Принято объяснять невысоким уровнем жизни. Говорят о том, что люди не хотят иметь детей, так как это обходится слишком дорого. Платить нужно за все, начиная от врачей в период беременности и заканчивая образованием. И если на одного ребенка еще можно заработать, то двоим-троим уже не получится обеспечить приличный жизненный старт.

Однако такое объяснение не учитывает тот факт, что и в развитых странах, где уровень жизни значительно выше, рождаемость также падает. К примеру, в , которые традиционно приводятся в качестве эталона уровня жизни, прирост населения обеспечивается исключительно за счет миграции из менее развитых стран. Аналогичная ситуация наблюдается в и .

В высокоразвитой Японии также наблюдается депопуляция, не скомпенсированная иммиграцией. А вот Западная пока удерживает ситуацию в на плаву, но — подобно США, исключительно за счет иммиграционной политики, принимая на свою территорию бывших граждан мусульманских государств.

Разнообразных фактов можно набрать множество, и все они ведут к одному — к сокращению рождаемости. Причем оно является наибольшим в развитых странах, в то время как неблагополучные с точки зрения экономики государства продолжают рожать.

Так увеличивается население , Черной Африки, Ближнего Востока и так далее. традиционно по количеству населения впереди планеты всей, и его население продолжает расти — вместе, кстати, с благосостоянием государства, которое уже никак нельзя отнести к «странам третьего мира». Латинская Америка, сотрясаемая постоянными войнами, революциями и эпидемиями, сохраняет прирост населения, более того, перенаселена настолько, что поставляет своих граждан более развитым странам, поддерживая в тех уровень населения.

Получается довольно интересная картина: в то время как часть мира отказывается иметь детей, другая часть лихорадочно обзаводится потомством. Одной части мира не помогает ни реклама деторождения, ни различные льготы и пособия, предоставляемые государством «детным» семьям. В другой — не мешают ни болезни, ни войны.

Считается, что выживание является одной из базовых потребностей человека. В первую очередь человек заинтересован именно в выживании личном, а также выживании рода и вида. Причем выживание рода доминирует над личным выживанием. Это отчетливо проявляется во время войн и в различных опасных ситуациях: первым делом человек спасает своих детей, а уж затем — себя. Продолжая построение графика доминирующих предпочтений, можно сделать вывод, что выживание вида доминирует над выживанием рода.
Фото:

Казалось бы, снижение рождаемости говорит о противоположном, этот факт оказывается в противоречии с базовой потребностью человека в выживании: вместо того чтобы обеспечивать выживание рода и вида, человек занят только личным выживанием, и то — не слишком, если учитывать возросшее количество любителей экстремальных видов спорта, а также возросшее число суицидов во многих развитых странах.

Но если вспомнить некоторые теории и факты, то все оказывается не так уж однозначно.

Добавим к мальтузианству постоянную угрозу исчезновения многих ресурсов. Нефть, уголь, другие полезные ископаемые, без которых немыслима современная человеческая цивилизация, находятся под угрозой исчезновения, полного истребления этой самой цивилизацией. Опять же, страны, активно потребляющие подобные ресурсы, то есть страны, развитые в техническом и технологическом отношении, демонстрируют сокращение рождаемости. Что, кстати, должно привести к меньшему потреблению исчезающих ресурсов.

Приплюсуем сюда еще и неблагоприятную экологическую обстановку, о которой стало так модно говорить в последнее время. Увы, она действительно по большей части неблагоприятна по разнообразным причинам.

В результате обнаруживается, что сокращение рождаемости в данных условиях является чуть ли не единственным выходом для выживания в настоящий момент человеческой цивилизации. То есть — выживания вида. Что никоим образом не противоречит базовой потребности человека. Тем более что выживание вида, как уже говорилось выше, является доминирующим по отношению к выживанию рода и личному выживанию.

Фото:

Ситуацию могут переломить новые технологии. К примеру, такие, которые позволят обходиться без традиционных видов топлива. Правда, остается еще вопрос территории: чем больше становится людей, тем больше места они занимают. Подобные ситуации ярко описаны многими фантастами.

Кстати, те же фантасты предлагают выход: эмиграция на другие планеты. Но для этого нужны не просто бестопливные технологии, а настоящий прорыв в науке и технике. А пока этого не наблюдается, рождаемость в мире будет постепенно сокращаться — с целью выживания вида.

Демографический переход — процесс снижения рождаемости и смертности — неоднозначное явление. С одной стороны, он помог поднять уровень жизни во многих странах, привел на рынок труда женщин, которые уже не столь многодетны. Выросли вложения в образование и здоровье людей. Эти «окна возможностей» будут в течение нескольких десятилетий доступны развивающимся странам, в которых демографический переход начался недавно. Развитые же страны, пионеры этого процесса, уже пожинают его плоды: быстро стареют, много тратят на пенсии и вошли в пике с рождаемостью, рассуждает в журнале «Демографическое обозрение» ВШЭ ведущий испанский демограф, профессор Мадридского университета Комплутенсе Дэвид С. Реэр .

И прогресс, и немалые издержки – так можно охарактеризовать «сухой остаток» демографического перехода. Его волны (вторая из них приходится в развитых странах на 1950-1980-е годы) всегда резонируют с социально-экономическими переменами в обществе. Более того, по мнению многих экспертов, падение смертности и рождаемости служит одной из первопричин социально-экономических трансформаций. Профессор факультета политических наук и социологии университета Комплутенсе Дэвид С. Реэр придает демографическому переходу именно такой смысл, уточняя, однако, что этот процесс все же является частью общей картины модернизации общества развитых стран (эксперт датирует ее 1850-1975 годами). Признаками модернизации служат повышение уровня жизни и образования, урбанизация, женская эмансипация, вытеснение сельского хозяйства промышленностью и сектором услуг, а также становление общества потребления.

Сейчас, когда страны-пионеры демографического перехода уже вовсю столкнулись с его производными в обществе, уже можно точно оценить его плюсы и минусы, отмечает Дэвид Реэр в статье «Экономические и социальные последствия демографического перехода» , опубликованной в журнале «Демографическое обозрение» . Статья построена диалектически: с одной стороны, автор признает те или иные «завоевания» демографического перехода, с другой, – тут же находит коварную изнанку этих явлений.

Экономика успела извлечь пользу из демографии

В силу многих причин – начиная с развития иммунологии благодаря Луи Пастеру, отступления эпидемий, накопления знаний о грамотном уходе за ребенком и заканчивая более полноценным питанием людей – в двадцатом веке шел процесс снижения детской и младенческой смертности. Это стало влиять на репродуктивные решения: за падением смертности последовало уменьшение рождаемости, связанное с сознательным регулированием воспроизводства. Женщины стали рожать меньше детей. Это позволяло посвящать тем немногочисленным наследникам, которые появлялись на свет, больше внимания, а также высвобождало у матерей семейств время на самореализацию и позволяло им выходить на работу. По некоторым подсчетам, в результате демографического перехода женщины стали в среднем тратить на вынашивание и выращивание маленьких детей не 70% своей взрослой жизни, а впятеро меньше – лишь 14%.

