окупаемости будет заметно короче, чем в поликлинике. Всё под одну гребенку не подведешь и не скажешь, что вот здесь такой срок окупаемости, а здесь - такой. Многое зависит еще от того, как ты оказываешь медицинские услуги, от того, кто к тебе идет, как много людей. Чем конкурентоспособнее ты будешь, чем ты будешь выглядеть на голову выше своих коллег по цеху, как частных, так и государственных, тем быстрее наступает тот срок окупаемости, о котором все так много говорят и ждут. Поэтому, самое главное ― это работать качественно, работать правильно, то есть во благо пациентов, и результат не заставит себя ждать.

Муслим Муслимов:

Сейчас количество инвестиций, значит, и внимания к рынку здравоохранения достаточно большое. Во множестве регионов сейчас открываются сетевые клиники, например, «Мать и дитя», или сетевые клиники по диагностике быстро развиваются по России. Не говорит ли это о том, что, действительно, сейчас как раз время, когда нужно вкладывать в здравоохранение?

Роман Джапаридзе:

Безусловно, всегда, если есть конкуренция, если нет монополизации какой-то услуги, то всегда хорошо. Мы - только за то, чтобы развивалась конкуренция. Это в первую очередь выгодно для пациентов - конечных потребителей медицинских услуг. Поэтому здесь, наоборот, надо радоваться тому, что клиники приходят в регионы. Да, может быть, не все работают бесплатно за счет средств ОМС, как мы. Да, это могут быть и платные услуги, не всегда дешевые, не всегда доступные для всех кругов населения. Но, тем не менее, уже хорошо, когда есть выбор. Самое-то главное - это квалификация врачей. С этим, к сожалению, везде проблемы. Центров открывается много, а работают там, зачастую, одни и те же люди, полдня в одном центре, полдня в другом. Поэтому тут важно подходить еще именно с этой точки зрения.

В нашем холдинге есть образовательная организация, и мы повышаем уровень наших врачей, проводим специализированные семинары, выдаем сертификаты, дипломы с той целью, чтобы их уровень всегда был на высоте, и они были конкурентоспособны. Не скрою, что даже в тех субъектах, где мы ранее были монополистами в том же гемодиализе, уже сейчас начинают открываться новые центры, заходят частные компании, которые предлагают аналогичный спектр услуг с аналогичным набором. Но для пациентов это благо, потому что, если раньше, например, в крупном городе был один медицинский центр, и люди со всех окраин и из других районов ехали туда, тратя час-полтора-два на дорогу, то, когда открывается наш конкурент, - да, для нас это, естественно, минус, но для пациента это плюс, потому что у него есть возможность в 10-и минутах ходьбы от своего дома прийти и получить ту же самую услугу так же бесплатно. Поэтому мы считаем нормальным, это развитие рынка, мы его только приветствуем.

Муслим Муслимов:

Как, по вашему мнению, как будет развиваться рынок частной медицины? Как будет государство поддерживать, и будет ли, в целом?

Роман Джапаридзе:

Очень сложно сказать, насколько государство будет поддерживать, потому что мы (я имею в виду, мы - частные компании, особенно, работающие в системе ОМС) представляем некую конкуренцию. Понятно, что средства ОМС не настолько велики, чтобы все поголовно сейчас там работали, но, тем не менее, это определенный источник существования бюджетного учреждения. Появляясь в том или ином субъекте и оказывая медицинскую помощь, мы где-то там, далеко-далеко, можем восприниматься как конкуренты, если смотреть с чисто формальной, финансовой стороны вопроса. Именно такой подход является контрпродуктивным.

Муслим Муслимов:

Вы говорите: формальность финансового подхода. А в чем формальность?

Роман Джапаридзе:

Возьмем главного врача больницы; у него есть поток денег, средств ОМС для существования и ведения своей финансово-хозяйственной деятельности. Открывается рядом участник, который оказывает точно такой же спектр услуг и работает точно так же в системе ОМС.

Муслим Муслимов:

В ваших проектах есть такие примеры?

Роман Джапаридзе:

Понимаете, они неявные, но, наверное, где-то в глубине души каждый это понимает. Но, так как это, все-таки, во благо пациентов, то стараются, скажем так, держать на подсознательном уровне.

