Сегодня вся нефтяная «тусовка» Татарстана соберется в Карабаше на традиционный летний саммит. Главная тема — перспективы 32 малых татарстанских нефтяных компаний, на которые приходится 20–21% добычи в республике. «БИЗНЕС Online» подготовил очередной обзор о том, кому они принадлежат, и пришел к выводу, что эпитет «независимые» явно не про них.
Во всех таких конфликтах опасность скрывается, что устаревшая несправедливость будет усилена. Для соперничества в условиях конечности особенно подходят для прекращения дальнейшей социальной поляризации. Мощные понимают, какие природные ресурсы остались, а у бессильных нет шансов. На бензиновом насосе бензин становится дороже для пригородного транспорта, источники воды высыхают в засушливых районах, цены на импорт зерна растут, рыбаки возвращаются с пустыми сетями. Чем больше достигаются пределы пропускной способности экосистемы, тем быстрее оказываются более слабые: экологические границы, задолго до того, как они окончательно превышены, выбрасывают их социально-экономические тени.
«МАЛЫШАМ» — 20 ЛЕТ
Особенности нефти Татарстана хорошо известны: высокая степень разведанности; значительная степень истощенности главных месторождений и рост доли высокосернистой нефти в общем объеме добычи (большая часть запасов представлена тяжелой высокосернистой нефтью повышенной вязкости, которая по своему качеству уступает более легкой нефти Западной Сибири). Поднять нефтеотдачу на выработанных зрелых месторождениях можно только с помощью ювелирной работы, а для этого необходимо глубокое знание отдельных промыслов. Для каждого месторождения надо найти то уникальное сочетание подходов, которое даст наилучший долгосрочный результат. Крупные компании не могут похвалиться таким подходом — это дело небольших специализированных игроков, навыки и культура производства которых нацелены на то, чтобы извлечь из иссякающего пласта всю нефть, до последней капли. Собственно, из таких соображений в Татарстане и создана сеть малых нефтяных компаний (МНК), которая в этом году отмечает 20 лет существования.
Независимо от того, на каком-либо международном или субнациональном уровне, когда отсутствуют законные формы разрешения конфликтов, конфликты ресурсов способствуют социальной дестабилизации. Во многих местах возрастают конфликтные потенциалы, которые делают мир более легковоспламеняющимся.
Нефть является жизненной силой индустриального общества. Промышленность и рабочие места в значительной степени основаны на использовании или переработке сырой нефти; Транспорт и мобильность зависят от нефтепродуктов; а также пластмассы, лекарства, удобрения, строительные материалы, краски, текстиль и многое другое. Как никакое другое вещество, масло не образует образ жизни во всем мире. Таким образом, присвоение и распределение ресурсов, таких как нефть между странами, является полем конфликта первого порядка.
МНК появились в 1997 году, после указа в то время президента РТ Минтимера Шаймиева «О мерах по увеличению нефтедобычи в РТ». Он был издан в феврале 1997-го, а уже к концу года появились первые 14 МНК. Сегодня их 32, и с 1997-го им удалось на порядок нарастить объемы нефтедобычи — с 750 тыс. до 7,2 млн тонн. Рост по итогам 2016 года составил вполне приличные 2,5%.
Для доступа к нефти и газу всегда было мало по геологическим причинам: концентрированные месторождения существуют только в относительно небольшом количестве мест на земной коре. Век к войне в Ираке нашего времени придуман. Но в последнее время возникла геологическая нехватка: конечность ресурса предсказуема. Годовая субсидия теперь значительно больше, чем количество новых находок. Для каждого вновь обнаруженного ствола сырой, около четырех стволов изъяты. Это еще не конец масла, но достигнут конец простого и дешевого доступа.
Кроме того, спрос на нефть в течение некоторого времени набухает, особенно в новых странах-потребителях, прежде всего в Китае, Индии и Бразилии. В частности, азиатские страны с формирующимся рынком, где в целом есть только относительно небольшое количество газовых и нефтяных месторождений, находятся в процессе вступления в борьбу за нефть. Китай уже занял второе место в мире по импортеру нефти, и даже такие страны, как Малайзия, Вьетнам или Индонезия, которые все еще являются экспортерами, станут чистыми импортерами в течение десятилетия.
Всего за два десятилетия МНК республики добыли около 100 млн т нефти. Ежегодно они перечисляют в республиканский бюджет около 70 млрд рублей, создают 8 с лишним тысяч рабочих мест. При этом каждая 10-я тонна нефти добывается МНК благодаря третичным методам увеличения нефтеотдачи пластов. Например, в «Шешмаойл» внедряется технология «Проппантный гидроразрыв карбонатных пластов». В «Охтин-ойл» — система разработки месторождений с высоковязкой нефтью закачкой горячей воды. «Татех» впервые в практике российской нефтяной промышленности внедрила одновременно-раздельную эксплуатацию и благодаря этому вовлекла в разработку дополнительные запасы нефти и увеличила производительность скважин. «Татойлгаз» произвел около 500 стимулирующих скважины операций с привлечением высокоэффективных технологий — волнового, микробиологического и электровоздействий, упругого возмущения пласта, его долговременной имплозии и закачки волокнисто-дисперсных систем.