Таким образом, на индивидуальном уровне появились решения, связанные с ограничением рождаемости.

В то же время снижалась и смертность взрослых людей, поскольку рос уровень жизни: улучшалось и питание, и здравоохранение.

Так как снижение смертности предшествовало снижению рождаемости и второй процесс шел медленнее, страны-лидеры демографического перехода успели использовать в экономике «демографические дивиденды». Их суть в том, что численность поколений, родившихся еще продолжает расти, а население остается достаточно молодым и трудоспособным.

Пока длился этот период, и экономика была способна создавать нужное количество новых рабочих мест в ответ на растущий спрос, образовалось «окно возможностей» для резкого экономического подъема. Подобное сильное влияние демографии на экономику видно и на примере стран, которые совершили в развитии резкий прыжок относительно недавно: это «азиатские тигры» (Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань), а также Иран и Бразилия. «Молодая» половозрастная структура населения обычно влияет на рост производительности труда, добавляет исследователь.

Однако период «демографических дивидендов» со временем проходит. В промежутке между концом 1950-х – началом 1980-х численность когорт новорожденных начала уменьшаться. Это означает сокращение населения в трудоспособных и репродуктивных возрастах. Тем самым, демографический переход неумолимо приводит к старению населения и повышению нагрузки экономики пожилыми людьми.

Старение населения привело к созданию пенсионных систем

В то же время, если бы подобных демографических трансформаций не было, их следовало бы выдумать – хотя бы ради появления пенсионных систем. Важность последних трудно переоценить: они остаются неотъемлемой компонентой относительной социальной гармонии.

Ускоренное старение населения становится вызовом всем социальным системам, основанным на межпоколенных трансфертах доходов. Щедрое перераспределение средств оказывается проблематично. Смягчить этот эффект, по мнению ряда экспертов, может то, что «сбережения в течение жизненного цикла в условиях низкой рождаемости и смертности будут вести к более высокому соотношению капитал-труд, что позволит хотя бы частично снизить бремя демографической нагрузки пожилыми», отмечается в статье. Долгое накопление человеческого капитала тоже может приводить к росту уровня жизни, добавляет Дэвид Реэр.

Миграция решает вопрос дефицита рабочей силы

Демографический переход стимулировал миграцию, которая становилась более или менее эффективным средством перераспределения населения. Отдающие страны тем самым уменьшали нагрузку населения на ресурсы, успешнее решали проблемы трудоустройства жителей и получали подпитку для экономики за счет денежных переводов мигрантов на родину. Принимающие же страны решали проблему нехватки рабочей силы.

В то же время сейчас в ряде стран, напоминает исследователь, из-за избыточного миграционного потока страны-реципиенты все чаще ужесточают въездную политику.

Демографический переход популяризировал образование

Описываемые демографические процессы привели к тому, что и у женщин появилась возможность «дообразовываться», и инвестиции в обучение детей выросли, пишет Реэр. «Движение в сторону всеобщего образования детей было отличительным признаком наиболее развитых обществ на протяжении столетия, а в последнее время эту цель преследуют также правительства и семьи в странах развивающегося мира», – указывает исследователь. В целом родители стали внимательнее относиться и к качеству образования детей.

Что касается женщин, то, наряду с демографическим переходом, факторами распространения их труда стали во многом последствия Второй мировой войны, доступ к экономическим возможностям в секторе услуг (мужская «монополия» здесь закончилась), возросшая роль общественных институтов – прежде всего школ – в воспитании детей, а также увеличение значимости общества потребления.

Брак трещит по швам

По сути, роль женщины в обществе благодаря демографическому переходу радикально изменилась – стала более активной, пишет исследователь. Однако эти трансформации привели к негативным последствиям – девальвации института брака.

Отношения мужа и жены, мужчины и женщины стали более «волатильными». Эмансипированные дамы начали по-другому воспринимать супружество. Оно перестало быть пожизненным, появилась возможность замены «неправильного» партнера. Жизненные стратегии в этом смысле приобрели большую вариативность.

Выгода развивающихся стран

Снижение темпов роста населения в развивающихся странах (под ними автор статьи подразумевает Китай, Коста-Рику, Иран, Марокко, Тунис, Венесуэлу, Турцию и ряд других стран) позволит им существенно повысить уровень жизни людей и модернизироваться, убежден Дэвид Реэр. Почти во всех названных странах улучшается здоровье взрослых и детей, растет уровень образования и доля работающих женщин, общество существенно перестраивается. В этих странах экономический рост пока с отрывом опережает рост численности населения.

Вместе с тем, старение населения в развивающихся странах будет идти намного быстрее, чем в Европе, отметил эксперт. Это объясняется более высокими темпами снижения рождаемости и смертности, чем в странах-лидерах демографического перехода. Почти в каждой развивающейся стране из названной выборки число рождений неуклонно сокращалось на рубеже XX -XXI века. За последние 15-20 лет общее число рождений в Китае и Тунисе снизилось на 31%, в Иране – на 33%, в Марокко – на 19%, указывает Реэр.

Если эта тенденция сохранится (а есть все основания этого ожидать), то пойдет быстрое старение населения, пишет эксперт. Через несколько десятилетий эти страны столкнутся с сокращением населения в трудоспособном и репродуктивном возрастах, что скажется как на рынке труда, так и на будущем числе рождений. Таким образом, для развивающихся стран важнейший вопрос состоит в том, как долго будет открыто демографическое окно возможностей для экономики.

Поторопиться воспользоваться демографическими бонусами

Это многообещающее окно вряд ли будет открыто слишком долго, считает Дэвид Рэер. Лишь для Китая, у которого на фоне государственной политики ограничения рождаемости остается все еще относительно молодое население, срок доступности окна возможностей может составить до 40 лет. Впрочем, и в Китае перспективы непростые (см. об этом статью «Экономика Китая зависит от его демографии») – сокращение доли трудоспособного населения, что ожидается уже в ближайшее десятилетие.

Остальным странам, полагает эксперт, дано еще меньше времени на то, чтобы воспользоваться шансами социально-экономических трансформаций. Этот срок колеблется от 10 до 30 лет. «Трудно удержаться от опасения, что, когда окно возможностей закроется, уровни социального, экономического и институционального развития во многих из этих стран могут быть недостаточными», – подчеркивает исследователь. В любом случае, они должны мобилизовать свои силы и по возможности быстро завершить процесс своего развития, заключает Дэвид Реэр.