Муслим Муслимов:

Вы же даете лучшее качество, по сути, за те же деньги?

Роман Джапаридзе:

Да, но мы поток средств ОМС, который раньше шел в больницу, немного перенаправляем к себе и, соответственно, больница уже не получает того количества объемов медицинской помощи, который получала ранее. Пациент, который ходил к ним, идет теперь к нам, и деньги, которые шли за ним, идут теперь к нам. Где-то, может быть, на уровне территориальных фондов ОМС, главных врачей бюджетных учреждений они это понимают, но, тем не менее, сделать ничего не могут, потому что таков закон.

Муслим Муслимов:

Государственные клиники сейчас имеют возможность оказывать пациентам коммерческие услуги. Фактически, на своей базе открывают поток для конкуренции с частными клиниками. Частные клиники имеют возможность оказывать услуги по ОМС. Как Вы считаете, здрава ли конкуренция в этой структуре? Есть ли у вас негативный опыт в рамках общего взаимодействия по системе ГЧП?

Роман Джапаридзе:

Почему бы нет? Если есть возможность оказать платные услуги, почему бы их не оказывать? Пациент вправе сам выбрать, платить ему за услугу, или идти бесплатно. Все мы знаем, что, если он идет бесплатно, насколько это долго, насколько это муторно и очень забюрократизировано. Поэтому людям проще заплатить и решить свой вопрос. Здесь самое главное - не перебарщивать с этой чашей весов, чтобы бесплатная медицина не вызвала неприязнь у потребителей, чтобы чаша весов не перевешивала на платную сторону. Именно поэтому мы работаем в системе ОМС, именно поэтому мы показываем, что и в системе ОМС можно работать качественно, быстро и эффективно. Так делают государственные клиники, почему бы нет?

Негативный опыт, к сожалению, есть. Опять-таки он есть, потому что мы в свое время не применили все нюансы государственно-частного партнерства, которые нужно было применить для реализации проекта. Объясню, в чем дело. В Кирове нам в свое время передали в пользование объект площадью порядка 4500 квадратных метров. Здание, можно сказать, было в убитом состоянии, ремонт не делался, наверное, с 1970-х годов. Представляете, в каком оно было состоянии? Объект передали, заключили договор на 20 лет, сказали: «Уважаемые партнеры, сделайте там ремонт, организуйте на базе данного центра медицинские профили, такие как эндокринология, урология, кардиология, сердечно-сосудистая хирургия и нефрология». Подписали контракт, пожали руки, все отлично, начали делать ремонт. Проходит 2 года, ремонт сделан, объект уже вот-вот будет сдан. Тут меняется полностью руководство области, в том числе, и те, кто стоял у истоков проекта, и к нам пересматривается отношение. В настоящее время мы уже полтора года судимся в арбитражном суде, потому что договор с нами расторгается с такими требованиями: расторгнуть договор с такой-то компанией и передать, то есть вернуть нам объект со всеми неотделимыми улучшениями, то есть со всем ремонтом. На наш вопрос: если вы хотите забрать себе объект, вы передумали через 2 года, то верните нам деньги за ремонт, более 300 млн рублей, которые мы вложили, - естественно, был отрицательный ответ. Сейчас первую станцию мы выиграли, несмотря на то, что там были подключены, наверное, все административные ресурсы в плане проверок прокуратуры, ОБЭП, Минздрав не раз приходил, приходил Росстройнадзор, нас проверял. То есть приходили и проверяли все, кто может. Тем не менее, несмотря на давление, мы смогли выиграть суд первой инстанции, сейчас рассматривается в апелляции. К сожалению, апелляция подана тоже в городе Кирове, и не знаю, какое будет решение, но мы надеемся, все-таки, на то, что справедливость восторжествует, и это здание останется за нами, и мы сможем оказывать медицинскую помощь. Пока объект стоит, там только оказывается гемодиализ. 3000 квадратных метров, которые могли бы использоваться для нужд жителей Кировской области, для нужд обычных людей, можно сказать, простаивают.