Восходящие страны настаивают на своих требованиях, старые пользователи не хотят уходить, и в то же время исчезают случаи: сценарий с картинками для борьбы за соперничество в ближайшие десятилетия. Победами будут те страны, у которых нет ни нефти, ни денег. Нигде африканская пословица не доказывает, что там, где сражаются слоны, трава сначала растоптана, как в битве за нефть. Даже сегодня бедные страны, зависящие от импорта, должны тратить большую часть своей иностранной валюты на подъем нефти для удовлетворения жизненных потребностей.
Последствия - снижение мощности, повышение цен на транспорт, приготовление пищи, еда, а беднейшие - те, кто больше всего страдает. Потери должны покрываться такими странами, как Мали, Замбия, Бангладеш или Камбоджа, однако прибыль может идти вместе с нефтяными компаниями в страны-экспортеры нефти, Ближний Восток, Венесуэлу и Россию. Национальное соперничество за ограниченные ресурсы направляет волны обнищания по всему миру.
Всего за два десятилетия МНК республики добыли около 100 млн т нефти
Словом, успехи налицо. Но есть одна особенность, которая отличает МНК Татарстана, — их нельзя, как это принято во всем мире, назвать независимыми. На практике они принадлежат всего нескольким игрокам, которые или очень тесно связаны с ПАО «Татнефть» или это такие тяжеловесы, что отказать им в небольшом нефтяном бизнесе просто невозможно. Основываясь на данных по уровню добычи за 2016 год, «БИЗНЕС Online» подготовил обзор расстановки сил на нефтяном поле Татарстана.
Бедные страны находятся под давлением не только потому, что они больше не могут идти в ногу с конкуренцией за ископаемые ресурсы, но также потому, что на них особенно влияют разрушительные последствия сжигания нефти. Во-первых, страны Юга и, во-вторых, бедные в этих странах будут ощущать дестабилизирующие последствия глобального потепления гораздо более резко, чем промышленно развитые страны и городское население. Потому что, когда земная атмосфера нагревается, природа становится нестабильной. Неизбежно, вы больше не можете полагаться на дождь, уровень грунтовых вод, температуру, ветер или время года, все факторы, обеспечивающие гостеприимство жилых пространств людей и других живых существ с незапамятных времен.
ШАЙМИЕВЫ, ТАХАУТДИНОВЫ И...
1-е место по добыче и объемам запасов достается «дочке» «Лукойла» — ТПП «ТатРИТЭКнефть», которая входит в ОАО «РИТЭК». По состоянию на 2013 год в ее распоряжении было 57,5 млн т нефти — пятая часть всех резервов МНК в Татарстане. Из них компания за год добывает около 1 млн тонн. Исторически «РИТЭК» — вотчина бывшего главного инженера «Татнефти» (в 1964–1972 годах), легендарного Валерия Грайфера . В 1985–1990 годах он был заместителем министра нефтяной промышленности СССР по Западной Сибири, то есть контролировал добычу более 400 млн т нефти в год (больше 13% мировой добычи). Именно Грайфер заметил и выдвинул молодого бакинца Вагита Алекперова , назначив его в 1986 году руководителем работ в Когалыме, а 1990-м поддержал его назначение заместителем министра нефтяной и газовой промышленности СССР. Создав империю «Лукойл», Алекперов никогда не забывал того, кому был во многом обязан: с 1996-го Грайфер — член, а с 2000-го — председатель совета директоров ОАО «Лукойл».
Таким образом, очевидно, что повышение уровня моря делает все береговые линии непригодными для проживания, например, в Нигерии, Египте, Бангладеш или Вьетнаме; Предусматривается массовая миграция в страну и за ее пределы. Менее очевидно, что изменения осадков, влажности и температуры будут влиять на растительность, биоразнообразие, плодородие почв и водотоки. Водный баланс и производство продуктов питания особенно уязвимы в сухих и полузасушливых районах. Кроме того, ожидается, что окружающая среда будет нездоровой; Урожание, скорее всего, будет заражено паразитами, люди заразятся малярией и лихорадкой денге или заразятся инфекциями.
Фото: ritek.lukoil.ru
Вторая малая нефтяная компания РТ по добыче и третья по объемам запасов — АО «Татнефтеотдача» — входит в группу НК «Альянс», которая на 100% контролируется бермудским офшором «Альянс Ойл Компани Лтд», где бенефициаром выступает Эдуард Худайнатов . Он считается доверенным лицом одного из самых влиятельных людей России — главного исполнительного директора ПАО «НК „Роснефть“» Игоря Сечина . В «Роснефть» Худайнатов пришел в 2008 году, в 2010–2012 годах занимал пост ее президента (Сечин тогда возглавлял совет директоров), потом Сечин сам встал во главе госкомпании, а Худайнатов стал его первым замом. Но в 2013 году он ушел из «Роснефти», объявив о создании независимой нефтяной компании, целью которой назвал скупку перспективных нефтегазовых активов. «Татнефтеотдача» перешла на орбиту «Роснефти» в конце сентября 2014-го после ее продажи чеченским миллиардером Мусой Бажаевым . А купил он ее в 2005-м у Игоря Изместьева — скандально известного сенатора от Башкортостана, которого несколько лет назад приговорили к пожизненному заключению как лидера кингисеппской ОПГ. Бизнес-группа Изместьева «Корус» в 90-е – начале 2000-х была активным трейдером «Татнефти»... К слову, это не единственный плацдарм Сечина в республике, чей приход в нефтянку РТ — давний страшный сон Татарстана. Но об этом ниже.