Одной из наиболее актуальных для национальной безопасности российского государства проблем является демографическая ситуация в стране. Известно, что рождаемость в современной России, несмотря на определенное улучшение, связанное с относительным повышением уровня жизни в 2000-е годы (по сравнению с 1990-ми годами) и некоторыми мерами государства в направлении стимулирования демографического роста, остается на достаточно низком уровне. По крайней мере, вряд ли возможно говорить о том, что российская рождаемость на настоящее время покрывает потребности в восполнении населения страны. Российские граждане стремительно стареют, в особенности в «русских» регионах страны, где наблюдается наиболее низкий уровень рождаемости.

Причины демографического спада

Сильный демографический спад наблюдался в России на протяжении практически всего ХХ века и был связан не только с изменениями социально-экономических и социокультурных основ российского государства, но и с тем, что в годы войн, революций, коллективизации и индустриализации, политических репрессий российское государство лишилось 140-150 миллионов человек. Соответственно, поскольку значительную часть погибших и умерших составляли люди обоих полов детородного возраста, а также дети и подростки, то на десятки миллионов людей сократилось и количество потенциальных новорожденных, которые могли родиться у жертв глобальных катаклизмов отечественной истории.

Однако, не менее значимую роль в демографическом кризисе в России сыграло и снижение количества детей у среднестатистической российской женщины. По данным А. Вишневского – одного из крупнейших отечественных специалистов по демографии, за период с 1925 по 2000 гг. рождаемость снизилась в среднем на 5,59 ребенка на женщину (Вишневский А. Демография сталинской эпохи). Причем наиболее активное снижение рождаемости пришлось на период с 1925 по 1955 гг. – то есть, на периоды индустриализации и коллективизации, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления советской инфраструктуры. Численность населения современной России ежегодно снижается примерно на 700 тысяч человек, что позволяет говорить о стране как о постепенно вымирающей (да, именно так, не стесняясь этих слов, ее охарактеризовал сам президент Владимир Путин еще в 2000 году, а спустя 6 лет – в 2006 году – он заявил, что численность населения России к концу XXI века может уменьшится вдвое, если не будут приняты кардинальные меры в направлении улучшения демографической ситуации в стране).

Очень часто в обыденных суждениях о причинах снижения рождаемости встречается объяснение низкого уровня рождаемости социальными условиями, в первую очередь – недостаточным материальным благополучием населения, отсутствием высокооплачиваемой работы у родителей, отдельного и большого жилья, инфраструктуры детских садов и школ. Однако при сравнении со странами третьего мира или той же дореволюционной Россией подобные аргументы не выдерживают критики. Мы видим, в каких условиях проживает основная масса среднеазиатского населения, не говоря уже об африканцах или жителях Южной Азии. Однако скученность, бедность (а порой и откровенная нищета), отсутствие социальных перспектив отнюдь не мешают людям рожать детей – причем в количествах «от пяти и выше».

На самом деле причины снижения рождаемости в России в ХХ веке лежат скорее в идеологической плоскости. Их основной стимул – девальвация традиционных ценностей и разрушение образа жизни русского и других народов страны в период революции и, особенно, послереволюционных сталинских преобразований. Нельзя не отдать должное сталинской эпохе как периоду максимального развития промышленности, обороны, безопасности советского государства, распространения всеобщей грамотности населения, доступности медицинской помощи (пусть и не сильно квалифицированной, но все же значимой).

Однако, для стремительного рывка в экономике СССР требовалась мобилизация максимально большего количества граждан, привлечение к труду практически всего трудоспособного населения страны, включая и мужчин, и женщин. По мнению А. Вишневского, «сами методы, которыми сталинское руководство СССР добивалось - и добилось - "великого перелома" в народной жизни, были таковы, что они безоглядно разрушали всю систему традиционных ценностей, в том числе и семейных» (Вишневский А. Демография в сталинскую эпоху).

Несмотря на то, что Сталин и его окружение негативно оценивали деятельность «левацкого» крыла партии большевиков, настаивавшего еще в первые послереволюционные годы на полном разрушении института семьи, пропагандировавшего сексуальную свободу мужчины и женщины, свободу абортов, в действительности у «левых коммунистов» было многое позаимствовано. И, в первую очередь, специфическая модель организации семейных отношений. Ее можно назвать пролетарской, поскольку именно у пролетариата как класса наемных рабочих, преимущественно проживающих в городах и занятых на фабрично-заводском производстве, стала возможна такая организация семьи. У крестьянина количество детей не имело особого значения, более того – многодетность была в фаворе, поскольку дети – это будущие руки, там где можно прокормить двух – всегда прокормишь трех и так далее. Крестьяне же имели и возможность размещения многочисленного потомства в своей избе, в случае взросления детей – в избе, построенной рядом, в пристройке.

В отличие от них городские пролетарии, ютившиеся в комнатах и квартирках доходных домов, не могли позволить себе многочисленное потомство. И по причине отсутствия мест для размещения, и по причине иного характера трудовой деятельности – пролетарий работал за зарплату и ребенок становился лишь очередным едоком, снижающим благосостояние семьи без всякой отдачи (когда он вырастал – он не работал в хозяйстве отца, как крестьянский сын, а отправлялся на собственные «хлеба», то есть прямой материальной отдачи родительской семье не приносил). Более того, в городских пролетарских семьях, как правило, шли трудиться и женщины. У женщин-работниц, оказывавшихся в ситуации самостоятельного выбора трудовой деятельности, места жительства, формировалась и совершенно иная модель полового поведения. Во-первых, они в гораздо меньшей степени зависели от мнения окружающих, нежели крестьянки. Во-вторых, будучи самостоятельно занятыми работниками, они могли позволить себе то поведение, которое считали нужным. Естественно, что и для них многодетность была очевидной помехой – ведь она прямо препятствовала фабрично-заводскому труду.

Концепция «новой женщины» и рождаемость

Идеология семейной политики Советской России формировалась под влиянием концепций «новой женщины», начавших складываться еще в XIX веке в произведениях как отечественных, так и зарубежных писателей и философов революционно-демократического толка. В России о «новой женщине» писал, прежде всего, Н.Г. Чернышевский. На Западе идея женской эмансипации получила гораздо большее развитие. Сформировалась идеология феминизма, включающего в настоящее время множество ответвлений – либеральный, социалистический, радикальный, лесбийский и даже «черный» феминизм. К чему привело распространение феминизма в странах Западной Европы – можно не напоминать, эта ситуация достаточно плачевна для европейских обществ и является причиной значительных противоречий между различными группами европейского населения.

