Законы об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью предусматривают, что сделка с заинтересованностью, произведенная с нарушением порядка ее совершения, может быть признана судом недействительной. Одним из элементов понятия сделки с заинтересованностью в Законе об АО (а также в недавно вступившем в силу Законе об автономных учреждениях) является понятие выгодоприобретателя. При этом, как следует из ст. 81 Закона об АО, это понятие не совпадает с понятиями стороны сделки, представителя или посредника, которые также упомянуты в данной статье.

Александр ВАНЕЕВ

Тем не менее понятие «выгодоприобретатель» не раскрывается в Законе об АО, что, очевидно, и послужило одной из причин, по которой этот вопрос был вынесен на рассмотрение Пленума ВАС РФ. Основным непроясненным моментом было определение того, всякое ли лицо, получающее некую экономическую выгоду по сделке, можно считать выгодоприобретателем, или только то, которое непосредственно приобретает права по ней. В пользу последнего варианта толкования говорит употребление этого понятия в таком смысле в главе 48 ГК РФ, посвященной страхованию, и в главе 53 ГК РФ о доверительном управлении.

Позиция судов

В судебной практике уже предпринимались попытки дать определение выгодоприобретателя в контексте ст. 81 Закона об АО. Например, в одном из постановлений арбитражный суд кассационной инстанции указал, что под выгодоприобретателем следует понимать лицо, в пользу которого заключен договор (как это следует из ст. 430 ГК РФ, а также из определения договора страхования, закрепленного в ст. 929 ГК РФ), либо лицо, в интересах которого исполняется обязательство (ст. 1012 ГК РФ применительно к договору доверительного управления). Судом был сделан вывод о том, что данное понятие предполагает наличие у названного субъекта имущественного интереса в существующих правоотношениях (постановления ФАС ВВО от 23.05.2005 № А82-3069/2004-45; ФАС СКО от 24.08.2005 №Ф08-3683/2005; ФАС СКО от 03 05.2006 № Ф08-1825/2006).

Встречались примеры ограничительного подхода судов к понятию выгодоприобретателя и в сделках с заинтересованностью. Например, в Постановлении ФАС МО от 05.12.2003 № КГ-А41/9659-03 суд пришел к выводу о том, что заключение договора залога в обеспечение исполнения обязательств должника не означает, что последний может считаться выгодоприобретателем по такому договору.

Что говорит ВАС РФ?

ВАС РФ также далеко не сразу определился с тем, какой подход следует избрать. В одном из ранних проектов комментируемого постановления выгодоприобретателем предлагалось считать лицо, которое получает любые, в том числе экономические, выгоды вследствие ее совершения. Впрочем, впоследствии ВАС РФ отказался от такой излишне расширительной трактовки понятия выгодоприобретателя, сделав, однако, два исключения для договоров поручительства и залога.

На данный момент толкование этого понятия ВАС РФ сводится к тому, что выгодоприобретатель - это не являющееся стороной сделки лицо, которое в результате ее совершения может быть освобождено от обязанностей перед акционерным обществом, а также лицо, непосредственно получающее права по данной сделке. Кроме того, по мнению ВАС РФ, в качестве выгодоприобретателя может рассматриваться также должник по обязательству, в обеспечение исполнения которого акционерное общество предоставляет поручительство либо имущество в залог, за исключением случаев, когда будет установлено, что договор поручительства или залога совершен акционерным обществом не в интересах должника или без его согласия. Получается, что Пленум ВАС РФ избрал компромиссный вариант трактовки понятия выгодоприобретателя.

Надо признать, что закрепленный Пленумом ВАС РФ подход к указанному понятию создаст определенность в правоприменительной практике, в связи с чем данное разъяснение следует приветствовать.

В то же время ВАС РФ не стал ограничивать себя только определением понятия выгодоприобретателя. Пункты 2 и 3 Постановления посвящены несколько иному вопросу, а именно искам о признании недействительными сделок, совершенных с заинтересованностью. Пункт 2 Постановления вводит новое ограничение возможности оспаривания таких сделок, а именно: в иске должно быть отказано, если будет установлено, что другая сторона в двусторонней сделке или выгодоприобретатель по односторонней сделке не знали и не должны были знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и о несоблюдении установленного порядка ее совершения.

Очевидно, в данном случае судьи применили по аналогии ст. 174 ГК РФ, в которой критерий осведомленности другой стороны как раз является одним из необходимых оснований для признания сделки недействительной. Аналогичного положения Закон об АО не содержит. Нормативно такой подход закреплен только в отношении признания недействительными сделок, совершенных автономными учреждениями (ч. 3 ст. 17 Закона об автономных учреждениях).

При решении вопроса о том, должны ли лица, заключающие от имени общества сделку, знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и несоблюдении установленного порядка ее совершения, во внимание принимается то, насколько данные лица могли, действуя разумно и проявляя требующуюся от них по условиям оборота осмотрительность, установить наличие указанных признаков и несоблюдение порядка совершения сделки.

Развивая данный тезис, Пленум ВАС РФ уточнил, что заключение сделки залога или поручительства с акционерным обществом в обеспечение исполнения обязательств супруга или близкого родственника генерального директора акционерного общества, имеющего с ними одинаковую фамилию, может свидетельствовать о неосмотрительности контрагента. Заключение аналогичной сделки в обеспечение исполнения обязательств юридического лица (должника), в котором непосредственно владеет акциями (долями участия) физическое лицо, являющееся единоличным исполнительным органом или членом совета директоров акционерного общества - поручителя (залогодателя), также может быть признано неосмотрительным, если в обычных условиях оборота контрагент, заключая сделку с должником, должен был проверить, кто является его акционером. Данные разъяснения следует иметь в виду всем, кто планирует заключать указанные сделки с акционерным обществом.

Ограничительный по своей сути характер имеет также разъяснение, согласно которому суду необходимо исследовать, какие цели преследовали стороны при заключении сделки, отвечающей признакам сделки с заинтересованностью, и было ли у них намерение ущемить интересы акционеров в связи с ее заключением. Последнее обстоятельство будет в особенности затруднительно установить. Как представляется, предлагая данное толкование, ВАС РФ фактически снабдил суды универсальным основанием для отказа в иске, т.к. практически невозможно доказать, что при заключении сделки стороны намеревались ущемить права акционеров.

В целом данное разъяснение является продолжением начатого еще в 2003 году наступления ВАС РФ на использование такого способа защиты прав участников и акционеров хозяйственных обществ, как признание недействительными сделок, совершенных обществом с нарушением порядка одобрения. Тогда, опасаясь за стабильность оборота, Пленум ВАС РФ дал разъяснение, согласно которому иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов акционера (п. 38 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 № 19).

Впоследствии это не раз становилось непреодолимым препятствием при оспаривании таких сделок. Встречались, однако, и случаи, когда суды, видя явное нарушение прав акционеров, делали вывод о том, что само несоблюдение порядка совершения сделок с заинтересованностью уже свидетельствует о нарушении прав общества и интересов акционеров (см., например, Постановление ФАС ЗСО от 23.01.2007 № Ф04-9216/2006 (30411-А46-11) или Постановление ФАС СКО от 09.08.2006 № Ф08-3602/2006). Однако в целом позиция арбитражных судов в отношении исков о признании недействительными сделок, совершенных с заинтересованностью, оставалась достаточно жесткой.

Вместе с тем Пленум ВАС РФ все же сделал одно конструктивное разъяснение, указав, что при установлении арбитражным судом факта убыточности сделки для акционерного общества следует исходить из того, что права и законные интересы акционера нарушены, если не будет доказано иное. Как это ни странно, далеко не всем судьям это было понятно ранее. Нередко суды требовали доказать несение акционером прямых убытков в связи с совершенной сделкой, что было возможным далеко не всегда. Наиболее вероятный вариант доказывания в этом случае был связан с демонстрацией того, что принадлежащие акционеру акции потеряли в цене в результате оспариваемой сделки. И если для компаний, акции которых торгуются публично, это еще можно было сделать, то для множества других акционерных обществ, акции которых не имеют доступных источников объективной оценки, это было фактически невозможно. По этой причине сделанный Пленумом ВАС РФ вывод в контексте сложившейся практики следует считать прогрессивным.

Интересно, что в Постановлении дается указание на возможность использования акционерами методов защиты, альтернативных оспариванию сделок. Например, указывается, что отказ в иске о признании недействительной сделки с заинтересованностью не лишает акционеров возможности предъявить требование о возмещении убытков к заинтересованным лицам (эта возможность предусмотрена в п. 2 ст. 84 Закона об АО). Учитывая, что позитивная практика по такого рода делам в последнее время стала набирать обороты, не исключено, что скоро некоторым топ-менеджерам российских компаний придется познакомиться с основами арбитражного процесса.

Следует признать, что проблема сделок с заинтересованностью до сих пор крайне актуальна в российской судебной практике. И сам факт того, что вопрос о понятии выгодоприобретателя стал предметом рассмотрения Пленума ВАС РФ, свидетельствует о пристальном внимании судей высшей инстанции к данной проблеме. При этом нельзя не отметить, что многие из сделанных в Постановлении выводов направлены не столько на упорядочение, сколько на дальнейшее ограничение использования такого способа защиты прав, как признание недействительными сделок с заинтересованностью и применение последствий их недействительности. Не углубляясь в рассуждения о том, насколько данный подход является оправданным, заметим, что в целом он разделяется современной российской доктриной (см., например: Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права, №1, 2006. Том 6. С. 22.) Между тем пока еще рано говорить о том, какое применение Разъяснение Пленума ВАС РФ получит в практике нижестоящих судов.

Выгодоприобретатель достаточно часто является участником договора страхования.