В результате изменение климата часто становится невидимой стороной экономического спада, социальной эрозии и перемещения. Например, инуитам уже угрожает их экономическая безопасность и культура из-за изменения климата. Арктический инуит - а также фермеры по рисам в дельте Меконга или рейнджеры крупного рогатого скота в центральном Китае вдвойне уязвимы: с одной стороны, они подвержены воздействию хрупких природных условий, с другой стороны, они настолько экономически досадовывают, что они едва могут справиться с новыми рисками адаптироваться.
После таких внушительных тяжеловесов в списке малых нефтяных компаний начинается царство бывшего генерального директора «Татнефти» Шафагата Тахаутдинова . В целом с его именем связана почти половина МНК РТ. Напрямую эта связь просматривается в 14 (включая ОАО «Меллянефть» с участием Рустема Тахаутдинова — сына промышленника). Возьмем, например, третью компанию в нашем списке по добыче и вторую по запасам — ЗАО «Кара Алтын». Самая крупная доля в этой МНК принадлежит ЗАО «Олимп Ю», которое контролирует Тахаутдинов. Среди бенефициаров «Кара Алтын» можно найти и других видных нефтяников, например бывшего начальника отдела имущества «Татнефти» Азата Салахова .
Экология - безопасность - это справедливость
Климатический и экономический стресс может быть настолько зловеще связан с тем, что бездомность и нехватка пищи даже ставят под угрозу физическую неприкосновенность. Таким образом, изменение климата является нападением на экономические, социальные и культурные права человека больших слоев населения. Конфликты ресурсов являются топливом для небольших и крупных столкновений; они ставили деревни и целые страны в огне. Насколько недавняя история Ближнего Востока, региона кризиса, превосходила его, пропитана нефтью, о которой упоминалось здесь.
Для управления империей Тахаутдинова создана управляющая компания — ООО «УК „Шешмаойл“», которое на 100% принадлежит сыну бывшего гендиректора «Татнефти». УК выполняет функции единоличного исполнительного органа в следующих МНК из нашего списка: АО «Шешмаойл», АО «Иделойл», АО «Геология», АО «Геотех», АО «Елабуганефть», АО «Кондурчанефть», ООО «НК-Геология». Если из империи Тахаутдинова взять только «Кара Алтын» и МНК, контролируемые через «Шешмаойл», то совокупный уровень добычи по этой группе составил в 2016 году внушительную цифру в 1,71 млн т (или пятую часть всей добываемой МНК нефти в Татарстане).
Как часто религиозные и этнические конфликты подпитываются нехваткой земли или воды, быстро раскрывается точному наблюдателю. И как сильно населенные страны, такие как Китай, и вскоре Индия подталкивает к нефти и меди, для сои и древесины за пределами их границ сообщают последние экономические новости. Короче говоря, голод за ресурсы заставляет мир умиротворять. Без осторожного обращения с природными товарами глобальный порядок безопасности не будет установлен. Когда законных форм разрешения конфликтов не хватает, конфликты ресурсов способствуют социальной дестабилизации.
Фото: prav.tatarstan.ru
«Татнефть» контролирует АО «Татех» с ежегодной добычей 465,6 тонны. Официально это совместное предприятие создано как американская (Оклахома) «Текснефть» на паях с «Татнефтью». Но, по данным агентства Bloomberg, Texneft — дочерняя компания татарстанских нефтяников. По существу, реальный бенефициар у «Татеха» один, а зачем нужна маскировка, непонятно.
В будущем повестка дня в области безопасности и мира будет сходиться с экологической повесткой дня. Однако было бы неправильно рассматривать конфликты ресурсов только как проблему безопасности. В конечном счете, речь идет о правильном или неправильном, власти и бессилии, то есть: справедливости в транснациональном пространстве. Нынешняя тенденция к совместному решению вопросов охраны окружающей среды и безопасности опасна. Для тех, кто только говорит о безопасности, обычно думают о своих, а не о других.
Уместнее понять конфликт мира не только как проблему безопасности, но и в результате несправедливости. Недаром высказывание «Мир - дело праведности» уже давно является частью традиции политической мудрости. Вольфганг Сакс является ученым в Вуппертальском институте климата, окружающей среды и энергетики и преподает в Университете Касселя.
Еще две компании — ОАО «СМП-Нефтегаз» и ООО «Трансойл» — подконтрольны депутату Госсовета РТ Фоату Комарову . Их совокупная ежегодная добыча — 446,5 тыс. тонн. Прибыль он, как известно, тратит на строительство трассы, которая должна стать частью «Шелкового пути».
Другие две МНК связаны с долларовыми миллиардерами Айратом и Радиком Шаймиевыми , включенными журналом Forbes в список богатейших людей России. Наиболее крупный актив братьев — ООО «Малая нефтяная компания Татарстана» (МНКТ), через которое контролируется и второй «малыш» — ООО «ТНГК-Развитие». Интересно, что с прошлого года совладельцем и директором обеих компаний стал Тимур Шаймиев — сын Айрата Шаймиева. Таким образом, на авансцену постепенно выходит третье поколение династии первого президента республики, а ныне госсоветника РТ. Общий объем добычи по этим компаниям в 2016 году составил 433,9 тыс. тонн.
Системы отопления древесных гранул пользуются большой популярностью, особенно в Баварии: по данным отраслевых ассоциаций, 43 процента проданных в Германии моделей находятся в Баварии. Повышенный спрос приводит к значительному увеличению производственных мощностей у производителей гранул. В то же время они не только утилизируют отходы из лесопильной промышленности, но все чаще прибегают к лесной щепе.