В России феминистские идеи, в том числе и концепция создания «новой женщины», нашли благодарных сторонников среди представителей революционных партий и движений, в первую очередь – социал-демократов. Эсеры – «народники» все же в большей степени были почвенниками, хотя и среди них распространялись подобные теоретические построения. В революционные годы основным теоретиком концепции «новой женщины» стала Александра Коллонтай. Этой удивительной женщине – политику, дипломату, революционеру – удалось не только сформировать собственную концепцию семейно-половых отношений в социалистическом обществе, но и собственной биографией в значительной степени продемонстрировать, что представляет собой образ «новой женщины».

По мнению Коллонтай, традиционный образ женщины испокон веков ассоциировался с покорностью, нацеленностью на благополучное замужество, отсутствием инициативы в строительстве собственной жизни и жизненной независимости. Традиционная женщина – это такое специфическое дополнение к мужчине, его спутница и соратница, лишенная, по сути, собственного «Я» и, часто, собственного достоинства. В противовес традиционному образу женщины Коллонтай и выдвигала концепцию «новой женщины» - самодостаточной, активной политически и общественно, относящейся к мужчине как к равному и действительно являющейся равному ему в строительстве собственной независимой жизни.

Образ «новой женщины» - это, прежде всего, образ женщины незамужней. Дополним – и, как следует из раскрытия этого образа, бездетной – ведь наличие ребенка, тем более двух или трех, не говоря уже о пяти, лишает женщину ее независимости в понимании Александры Коллонтай. Она называет три главных принципа строительства новых любовно-брачных отношений: равенство во взаимных отношениях, взаимное признание прав другого без претензии на полное владение сердцем и душой партнера, товарищеская чуткость по отношению к своему любовному партнеру (Коллонтай А. Дорогу крылатому эросту. 1923 г.).

Уже в середине 1920-х гг. работы Коллонтай были официально подвергнуты критике в Советском Союзе. Постепенно оказалась забытой и ее концепция – о ней предпочитали молчать. Более того, по мере укрепления советской государственности руководству страны не оставалось иных вариантов, кроме как частичного возвращения к традиционным ценностям. В официальной печати, литературе, кинематографе сталинской эпохи пропагандировался тип советской женщины, которая умудряется совмещать в себе и черты «новой женщины» Коллонтай в плане партийной и общественной активности, трудовых подвигов, и традиционное семейное поведение матери и жены. Однако, не трудно догадаться, что идеология советского государства расходилась с реальной практикой организации семейной и демографической политики. Формально пропагандировалось материнство, разводы оценивались негативно, в 1936 году советским правительством были запрещены аборты, однако фактически социальная политика советского государства не была направлена на реальное укрепление демографических основ страны.

Снижение рождаемости в сталинскую эпоху свидетельствует о том, что предпринятые меры по запрету абортов не дали желаемого результата. Во-первых, в Советском Союзе женщины в основной массе оказались трудоустроенными. Те, кто получал высшее и среднее профессиональное образование, после окончания учебных заведений направлялись на работу по распределениям – часто в совершенно другие регионы страны. Их шансы на быстрое замужество понижались. Да и сама система государственной пропаганды в значительной степени не ориентировала женщин (как и мужчин) на семейные ценности.

Хотя советское государство нуждалось в многочисленных рабочих руках, солдатах и офицерах, новых инженерах и ученых, и действительно предпринимало колоссальные шаги в этом направлении (достаточно посмотреть на количество учебных заведений всех уровней, появившихся именно в сталинскую эпоху, на количество детей «из народа», получивших качественное профессиональное образование и добившихся высот в самых разных областях научной, военной, производственной, культурной деятельности), что-то оказалось безвозвратно утерянным. И этим «чем-то» был сам смысл деторождения и создания крепкой полноценной семьи. Семья лишалась своего экономического, хозяйственного, социального наполнения, хотя и провозглашалась «ячейкой общества». Детей можно было воспитывать в детском саду, мужей или жен периодически менять (если не устраивали какие-то нюансы совместной жизни, а то и просто «надоели»), хозяйственного значения совместное проживание мужчины и женщины в городской квартире практически не имело.

После ухода из жизни Сталина и «десталинизации» Советского Союза даже те меры по сохранению уровня рождаемости, которые пытался ввести Сталин, запретив аборты, были отменены. Несмотря на то, что после войны наблюдался даже некоторый рост населения, выйти на такой уровень рождаемости, который бы позволил многократно увеличить со временем население советского государства, так и не удалось. Что происходило в постсоветский период – напоминать не следует. В 1990-е годы сыграли свою роль и экономические факторы, и, в еще большей степени, окончательное уничтожение традиционных ценностей и их подмена вестернизированным суррогатом. Причем если в советской модели семейно-половой политики женщины хотя бы ориентировали себя если не на семейную жизнь, то на созидательную деятельность «во благо родины и партии», то в постсоветский период ценности личного материального благополучия окончательно затмили все другие жизненные ориентиры.
Поскольку материнство и супружество перестали рассматриваться как реальные ценности большей частью российской молодежи, образовалась глобальная «нехватка детей».

Хотя многие социологические опросы молодых россиян свидетельствуют о том, что семья для российской молодежи остается важнейшей жизненной ценностью (или, как минимум, второй по значимости), очевидно расхождение желаемого (что отвечают россияне социологам) и действительного. Последнее не радует – в стране крайне высок уровень разводов – распадается 50 % браков, что удерживает Россию в числе мировых лидеров по количеству разводов. Что касается деторождения – лишь в 2000-е годы, после введения реального материального стимулирования граждане стали рожать больше детей (однако некоторые скептики объясняют относительный рост рождаемости в стране в 2000-е годы тем, что в этот период в детородный возраст вошло поколение «демографического бума» 1980-х годов, а социально-экономические условия жизни в стране относительно стабилизировались).

Важную роль здесь сыграло введение выплат т.н. «материнского капитала», который выплачивается при рождении второго ребенка и достижении им возраста трех лет. Решение о начале выплат материнского капитала было принято в 2006 году, при этом, для того, чтобы предотвратить возможность его использования в корыстных целях представителями маргинальных слоев населения, было решено не выдавать его наличными средствами, а выдавать особый сертификат, позволяющий на определенную сумму приобрести жилье, закрыть ипотечный кредит, оплатить образование ребенка.

В настоящее время материнский капитал составляет около 430 тысяч рублей. Сумма немаленькая – в некоторых регионах России на нее можно купить собственное жилье или, по крайней мере, реально улучшить свои жилищные условия. Обсуждаются условия и появления иных возможностей расходования средств материнского капитала в интересах семьи и детей. Однако, только лишь материальной мотивацией добиться повышения рождаемости нельзя. Тем более, если учитывать то, что для получения материнского капитала еще требуется родить первого ребенка. Поэтому некоторые социологи оценивают саму идею материального стимулирования рождаемости весьма скептически, ссылаясь на то, что рожать с целью получения помощи от государства в размере 430 тысяч рублей будут лишь представители маргинальных слоев населения или мигрантских диаспор. То есть, даже в этом случае проблема демографической безопасности российского государства не окажется решенной.