Предпосылками к появлению в договорах страхования фигуры выгодоприобретателя послужили обстоятельства, которые связаны, с одной стороны, с желанием неограниченного числа лиц расширить страховую защиту по субъектному составу (субъективный фактор), и с другой - с наличием определенной правовой базы, предоставляющей возможность для вовлечения в страхование всех желающих и заинтересованных лиц (объективный фактор).

В действующем российском законодательстве, в том числе отраслевом страховом законодательстве, правовому положению выгодоприобретателя уделено незначительное число норм. При этом следует заметить, что если в ранее действовавшей редакции п. 2 и 3 ст. 5 Закона о страховом деле предусматривались порядок и условия назначения выгодоприобретателя, то в действующей редакции Закона данные процедуры исключены. Тем не менее фигура выгодоприобретателя все же упоминается, но только лишь в одной норме - п. 5 ст. 10 Закона о страховом деле, которая регламентирует порядок отказа выгодоприобретателя от своих прав на застрахованное имущество в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты.

Незначительное число норм, посвященных правовому режиму выгодоприобретателей, содержится и в ГК РФ, о них подробнее речь пойдет ниже. Однако и этих норм не вполне достаточно для того, чтобы в полном объеме реализовать институт выгодоприобретателя в страховых правоотношениях.

Тем не менее следует отметить, что привлечение в договоры страхования выгодоприобретателя обусловлено волей страхователя, а в договорах личного страхования - волей застрахованного лица. Основанием для данного суждения могут послужить следующие обстоятельства.

Во-первых , в договорах страхования имущества и гражданской ответственности выгодоприобретатель не является непосредственным участником договора страхования или стороной в обязательстве, так как договор страхования заключается между страхователем и страховщиком, а не между выгодоприобретателем и страховщиком.

Во-вторых , выгодоприобретатель в большинстве договоров страхования появляется в договоре страхования как третье лицо, в пользу которого заключается договор страхования.

В-третьих , решение о том, в чью пользу заключать договор страхования, принимает страхователь, а в личном страховании это может делать и застрахованное лицо.

В-четвертых , выгодоприобретатель появляется в договоре страхования только при наличии определенных условий, о которых будет сказано ниже.

Правовым обоснованием для данных суждений являются положения ст. 430, 929, 930, 931, 944, 956 ГК РФ, а общей правовой предпосылкой для заключения договоров страхования в пользу выгодоприобретателей - положение ст. 430 ГК РФ, регламентирующее порядок заключения договора в пользу третьего лица.

Постольку в соответствии со ст. 927 ГК РФ существует два вида страхования - имущественное и личное, необходимо и целесообразно рассматривать правовое положение выгодоприобретателя применительно к обоим видам страхования.

Если для назначения выгодоприобретателя в договорах страхования имущества требуется обязательное наличие у последнего страхового интереса (ст. 930 ГК РФ), то в договорах личного страхования необходимо получение на это согласия застрахованного лица, в том числе страхователя, если он является одновременно и застрахованным лицом (ст. 934 и 955 ГК РФ). Именно это является наиболее существенным при определении правового режима выгодоприобретателей в страховых обязательствах, так как от наличия или отсутствия указанных обстоятельств зависит и правовая обоснованность назначения выгодоприобретателей. Тем не менее изложенные факты не получили должного правового регулирования, и потому всегда были предметом тщательного исследования среди специалистов страхового дела, получив тем самым некоторое доктринальное развитие. Следует заметить, что в страховой доктрине правовое положение выгодоприобретателя вызывает немало споров и дискуссий.

Поводом для дискуссии применительно к правовому положению выгодоприобретателя является следующий вопрос: должен ли выгодоприобретатель обладать страховым интересом? Если должен, то во всех случаях или применительно только к договорам имущественного страхования. Или напротив, выгодоприобретелем может быть любое лицо, независимо от наличия или отсутствия у него страхового интереса?

Если точнее обозначить поставленные вопросы, правовое положение выгодоприобретателя можно определить одним из следующих вариантов:

Выгодоприобретатель во всех случаях, независимо от вида страхования, должен обладать страховым интересом;

Выгодоприобретатель обязательно должен обладать страховым интересом, но только в договорах имущественного страхования;

Выгодоприобретатель вовсе не должен обладать имущественным интересом, независимо от вида страхования.

Чтобы выработать определенную позицию по рассматриваемому вопросу целесообразно проанализировать имеющиеся в доктрине страхового дела взгляды на эту проблему.

Сторонниками первого варианта являются В.Р. Идельсон - яркий представитель классики страхового права начала XX в. и Т.С. Мартьянова, представляющая современную страховую правовую науку.

Принимая за основу один из главных постулатов страхования о том, что без интереса нет страхования, В.Р. Идельсон, будучи абсолютно убежденным в том, что в договорах имущественного страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом, утверждал также, что и в личном страховании выгодоприобретатель непременно должен обладать страховым интересом. Свои воззрения В.Р. Идельсон излагал, основываясь на аксиоме страхового права о том, что договор страхования не должен способствовать незаконному обогащению. Поэтому выгодоприобретателем, по мнению названного автора, может быть лишь то лицо, которое имеет интерес в сохранении жизни или трудоспособности застрахованного.

Т.С. Мартьянова также считает, что независимо от вида страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом. Несмотря на то, что указание на наличие страхового интереса прямо закреплено лишь для договоров страхования имущества (п. 1 и 2 ст. 930 ГК РФ), данное положение распространяется и на отношения личного страхования ввиду универсальной природы страхового интереса.

Применительно к имущественному страхованию изложенные точки зрения не вызывают никаких противоречий с действующим российским страховым законодательством. Но что касается личного страхования, в данных суждениях прослеживается некоторое несоответствие принципу назначения выгодоприобретателей в договорах личного страхования, предусмотренному гл. 48 ГК РФ. Вместе с тем следует заметить, что воззрения В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой вполне могут быть приемлемы в правоприменительной практике, если в качестве выгодоприобретателей в личном страховании рассматривать страхователя, который одновременно является застрахованным лицом, или только застрахованное лицо, в пользу которого страхователь заключил договор страхования.

Но, как нам представляется, В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова в своих суждениях рассматривают выгодоприобретателя в качестве третьего лица по отношению к страхователю или застрахованному лицу. Поэтому данная точка зрения требует уточнения и корректировки применительно к действующему законодательству.

Взгляды В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой по рассматриваемой проблематике базируются в основном на том, что в качестве выгодоприобретателей - третьих лиц в договоры страхования можно привлекать только тех, кто в той или иной мере заинтересован в сохранении страхуемых жизненных благ, в том числе благ, связанных непосредственно с жизнью и здоровьем страхователя или застрахованного лица. То есть если застрахованное лицо назначает в договоре личного страхования выгодоприобретателя для получения страхового возмещения, то данный выгодоприобретатель, по мнению В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой, должен быть заинтересован в сохранении жизни застрахованного лица. Но здесь возникает вполне разумный вопрос: кого в качестве выгодоприобретателей в таком случае можно привлекать в страховую сделку?

Как правило, лицами, заинтересованными в сохранении жизни застрахованного лица, являются родственники, друзья, иждивенцы и т.д., которые прямо или косвенно связаны с застрахованным лицом.

Названные лица вполне могут быть заинтересованы в сохранении жизни застрахованного лица, в том числе потому, что его смерть может повлечь за собой определенные материальные последствия. Как видим, в рассуждениях В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой содержится здравый смысл, обосновывающий универсальность природы страхового интереса.

Подобная правовая позиция с теоретической точки зрения имеет право на жизнь для выявления сущности страхового интереса. Но с учетом правоприменительной практики данная точка зрения способствует некоторому ограничению прав страхователей и застрахованных лиц по распоряжению ими своими имущественными правами, в том числе денежными средствами.

Представим, что в окружении страхователя и застрахованного лица нет лиц, из числа которых можно было бы назначить выгодоприобретателей. Или, напротив, у страхователя или застрахованного лица имеются подобные лица, в пользу которых можно было бы застраховаться. Но делать этого ни страхователь, ни застрахованное лицо не желают по определенным личным, субъективным мотивам, желая при этом застраховаться в пользу лиц, которые вообще не имеют никаких имущественных и материальных взаимоотношений со страхователем или застрахованным лицом, а тем боле материальной зависимости от них. Например, они хотят застраховаться в пользу воспитанников детского дома или в пользу престарелых, военнослужащих, студентов, учителей, да в пользу кого угодно. Разве можно ограничивать в данном случае волеизъявление страхователя или застрахованного лица, обосновывая это отсутствием прямой и непосредственной материальной заинтересованности у выгодоприобретателей в сохранении жизни застрахованного лица? На наш взгляд, конечно, нельзя, так как подобное ограничение подлежит рассмотрению как ограничение гражданских прав по распоряжению своим имуществом.

Но поскольку В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова полагают, что существенным обстоятельством в данном вопросе является обязательное наличие у выгодоприобретателя страхового интереса, возникает еще один вопрос: чем же характеризуется страховой интерес выгодоприобретателей в личном страховании? Возможно, заинтересованностью в сохранении жизни застрахованного лица, который обеспечивает выгодоприобретателя определенными материальными благами?

Если следовать только данному суждению, как быть с субъективным страховым интересом страхователя или застрахованного лица, которые непосредственно заинтересованы в заключении договора страхования в пользу заранее определенных для себя лиц, но не обязательно родственников или прочих иждивенцев?

В данной ситуации мы сталкиваемся с двумя интерессентами по одному объекту страхования, что создает неопределенность в вопросе, чей интерес является преимущественным, или кто является истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования. Другими словами, противостоит ли интерес застрахованного лица интересу выгодоприобретателя - третьего лица? Нам представляется, что истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования являются страхователи или застрахованные лица, а не выгодоприобретатели - третьи лица, по следующим причинам.