Поэтому стремительный спрос на системы отопления древесных гранул называет их экологический смысл. Доступной биомассы в Германии недостаточно для устойчивого удовлетворения потребностей в энергии. Пеллеты больше не просто нажимаются на древесные отходы, то есть на опилки, но также поступают в результате обезлесения. Только экспорт канадских пеллет в Европу за последние восемь лет увеличился на 700 процентов. Они включают в себя гранулы. . Два килограмма древесных гранул нагревают до одного литра мазута.
По-своему интересна судьба двух аутсайдеров списка — компании «Макойл» и Нурлатской нефтяной компании.
Первая из них, добывающая нефть на Курмышском лицензионном участке Нурлатского района, до 24 марта 2016 года находилась в собственности Herculis Partners SA. В визитной карточке компании в интернете говорится, что это швейцарский семейно-инвестиционный бутик, основанный в 2009 году Николаем Карпенко и Жан-Полем Периа с головным офисом в кантоне Юра. Оба они были членами совета директоров нефтяной компании. Заметим, что Карпенко — личность небезызвестная, в настоящий момент он владеет 6,4% акций «АК БАРС» Банка (в 2007 году его доля доходила до 20%). В прессе со ссылкой на сам банк его называли «сотрудником „Татнефти“». Между тем в 2009 году он «всплыл» уже как исполнительный директор «Уралсиб/Банк 121» — подразделения Private Banking банка «Уралсиб». И, как оказалось, неспроста: именно бывший банк Николая Цветкова в итоге получил 100% доли в татарстанской нефтяной компании. Правда, к тому времени банк взял на санацию владелец группы «Нефтегазиндустрия», миллиардер из списка Forbes Владимир Коган . Так что одним олигархом в полку нефтяников Татарстана больше. Поставляет ли «Макойл» нефть на принадлежащий Когану Афипский НПЗ, неизвестно.
Древесные гранулы - это нейтральное по климату топливо, полученное из биомассы. Гранулы, изготовленные из прессованных опилок и стружки, в идеале не содержат химических связующих и имеют высокую плотность энергии. Два килограмма древесных гранул эквивалентны эффективности одного литра мазута. Поэтому гранулы обеспечивают хорошее сгорание с высокой эффективностью и низким уровнем выбросов. Например, древесные пеллеты и котлы с древесным топливом имеют значительно более низкий уровень содержания моноксида углерода и пыли, чем другие твердотопливные установки.
Наиболее крупный актив братьев Шаймиевых — ООО «Малая нефтяная компания Татарстана», через которое контролируется и второй «малыш» — ООО «ТНГК-Развитие»
Фото: prav.tatarstan.ru
Что же касается Нурлатской нефтяной компании, то ее с 2012 года дербанят кредиторы, которые, судя по документам арбитража, никак не могут договориться между собой. Процесс банкротства то приостанавливается, то возобновляется вновь. В начале 2016 года дело дошло до Верховного суда, который оставил в силе решение о мировом соглашении, в соответствии с которым активы компании достались ЗАО «Центр-Капитал», специализирующемуся на разведочном бурении. Ее учредитель, Марат Мубаракшин , к слову, владеет также ЗАО «Индустрия», основным видом деятельности которого значится добыча сырой нефти. Где именно — неизвестно, среди МНК Татарстана компания не значится.
В основном древесина является возобновляемым ресурсом по сравнению с ископаемыми видами топлива, такими как нефть и газ. Это означает, что когда деревья вырубаются, можно посадить новые деревья. Однако это занимает до тех пор, пока они не станут достаточно большими. Собственно, ни одно дерево не срублено только для гранул. Древесные гранулы являются остатками в производстве балок или мебели. Но поскольку индустрия пеллет процветает, это может измениться.
Первоначально гранулы поступали из отходов производства древесины. Отходы лесопильного завода уже нагревают более 1000 домашних хозяйств в Германии, а в ближайшие несколько лет он должен быть в два раза больше. В настоящее время в Германии ежегодно производится около трех миллионов тонн гранул, но потребляется только около двух миллионов. Древесина для гранул может по-прежнему поступать из так называемых «плантаций с коротким оборотом» или использоваться с диаметром более семи дюймов непрерывно лесистых участков.
Наконец, как подтверждение тезиса «чужие здесь не ходят» — судьба зарегистрированного в Москве ООО «ВУМН» (бывшее ЗАО «Чишманефть»). Оно разрабатывало в РТ Макаровское и Верхне-Уратьминское месторождения и не было связано с настоящим или бывшим менеджментом «Татнефти» и чиновниками республики: 100% компании принадлежит ООО «Экрес» с учредителями Владимиром Евдокимовым (90%) и Леонидом Титовым (10%). Итог — в июне 2015 года за нарушения лицензионных условий и проектной документации ВУМН лишили лицензии на разработку месторождений и она прекратила добычу.
И ТУТ ПОЯВЛЯЕТСЯ СЕЧИН...
Тому, что МНК Татарстана не стали «независимыми», есть ряд причин. Во-первых, «малыши» создавались не на пустом месте, а на действующих месторождениях. Права на их разработку были у «Татнефти», которая в основном их открывала, разведывала и разрабатывала.