Муслим Муслимов:

Вы обмолвились о том, что у вас в проектах есть социальная нагрузка. Как Вы ее озвучили бы? В чем ваша социальная нагрузка?

Роман Джапаридзе:

Социальная нагрузка в наших проектах выражается в том, что мы все услуги проводим бесплатно, за счет средств ОМС. Это длительный срок окупаемости проекта. Понятно, что нам, может быть, проще взять и за частные деньги, за деньги пациентов проводить эти медицинские услуги. Политика нашего руководства в том, что, если человек один раз уже заплатил налоги государству, он имеет право получить медицинскую помощь за счет средств ОМС, которые ему возмещает тот же фонд ОМС, расплачивается с нами за него. Поэтому, есть такая социальная нагрузка, которую мы берем на себя. Да, это дольше, чем обычные проекты коммерческого плана, медицинского плана, но, тем не менее, мы готовы работать.

Муслим Муслимов:

У вас больше 30-и клиник в 10-и регионах России. В 10-и округах, Вы сказали. Какой ваш стиль управления, и какое количество людей у вас работает?

Роман Джапаридзе:

У нас в каждом субъекте, естественно, присутствует руководитель филиала, штат медицинского персонала, административный штат, медицинский штат. Основное руководство идет из центра, из Москвы. С помощью тех самых телемедицинских технологий, с помощью IT-систем нам удается достаточно оптимизировать все управленческие процессы. Мы всегда в курсе, что творится в субъектах, мы видим по камерам, мы читаем репорты, то есть отчеты, буквально, о каждом пациенте, который приходит на прием. Мы видим его карту, историю болезни, что врач назначил, что забыл назначить, почему не назначил, насколько быстро он принял человека, задержал, если задержал, то почему. Соответственно, налажена такая четкая система контроля, в хорошем смысле контроля. Нет надзирателей, которые стоят и говорят, почему у тебя на 5 минут просрочка, почему у тебя очередь перед кабинетом - нет, это все видит куратор субъекта, в котором организован данный медицинский центр, и начинает, просто-напросто, докапываться до причины с целью устранения, чтобы она не возникала в последующем.

Муслим Муслимов:

В какой информационной системе вы работаете?

Роман Джапаридзе:

У нас своя разработка, Maximus, информационно-аналитическая система. Можно сказать, наверное, уникальный продукт, потому что те информационные технологии, которые сейчас внедряются министерством здравоохранения в субъектах, та электронная карта болезни пациентов, та система аккумулирования диагнозов и, в принципе, всех медицинских показателей, которые способствуют лечению пациента, уже внедрена у нас более 3-4 лет. Она работает, и люди по достоинству оценивают данную систему. IT-департамент министерства здравоохранения обращался к нам, мы с удовольствием делились опытом, рассказывали, какие нюансы можно оптимизировать в современной уже, внедряемой на государством уровне, системе. Поэтому система очень помогает.

Муслим Муслимов:

А в государственную информационную систему она интегрирована? К примеру, в ЕМИАС?

Роман Джапаридзе:

Сейчас, как раз, этим и занимаемся.

Муслим Муслимов:

Второй вопрос: а зачем? Какая цель интеграции? Какие дальнейшие механизмы, алгоритмы взаимодействия будут со звеньями, которые не включены в ваш пул медицинских услуг?

Роман Джапаридзе:

Здесь, в любом случае, не включиться, наверное, будет неправильным, потому что позиционировать себя отдельно, местечково тоже не хочется. Тем более, что мы действительно можем путем данной интеграции усовершенствовать те моменты, которые сейчас еще недоработаны. К сожалению, недоработок таких много. За счет того, что мы уже прошли этот путь, путь становления, путь разработок тех, скажем так, бонусов, которые дает телемедицина, мы готовы помочь государству. Такое взаимодействие поможет и нам, потому что будет некой глобализацией всего процесса. Пока мы работаем только в рамках своих медицинских центров. Да, на апробации наша программа стоит и в государственных учреждениях, то есть смотрят врачи, смотрит персонал, как работает эта система, насколько она эффективна, насколько она оптимизирует все внутренние процессы. Мы надеемся, что система выйдет уже из нашего внутреннего круга на внешний.