Предпосылками к заключению договора личного страхования являются желание и заинтересованность страхователя покрыть в будущем случайно возникшие расходы по восстановлению здоровья или расходы, вызванные смертью страхователя или застрахованного лица, т.е. решение о страховании возможных в будущем расходов, связанных с причинением вреда жизни или здоровью, принимается исключительно страхователем. Побуждает страхователя к этому определенная имущественная заинтересованность в том, чтобы в будущем не нести случайно возникших денежных расходов. Причем предполагаемые затраты увязываются с возможным причинением вреда жизни или здоровью самого страхователя или названного им в договоре застрахованного лица, что для страхователя имеет существенное значение.

Учитывая эти факторы, страховой интерес страхователя можно охарактеризовать следующими признаками:

Наличие объекта страхования, которым является жизнь или здоровье конкретного застрахованного лица, в том числе страхователя;

Заинтересованность в ненаступлении страхового случая, а именно в том, чтобы в будущем не возникли расходы, связанные с причинением вреда жизни или здоровью застрахованного лица;

Осуществление активных действий, направленных на получение в будущем денежной компенсации для покрытия случайно возникших расходов, путем заключения договора страхования;

Исключительное право на определение лица, в пользу которого заключается договор страхования для получения страховой суммы.

Признаки, характеризующие наличие или отсутствие страхового интереса у выгодоприобретателя по договорам личного страхования, можно определить с учетом следующих обстоятельств:

Появление выгодоприобретателя в страховой сделке никоим образом не связано с его волей, так как он назначается страхователем или застрахованным лицом. Причем в момент назначения, выгодоприобретатель может вовсе не знать о том, что договор заключен в его пользу;

В качестве выгодоприобретателя может выступать любое лицо, независимо от его заинтересованности в жизни или здоровье страхователя или застрахованного лица;

Наличие у выгодоприобретателя какой-либо заинтересованности в получении страхового возмещения (страховой суммы) не влечет за собой автоматическое установление страховых отношений, так как для этого необходимы волеизъявление и заинтересованность другого лица - страхователя или застрахованного лица;

У выгодоприобретателя страховой интерес не самостоятельный, так как он возникает в зависимости от страхового интереса страхователя, о чем свидетельствует безусловное право страхователя или застрахованного лица на замену выгодоприобретателя;

Объектами договора личного страхования являются жизнь и здоровье страхователя или застрахованного лица, а не жизнь и здоровье выгодоприобретателя - третьего лица, назначаемого исключительно для получения страховой выплаты.

Сравнительный анализ указанных выше признаков страхового интереса страхователя с предполагаемым страховым интересом выгодоприобретателя - третьего лица позволяет сделать следующий вывод.

В качестве выгодоприобретателя - третьего лица в договоре личного страхования может быть назначено любое лицо, вне зависимости от наличия у него страхового интереса, так как страховой интерес в договоре имеется у страхователя, а этого вполне достаточно. Целью назначения третьего лица в качестве выгодоприобретателя является реализация страхователем или застрахованным лицом своего страхового интереса по распоряжению страховой выплатой, и не более того. Аналогичное право страхователю или застрахованному лицу предоставлялось и положениями ГК РСФСР 1924 г., о чем в свое время упоминали К.А. Граве и Л.А. Лунц, отмечая, что Гражданский кодекс предусматривает возможность назначения выгодоприобретателя в договорах как имущественного, так и личного страхования с тем, однако, что в договоре имущественного страхования страхователь должен точно указать характер своего интереса и интереса выгодоприобретателя (ст. 373 ГК РСФСР), чего не требуется при личном страховании.

Что касается суждений В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой о том, что выгодоприобретатель, названный в договоре личного страхования, должен непременно обладать страховым интересом, они не находят подтверждения в действующем страховом законодательстве.

В частности, в п. 2 ст. 934 ГК РФ определено, что договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. В случае смерти лица, застрахованного по договору, в котором не назван иной выгодоприобретатель, выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица. Договор личного страхования в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом, в том числе в пользу не являющегося застрахованным лицом страхователя, может быть заключен лишь с письменного согласия застрахованного лица. При отсутствии такого согласия договор может быть признан недействительным по иску застрахованного лица, а в случае смерти этого лица - по иску его наследников.

Таким образом, договор личного страхования заключается прежде всего в пользу застрахованного лица. Выгодоприобретатель в договоре личного страхования назначается только в том случае, если этого пожелает застрахованное лицо, т.е. по его волеизъявлению. Нарушение этих правил ведет к недействительности договора личного страхования.

Изложенные правила свидетельствует о том, что выгодоприобретатель в договоре личного страхования назначается независимо от того, есть у него страховой интерес или такого интереса нет, так как целью назначения выгоприобретателя в договоре личного страхования является получение страхового возмещения, и только в том случае, если этого пожелает застрахованное лицо. Более того, предоставленное законодателем застрахованному лицу диспозитивное право выбора выгодоприобретателя по своему усмотрению является свидетельством того, что выгодоприобретатель в договоре личного страхования вовсе не должен обладать страховым интересом. Обратное привело бы к незаменяемости выгодоприобретателя и полностью парализовало бы волю застрахованного лица, что, в свою очередь, привело бы к полному разрушению страховой конструкции личного страхования.

Но этим дискуссия о правовом положении выгодоприобретателя, которая ведется в страховой доктрине, не заканчивается, так как наиболее острый спор среди исследователей страхового дела ведется по вопросу, касающемуся наличия или отсутствия страхового интереса у выгодоприобретателя в договорах имущественного страхования.

Если в договорах личного страхования данный вопрос в определенной степени урегулирован, то применительно к имущественному страхованию наличие у выгодоприобретателя страхового интереса воспринимается неоднозначно и влечет за собой двоякое толкование, вызывающее довольно острые дискуссии в доктрине страхового права. Одни исследователи полагают, что выгодоприобретатель в договорах имущественного страхования должен обладать страховым интересом, другие утверждают обратное.

К сторонникам первой точки зрения относятся В.И. Серебровский, В.П. Крюков, К.А. Граве, Л.А. Лунц, М.И. Брагинский, Ю.Б. Фогельсон, В.С. Белых, И.В. Кривошеев, Г.Г. Иванов и многие другие исследователи страхового права. Другой позиции придерживаются В.В. Смирнов и А.И. Худяков.

Современные исследователя страхового права В.С. Белых и И.В. Кривошеев, руководствуясь нормами действующего законодательства, считают, что существование имущественного и личного страхования вносит различие по основаниям и условиям появления в страховом обязательстве самостоятельной фигуры выгодоприобретателя, полагая, что для имущественного страхования обязательным условием появления в договоре третьего лица, получающего выгоду в результате страхования, выступает наличие имущественного интереса у выгодоприобретателя, нарушенного в результате событий, составляющих causa данного страхового правоотношения. Во всех остальных случаях говорить о принадлежности страхового интереса выгодоприобретателю некорректно, так как именно страхователь или застрахованное лицо защищают свое имущественное положение путем обращения к страхованию, представляя потерпевшему лицу лишь право на получение страховой выплаты.

Точка зрения В.С. Белых и И.В. Кривошеева сводится к тому, что для назначения выгодоприобретателя применительно к договорам имущественного страхования у последнего в обязательном порядке должен быть страховой интерес в сохранении застрахованного имущества, что полностью соответствует сути страхования, так как страховой интерес выгодоприобретателя обусловлен его случайным нарушением.

Позиции В.С. Белых и И.В. Кривошеева придерживается и Н.С. Ковалевская, полагающая, что в договорах имущественного страхования страховое возмещение может быть выплачено третьему лицу только при условии наличия у третьего лица имущественного интереса, например, в сохранности застрахованного имущества. Данным суждением Н.С. Ковалевская в принципе подтверждает необходимость наличия страхового интереса у третьего лица, но несколько своеобразно, полагая, что интерес выгодоприобретателя обусловлен заинтересованностью страхователя в том, чтобы застрахованное имущество сохранилось и в том случае, когда оно находится в ведении выгодоприобретателя. По большому счету, здесь прослеживается косвенный интерес выгодоприобретателя, ибо напрямую подразумевается все же основной интерес страхователя. Однако в рассуждениях Н.С. Ковалевской не учтено, что при заключении договоров имущественного страхования в пользу выгодоприобретателя страхуется интерес не страхователя, а выгодоприобретателя.

В.И. Серебровский более четко определил правовое положение выгодоприобретателя, указав, что, когда страхователь страхует чужой интерес и указывает имя того, за чей счет и в чью пользу он производит страхование, наличие субъективного интереса не вызывает сомнений. Хотя контрагентом по такому страховому договору является страхователь, который несет на себе обязанности, вытекающие из договора, до передачи выгодоприобретателю страховой квитанции или полиса, все-таки действительный обладатель права требования по этому договору - то лицо, в интересах которого был заключен договор. В данном случае застрахованным оказывается интерес не страхователя, а выгодоприобретателя. При этом В.И. Серебровский справедливо утверждает, что данное обстоятельство должно быть установлено при заключении договора страхования, когда по требованию закона должен быть точно указан интерес выгодоприобретателя. Речь идет о Гражданском кодексе РСФСР 1922 г.

Не менее интересно по этому поводу мнение В.П. Крюкова, современника В.И. Серебровского, который считал, что если имущество не принадлежит страхователю, то страховое вознаграждение имеет право получить только законный владелец этого имущества, подразумевая под законным владельцем выгодоприобретателя, у которого и должен быть интерес в сохранении застрахованного имущества. По сути, В.П. Крюков рассматривал именно ту страховую конструкцию, в соответствии с которой лицо, не имеющее вещных прав на страхуемое имущество, может застраховать данное имущество в качестве страхователя, но только в пользу законного владельца этого имущества, который именуется в праве выгодоприобретателем - лицом, заинтересованным в сохранении застрахованного имущества.