Аборты угрожают демографии

Другая проблема России в сфере рождаемости – аборты. Официально аборты были разрешены в Советской России сразу после Октябрьской революции. В 1920 году РСФСР разрешила прерывание беременности не только по медицинским показателям, став первой страной в мире, легализовавшей аборты. В 1936 г. аборты были запрещены и вновь легализованы лишь в 1955 г. после политики «десталинизации». В период с 1990 по 2008 гг. в постсоветской России было произведено, по официальным данным, 41 миллион 795 тысяч абортов. Это количество перекрывает реальные потребности российского государства в рабочей силе (около 20 миллионов человек в указанный период), что позволяет многим общественным и политическим деятелям рассматривать аборты как прямую угрозу демографической безопасности российского государства.

Против абортов в России сегодня выступает около половины населения страны. Социологические опросы показывают постепенное сокращение количества сторонников абортов – с 57% респондентов в 2007 г. до 48 % в 2010 г. (Левада-центр. О репродуктивном поведении россиян). Взгляды противников абортов выражают, как правило, националистические политические движения и религиозные организации. Среди них есть как абсолютные противники совершения любых абортов, включая даже аборты по медицинским показателям, так и умеренные противники абортов, признающие возможность их совершения в обоснованных случаях (медицинские показатели, изнасилование, социально-бытовая неустроенность и т.д.).

В первую очередь, против практики абортов возражают российские общественные деятели и философы традиционалистского направления. Для них аборты – не только угроза национальной безопасности российского государства, одна из причин сокращения потенциального населения Российской Федерации, но и вызов религиозным ценностям, традиционным мировоззренческим ориентирам, изначально присущим практически всем народам мира, но разрушающимся в процессе детрадиционализации современного общества, усвоения индивидуалистических и потребительских ценностей современного западного капитализма. Ведь идеология «чайльд фри» - добровольной бездетности, возводимой в доблесть современными «креаклами» и стремящимися к подражанию им недалекими потребителями, представляет собой целенаправленное насаждение антироссийских по сути принципов отказа от рождения детей, создания полноценной семьи во имя «собственной реализации», которая чаще всего представляет собой лишь возможность повседневного и беззаботного «тусования», шопинга, а то и просто безделья, пьянства и наркомании.

Снижение рождаемости является одной из целей многочисленных ассоциаций «планирования семьи», первоначально возникших в странах Западной Европы по инициативе феминистских движений и спонсируемых международными финансовыми кругами, заинтересованными в снижении численности населения – в первую очередь именно в развитых странах, поскольку здесь большая численность населения означает и рост социальной ответственности и экономических нагрузок на капиталистов. Поэтому целесообразнее «подсократить» численность коренного населения, одновременно осуществляя ввоз иностранных мигрантов из отсталых государств «третьего мира», которые будут готовы исполнять тяжелые работы без социальных гарантий и каких-либо требований к улучшению своего положения (сейчас опыт современной Европы показывает, что это далеко не так и многие мигранты отнюдь не работают на новом месте жительства, зато очень даже требуют социальных гарантий и всевозможных привилегий, однако изменить ситуацию уже не представляется возможным для большинства западных государств).

Философ Олег Фомин-Шахов, являющийся одним из наиболее убежденных противников абортов в современной России, подчеркивает, что «проблема абортов для сегодняшней России - это прежде всего проблема демографической безопасности. На Международной конференции по народонаселению и развитию, прошедшей в Каире 5–13 сентября 1994 г., была принята программа действий, по сути представлявшая для России добровольно-принудительные санкции по самосокращению. В программе говорилось, что для устойчивого регионального и глобального социально-экономического развития необходимо принимать меры по сокращению рождаемости, прежде всего путем развития услуг по планированию семьи (контрацепция, стерилизация, аборты «в адекватных условиях»)» (О. Фомин-Шахов. Россия без абортов. Газета «Завтра». Электронная версия от 5 июня 2014 г.).

При этом Олег Фомин-Шахов предлагает воспользоваться американским опытом движения пролайферов, то есть – противников абортов и сторонников сохранения жизни человека уже в утробе матери. Американские пролайферы, по мнению Олега Фомина-Шахова, впервые перевели тематику абортов в плоскость социальных проблем, тогда как до них аборт расценивался как личный грех человека или как преступление против законов государства. Был поднят вопрос и о сути аборта как инструмента биополитики по регулированию численности населения отдельных государств. Что касается России – то очевидно, что ее огромные территории и природные ресурсы издавна являются предметом зависти целого ряда соседних государств. На протяжении всей истории российское государство сталкивалось с ордами иноземных завоевателей, однако сегодня более дальновидные теоретики и практики мировой финансовой олигархии могут позволить себе использовать и такие технологии как биополитика, то есть регулирование деторождения в России, уровня смертности населения, в том числе и пропагандистскими механизмами – пропагандой абортов, «свободного» образа жизни, всевозможных социальных девиаций, криминальной субкультуры и т.д.

Другой известный философ Александр Дугин в своей статье «Деторождение как философская проблема» связывает отсутствие стремления к деторождению с разрушением традиционных ценностей российского общества, отторжением религиозных ценностей и усвоением чуждых индивидуалистических моделей, направленных на исключительную «самоценность» человека. В рамках этой аксиологической модели деторождение становится препятствием для «свободной», а в действительности – бесцельной и характеризующейся лишь потребительством – жизни человека. «Система грязной чудовищной лжи, неприкрытой русофобии, направленной на уничтожение нашего культурного и физического кода, не оставляет никакого желания создавать честную, культурную, православную российскую семью и растить большое количество замечательных русских детей. И уже далеко не очевидно, станет ли для молодежи аргументом то, что, если она не будет рожать детей, не будет России» - пишет Дугин (А.Дугин. Деторождение как философская проблема).

Стоит ли запрещать аборты в современной России? Безусловно, на тотальный запрет абортов вряд ли можно пойти в современных условиях. Да и не будет этот шаг реально оправданным и понятым населением. Однако жесткий контроль над практикой абортов должен быть введен – и это одно из необходимых мероприятий в направлении обеспечения демографической политики российского государства. В первую очередь, должны строго контролироваться все случаи осуществления абортов российскими женщинами, с учетом причин их совершения. Так, по медицинским показателям, в интересах сохранения жизни женщины, после изнасилования (криминальная подоплека аборта) аборты должны быть разрешены. Должна быть оставлена возможность абортов и для семей, уже имеющих несколько детей или испытывающих обоснованные сложности материального характера.