Муслим Муслимов:

По телемедицине вы работаете на какой-то телемедицинской платформе, или у вас также собственная разработка? Это первый вопрос. Второй момент: связаны ли вы с крупными федеральными центрами по перенаправлению сложных пациентов на диагностику и лечение?

Роман Джапаридзе:

К сожалению, пока такого нет. Это процесс очень длительный. Вы сами знаете, насколько все забюрократизировано. Взять и просто так войти в эту систему нам не удается. Тут, наверное, вопрос времени, и в самой ближайшей перспективе мы планируем это сделать.

Муслим Муслимов:

Но, почему же? Сейчас на рынке есть решения, которые уже дают возможность. К примеру, центр Алмазова в Санкт-Петербурге, они работают на единой телемедицинской платформе, подключившись к которой, можно перенаправлять пациентов непосредственно в центр для лечения.

Вы - эксперт в сфере частно-государственного партнерства, и я знаю, что Вы соавтор книги о частно-государственном партнерстве. Как пришла идея написания, и какая была цель?

Роман Джапаридзе:

Это был 2010 год, тогда только-только начинался этот тренд. Книга стала неким собранием тех практик, которые были на тот момент, собранием нормативной и теоретической базы, которая была на тот момент. Но с тех пор сильно ничего не изменилось, концептуально все осталось то же самое. Единственное, появился новый закон о ГЧП, появились новые практики, новые проекты, что-то модернизировалось, но, основные постулаты как были в 2010 году, так и остались. Данная книга была некой попыткой позиционировать себя уже тогда в новой для нашей страны сфере. А ведь государственно-частное партнерство за рубежом известно еще с далеких времен, оно еще в начале 20-х годов XX века было.

Муслим Муслимов:

Какая миссия вашей компании?

Роман Джапаридзе:

Наша самая главная миссия - оказание качественной медицинской помощи жителям Российской Федерации, всем гражданам, имеющим полис ОМС, и максимально приблизить эту медицинскую помощь к людям, сделать в шаговой доступности, чтобы пациент смог прийти, быстро и эффективно получить качественную медицинскую помощь бесплатно. Вот, наверное, самое основное.

Муслим Муслимов:

Какими Вы видите цели и задачи на ближайшие 3-5 лет для компании, кроме развития поликлинического звена, телемедицины?

Роман Джапаридзе:

Основные - это развивать те области, о которых Вы сказали, совершенствовать те сферы, в которых мы сейчас работаем, брать новые направления деятельности. Не всё зацикливается на гемодиализе и амбулаторно-поликлиническом звене, есть еще много других сфер, требующих развития. Основной тренд - развитие этих сфер, в том числе, за счет телемедицинских технологий, это наиболее эффективный и быстрый путь.

Муслим Муслимов:

Вы говорите о телемедицинских технологиях, но закон позволяет проводить только повторную консультацию, собственно, или консультацию врач-врач. Как у вас это настроено?

Роман Джапаридзе:

Да, действительно, нельзя поставить диагноз с использованием удаленной консультации, однако, это очень хорошая возможность для простого человека, который живет в небольшом городе, который не имеют возможности приехать в Москву, и не всегда есть причина приезжать, потому что многие диагнозы, Вы сами как медик можете сказать, можно поставить удаленно. Не обязательно щупать человека, смотреть ему в глаза и так далее.

Муслим Муслимов:

Хотя, старая школа, наверное, вряд ли согласилась бы с вами.

Роман Джапаридзе:

Тем не менее, есть ряд направлений, когда можно скорректировать лечение, когда пациент может получить второе мнение, так называемое, и ему не нужно ехать далеко за пределы своего города, своей родной деревни, края и так далее. Он вполне может получить медицинскую помощь удаленно. Да, в любом случае окончательный диагноз ему будет ставить и принимать тактику лечения лечащий врач, но вооружить пациента набором дополнительной информации мы вправе, и мы это делаем.

Муслим Муслимов:

Представлены ли клиники в московском регионе - Москва, Московская область? Второй вопрос: какой, на Ваш взгляд, самый легкий регион, так скажем, для взаимодействия и какой самый тяжелый?