Следовательно, если рассматривать конструкцию имущественного страхования, в которой помимо страхователя, не являющегося владельцем страхуемого имущества, присутствует фигура выгодоприобретателя, нужно установить правовое отношение данного выгодоприобретателя к страхуемому имуществу. Это необходимо для определения страхового интерессента (ст. 930 ГК РФ), ибо, как вполне обоснованно отмечает М.И. Брагинский, по договору страхования имущества не только страхователем, но и выгодоприобретателем может быть только тот, кто имеет интерес к сохранению застрахованной вещи. Если в договоре страхования назван выгодоприобретатель, считается, что страхуется его интерес, который должен быть установлен в момент заключения договора страхования.

Некоторые исследователи страхового дела, в том числе страхового права, придерживаются иной точки зрения, утверждая, что назначенный в договоре имущественного страхования выгодоприобретатель может не обладать страховым интересом, так как целью назначения выгодоприобретателя в договоре страхования, по их мнению, является получение страховой выплаты "просто так", независимо от его отношения к застрахованному имуществу. Подобное суждение, в принципе, соответствует правовой природе договоров личного страхования, так как законодатель предоставляет право страхователю или застрахованному лицо назначить любое лицо "просто так" для получения страховой выплаты, о чем подробно уже было сказано. Но применительно к договорам имущественного страхования данная точка зрения, на наш взгляд, является ошибочной.

Сторонниками изложенной точки зрения выступают В.В. Смирнов и А.И. Худяков. В частности, В.В. Смирнов полагает, что если в договоре страхования указано лицо, которое назначено для получения страховой выплаты, то такой договор есть договор не в пользу третьего лица, а всего лишь договор с исполнением третьему лицу. Данным рассуждением автор делает попытку провести различие между третьим лицом, в пользу которого заключается договор страхования, и третьим лицом, которому осуществляется исполнение по договору страхования, полагая, что это абсолютно разные фигуры. Подобным различием В.В. Смирнов пытается обосновать не наличие у третьего лица страхового интереса в сохранении застрахованного имущества, полагая, что это вовсе и не выгодоприобретатель, а некое иное третье лицо, которому подлежит исполнение по договору страхования. По сути, В.В. Смирнов путем искусственного разделения правового режима третьих лиц на две разновидности, предусмотренного ст. 430 ГК РФ, пытается обосновать ненадобность страхового интереса у выгодоприобретателей в договорах имущественного страхования.

Разделив третьих лиц на истинных выгодоприобретателей, которые имеют интерес в застрахованном имуществе, и на лиц, не имеющих такового интереса, В.В. Смирнов полагает, что достаточным основанием для получения последними страхового возмещения является исключительно волеизъявление страхователя, а не наличие у указанных лиц страхового интереса. То есть вполне достаточно, чтобы у страхователя возникло желание о выплате страхового возмещения третьему лицу "просто так".

Подобной точки зрения придерживается и А.И. Худяков, который полагает, что если выгодоприобретателем не является ни страхователь, ни застрахованное лицо, то им может быть третье лицо, назначенное страхователем или определенное законом в качестве получателя страховой выплаты. А.И. Худяков именует данное лицо собственно выгодоприобретателем.

М.Я. Шиминова также считает, что законодатель различает понятия "лицо, в пользу которого заключен договор страхования", и "физические и юридические лица, назначенные страхователем для получения страховых выплат по договорам страхования". Причем первые, по утверждению М.Я. Шиминовой, именуются в законе "застрахованные лица (лицо)", вторые - "выгодоприобретатели".

Основной тезис В.В. Смирнова, А.И. Худякова и М.Я. Шиминовой сводится к тому, что если договор имущественного страхования заключен в пользу страхователя, то в момент заключения договора последний может назначить любое третье лицо для получения страховой выплаты, независимо от заинтересованности данного лица в страховой сделке. Или, другими словами, авторы фактически делают попытку легитимировать уплату страхового возмещения не страховому интерессенту - лицу, которое в результате наступления страхового случая несет прямой убыток, а кому угодно названное в договоре в качестве выгодоприобретателя, причем "просто так".

С подобной точкой зрения согласиться нельзя, и вот по каким соображениям. Если по договору страхования имущества выплатить страховое возмещение лицу, не имеющему никакого имущественного интереса в застрахованном имуществе, "просто так", данная конструкция будет прямым противоречием цели страхования - защите имущественных интересов юридических и физических лиц, провозглашенной в ст. 3 Закона о страховом деле, ибо согласно ст. 929 ГК РФ по договору страхования имущества страховое возмещение можно выплачивать только тому лицу, которое в результате наступления страхового случая понесло убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами. Причем данное правило распространяется на все виды договоров имущественного страхования, так как законодатель в качестве выгодоприобретателей устанавливает совершенно определенных лиц с совершенно определенными страховыми интересами.

В частности, по ст. 929 ГК РФ "Договор имущественного страхования" в качестве выгодоприобретателей, т.е. получателей страхового возмещения, могут быть лица, которые заинтересованы в сохранении застрахованного имущества на основании закона, иного правового акта или договора (ст. 930). Никаких других - третьих лиц - законодатель в качестве выгодоприобретателей не рассматривает, тем более лиц, которым можно выплатить страховое возмещение "просто так".

Что касается страхования ответственности за причинение вреда (ст. 931 ГК РФ), выгодоприобретателей по данному виду имущественного страхования определил непосредственно законодатель, обозначив их в качестве лиц, которым может быть причинен вред действиями страхователя или действиями названных страхователем лиц - застрахованных лиц. Основанием для получения указанными лицами - потерпевшими страхового возмещения является возникновение у них вреда.

При страховании ответственности по договору (ст. 932) в качестве выгодоприобретателей можно назначать только лиц, которым страхователь может причинить ущерб вследствие неисполнения своих обязанностей по договору, т.е. заранее определенных лиц. Как видно, и по данному виду имущественного страхования законодатель в качестве выгодоприобретателя установил лицо, которому может быть причинен вред действиями страхователя.

И наконец, по договорам страхования предпринимательского риска (ст. 933 ГК РФ) в качестве выгодоприобретателя законодатель указал только самого страхователя, т.е. лицо, у которого может возникнуть убыток в процессе предпринимательской деятельности.

Изложенное позволяется сделать вывод, что законодатель совершенно четко определил, что во всех видах имущественного страхования в качестве выгодоприобретателя, когда им является третье лицо, может быть назначено только то лицо, которое в результате наступления страхового случая может понести какой-либо ущерб (убыток). Страховой интерес данных выгодоприобретателей заключается, собственно, в том, чтобы страховой случай (имеется в виду убыток) не наступил.

Поэтому воззрения В.В. Смирнова, А.И. Худякова и М.Я. Шиминовой о том, что страховое возмещение по договорам имущественного страхования можно выплатить "просто так" третьему лицу, назвав его выгодоприобретателем, без возникновения у него ущерба (убытка) в результате наступления страхового случая, на наш взгляд, является ошибочными. Они могут нивелировать страхование в институт дарения.

Обосновывая законность своей точки зрения, А.И. Худяков полагает, что договор страхования при всех обстоятельствах опосредует общественное отношение, являющееся по экономической природе страховым отношением. Поэтому любая конструкция, предусмотренная данным договором, - это страховая конструкция. Быть участником страхового отношения и не быть связанным со страхованием невозможно *(146).

Столь абстрактное объяснение предлагаемой страховой конструкции, без учета всех присущих страхованию элементов, а также существенных условий договора страхования, никоим образом не обосновывает легитимность страховой сделки, направленной на выплату страхового возмещения третьему лицу "просто так". Равно и утверждение, что третье лицо, которое страхователь назвал выгодоприобретателем, получает деньги в результате страхования, а значит, оно получает не абстрактную сумму, а страховую выплату, так как плательщиком выступает не абстрактный должник, а страховщик, который связан со страхованием и страховым правом, также не обосновывает предлагаемую вышеуказанными правоведами конструкцию, применительно к имущественному страхованию.

На наш взгляд, точка зрения, что в имущественном страховании третье лицо может получить страховое возмещение "просто так", на том основании, что возмещение осуществляется в рамках страхового обязательства, не вполне правомерна, поскольку нахождение третьего лица "около страхового обязательства", т.е. там, где применяется термин "страхование", не является достаточным основанием для уплаты этому третьему лицу страхового возмещения. Как было сказано выше, выплата страхового возмещения подлежит лицу, которому вследствие наступления страхового случая причиняется убыток в застрахованном имуществе, другими словами, лицу, которое заинтересовано в сохранении имущества, причем убыток предполагаемый, ожидаемый с определенной долей вероятности для лица, которое заключило договор страхования, а не для лица, которое вообще не знает о страховой сделке, не говоря уже о возможном убытке в чужом имуществе.

Тем не менее, обосновывая изложенную позицию и сетуя на то, что третье лицо, получая деньги в результате страхования, получает не абстрактную сумму, а страховую выплату, А.И. Худяков не уточняет при этом, что является результатом и целью страхования, у кого возникает эвентуальная потребность в страховании, кому предназначается страховая выплата при наступлении страхового случая и т.д. Причем не надуманного случая, а определенного страхового случая, который своим наступлением причиняет ущерб определенному лицу, заинтересованному в ненаступлении этого случая.

Представим, что у страхователя нет страхового интереса в застрахованном имуществе, равно как нет этого интереса и у третьего лица, которое страхователь назначил для получения страхового возмещения "просто так", так называемого получателя денег. Разве выплату страхового возмещения данному третьему лицу можно считать легитимной только по той причине, что оно поименовано не в каком-либо другом договоре, а договоре страхования? Конечно, нет. Ведь подобная выплата является абстрактной в рамках страховых отношений ввиду того, что не учтены цель и назначение страховой выплаты, причем определенному лицу.