Во-вторых, сама схема создания МНК была заточена под «Татнефть». Она проста и эффективна. Конкретное НГДУ «Татнефти» на своей территории формирует компанию, а «большой брат» всей своей инфраструктурой помогает ей в добыче, обеспечивает первичную подготовку нефти, транспортирует ее по своим трубопроводам. Ну нет у «малышей» собственных нефтеразведки, трубопроводов, а у многих — и первичной подготовки нефти. Зависимость МНК от «Татнефти» полная, и их удел — только добыча. У малых компаний совсем небольшой фонд, поэтому каждую скважину они высасывают буквально досуха. Впрочем, в этом есть свои плюсы: МНК привыкли к тому, что имеют дело с трудноизвлекаемыми запасами, что за каждую тонну нефти надо бороться, а потому внимательны к новым технологиям.
МНК РТ за редким исключением связаны с «Татнефтью» тысячами ниточек, а скорее пуповиной — тотально от нее зависят
Фото: пресс-служба ПАО «Татнефть»
Таким образом, МНК РТ за редким исключением связаны с «Татнефтью» тысячами ниточек, а скорее пуповиной — тотально от нее зависят. Отсюда конкретный список бенефициаров данного бизнеса. Плюс к этой зависимости добавилась еще и неразрывная связь с нефтесервисом, где все схвачено и подавно.
Почти весь рынок нефтесервисных услуг РТ поделен между компаниями, созданными в процессе вывода из «Татнефти» нефтесервисных активов.
Среди этих игроков выделим «ТНГ-Групп», созданную на базе ОАО «Татнефтегеофизика». Она владеет современной технологической базой, предоставляет значительный объем услуг по сейсмике, геофизике и бурению как в РТ, так и в других регионах России. Помимо нее можно отметить «ТМС Групп» (нефтепромысловое и буровое оборудование: производство, лизинг, комплексное обслуживание), «Татнефть-Транссервис» (транспортные услуги), «Система-Сервис» (нефтепогружное оборудование и оборудование системы поддержания пластового давления: производство, прокат и ремонт), «Татнефть-Энергосервис» (производство, ремонт, обслуживание и монтаж электротехнического оборудования), «Татинтек» (услуги по автоматизации, связи и коммуникациям), «Татнефть-РемСервис» (повышение нефтеотдачи пластов), «Алнас» (нефтегазовое оборудование: производство и сервис: ремонт, обслуживание, лизинг).
Следует заметить, что все (кроме «Алнаса») перечисленные нефтесервисные компании контролируются «ТаграС-Холдингом». Он состоит из 11 нефтесервисных дивизионов, объединяющих более 100 предприятий (43,6 тыс. работников), чей суммарный оборот по итогам 2015 года достиг 111 млрд рублей. Ключевой бенефициар холдинга с долей в 33% — Шафагат Тахаутдинов.
Правда, источники «БИЗНЕС Online» в отрасли давно говорят о намерении нового руководства «Татнефти» во главе с Наилем Магановым диверсифицировать поставщиков — речи о том, чтобы отказаться от услуг тахаутдиновских компаний, конечно, не идет. Но порция здоровой конкуренции им не повредит, а потому на горизонте все чаще мелькают новые нефтесервисные «звезды» — это, в частности, созданная в 2015 году «дочка» «Татнефти» «ТН-Нефтехимсервис», ООО «Гольфстрим», учрежденное в 2014 году Александром Тейфом , и другие.
Фото: targin.ru
На монопольном когда-то нефтесервисном рынке Татарстана появляется и крупный участник, да еще какой! Великий и ужасный Сечин. В конце 2016 года башкирская нефтесервисная компания «Таргин» (контролируется «Роснефтью») выиграла несколько лотов в тендере на оказание транспортных услуг для «Татнефти». И хотя суммарная стоимость лотов скромна (примерно 300 млн рублей), сам факт симптоматичен. Впрочем, как говорят, переговоры шли, еще когда «Таргин» был в руках у АФК «Система» Владимира Евтушенкова .
НУЖНО ЛИ ДОГОНЯТЬ АМЕРИКУ?
Появление в тихом пруду новой живности, возможно, благо. Немного заскорузлая, сугубо местечковая среда функционирования МНК РТ не может привести к фундаментальным качественным прорывам — до 2030 года добыча МНК, согласно официальной стратегии развития ТЭК, в лучшем случае будет держаться на уровне 7 млн тонн. Прорыв возможен только за счет увеличения конкуренции и создания принципиально другой институциональной среды. Для примера возьмем опыт США, Канады, где 40–50 и даже более процентов нефти добывают МНК. В США количество малых добывающих и сервисных нефтяных компаний доходило до 20 тысяч. Итог известен — перевернувшая устоявшийся нефтяной мир «сланцевая революция». Именно бешеная конкуренция создает новые возможности и новые ресурсы нетрадиционных нефтей, которые пока не только не числятся на официальном балансе, но которых нет даже в фантазиях. Именно она открывает дорогу к новым методам повышения добычи.
В Татарстане много нетрадиционной нефти — есть огромные залежи сверхвязких (оцениваются в 7 млрд т) и сланцевой нефти (ее извлекаемые запасы оцениваются примерно в 192 млн т). Если считать доманиковые отложения в запасе плюс ресурсы, то получится около 1 млрд тонн. В Америке и Канаде смогли вовлечь в оборот нетрадиционную нефть, подобную нашей. И вопрос здесь даже не в технологиях, а в переустройстве инвестиционного климата внутри нефтяной отрасли Татарстана. Так что нам мало 32 малых нефтяных компаний — их должно быть на порядок больше, причем желательно независимых, заинтересованных в развитии, а не в выдаивании почетных пенсий заслуженным нефтяникам. Но кто их сюда пустит?