Роман Джапаридзе:

Начну с последнего. Самый тяжелый, как вы уже поняли, это Киров. Это все связано с тем опытом, который у нас сейчас есть, почти 2 года мы судимся. Но, опять-таки, данная ситуация возникла, наверное, в том числе, и по нашей вине: мы подписали договор, основываясь на добрых партнерских отношениях, сложившихся до момента подписания.

Муслим Муслимов:

То есть, проблема в документации, которая была недостаточно подготовлена?

Роман Джапаридзе:

Проблема в том, что мы не проработали все нюансы этого договора. В медицине очень много нюансов, и подтянуть проблемку из очень размытой формулировки достаточно легко.

Муслим Муслимов:

Это больше, мне кажется, сфера юриспруденции.

Роман Джапаридзе:

Да, но тем не менее. Что кстати легкого региона, наверное, такого нет, потому что во всех субъектах у нас всё достаточно быстро проходило. Была потребность, были мы, готовые её реализовать, и всё сделалось достаточно легко, быстро, и работает достаточно эффективно сейчас.

По Москве мы сейчас планируем развиваться. Мы планируем взять 2 объекта, в которых организовать медицинскую помощь - хотим сделать поликлинику и гемодиализный центр.

Муслим Муслимов:

Насколько Вам известны подобные проекты, как у вас, за рубежом, насколько они имеют возможность транслироваться в нашу действительность, и берете ли лучшие практики из-за рубежа, воплощая в собственной деятельности?

Роман Джапаридзе:

Наша компания активно участвует в международных выставках, 2 раза в год мы ездим на крупнейшее мероприятие в сфере цифровой телемедицины и просто медицины, выставляемся там со своим IT-продуктом. Он представляет действительно широкий интерес для иностранных инвесторов, игроков рынка оказания медицинских услуг там. Представлены ли подобные проекты здесь? Есть крупные немецкие корпорации, которые работают по аналогичной системе в России, нам приходится с ними конкурировать. Это мировые компании с известным именем, поэтому, скажем так, нам приходится не очень легко, так как у них, все-таки, и финансовая сторона более доступна, и вообще, когда идет большой «локомотив» по всему миру, конечно же, им проще зайти в Российскую Федерацию и реализовать проекты. Тем не менее, мы активно сопротивляемся в хорошем смысле этого слова и предлагаем достойную альтернативу жителям нашей страны. ГЧП, действительно, активно развивается за рубежом, у них проекты тоже долго структурируются, тоже не быстро, но, тем не менее, практика такая есть. Можно сказать, что самые первые проекты государственно-частного партнерства, которые реализовались в нашей стране ― это хорошо приспособленная копия тех проектов, которые были уже реализованы за рубежом.

Муслим Муслимов:

Скажите, вы развиваетесь самостоятельно, или рассматриваете привлечение дополнительных партнеров - инвестиционных, например, или партнеров, которые обладают ключевыми компетенциями?

Роман Джапаридзе:

В настоящий момент наш холдинг занимается полным циклом. Мы сами строим, сами управляем, сами модернизируем, и нет пока потребности привлекать средства извне. В рамках нашего холдинга существует, как я уже сказал, и строительная компания, и компания-инвестор, и некоммерческая организация - компания «Нефросовет», которая выступает медицинским оператором, и образовательная компания, которая обучает наш персонал, повышает квалификацию, и компания, занимающаяся IT-разработкой. Эти 5 основных составляющих работают в рамках нашего холдинга.

Муслим Муслимов:

Пожелаем вам успехов в развитии, в реализации и в несении очень важной роли! Вы ее назвали «социально-активная роль», когда наши пациенты уже заплатили один раз налог и должны иметь право получить качественную бесплатную помощь в комфортных условиях. Успехов вам!

Роман Джапаридзе:

По данным Минздрава РФ на конец 2017 года в субъектах РФ на принципах ГЧП в здравоохранении реализуется/планируется к реализации 118 проектов, в отношении 3 федеральных проектов Правительством РФ уже приняты решения об их реализации. Количество таких проектов с каждым годом увеличивается, повышается и качество их проработки. О сложностях, возможностях и перспективах государственно-частного партнерства в здравоохранении разбираемся в материале.