Проанализируем обратную ситуацию, когда у страхователя имеется страховой интерес в сохранении имущества, основанный на законе, ином правовом акте или договоре, а у третьего лица, назначенного страхователем для получения страховой выплаты, нет подобного интереса. А.И. Худяков полагает, что в данном случае для получения страховой выплаты достаточно наличия всего двух обстоятельств. Первое - это то, что должником, т.е. плательщиком выступает не абстрактный должник, а страховщик. Второе обстоятельство - это то, что получателем данной суммы является не некое третье лицо, а лицо, названное выгодоприобретателем в договоре страхования.

С данной позицией также нельзя согласиться, так как в ней не учитываются факты, подтверждающие наступление страхового случая и причинение заинтересованному в страховании лицу убытка в застрахованном имуществе или в ином имущественном интересе. Кроме того, в договорах страхования имущества у лица, назначенного в качестве выгодоприобретелеля, должно быть определенное правовое отношение к страхуемому имуществу. Это явствует из некоторых положений страхового законодательства. В частности, согласно п. 5 ст. 10 Закона о страховом деле выгодоприобретатель в обязательном порядке должен обладать определенными имущественными правами на застрахованное имущество, так как соглашение о так называемом абандоне можно заключить только в том случае, если страхователь или выгодоприобретатель откажутся от своих прав на застрахованное имущество. Соответственно, если не страхователь, то выгодоприобретатель в безусловном порядке должен обладать определенными имущественными правами на застрахованное имущество.

Аналогичный вопрос возникает также при реализации ст. 959 ГК РФ, согласно которой на выгодоприобретателя возлагается прямая обязанность по информированию страховщика об изменении рисковых обстоятельств по договору имущественного страхования. Но о каких обстоятельствах может проинформировать страховщика выгодоприобретатель, если последний не имеет заинтересованности в сохранении имущества, да и вообще не владеет никакой информацией о застрахованном имуществе? Ведь ему это не интересно, ибо он может получить страховое возмещение "просто так", как считают сторонники данной точки зрения.

Кроме того, вывод о том, что в качестве выгодоприобретателей могут быть назначены лица, у которых отсутствует интерес в сохранении имущества, противоречит основополагающим нормам страхового законодательства - ст. 2 Закона о страховом деле, определяющей, что объектом страхования является защита имущественных интересов физических и юридических лиц. Соответственно, заключая договор страхования имущества в пользу третьего лица, страхователь должен указать, в чьем интересе он страхует имущество: в своем интересе или интересе названного третьего лица. Если договор страхования имущества заключен не в интересе страхователя, он должен быть заключен в пользу выгодоприобретателя, что прямо определено ст. 930 ГК РФ, т.е. либо в пользу страхователя, либо в пользу выгодоприобретателя. Поэтому страховое возмещение по договорам имущественного страхования вправе получить только то лицо, чей интерес был застрахован, - либо страхователь, либо выгодоприобретатель. Если договор страхования имущества заключен страхователем- страховым интерессентом, а пользополучателем назначено третье лицо, названное выгодоприобретателем, у которого отсутствует страховой интерес и которое не претерпевает никаких убытков в результате наступившего страхового случая, страховое возмещение подлежит выплате, на наш взгляд, только страхователю.

Возможно, в предлагаемой А.И. Худяковым конструкции внешне сохраняются все атрибуты, присущие страхованию, а именно наличие страхователя, страховщика, факт наступления страхового события и возникновения имущественного (материального) ущерба у лица, которое фактически понесло материальные потери. В таком случае получить страховое возмещение вправе только это лицо, так как ухудшилось его материальное состояние или уменьшились его активы, а не лицо, которое вообще не знает о существовании договора страхования имущества. Поэтому предложение В.В. Смирнова, А.И. Худякова и М.Я. Шиминовой о выплате страхового возмещения третьему лицу, назначенному для его получения, которое не несет никаких имущественных или материальных потерь и у которого материальное состояние не ухудшилось, а наоборот, может улучшиться с помощью механизма страхования, без каких-либо материальных вложений и потерь, т.е. "просто так", не согласуется с правовой природой договоров страхования имущества.

С указанной точкой зрения можно согласиться только с позиции общих правил ст. 430 ГК РФ, но без применения ее к страховым правоотношениям, без учета основного элемента страхования - страхового интереса, предусмотренного гражданским законодательством. Более того, иных третьих лиц, за рамками ст. 430 ГК РФ, Гражданский кодекс не предусматривает, за исключением ситуации, когда исполнение обязательства может быть возложено на третье лицо согласно ст. 313 ГК РФ.

Но и эта конструкция не является конечной целью реализации страховой сделки. Дело в том, что в процессе реализации ст. 313 ГК РФ происходит формальная замена должника, так как предполагаемый должник, в роли которого в данном случае рассматривается страхователь (выгодоприобретатель), не лично исполняет принятое на себя обязательство перед своим контрагентом - кредитором, а поручает исполнение этого обязательства другому лицу - страховой организации. С этой целью страхователь (выгодоприобретатель) в соответствии с договором поручения должен дать страховщику определенное указание о выплате страхового возмещения не страхователю, а третьему лицу - кредитору страхователя. Для кредитора- контрагента страхователя, которому подлежит исполнение по договору страхования, страховщик будет третьим лицом.

Если страхователь (выгодоприобретатель) после наступления страхового случая, но до получения у страховщика причитающейся ему страховой выплаты заключит с последним договор поручения, то данным фактом страхователь признает и подтвердит свое право на страховое возмещение. В этом случае, по сути, происходит формальное исполнение страховщиком своего обязательства по выплате страхователю (выгодоприобретателю) страхового возмещения, но только не на счет страхователя, а по его распоряжению другому лицу.

Назовем отличительные особенности данной конструкции от конструкции, предлагаемой В.В. Смирновым, М.Я. Шиминовой и А.И. Худяковым:

- во-первых, лицо, которому подлежит исполнение по договору страхования, назначается страхователем не в момент заключения договора страхования, тем более в качестве выгодоприобретателя, а только после наступления страхового случая;

- во-вторых , данному лицу выплачивается не страховое возмещение, так как его фактически согласился принять страхователь (выгодоприобретатель), а денежные средства, которые принадлежат уже страхователю и по его поручению перечисляются другому лицу.

На наш взгляд, только так можно оправдать исполнение обязательства по договору страхования третьему лицу, не имеющему страхового интереса.

В свое время классики российской цивилистики предложили компромиссный альтернативный вариант разрешения рассматриваемого научного спора. Речь идет о страховании по одному договору имущественного страхования двух объектов страхования, т.е. двух страховых интерессентов. Как пример можно привести договор страхования заложенного имущества, по условиям которого страхователем выступает залогодатель, а выгодоприобретателем - банк.

Обычно в договорах страхования данного вида в качестве страхователей - залогодателей выступают собственники заложенного имущества, которые напрямую заинтересованы в его сохранении, так как, если произойдет утрата или повреждение заложенного имущества, залогодатель - собственник этого имущества понесет прямые убытки. Но кроме залогодателя определенную заинтересованность в сохранении заложенного имущества имеет и банк - залогодержатель, в силу того, что данным имуществом обеспечивается возврат заемщиком - залогодателем полученного у банка кредита.

Принимая во внимание данную конструкцию, Г.Ф. Шершеневич предложил наиболее рациональный подход при определении объекта страхования, выделив двух интрессентов: собственника - залогодателя и кредитное учреждение - залогодержателя. В частности, Г.Ф. Шершеневич считал, что лицом, заинтересованным в сохранении вещи наряду с собственником может быть залогодержатель, право требования которого обеспечено ценностью принадлежащей ему вещи. Страховые интересы собственника и залогодержателя складываются иначе, нежели интересы собственника и пользовладельца. Залогодержатель заинтересован в сохранении той части ценности, которая является достаточной для покрытия его права требования, поэтому возможно одновременное страхование одной и той же вещи собственником и залогодержателем - каждым в пределах своего интереса. При этом застрахование одним из них в пределах своего интереса не препятствует и другому застраховать его одновременно в своем интересе.

Своими суждениями Г.Ф. Шершеневич предлагает, по сути, новую страховую конструкцию о разделении объекта страхования на двух интерессентов - залогодателя и банка.

Для реализации предложения Г.Ф. Шершеневича следует рассмотреть несколько возможных вариантов построения данной конструкции.

Попробуем рассмотреть первый вариант, когда залогодатель и банк могут выступить в качестве страхователей по одному договору страхования. То есть речь идет о множественности лиц в обязательствах, а именно о варианте, когда на стороне кредитора выступают два лица - страхователи, а на стороне должника одно лицо - страховщик. В качестве страхователей предлагается рассматривать залогодателя - собственника страхуемого имущества и банк - лицо, обладающее вещными правами на застрахованное имущество. То есть предметом страхования является имущество, принадлежащее одновременно двум лицам: первому на праве собственности, второму - на ограниченном вещном праве.

В условиях современного страхового законодательства реализовать данную конструкцию представляется весьма затруднительным, так как ст. 929 ГК РФ прямо предусматривает, что в качестве страхователя по договору имущественного страхования может выступать только одна сторона.

Поэтому конструкция с участием двух страхователей в одном договоре страхования, по условиям которого страхуется имущество, законным владельцем которого является только одно лицо - залогодатель, в условиях современного страхового законодательства не применима.

По второму варианту можно рассмотреть несколько иную конструкцию договора страхования, которую в свое время описал В.И. Серебровский. В основу идеи этого автора был заложен тезис о совмещении интересов двух лиц в одном договоре страхования, путем разделения страховой суммы на две части соразмерно интересам страхователя - залогодателя и выгодоприобретателя - банка.