До 2030 года добыча МНК, согласно официальной стратегии развития ТЭК, в лучшем случае будет держаться на уровне 7 млн тонн
Фото: Илья Питалев, РИА «Новости»
«МЕНТАЛИТЕТ ТАКОЙ...»
«БИЗНЕС Online» предложил экспертам поразмышлять на тему успеха МНК в Татарстане и оценить их ближайшее будущее.
Ренат Муслимов — консультант президента РТ по вопросам разработки нефтяных и нефтегазодобывающих месторождений:
— На успешное создание и развитие малых нефтяных компаний в Татарстане повлияло два фактора. Первый: в то время идея создания МНК получила поддержку со стороны правительства и первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева. И сегодня правительство республики, президент Рустам Минниханов много внимания уделяют развитию этих компаний. Второй фактор: «Татнефть» оказала малым нефтяным компаниям большую поддержку — предоставила коммуникации, инфраструктуру, даже помогала в реализации этой нефти, выделяла кадры.
Между тем за пределами республики наблюдается одна болтовня о поддержке МНК, наоборот, крупные компании проглатывают их. Мы неоднократно обращались к федеральным властям с предложениями о поддержке, выступали на слушаниях в Госдуме, предлагали обозначить как класс малые нефтяные компании, дать им налоговые и другие льготы. Нас выслушивали, говорили, что надо поддержать, и все на этом заканчивалось. Менталитет такой — все для крупных игроков. Как-то Алекперов сказал, что в России должно остаться четыре добывающие компании, а остальные — исчезнуть. А Ходорковский заявлял, что в России должно остаться только две компании...
Считаю, что 32 компании — оптимально для Татарстана, как и уровень добычи — 7 миллионов тонн. А для России увеличение числа независимых нефтяных компаний — очень актуальная тема. Наши МНК потихоньку заполняют этот пробел — выходят за пределы Татарстана, например, работают в Оренбургской, в Самарской областях.
Елена Корзун — генеральный директор ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть»:
— Создание малых нефтяных компаний в Татарстане действительно было уникальным случаем — 67 месторождений с объемом запасов в 200 миллионов тонн было передано в частные руки. Тогда основной целью появления малых нефтяных компаний было сдерживание падающей добычи и передача им тех месторождений, которые «Татнефти» были неинтересны. Кроме того, государственная региональная политика по отношению к МНК включала в себя и налоговые льготы на период их становления. Важным фактором оказалось взаимодействие малых нефтяных компаний с «Татнефтью» — я много лет работаю, но таких деловых взаимоотношений с вертикально-интегрированной «мамой» нет ни в одном другом российском регионе. И конечно же, еще одно слагаемое этого успеха — ваши кадры, знаменитая татарстанская нефтяная школа.
В отношении государственной политики глубоко убеждена, что государство более чем должно поддерживать этот сектор. Сырьевая база стареет, истощается, новых самотлоров уже не открывается, в регионах на аукционы все больше и больше выставляются мелкие месторождения, которые, кстати, в последнее время не востребованы. Ими как раз и должны заниматься независимые МНК. О поддержке малых нефтяных компаний говорят и ученые, в частности академик Алексей Конторович из сибирского отделения Российской академии наук. Предлагается создать специальную госпрограмму поддержки. Об этом говорят и топ-менеджеры крупных нефтяных компаний. Так что опыт Татарстана бесценен, уникален и будет востребован в стране. Посмотрите на соседний Башкортостан — там тоже много малых месторождений, но из-за позиции «Башнефти» и местных властей массового создания малых предприятий не было. Доля МНК в общей добыче для такой огромной страны, как наша, очень мала — около 4 процентов, а ведь должна быть гораздо больше — порядка 15–20 процентов. Но это возможно только при наличии осознанной государственной политики по их поддержке. По-моему, федеральная власть для такой поддержки созрела, к ней уже пришло понимание важности этого сектора.
Наталья Мильчакова — заместитель директора аналитического департамента «Альпари»:
— В Татарстане малые нефтяные компании успешно развиваются в силу целого ряда исторических причин. Во-первых, в 90-е годы, когда все российские нефтяные производственные объединения — как крупные, так и небольшие — были приватизированы и стали акционерными обществами, крупнейший игрок нефтяного рынка Татарстана — «Татнефть» — не стал проводить консолидацию нефтяного бизнеса во всем регионе, что было связано с добычей им сверхвязкой и битумной нефти, а «Татнефть» была заинтересована в том, чтобы добывать нефть более высокого качества и более низкой себестоимости для целей экспорта. Во-вторых, многие такие малые компании в настоящее время принадлежат бывшим республиканским чиновникам, крупным предпринимателям Татарстана, которые не заинтересованы продавать свой бизнес крупнейшим нефтяным компаниям. В-третьих, не все лицензионные участки, на которых работают малые компании, интересны крупным игрокам рынка.
А для успешной работы малых компаний в Татарстане есть все условия — нефтяной регион, прекрасно развитая инфраструктура и коммуникации, близость трубопроводной инфраструктуры. На наш взгляд, нужно стимулировать конкуренцию в нефтегазовом секторе, в том, что касается добычи нефти, природного газа, а также в области нефтесервиса. Инструменты поддержки могут быть разные — от предоставления грантов для совсем небольших компаний до обеспечения возможности получать кредит в банке на льготных условиях.