ГЧП в здравоохранении: модели взаимодействия и примеры реализации

В настоящий момент можно говорить о нескольких формах ГЧП в частном здравоохранении.

инвестиционные соглашения, договоры аренды на инвестиционных условиях
проекты, реализуемые путем заключения соглашения о государственно-частном партнерстве или концессионного соглашения
оказание услуг частным клиниками в рамках действия системы обязательного медицинского страхования (ОМС).

Говоря о примерах успешной реализации подобных проектов, я не могу не упомянуть проект по созданию и эксплуатации многофункционального госпиталя в Самаре, который на Российской неделе здравоохранения 2017 получил звание «Лучшего инфраструктурного проекта на принципах государственно-частного партнерства в здравоохранении». Этот проект призван обеспечить потребность региона в медицинской перинатальной помощи. Размер инвестиций в создание госпиталя оценивается в 3500 млн. рублей.

ГЧП в сфере здравоохранения: показатели привлекательности медицинского бизнеса

Потребность в создании объектов здравоохранения оценивается публичным партнером, исходя из нужд конкретного региона. В случае принятия решения о необходимости реализации проекта на основе ГЧП в здравоохранении регионом осуществляется подготовка конкурса на право заключения соглашения. В таком конкурсе могут участвовать все инвесторы, отвечающие требованиям, установленным в конкурсной документации. По итогам оценки конкурсных предложений регион выбирает инвестора, предоставившего лучшее конкурсное предложение (обычно решающим фактором для определения победителя выступают цена и наличие релевантного опыта у инвестора).

Также необходимо отметить, что инвестор может сам предложить публичному партнеру заключить соглашение путем подачи частной инициативы. В этом случае регион также оценивает проект на предмет потребности субъекта в его реализации, возможность заключения соглашения на предложенных инвестором условиях, и выносит соответствующие решение. Затем представленное инвестором соглашение публикуется на специализированном сайте для проведения торгов, где каждый инвестор может выразить свою готовность участвовать в конкурсе в рамках ГЧП в здравоохранении. Следует особо обратить внимание на то, что при заключении таких соглашений должны быть соблюдены конкурсные процедуры.

ВАЖНО!
Основой взаимовыгодного сотрудничества сторон в проектах государственно-частного партнерства в сфере здравоохранения является детальная проработка рисков, которые могут возникнуть при реализации проекта. Когда риски распределены правильно, то есть риск возложен на ту сторону, которой легче справиться с последствиями его наступления, или эта сторона обладает достаточным количеством ресурсов, чтобы его минимизировать, тогда можно говорить о том, что проект будет эффективен для обеих сторон.

Выгода публичного партнера при реализации проектов на основе государственно-частного партнерства в здравоохранении выражается в том, что в условиях отсутствия финансовой возможности удовлетворить потребности населения в том или ином объекте здравоохранения публичный партнер может привлечь частного инвестора, который на этапе создания объекта готов вложить собственные средства. Кроме этого, качество предоставляемых услуг значительно повышается за счет использования более качественного оборудования.

ОМС и ВМП как варианты государственно-частного партнерства в сфере здравоохранения

Государственно-частное партнерство может рассматриваться как в широком, так и в узком значениях. В широком – это любое сотрудничество публичной и частной сферы, направленное на достижение совместной общественно полезной цели. Узкое же значение закреплено федеральным законодательством (федеральными законами о государственно-частном партнерстве и о концессионных соглашениях) и заключается в совместной реализации инвестиционного проекта, в рамках которого между сторонами распределяются финансовые, строительные и эксплуатационные обязательства и риски.

Оказание частными клиниками услуг в рамках ОМС и ВМП не является в чистом виде государственно-частным партнерством в здравоохранении и может считаться таковым только в широком смысле. Как правило, такое взаимодействие осуществляется в рамках программ государственных гарантий бесплатного оказания населению медицинской помощи.

При этом примером государственно-частного партнерства, как то установлено законодателем, будет являться строительство поликлиники, больницы или медицинского центра в рамках отдельного соглашения, предусматривающего порядок финансирования, строительства, а также достижения окупаемости средств инвестора.