Механизм разделения страховой суммы на двух интерессентов В.И. Серебровский рассматривал следующим образом: страховой интерес у банка - залогодержателя может быть в пределах ссудной задолженности залогодателя, а интерес залогодателя заключается в остальной части страховой суммы, т.е. в части превышения страховой суммой ссудной задолженности. Причем интерес банка В.И. Серебровский рассматривает как собственный интерес залогодержателя, который, несомненно, может принадлежать последнему, но не должен превышать размер тех требований, которые залогодержатель имеет к залогодателю. То есть, по мнению В.И. Серебровского, банк - залогодержатель может выступать не только в качестве третьего лица, в пользу которого заключается договор страхования, но и в качестве страхователя, что позволяет ему страховать заложенное имущество от своего имени и за свой счет, однако не в полной стоимости имущества, а только в пределах своего интереса (ценности залога) и может получить от страховщика страховое вознаграждение не свыше своего интереса. Данное суждение В.И. Серебровского требует некоторого комментария.

По большому счету, предложенную конструкцию можно реализовать, если правильно определить объект страхования в соответствии с современным страховым законодательством. Поскольку речь идет о страховании заложенного имущества, предметом которого является защита определенных имущественных интересов от рисков утраты или повреждения этого имущества, то определить истинного - законного страхового интерессента является особенно необходимым. Поэтому очень важно установить лиц, которым может быть причинен убыток в результате утраты или повреждения имущества: собственник-залогодатель или банк-залогодержатель.

В ст. 343 ГК РФ определено, что залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество, обязан, если иное не предусмотрено законом или договором, страховать за счет залогодателя заложенное имущество в полной его стоимости от рисков утраты и повреждения, а если полная стоимость имущества превышает размер обеспеченного залогом требования, - на сумму не ниже размера требования.

Данная норма закона устанавливает, что условия страхования заложенного имущества носят диспозитивный характер, в зависимости от предписаний закона или договоренности сторон договора залога. Что касается предписаний закона, следует отметить, что ст. 9 Закона РФ "О залоге" установлено, что законом или договором на залогодержателя может возлагаться обязанность страховать переданное в его владение заложенное имущество. Как видим, данная норма закона так же, как и описанная выше норма ГК, является диспозитивной.

В то же время норма другого закона, регулирующего залоговые правоотношения [имеется в виду ст. 31 Закона РФ "Об ипотеке (залоге недвижимости)"], предусматривает, что страхование имущества, заложенного по договору об ипотеке, осуществляется в соответствии с условиями этого договора. При отсутствии в договоре об ипотеке иных условий о страховании заложенного имущества залогодатель обязан страховать за свой счет это имущество в полной стоимости от рисков утраты и повреждения, а если полная стоимость имущества превышает размер обеспеченного ипотекой обязательства - на сумму не ниже суммы этого обязательства.

В данной норме закона условия страхования заложенного имущества определяются по-иному. В частности, стороны вправе самостоятельно определить в договоре условия страхования предмета залога, а если они не смогли договориться об этом, закон в императивном порядке вменяет залогодателю обязанность по страхованию за свой счет заложенного имущества.

Таким образом, можно сделать вывод, что заложенное недвижимое имущество подлежит обязательному страхованию, а страхование заложенного движимого имущества зависит от договоренности сторон договора залога.

Следует также отметить, что ГК РФ четко определил и обозначил лицо, которое обязано застраховать заложенное имущество: таковым является то лицо, у которого заложенное имущество находится во владении.

При ипотеке и залоге товаров в обороте (ст. 338 ГК РФ) в качестве страхователей (выгодоприобретателей) могут выступать только залогодатели, так как в соответствии с указанной нормой предмет залога не подлежат передаче залогодержателю. Следовательно, риск случайной утраты и повреждения данного заложенного имущества или риск случайной гибели (ст. 211 ГК РФ) несут только залогодатели, в качестве которых в основном выступают собственники заложенного имущества или лица, владеющие заложенным имуществом на ином законном основании. Соответственно, если произойдет утрата или повреждение заложенного имущества, прямые убытки возникнут у залогодателя.

Изложенное обстоятельство позволяет сделать вывод, что при страховании предмета указанных видов залога страховой интерес имеется только у залогодателя - лица, несущего прямые убытки вследствие наступления страхового случая. Поэтому если на страхование принимается имущество, заложенное в виде ипотеки или товаров в обороте, в качестве страхового интерессента выступает залогодатель, а не залогодержатель.

Выше упоминалось, что обязанность по страхованию заложенного имущества, за исключением предмета ипотеки и товаров в обороте, возложена законодателем на одну из сторон договора залога - залогодателя или залогодержателя, в зависимости о того, как об этом договорятся стороны в договоре. На наш взгляд, они должны договориться о том, на кого будет перенесен риск случайной гибели или повреждения заложенного имущества, по правилам ст. 211 и 344 ГК РФ. Так, в частности, если имущество останется в ведении и пользовании у залогодателя, риск случайной гибели этого имущества останется за залогодателем, а если заложенное имущество будет передано в ведение на хранение банку - залогодержателю, риск случайной гибели заложенного имущества может быть перенесен на банк, вследствие чего последний выступит в договоре страхования в качестве страхователя или будет назначен в качестве выгодоприобретателя.

Например, если заложенное имущество находится в ведении залогодержателя в виде заклада, по которому залогодержатель в период действия договора залога принимает на себя обязанности по сохранности заложенного имущества, то обязанность по страхованию заложенного имущества должна быть возложена на залогодержателя, ибо риск случайной гибели имущества должен нести последний. Принимая залог в виде заклада, залогодержатель одновременно принимает на себя ответственность перед залогодателем за утрату данного имущества и обязательство по обеспечению его сохранности. Следовательно, при страховании предмета данного вида залога страхователем или выгодоприобретателем вполне может выступить залогодержатель, так как в данной ситуации у него появляется прямая заинтересованность в сохранении заложенного имущества. Поэтому в случае утраты или повреждения заложенного имущества обязанность по возмещению залогодателю убытка может быть возложена на залогодержателя - лицо, в ведении которого находилось заложенное имущество.

В тех случаях, когда заложенное имущество остается у залогодателя, страхователем или выгодоприобретателем при страховании данного имущества должен выступать непосредственно залогодатель, так как носителем риска случайной гибели является залогодатель.

Если принять во внимание вышеизложенные правила страхования заложенного имущества, а также учесть суждения Г.Ф. Шершеневича и В.И. Серебровского по данному вопросу, то, как нам представляется, для заключения договора страхования заложенного имущества с участием залогодателя и банка - кредитора целесообразно рассмотреть следующий вариант страховой конструкции.

Статья 930 ГК РФ определяет, что по договорам страхования имущества защите подлежат имущественные интересы только одного лица - страхователя либо выгодоприобретателя. Тем не менее рассматриваемая норма закона устанавливает общий принцип страхования - защиту имущественных интересов любого заинтересованного в страховании лица. Причем никаких ограничений в реализации данного принципа законодатель не определил. Следовательно, если в страховании определенного имущества заинтересованы одновременно два лица, причем каждый в своем законном интересе (в пределах своей страховой суммы), то представляется, что допустимо заключение договора имущественного страхования в пользу залогодателя и залогодержателя. При этом еще раз следует обратить внимание на то, что страховой интерес залогодержателя обусловлен только риском случайной гибели имущества, носителем которого обязательно должен быть залогодержатель, в силу того, что заложенное имущество находится в его ведении.

Это позволяет заключить договор страхования одновременно и в пользу страхователя, и в пользу выгодоприобретателя, при этом не нарушая индивидуальные интересы сторон применительно ко всей страховой сумме. Достигается это, как полагал В.И. Серебровский, путем разделения страховой суммы на двух страховых интерессентов.

По первому варианту выгодоприобретатели могут быть определены в самом начале возникновения страховых обязательств, т.е. в момент заключения договора страхования, когда страхователи сразу указывают лицо, в пользу которого они заключают договор страхования. В имущественном страховании, как было отмечено выше, это страховые интерессенты или лица, определенные законом, а в личном страховании - лица, назначенные для получения страховой выплаты.

Во втором случае страхователи вправе назначать выгодоприобретателя в любой период действия договора страхования, но до наступления страхового случая. В обоих случаях процедура назначения выгодоприобретателей определена законодателем и имеет свои особенности.

Кроме всего прочего следует заметить, что выгодоприобретатели могут назначаться волей самого страхователя или застрахованного лица, что называется, в добровольном порядке, или могут быть определены законодателем, когда он заранее устанавливает круг лиц, в пользу которых подлежат заключению договоры страхования. Это зависит от вида и объектов страхования.

В частности, из существующих в гражданском законодательстве видов страхования, в которых выгодоприобретатель определяется и устанавливается законом, следует назвать следующие виды имущественного страхования:

Страхование ответственности за причинение вреда (ст. 931 ГК РФ);

Страхование ответственности по договору (ст. 932 ГК РФ).

По этим видам страхования выгодоприобретатели, в пользу которых подлежат заключению договоры страхования и которых впоследствии нельзя заменять, установлены законодателем. Причем в названных видах страхования выгодоприобретателями являются третьи по отношению к участникам договоров страхования лица. По такому виду страхования, как страхование предпринимательского риска (ст. 933 ГК РФ), законодатель установил, что договор страхования может быть заключен только в пользу самого страхователя, т.е. предпринимателя, а не третьего лица. Поэтому в качестве выгодоприобретателя выступает непосредственно сам страхователь.

Что касается выгодоприобретателей, которых устанавливает законодатель, в качестве таковых выступают третьи лица, которым причиняется вред действиями страхователей или других названных в договоре лиц. Дело в том, что в соответствии с гражданским законодательством лица, которые своими виновными действиями причиняют вред другим лицам, несут бремя по возмещению причиненного вреда, или, другими словами, - ответственность вследствие причинения вреда.