Число МНК зависит от того, насколько велики запасы нефти в Татарстане. Если они год от года уменьшаются, а в эксплуатацию не вводятся новые месторождения, то количество игроков на этом рынке автоматически начнет сокращаться благодаря слияниям и поглощениям. В США изначально была другая структура рынка, чем в России: там, в отличие от нас, нет нефтяных компаний в госсобственности. И даже «Татнефть» де-факто — государственная компания. Поскольку в России сегодня темпы добычи нефти замедляются и по объективным причинам (выработанность многих старых месторождений), и по субъективным (участие РФ в соглашении с ОПЕК о сокращении нефтедобычи), можно ожидать, что со временем число малых нефтяных компаний в России уменьшится, причем не только в Татарстане.
| № | Компания | Запасы по данным 2013 года в тыс. тонн | Добыча в тыс. тонн 2016 | Добыча в тыс. тонн 2015 | Изменения абс. | Изменения отн. |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ТПП «ТатРИТЭКнефть» | 57518 | 1043.4 | 1055.6 | -12.2 | -0.012 |
| 2 | АО «Татнефтеотдача» | 28235 | 731.7 | 648.3 | 83.4 | 0.129 |
| 3 | ЗАО «Предприятие Кара Алтын» | 32902 | 513.1 | 513.1 | 0 | 0 |
| 4 | АО «Татех» | 9280 | 465.6 | 466.9 | -1.3 | -0.003 |
| 5 | АО «Татойлгаз» | 11628 | 432.8 | 424.5 | 8.3 | 0.02 |
| 6 | АО «Шешмаойл» | 16498 | 422.4 | 410.9 | 11.5 | 0.028 |
| 7 | АО «Татнефтепром-Зюзеевнефть» | 11135 | 342.2 | 347.4 | -5.2 | -0.015 |
| 8 | ЗАО «Алойл» | 3995 | 297.7 | 284.2 | 13.5 | 0.048 |
| 9 | АО «СМП-Нефтегаз» | 5770 | 291.5 | 294.5 | -3 | -0.01 |
| 10 | ООО «ТНГК-Развитие» | 4163 | 286.3 | 267 | 19.3 | 0.072 |
Нажмите на таблицу, чтобы загрузить полностью
Если для крупных компаний России кризис оказался вполне чувствительным, то что говорить о малом и среднем бизнесе, даже, если речь идет о малых нефтяных компаниях. Судя по всему, в скором времени государству придется создавать этакую «Красную книгу» российских малых нефтяных компаний и их влияния на экономику страны. Правда, судя по голосам, доносящимся не только из нефтедобывающих регионов, но и из правительства страны, этого еще можно избежать. Только действовать нужно всем вместе и как можно быстрее.
Важность МНК состоит в следующем — минерально-сырьевая база нефтедобывающей промышленности России на 75 процентов представлена мелкими и мельчайшими месторождениями с извлекаемыми запасами менее 10 млн. тонн. Представить себе«Роснефть» на таком месторождении можно, но не нужно - если компания спустится до скважин с запасами в 1-2 млн. тонн, это будет означать, что у нее действительно проблемы. Во всем мире с такими месторождениями справляются малые нефтяные компании, которые не только применяют и создают новые технологии для разработки, но и значительно экономят средства ввиду отсутствия развитой внутрикорпоративной бюрократии и необходимости обустраивать местность (этакий соцпакет для местных властей). Российские «малыши» с этой задачей справлялись неплохо — за 1995—2006 гг. они добыли более 320 млн. тонн нефти и внесли в бюджет более 18 млрд. $. Но, если в 2001 году они добывали порядка 10% всей российской нефти, то сейчас этот показатель стремительно снижается - от 6% двумя годами ранее, до 4% сегодня. Всего в России работает более 150 небольших нефтегазовых компаний. Они добывают 401 тысячу баррелей в сутки.
Есть у них и свой крупный представитель. «АссоНефть» - некоммерческая организация, созданная в 1994 г. и объединяющая на добровольной основе малые и средние нефтегазодобывающие предприятия России. В настоящее время членами ассоциации являются более 50 предприятий, на которые приходится около 5% общероссийской нефтедобычи. «АссоНефть» представляет и защищает интересы средних и малых нефтяных компаний в органах законодательной и исполнительной власти РФ, участвует в законотворческой деятельности, разработке нормативных отраслевых актов, предложений по улучшению условий хозяйствования малых и средних нефтегазодобывающих предприятий, оказывает организационную, экономическую и правовую поддержку деятельности участников в пределах действующего законодательства,
В июне 2003 года президентом «АссоНефти» был избран глава компании «РуссНефть» Михаил Гуцериев - известный собиратель нефти русской. Позднее он превратил свою «Русснефть» в одну из крупнейших компаний страны, сколотив ее из тех месторождений, которые не подошли крупным собратьям. Сейчас главой «Ассонефть» является Елена Корзун - одна из самых влиятельных женщин в российском нефтегазе. Ее роль возрастет в несколько раз, если правительство все же прислушается к призывам некоммерческой организации и предложениям регионов.
Проблем у малых компаний немало. Их губят налоги - налог на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина на нефть. Так как компании вынуждены тратить большие суммы средств, чтобы добывать нефть с низкодебитовых скважин, падение цен на «черное золото» ставит их в критическое положение. Крупные нефтяные компании могут пережить это временное падение отправлением своей нефти на НПЗ и, далее, по своим АЗС. У малых нефтяных компаний такой возможности нет и они медленно, но верно, вымирают как вид.