Однако основная масса абортов, совершаемых женщинами молодого возраста, бездетными, со средними или высокими доходами, без видимых проблем со здоровьем, должна быть запрещена. Заметьте – здесь нет покушения на личную свободу женщины. Достаточно использовать средства контрацепции, не вести беспорядочную половую жизнь, то есть – следить за собой и придерживаться хотя бы элементарных морально-этических принципов – и необходимость периодически бегать на аборт отпадет сама собой. В конце концов, в большинстве стран мира – практически во всех латиноамериканских государствах, странах Африки, исламского Востока, в некоторых католических странах Европы аборты запрещены и эти страны как то существуют, многие – весьма неплохо.

Есть ли перспективы?

Практика материального стимулирования рождаемости, к которой перешла Россия в годы правления В.В. Путина, представляет собой большую значимость для развития рождаемости в стране. Однако одними лишь экономическими посылами невозможно побудить людей создавать семьи и давать потомство – в особенности в современном обществе с его соблазнами и информационным давлением соответствующей пропаганды. Необходим целый комплекс мероприятий – в социальной, экономической сфере, сфере культуры и образования, здравоохранения, создающий предпосылки для действительно полноценного воспитания маленьких россиян и для самого их появления на свет. Это и выплата достойных пособий по уходу за ребенком, и возможность введения «материнской зарплаты» для многодетных женщин, решивших полностью посвятить себя уходу за ребенком, и помощь детным семьям в улучшении жилищных условий (увеличении жилищной площади в зависимости от роста количества детей в семье), и предоставление дополнительных средств транспорта, бытовой техники для многодетных семей. Все эти мероприятия должны осуществляться на федеральном уровне и под жестким контролем соответствующих органов.

В любом случае, не углубляясь в конкретику, следует отметить, что российское государство может изыскать возможности для организации подобных мероприятий в направлении обеспечения демографической безопасности страны. Не будет зазорным и привлечение общественных организаций, которые давно, на свой страх и риск, за свой счет, ведут работу среди населения страны, пропагандируя ценности семьи и деторождения, препятствуя распространению чуждых российскому обществу западных ценностей. С другой стороны, возможно использование зарубежного опыта, включая и приглашение проверенных зарубежных специалистов для консультаций в направлении совершенствования демографической политики российского государства.

Но основное внимание государства должно быть обращено на информационно-пропагандистскую политику. Пока в средствах массовой информации, в кинематографе рекламируются потребительские ценности, рисуется в качестве желаемой для женщины модель поведения «светской львицы» - проститутки, не имеющей детей, очерняются русские мужчины, показываемые неудачниками, от которых нельзя рожать детей, даже троекратное повышение материнского капитала, введение дополнительных пособий по деторождению не исправит ситуацию в сфере демографической безопасности российского государства.

В информационной сфере российское государство должно взять за основу политику пропаганды крепкой и многодетной семьи, распространение культа отцовства и материнства, повышение уважения к детным мужчинам и женщинам. Должны быть созданы специальные телепередачи, интернет-сайты, печатные издания, утверждающие семейные ценности. Причем деятельность данных проектов должна быть адекватна и востребована в современных условиях, что потребует дополнительного привлечения специалистов в сфере психологии, теле-и-радиовещания, журналистов, деятелей культуры и искусства. Соответственно, в образовательных учреждениях также должна осуществляться политика, направленная на утверждение семейных ценностей и правильных моделей полового и брачного поведения. Могут быть разработаны механизмы поддержки молодых матерей в сфере получения ими профессионального или дополнительного образования на льготных условиях. Российское государство должно понять, что без людей не будет и государства, без детей – не будет будущего. Именно люди – главная ценность России и об их достойном существовании и воспроизводстве и должны заботиться российские власти.

Согласно демографическому прогнозу Росстата, естественная убыль населения будет нарастать и с 2025 года превысит 400 тыс. человек ежегодно, замедление сокращения численности населения прогнозируется только ближе к 2030-м годам. Международная миграция (по прогнозу приток мигрантов составит менее 300 тыс. человек в год) в перспективе не сможет компенсировать сокращение населения.

В декабре 2017 года глава Министерства труда и социальной защиты Максим Топилин , что уровень рождаемости в России недостаточен, чтобы обеспечить рост численности населения, а в ближайшие годы ситуация будет только ухудшаться, так как число женщин детородного возраста в стране сократится на четверть и даже больше.

«Количество женщин репродуктивного возраста до 2032 или 2035 года уменьшится на 28%. Предположить, что в этой ситуации абсолютное количество рождений будет оставаться на уровне 1,8-1,9 млн, не приходится, к сожалению», — сказал Топилин.

Рождаемость в РФ в 2017 году оказалась минимальной за последние 10 лет

(Видео: Телеканал РБК)

Научный сотрудник института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Рамиля Хасанова пояснила РБК, что рождаемость будет снижаться в ближайшие 15 лет из-за того, что большинство нынешних матерей родились в 1990-х годах, когда рождаемость была невысокой.

«Число женщин — потенциальных матерей маленькое, и поэтому количество рождений тоже падает», — пояснила эксперт.

Ранее глава Минэкономразвития Максим Орешкин отнес демографическую ситуацию в России к числу . Министр отметил, что к резкому сокращению численности трудоспособного населения приведет то, что в его составе начинают учитываться россияне, родившиеся в самом конце 1990-х, когда в стране был зафиксирован максимальный спад рождаемости.

«Поколение очень маленькое, поэтому динамика негативная по численности трудоспособного населения будет сохраняться. Ситуация с точки зрения демографии одна из самых тяжелых в мире: мы будем терять ежегодно примерно 800 тыс. населения в трудоспособном возрасте из-за демографической структуры», — сказал Орешкин.

В ответ на вызов низкой рождаемости президент о «перезагрузке» демографической политики страны. С 1 января в России появились два новых ежемесячных пособия. При рождении первого ребенка и до достижения им полутора лет семьям предоставляется ежемесячная выплата, равная региональному прожиточному минимуму на ребенка (в среднем в 2018 году она составляет 10,5 тыс. руб.). Из средств материнского капитала (действие программы продлено до конца 2021 года) семьи при рождении второго ребенка могут получать ежемесячные выплаты. Обе выплаты предоставляются семьям, чей среднедушевой доход не превышает 1,5 прожиточного минимума в регионе. Кроме того, для семей, в которых появились второй и третий ребенок, спецпрограмма субсидирования ипотечных ставок (расходы на обслуживание ипотеки сверх 6% годовых возьмет на себя государство).

Принимаемые государством меры Хасанова оценила как позитивные. «Материнский капитал повлиял на небольшой рост числа третьих и вторых рождений. Он увеличит возможность молодых семей вылезти из бедности. Принятое для первого ребенка пособие, скорее всего, не будет таким эффективным способом повышения числа рождений, но повлияет на календарь рождений: кто собирался родить в ближайшие несколько лет, поторопится», — сказала она.