Указанная ответственность возлагается на причинителей вреда вне зависимости от того, имеются у них какие-либо правоотношения с потерпевшими или нет. То есть обязательство по возмещению ущерба потерпевшим возникает у причинителей вреда из самого факта причинения вреда и именуется как деликтное - внедоговорное обязательство. Правой режим данных обязательств определен гл. 59 ГК РФ "Обязательства вследствие причинения вреда".

Обычно никто не в состоянии предугадать вероятность причинения кому-либо ущерба, равно как не в состоянии заранее определить круг лиц - потерпевших, которым может быть причинен вред. Более того, невозможно предположить период времени вероятного причинения вреда и его размеры.

Поскольку, как было отмечено выше, круг предполагаемых потерпевших заранее также неизвестен, к ним относятся все лица, которым может быть причинен вред (выгодоприобретатели) (п. 3 ст. 931 ГК РФ).

Так как выгодоприобретателей по данному виду страхования установил законодатель, страхователь не вправе заменить их на других лиц или назначать иных выгодоприобретателей. Для данного вида страхования существенным обстоятельством является то, что страхователи страхуются в своем интересе, с целью избежать убытков. Следует отметить, что страховаться заинтересованные лица по данному виду страхования могут как в добровольном, так и в обязательном порядке.

Принцип добровольного страхования ответственности за причинение вреда заключается в том, что каждое лицо самостоятельно решает проблему покрытия своих возможных в будущем расходов, связанных с возмещением вреда третьим лицам, а именно за счет собственных средств или за счет страховой услуги, за которую уплачивается определенный минимум в виде страховой премии.

В основе обязательного страхования гражданской ответственности лежит принцип публичности, согласно которому государство обязывает указанных в законе лиц страховать свою ответственность перед другими лицами. Примером подобного вида страхования является страхование, предусмотренное Законом об ОСАГО. Названный закон обязывает всех владельцев источников повышенной опасности - автотранспортных средств страховать свою гражданскую ответственность в пользу лиц, которым может быть причинен вред, - выгодоприобретателей. Фактически Закон об ОСАГО сам устанавливает участников страховых отношений по данному виду страхования: в качестве страхователей названы владельцы автотранспортных средств, а в качестве выгодоприобретателей - лица, которым в результате ДТП может быть причинен вред (потерпевшие).

По другому виду страхования гражданской ответственности - ответственности по договору (ст. 932 ГК РФ) выгодоприобретатель также определяется законодателем. В качестве выгодоприобретателя может выступать только третье лицо - контрагент страхователя по соответствующему гражданско-правовому договору, так как объектом страхования по данному виду страхования является риск неисполнения страхователем своих обязательств по договору перед контрагентом. Поэтому риск ответственности за нарушение договора считается застрахованным в пользу стороны, перед которой по условиям этого договора страхователь должен нести соответствующую ответственность, - выгодоприобретателя, даже если договор страхования заключен в пользу другого лица либо в нем не сказано, в чью пользу он заключен (п. 3 ст. 932 ГК РФ).

Гражданским кодексом РФ предусмотрен еще один вид имущественного страхования, в котором в качестве выгодоприобретателя может быть назначен только непосредственно сам страхователь, т.е. страхователь и выгодоприобретатель должны выступать в одном лице. Речь идет о страховании предпринимательского риска. По данному виду страхования законодатель совершенно однозначно определил, что по договору страхования предпринимательского риска может быть застрахован предпринимательский риск только самого страхователя и только в его пользу. Договор страхования предпринимательского риска лица, не являющегося страхователем, ничтожен. Договор страхования предпринимательского риска в пользу лица, не являющегося страхователем, считается заключенным в пользу страхователя (ст. 933 ГК РФ).

Особенность данного вида страхования, в отличие от страхования ответственности по договору, заключается в том, что выгодоприобретатель и страхователь должен совпадать в одном лице, поэтому назначать выгодоприобретателем третье лицо в договорах данного вида страхования нельзя, подобное назначение влечет ничтожность всего договора страхования. Обосновывается это тем, что страхователями по данному виду страхования вправе выступать только предприниматели, деятельность которых направлена исключительно на извлечение прибыли. И поскольку любая предпринимательская деятельность связана с риском неполучения предполагаемых доходов от вложенных в данную деятельность средств, этот риск будет нести только то лицо, которое вложило определенные средства в свою предпринимательскую деятельность.

При этом следует отметить, что предпринимательская деятельность - это самостоятельная деятельность, направленная на систематическое извлечение прибыли, которой занимается непосредственно предприниматель, и, соответственно, риск неполучения доходов несет только предприниматель. Следовательно, получателем страхового возмещения по договору страхования предпринимательского риска должен выступать непосредственно сам предприниматель - лицо, застраховавшее свою деятельность.

Раскрывая правовое положение выгодоприобретателей в договорах страхования, следует остановиться и на процедуре их замены, установленной законодателем. Сразу нужно оговорить, что процедура замены выгодоприобретателя в страховании имеет свои особенности, тем более что общие правила замены третьих лиц в гражданско-правовых договорах подробно в ст. 430 ГК РФ не определены, кроме одного условия, исключающего замену третьего лица. Речь идет о реализации третьим лицом своего права на получение исполнения по договору, что лишает кредитора возможности заменить третье лицо. Это единственное правило ГК РФ, касающееся вопроса замены третьего лица. Другие специальные правила содержатся в гл. 48 ГК РФ, посвященной страхованию.

Прежде всего следует отметить, что условие о запрете замены третьего лица носит диспозитивный характер. Рассматриваемая норма закона, с одной стороны, запрещает замену третьего лица при определенных обстоятельствах, а с другой - ставит такой запрет в зависимость от предписаний закона, иных правовых актов или условий договоренностей.

Однако такой порядок предусмотрен только ст. 430 ГК РФ, а специальная норма - ст. 956 ГК РФ, посвященная условиям замены выгодоприобретателя, напротив, исключает указанную диспозитивность, совершенно императивно определяя, что выгодоприобретатель не может быть заменен другим лицом после того, как он выполнил какую-либо из обязанностей по договору страхования или предъявил страховщику требование о выплате страховой суммы или страхового возмещения.

Как видно, в договорах страхования правовое положение третьего лица, назначенного в качестве выгодоприобретателя, более устойчиво, нежели в других видах гражданско-правовых договоров. Поэтому в страховании полностью исключается какая-либо оговорка о замене выгодоприобретателя вопреки его воле, если им уже предприняты и совершены вышеуказанные действия.

Таким образом, условие о замене выгодоприобретателя в договорах страхования полостью зависит от воли самого выгодоприобретателя, т.е. от субъективных факторов.

Для того, чтобы исключить возможность своей замены, выгодоприобретатель должен, во-первых, выполнить какую-либо из обязанностей, предусмотренных договором страхования и возложенную на страхователя, так как выгодоприобретатель в сделке по страхованию находится на стороне страхователя - кредитора, либо, во-вторых, предъявить страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы при наступлении страхового случая.

Первое мероприятие может быть реализовано путем уплаты выгодоприобретателем страховой премии (взноса) в соответствии с условиями договора страхования.

Второе мероприятие заключается в совершении выгодоприобретателем действий, связанных с предъявлением страховщику требования о выплате страхового возмещения по факту наступившего страхового случая.

Кроме субъективного фактора, на замену выгодоприобретателя влияет и объективный, связанный с наступлением страхового случая, предусмотренного в договоре страхования, так как факт наступления страхового случая является побуждающим обстоятельством для принятия выгодоприобретателем мер, направленных на реализацию своего права на получение страхового возмещения путем предъявления страховщику соответствующего заявления.

Следует отметить, что в зависимости от вида страхования условия замены выгодоприобретателя имеют свои особенности. В частности, для замены выгодоприобретателя в договорах страхования имущества необходимо установить наличие у нового выгодоприобретателя страхового интереса. Поэтому замена выгодоприобретателя в договорах имущественного страхования обусловлена обязательным наличием страхового интереса у правопреемника выгодоприобретателя, чего не требуется для договоров личного страхования.

Страхователь сохраняет право на замену выгодоприобретателя в любой момент до наступления страхового случая. Для этого страхователю достаточно направить письменное уведомление страховщику о своих намерениях. При этом, если иное не предусмотрено договором страхования, согласие страховщика на замену выгодоприобретателя не требуется, так как в таких случаях происходит обычная цессия по правилам гл. 24 ГК РФ, определяющей порядок перехода прав кредитора к другому лицу. В частности, п. 2 ст. 382 ГК РФ определено, что для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Но если страхователь - кредитор нарушит правило о письменном уведомлении страховщика при замене выгодоприобретателя, то для нового кредитора - выгодоприобретателя это повлечет риск неблагоприятных последствий, связанных с неисполнением страховщиком - должником обязательства по договору страхования в пользу выгодоприобретателя, так как исполнение страховщиком - должником обязательств по договору страхования непосредственно страхователю в этом случае признается исполнением надлежащему кредитору.

В качестве надлежащего кредитора, т.е. законного получателя страховой выплаты по договору страхования имущества, следует рассматривать лицо, которое в момент наступления страхового случая обладало страховым интересом в застрахованном объекте. Поэтому неуведомленный или несвоевременно уведомленный о факте замены выгодоприобретателя страховщик - должник может ошибочно передать страховую выплату лицу, которое к моменту наступления страхового случая не обладало страховым интересом.