Помочь им вызвались сразу несколько регионов. В Татарстане, в 1997 году Минтимер Шаймиев подписал специальный указ — своеобразную стратегию увеличения нефтедобычи. За несколько лет при благоприятном налоговом режиме в Татарстане появилось 18 частных малых предприятий, которые начали разработку 56 мелких месторождений с трудно извлекаемой нефтью. В прошлом году они добыли порядка 6,1 млн. тонн нефти — 20 % от общего объема добычи в регионе. Правда, все эти компании работают благодаря хорошим отношениям с местным гигантом «Татнефтью». Такой покровитель позволяет решить проблемы с транспортировкой нефти, ее переработкой и сбытом, скупая ее сам. Другая ситуация сложилась в Югре, откуда и начались призывы помогать малым нефтяным компаниям. В настоящее время коэффициент нефтеотдачи на многих месторождениях Югры находится на невысоком уровне, есть отдельные скважины с хорошими показателями, но в среднем по округу коэффициент извлечения составляет 30%, при норме 50-60%. В Югре около 17 тыс. бездействующих скважин. Каждая из которых способна давать нефть, до 5 тонн в сутки. В сумме, если задействовать абсолютно все скважины, без простоев и выходных, за год прибавка от этих нефтяных ручейков будет весомой — 30 млн. тонн!
Кстати, по одной из версий, Наталья Комарова пришла на пост главы Ханты-Мансийского автономного округа не случайно. Всем известно. Что она является одним из главных лоббистов «Газпрома» в стране, с которым подружилась еще во времена своего руководства Новым Уренгоем. Как известно, Югра активно продвигает закон о льготах малым нефтяным компания и низкодебитовым скважинам. Только вот Александр Филипенко ратовал за создание новой компании, которая бы объединила усилия «малышей», тогда как в Югре есть прекрасно подходящая для этого «внучка» «Газпрома» «Газпром нефть Хантос». Деньги есть, лоббисты есть, авторитет крупнейшей газовой компании мира никому не помешает. Не имел ли ввиду это обстоятельство Александр Дюков, когда недавно говорил о том, что в ближайшее время «Газпром нефть» нарастит добычу до 100 млн. тонн за год?
Обеспечить инновационный прорыв в нефтесервисе и добавить десяток миллионов тонн к общероссийской нефтедобыче обещают и другие региональные власти. Есть письма чиновников нескольких субъектов Федерации в Совет безопасности, в которых описаны проблемы, связанные с отсутствием у крупных нефтяных компаний интереса к низкодебетным скважинам, и предлагают пути их решения. Один из способов — облегчить малым нефтесервисным компаниям доступ к бездействующему фонду.
Те готовы взять на себя все затраты, взамен получая продукцию, которую смогут продавать тем же ВИНК. Кроме того, сервисным компаниям предлагается создавать малые предприятия совместно с профильными вузами. Таким образом, чиновники надеются убить сразу двух зайцев: обеспечить развитие инновационных технологий в нефтедобыче с возможностью отработать их в промышленных условиях и поддержать малый нефтесервисный бизнес. Власти Самарской области предлагают «в качестве стимулирования сервисных работ по выводу из бездействия нефтяных скважин нулевую ставку по налогу на прибыль и НДС».
По словам директора департамента экономики и финансов Минприроды Григория Выгона, в основном проблема лежит в плоскости взаимоотношений больших и малых компаний. «Позиция малого бизнеса в этом вопросе недостаточно активна», — считает он. «Что касается крупного бизнеса, то государство может стимулировать вывод скважин из бездействующего фонда двумя способами. С одной стороны, начать наказывать компании за высокую долю бездействующего фонда. С другой — использовать инструменты экономического стимулирования низкодебетных скважин, но в этом случае возникает традиционная проблема с администрированием», — говорит господин Выгон.
Среди крупных нефтяных компаний готовность допустить к своим низкодебетным скважинам выразили только «Роснефть» и ее «дочка» «Самаранефтегаз».
В первую очередь нужно, чтобы в налогообложении был использован дифференцированный подход. Так, в зависимости от состояния нефтяной скважины и ее запасов (а это данные известные, контроль наладить нетрудно) компания, работающая на этом объекте, наделялась бы конкретными налоговыми обязательствами. Возможен и другой вариант - освобождать предпринимателей, действующих в топливно-энергетическом сегменте от обязательных государственных сборов, кроме налогов на доходы», — заявил ранее Александр Филипенко
Учитывая, что ранее звучали голоса о том, что малым нефтяным компаниям необходимо передавать на баланс все небольшие месторождения, вариантов для изменения их положения предостаточно. Вспомним о том, что совсем недавно Владимир Путин предлагал создать независимые НПЗ для переработки сырья от независимых производителей. Если это действительно произойдет, то этот завод может появиться именно в Югре - ведь все условия для этого будут уже созданы.
Сторонникам подхода объединения малых нефтяных компаний есть на что ссылаться в пользу такой компании — по словам Елены Корзун, генерального директора «АссоНефти», поддержка независимых нефтяных предприятий со стороны государства позволила бы достаточно быстро довести добычу нефти этими предприятиями до 100 млн. тонн в год. Такая цифра, при том, что у крупных игроков добыча нефти неуклонно снижается, может стать хорошим стимулом для государства изменить законодательство. Начав с Югры, новая компания могла бы, пользуясь примером «Русснефти», могла бы собирать никому не нужные активы, став серьезным игроком на рынке. Только вот, и в этом случае нам придется говорить об исчезновении и укрупнении МНК. Как найти компромисс?
Похожие статьи