Российский рынок труда теряет привлекательность для мигрантов, без них восполнить сокращение трудоспособного населения страны не получится, предупреждают эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР) в докладе «Миграционная политика: диагностика, вызовы, предложения», опубликованном 26 января. Общая убыль численности трудоспособного населения до 2030 года составит от 11 млн до 13 млн человек, отмечают эксперты. Резервов для роста внутренней миграции нет и для привлечения иностранных трудовых кадров, по мнению экспертов, нужны новые меры миграционной политики — рабочие визы, лотерейные системы по аналогии с американской Green card, а также контракты для интеграции мигрантов.

Население России резко начало сокращаться.Одна из основных причин — низкая рождаемость. И это понятно. При том уровне жизни, который сейчас мы наблюдаем в России, молодежь не то, что не хочет, а попросту не имеет возможности заводить детей.

«В 2018 году впервые с 2007 года численность населения России сократится. Главная причина в снижении числа новорожденных. При чем тут трудные девяностые, почему программа материнского капитала, стимулировавшая рост рождаемости, не спасла и какие меры нужно предпринять, чтоб обратить тенденцию вспять?

Россия далека от оптимальной численности населения; для страны, занимающей столь обширную территорию, – чем больше, тем лучше. По обеспеченности природными ресурсами на душу населения мы сейчас делим первенство с Канадой, но, судя по динамике, скоро ее перегоним. В Канаде численность населения за последние 70 лет утроилась и ещё вырастет на 60% до конца века за счет иммиграции. Население России вследствие катаклизмов XX века драматически сократилось – сейчас количество россиян могло быть порядка 300 млн (к началу Первой Мировой войны подданные Российской Империи составляли 9,2% населения планеты, на данный момент – 2%, к концу XXI века будет 1,2%). Труднодостижимой, но реальной мегацелью для России может быть уровень рождаемости 2-2,1 ребенка на одну женщину, и даже это позволит лишь остановить спад численности населения.

Снижение числа новорожденных отчасти связано с тем, что дети 90-х, которых родилось в 2 раза меньше, чем в восьмидесятых, сами неизбежно переходят в тот возраст, когда создают семьи и рожают детей (20-35 лет). В ближайшие годы число женщин репродуктивного возраста в России резко сократится. «Эхо» демографического спада исчерпается лишь после 2030 года, поскольку в девяностые минимум новорожденных был зафиксирован в 1999 году (тогда родилось всего 1,2 млн человек, для сравнения в 1986-1987 – 2,5 млн человек, в 2012-2016 гг. – 1,9 млн человек).

В итоге, даже если рождаемость останется неизменной, число новорожденных к 2030 г. упадет на 25% относительно 2017 г.. Ежегодно этот фактор снижает число рождений на 3%.Однако дело не только в «эхе девяностых». За прошедшие 3 года число новорожденных упало вовсе не на 8-8,5%, а на целых 17%, из них только в 2017 году – на 11%. Коэффициент суммарной рождаемости снизился с 1,78 ребёнка на 1 женщину в 2015 году до 1,59 в 2018-м, и именно это послужило главной причиной спада. Это произошло на контрасте с ещё недавней эйфорией властей от успехов в демографической сфере и вопреки новым демографическим инициативам, запущенным с 2018 года.

Что же произошло? Мне как специалисту очевидны две главные причины: во-первых, экономический кризис, всю тяжесть которого приняло на себя население, а во-вторых, изначально порочная, а в дальнейшем непоследовательная политика с временным характером программы материнского капитала.С первой причиной всё просто: во всём мире рождаемость в кризис падает. Однако в большинстве развитых стран это отражается главным образом на рождении первых детей, радостное событие откладывают до лучших времён. У нас же сильнее всего упала рождаемость вторых детей. Мною обнаружена сильнейшая корреляция доходов населения и коэффициента суммарной рождаемости вторых детей год спустя – 0,96 на участке 1991-2018 гг., то есть кривая рождаемости год спустя практически повторяет кривую доходов, тогда как корреляция третьих рождений с доходами немного слабее, а первых – практически отсутствует. Сильнейшая связь рождаемости вторых детей с доходами возникла в 2007 году – в момент запуска программы материнского капитала.

Доходы населения росли вплоть до середины 2014 г., и согласно данной гипотезе падение рождаемости должно было начаться во второй половине 2015 года. Однако вплоть до лета 2016 года рождаемость вторых детей продолжала расти, достигнув очень высокого для развитых стран уровня, и начала резко падать только с сентября 2016 г. Решение о продлении программы материнского капитала (пМК) было принято за 9 месяцев до этого, 3 декабря 2015 года.

Моя гипотеза состоит в том, что жаркая дискуссия о целесообразности продления пМК, разгоравшаяся между социальным и экономическим блоками Правительства в 2013-2015 гг., нашла живой отклик у тех, кто планировал обзавестись вторым ребёнком. Учитывая угрозу отмены материальной помощи, часть людей поспешили родить второго ребенка, пока еще программа действовала, и сейчас мы наблюдаем провал (многие из тех, кто мог и хотел родить, уже родили). Тем не менее рождаемость вторых и последующих детей намного превышает уровень 2006 года и, видимо, до него уже не опустится.

Вероятность того, что у женщины будет еще один ребенок.

Материнский капитал как минимум отчасти станет причиной того, что у поколения женщин, родившихся во второй половине 80-х гг., доля родивших второго ребёнка из тех, кто уже имеет одного, превысит 70%. В последний раз такое было у поколений 50-х гг. рождения, чей репродуктивный период в основном пришёлся на 80-е годы, когда ввели декретный оплачиваемый отпуск и запустили антиалкогольную кампанию. Рождаемость третьих детей после запуска пМК выросла ещё сильнее: уже сейчас у матерей 1978 года рождения с двумя детьми 30% имеют третьего. По прогнозам, у женщин поколения второй половины 80-х эта доля превысит 35%.

Программа материнского капитала стала российским ноу-хау, мерой, которая не имела точных аналогов в мире и которая, очевидно, положительно повлияла на рождаемость. Она имеет как общероссийский федеральный вариант - 453 тыс. рублей за рождение или усыновление второго ребенка (деньги, которыми можно сразу погасить ипотеку или помочь ребенку-инвалиду, или потратить не ранее чем через три года на улучшение жилищных условий, образование ребенка, или вложив в накопительную часть пенсии матери ребенка), так и региональные выплаты, которые различаются в зависимости от региона, обычно составляют за третьего ребенка от 50 до 300 тысяч рублей.