Как повысить эффективность реализации ГЧП-проектов в сфере здравоохранения

В настоящий момент на практике возникает проблема, связанная со структурой тарифа ОМС, которая не дает возможность направлять средства, полученные от оказания услуг по ОМС, на покрытие капитальных затрат инвестора.

В соответствии с Федеральным законом «Об обязательном медицинском страховании» от 29.11.2010 № 326-ФЗ структура тарифа ОМС устанавливается указанным законом. Так, в структуру тарифа на оплату медицинской помощи включаются так называемые операционные расходы, а именно: расходы на заработную плату, прочие выплаты, приобретение лекарственных средств, расходных материалов, медицинского инструментария, расходы на приобретение основных средств (оборудование, производственный и хозяйственный инвентарь) стоимостью до ста тысяч рублей за единицу, иные расходы. Из этого следует, что денежные средства, поступившие в рамках ОМС, могут направляться лишь на те расходы, которые закреплены в самом тарифе ОМС. При этом инвестиционная составляющая тарифом ОМС не предусмотрена, что не позволяет направлять полученные средства на возмещение капитальных затрат в рамках государственно-частного партнерства в здравоохранении.

Таким образом, бизнес заинтересован в том, чтобы структура тарифа ОМС была пересмотрена на законодательном уровне, что способствовало бы минимизации риска окупаемости проекта и повысило привлекательность сферы здравоохранения для потенциальных инвесторов. В сложившейся ситуации оказание платных услуг является необходимым условием окупаемости проекта.

Однако стоит отметить, что зачастую даже оказание платных услуг не может обеспечить инвестору окупаемость проекта на достаточном уровне.

Вместе с тем соглашением о государственно-частном партнерстве или концессионным соглашением в здравоохранении может быть предусмотрено обязательство публичной стороны профинансировать часть расходов на создание объекта, а также может быть установлена гарантия минимальной доходности инвестора, которая позволит инвестору, в случае недостижения минимального уровня доходности, компенсировать свои расходы за осчет средств соответствующего бюджета.

Возможность применения указанных механизмов в проектах ГЧП в сфере здравоохранения свидетельствует в целом о потенциальной инвестиционной привлекательности таких проектов, однако необходимо понимать, что проблема тарифного регулирования ОМС при этом не исчезает.

Государственно-частное партнерство (ГЧП) в частном здравоохранении: особенности и перспективы взаимодействия государства и бизнеса. Гчп в сфере здравоохранения

Ограниченная сфера действия

Ограничения для иностранных юридических лиц

Распределение рисков

Предоставление земельного участка

Право частной собственности

Права на объекты интеллектуальной собственности

ProetContra

Последние новости

Дайджест регулирования российской фармацевтической отрасли за январь 2019 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Дайджест правового регулирования закупок за январь 2019 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Дайджест наиболее значимых изменений законодательства о закупках за 2018 г. и изменений, вступающих в силу с 2019 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Дайджест правового регулирования закупок за декабрь 2018 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Дайджест регулирования фармацевтической отрасли за декабрь 2018 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Дайджест наиболее значимых изменений и разъяснений законодательства об обращении медицинских изделий за 2018 г., подготовленный Юридической фирмой «BRACE»

Может быть, с глобальной точки зрения лучше развивать государственный сектор, наращивать качество сервиса, создавать конкурентную среду?

По какому сценарию, по вашему мнению, может развиваться рынок частной медицины в России?

Какие еще ниши могут быть заняты частными компаниями, а в каких всегда будет приоритет у государственных клиник?

Какие предстоит решить вопросы, чтобы частная медицина заняла значительное место в экономике?

Как вы считаете, есть ли смысл вообще сейчас инвестировать в отрасль здравоохранения в России?

Какова доходность инвестиций в медицинскую отрасль?

ГЧП в здравоохранении: модели взаимодействия и примеры реализации

ГЧП в сфере здравоохранения: показатели привлекательности медицинского бизнеса

ОМС и ВМП как варианты государственно-частного партнерства в сфере здравоохранения

Как повысить эффективность реализации ГЧП-проектов в сфере здравоохранения

Похожие статьи