Семейная политика в развитых странах

Однако успехов вследствие запуска пМК всё равно недостаточно. Во-первых, рождаемость первых детей с 90-х гг. не выросла, а в последний кризис упала. Во-вторых, если сравнивать рождаемость России с развитыми странами (а по структуре она ближе к , чем к развивающимся, да и ), то видно, что во множестве стран рождаемость вторых детей существенно выше, чем в России. В первую очередь это касается стран Северной Европы, наряду с англоязычными странами и Францией. Правда, в этих странах на демографическую и семейную политику тратится ежегодно более 2,5% (до 4,5%) ВВП, в то время как у нас около 1% ВВП. Ряд развитых стран имеет и более высокую рождаемость третьих детей, прежде всего США, а также Ирландия, Исландия, Швеция и, видимо, Франция и Новая Зеландия. И если в США это объясняется большой долей меньшинств и высокой степенью религиозности и консерватизма значительной части населения, то в других странах это может быть результатом успешного построения социального государства, то есть «капитализма с человеческим лицом», что подразумевает большие расходы на последовательную семейную политику, которая облегчает жизнь женщин и семей с детьми.

В современном мире рождение ребёнка, а тем более нескольких детей, совершенно не выгодно экономически.

Если в аграрном обществе дети приносили пользу уже с малых лет, то сейчас весь поток благ, включая время, идет от родителей к детям, вплоть до достижения ими возраста родительства или даже позже. А число вариантов занятости и досуга, помимо детей, постоянно растет. В этом и есть одна из фундаментальных причин снижения рождаемости.

Ни в одной развитой стране мира рождаемость не обеспечивает полного замещения родительских поколений даже в перспективе. Однако ближе всего к порогу простого воспроизводства населения находятся уже упомянутые США, Новая Зеландия, Исландия, Ирландия и Франция, чуть хуже ситуация в Англии, Швеции, Норвегии и Австралии. На противоположном полюсе страны с экстремально низкой рождаемостью: все азиатские «тигры» - Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, и почти вся южная Европа - Испания, Италия, Португалия, Греция, Кипр.

В чем ошибки российской демографической политики

В 2015 году Россия входила в первую десятку из 50 развитых стран с самой высокой рождаемостью и даже сейчас, после падения, находится примерно в середине. До введения пМК мы стабильно находились или в самом конце списка снизу, или в нижней трети стран по уровню рождаемости.

Однако новые меры, внедренные с прошлого года, а именно ежемесячные выплаты малоимущим, у которых рождается первый или второй ребенок, длящиеся до достижения детьми возраста полутора лет, не смогли обеспечить рост рождаемости. Это неудивительно, поскольку такой подход является странным куцым гибридом демографических и социальных мер. От демографии тут взят контроль над очерёдностью (выплаты только первым и вторым детям) и ограничение года рождения (только с 2018), а от социалки - строгий критерий нуждаемости (среднемесячный доход в семье не выше 1,5 прожиточных минимумов на человека); в довершении всего выплаты продолжаются всего полтора года.

Экономия налицо - сумма выплат по новым мерам не превысит 50 млрд рублей в год, в то время как по пМК ежегодно выплачивается около 350−400 млрд. рублей. В то же время известно, что строгая адресность мер по критерию дохода «убивает» любой демографический эффект. Заведомая неэффективность новых мер - результат того, что чиновники, принимающие решения, постоянно путают демографическую политику с семейной. Они явно не анализировали зарубежный опыт, который показывает, что на одни и те же меры демографической политики рождаемость первых детей реагирует гораздо слабее, чем вторых и третьих.

Необходимые меры для повышения рождаемости

Очевидной и эффективной мерой поддержки рождаемости стало бы расширение пМК на третьего ребёнка - выплата дополнительного миллиона рублей к уже существующей пМК за второго ребёнка. Сейчас третьих детей рождается в 2,5 раза меньше, чем вторых, так что расходы на новую меру окажутся примерно такими же, как сейчас на пМК, с гарантией позитивного эффекта. Такая сумма эквивалентна дополнительной комнате в квартире в большинстве городов, за исключением Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга. При этом необходимо убрать любые декларируемые сроки окончания пМК, объявив программу бессрочной. Ведь именно стабильность и уверенность в завтрашнем дне действительно способны поднять рождаемость.

Возможно, стоит расширить направления использования маткапитала, например, на покупку инвестиционных товаров (сельхозтехники, грузового транспорта) или семейных автомобилей отечественного производства с числом посадочных мест больше 5. Сейчас стимулирование рождения третьих детей лежит на региональных бюджетах, в то время как введение пМК на федеральном уровне позволит передвинуть все региональные программы на одного ребёнка «выше», что позволит сократить расходы регионов по этим программам примерно в 3−4 раза.

Также стоит рассмотреть вопрос о введении безусловных ежемесячных выплат на каждого ребёнка (а если и делать ограничение по уровню дохода, то на уровне 10−15 прожиточных минимумов), как в Евросоюзе. Размер только прямых выплат в рамках семейной и демографической политики необходимо довести до 2−3% от ВВП.

Помимо прямых выплат, необходимо предложить работодателям стимулы в виде налоговых льгот и уменьшенных прочих отчислений в государственные фонды с доходов родителей, имеющих трёх и более детей. Наконец, можно подумать о дифференцированной ставке подоходного налога в зависимости от числа детей.

Многое уже было сказано про строительство детсадов и яслей. Однако практически ничего - про излишнее госрегулирование таких заведений со стороны всевозможных проверяющих органов, что делает массовое появление семейных детсадов (как во Франции) маловероятным.

Перспективным выглядит создание института государственных субсидируемых нянь, расширение масштабов их подготовки на базе медицинских и педагогических ВУЗов.

Наконец, самое мощное решение, на мой взгляд, - это изменение солидарной пенсионной системы на семейную. Например, когда дети полностью или частично выплачивают деньги родителям на пенсии со своей зарплаты. Такая система будет стимулировать рост не только количества, но и «качества» детей, а также обеление рынка труда. Даже в рамках существующей солидарной распределительной пенсионной системы за каждого последующего ребёнка, начиная с третьего, необходимо снижать возраст выхода на пенсию не на смешной 1 год, а на 5. Ведь если бы у всех было по одному ребёнку, то в существующих условиях рано или поздно пришлось бы поднять пенсионный возраст до 73−75 лет и выше; если бы по 2 - то до 64−66 лет, а если бы по 3 ребёнка - то только до 58−60 лет.

Про миграционную политику разговор особый. Кратко: Россия далеко не настолько экономически привлекательна для мигрантов, чтобы нам было из кого выбирать. Поток мигрантов из Украины иссякает. Из-за спада в экономике и падения рубля зарплаты в Китае стали выше наших, и среднеазиатские работники начинают переориентироваться на огромный и уже вовсю дефицитный китайский рынок труда. К тому же России нужна не столько временная трудовая миграция, сколько на ПМЖ и более сбалансированная по полу. Программа возвращения соотечественников после долгой пробуксовки заработала и сейчас позволяет принимать около 100 тысяч иммигрантов в год на ПМЖ. Однако этого недостаточно».

Похожие статьи