Иное правовое положение у выгодоприобретателя по договору личного страхования. Замена выгодоприобретателя по договору личного страхования, назначенного с согласия застрахованного лица (п. 2 ст. 934 ГК РФ), допускается лишь с согласия этого лица (абз. 1 ст. 956 ГК РФ). Это связано с тем, что выгодоприобретатели в договорах личного страхования назначаются исключительно по воле застрахованных лиц, а поскольку застрахованное лицо (в том числе страхователь) в договорах личного страхования является лицом, в пользу которого заключен договор и которому подлежит выплата страховой суммы, то для замены данного лица, необходимо получить от него согласие. Даже в случае смерти застрахованного лица, не назначившего выгодоприобретателя, страхователь не вправе сам назначить выгодоприобретателя, так как в таких случаях страховая выплата должна быть осуществлена наследникам застрахованного лица по правилам наследственного права.

Следовательно, для замены выгодоприобретателя, который одновременно является и застрахованным лицом либо назначен застрахованным лицом для получения страховой выплаты, необходимо получить письменное согласие застрахованного лица.

Следует отметить, что процедура замены выгодоприобретателя в договорах личного страхования была предусмотрена и законами, действовавшими в начале ХХ в., о чем в свое время упоминал также В.И. Синайский, обсуждая положения Закона о государственных сберегательных кассах 1914 г. В частности, В.И. Синайский полагал, что страхователю и выгодоприобретателю необходимо предоставить свободу в распоряжении своим правом по страхованию, как то: переносить права и обязанности на другое лицо, заменять выгодоприобретателя, не спрашивая согласия страховщика (ст. 52 названного закона) - В.К.Р). Данное суждение В.И. Синайского следует рассматривать только применительно к личному страхованию, в котором замена выгодоприобретателя не зависит от наличия у него страхового интереса.

Выше было отмечено, что выгодоприобретатель определяется либо волей страхователя, либо волей застрахованного лица, т.е. в добровольном порядке. Но кроме добровольной процедуры назначения выгодоприобретателя существует и законная принудительная процедура, которая в качестве выгодоприобретателя называет исключительно третье лицо. Например, это лица, являющиеся выгодоприобретателями по договорам страхования гражданской ответственности за причинения вреда жизни и здоровью.

Особенностью правового положения второго вида выгодоприобретателей является то, что при получении ими страховой суммы в порядке возмещения вреда, причиненного их жизни или здоровью, учитывается также ущерб, неразрывно связанный с их личностью. Именно по данному признаку законодатель в соответствии со ст. 383 ГК РФ не предусматривает замену данной категории выгодоприобретелей, предписывая, что переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

Если, например, виновными действиями страхователя - автовладельца, ответственность которого застрахована, во время ДТП причинен определенный вред здоровью другого участника ДТП - потерпевшего, повлекший за собой кратковременное расстройство здоровья, требующее медицинского лечения, право на получение денежной компенсации имеется только у данного потерпевшего лица. Это связано с тем, что все предстоящие денежные расходы на лечение должны быть направлены на восстановление здоровья конкретного и определенного лица - потерпевшего, так как передать медицинское лечение от одного лица другому просто невозможно и абсурдно. Поэтому точно так же абсурдно передавать право требования денежной компенсации на восстановление здоровья не больного лица, а другого, здорового лица.

Кроме изложенных правомочий правовой режим выгодоприобретателя включает в себя и определенные обязанности, закрепленные за ним законодателем.

Как известно, договор страхования является двустороннеобязывающей гражданско-правовой сделкой, в соответствии с которой законодатель допускает возможность возложения на кредитора (страхователя, выгодоприобретателя) определенных обязанностей, оговоренных в договоре страхования. При этом законодатель предоставляет страховщику право требовать исполнения этих обязанностей не только от страхователя, но и от выгодоприобретателя.

В частности, в ст. 939 ГК РФ прямо определено, что страховщик вправе требовать от выгодоприобретателя, в том числе и тогда, когда выгодоприобретателем является застрахованное лицо, выполнения обязанностей по договору страхования, включая обязанности, лежащие на страхователе, но не выполненные им, при предъявлении выгодоприобретателем требования о выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования либо страховой суммы по договору личного страхования. Риск последствий невыполнения или несвоевременного выполнения обязанностей, которые должны были быть выполнены ранее, несет выгодоприобретатель.

На наш взгляд, приведенная норма ГК РФ прежде всего призвана сбалансировать правомочия участников страховых правоотношений, в которых с одной стороны выступает страховщик, а с другой стороны - страхователь в качестве выгодоприобретателя со свойственным данному лицу правовым режимом или в качестве застрахованного лица в личном страховании, причем застрахованное лицо вправе выступать одновременно и в качестве выгодоприобретателя. Следовательно, в страховых правоотношениях одна сторона договора страхования может противостоять сразу трем сторонам - страхователю, застрахованному лицу и назначенным им выгодоприобретателю либо только двум сторонам - страхователю и выгодоприобретателю. Причем как в отдельности, так и всем троим одновременно.

Поэтому, предоставляя определенные права страховщику по правилам ст. 939 ГК РФ, законодатель тем самым вносит паритет во взаимоотношения между страховщиком и лицами, выступающими на стороне кредитора. Здесь в большей степени учитываются те ситуации, когда страхователь, заключив договор в пользу третьего лица, прекратил исполнять свои обязанности по договору страхования.

В качестве иллюстрации можно привести пример, когда страхователь не выполняет полностью или в части принятую на себя обязанность по своевременной уплате страховой премии до наступления предусмотренного договором страхования страхового события. Или, например, когда страхователь или выгодоприобретатель в период действия договора страхования не информируют страховщика об изменениях в обстоятельствах, сообщенных последнему при заключении договора страхования. Речь идет в основном об обстоятельствах, связанных с вероятностью наступления страхового случая и размером возможных убытков. Это касается сведений, предоставление которых предусмотрено законом, в частности ст. 944 и 959 ГК РФ, или договором страхования, имеющих существенное значение для реализации договора страхования, в том числе в случае предъявления выгодоприобретателем требования о выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования либо страхового обеспечения по договору личного страхования.

Реализовать свое право требования в отношении выгодоприобретателя, связанное с исполнением условий договора страхования, страховщики могут при соблюдении определенных процедур, предусмотренных законом. В частности, это право обусловлено фактом предъявления выгодоприобретателями требования о выплате страхового возмещения или страховой суммы. Или, другими словами, страховщики вправе требовать исполнения обязательств по договору страхования от третьих лиц только по факту наступления страхового случая. Данное обстоятельство еще раз подтверждает сбалансированность и в то же время объективность предоставленных законом страховщикам прав.

Но в тех случаях, когда в соответствии с условиями договора страхования исполнение определенных обязанностей по договору возложено на выгодоприобретателя, страховщик вправе требовать исполнения этих обязательств только от него. При этом риск отрицательных последствий, вызванных неисполнением выгодоприобретателем обязанностей, которые он должен был выполнить по договору страхования, причем до наступления страхового случая, в том числе за страхователя, несет выгодоприобретатель. Одним из отрицательных последствий для выгодоприобретеля в случае неисполнения им законных требований страховщика является допустимая задержка со стороны последнего выплаты страхового возмещения по причине просрочки исполнения обязательств кредитором - выгодоприобретателем (п. 3 ст. 405 и ст. 406 ГК РФ).

Раскрывая правовое положение выгодоприобретателя, следует рассмотреть также лиц, к которым право на получение страхового возмещения переходит в порядке правопреемства. Это правило распространяется только на договоры страхования имущества и обусловлено переходом прав на застрахованное имущество. Речь идет о тех случаях, когда право на застрахованное имущество в период действия договора страхования переходит к другому лицу, не названному в договоре на основании закона или договора, т.е. в результате универсального или сингулярного правопреемства (наследство, дарение, купля-продажа и т.д.).

В этом случае действует правило о том, что с момента перехода прав на застрахованное имущество, которое было предметом страховой защиты, одновременно переходит и право на страховую защиту. Предпосылкой этого является обстоятельство, связанное с возникновением у нового законного владельца имущества страхового интереса в сохранении этого имущества, а правовым основанием для данного перехода - правило, предусмотренное ст. 960 ГК РФ.

Но здесь следует отметить, что указанная норма закона предусматривает исключение из общего правила о переходе прав по договору страхования к другому лицу. Речь идет о принудительном изъятии имущества (п. 2 ст. 235 ГК РФ) и об отказе страхователя или выгодоприобретателя от права собственности на застрахованное имущество. При этом имеется в виду добровольное устранение собственником от владения, пользования и распоряжения имуществом (ст. 236 ГК РФ).

Существенное условие при переходе прав по договору страхования от страхователя к другому лицу - обязательное незамедлительное уведомление этим лицом страховщика о произошедшем переходе. Это особенно важно для страховщика, так как от нового владельца зависит изменение или подтверждение условий хранения и эксплуатации застрахованного имущества. Факт уведомления считается состоявшимся, если уведомление осуществлено в письменной форме. Это связано с тем, что договор страхования должен быть заключен в письменной форме, равно как и любые изменения и дополнения к нему. Такое условие договора страхования, как замена лица, в пользу которого заключается договор страхования, является существенным и подлежит оформлению только в письменном виде, в том числе путем направления оферты (предложения, к чему и обязывает законодатель нового владельца застрахованного имущества).

Следует также отметить, что при заключении договора страхования имущества в пользу выгодоприобретателя - третьего лица по правилам ст. 930 ГК РФ страхователи могут назначать их в момент заключения договора страхования, указывая этих лиц в договоре, а в определенных случаях могут не называть их. То есть в первом случае выгодоприобретатели известны в момент заключения договора страхования, а во втором они становятся известными только в период действия договора страхования.

Своеобразная ситуация складывается с указанием выгодоприобретателей по правилам ст. 931, 932 ГК РФ, согласно которым выгодоприобретатели назначаются законодателем и определены как третьи лица, которым причиняется вред в результате наступления страхового случая, т.е. потерпевшие. Как видно, данная категория выгодоприобретателей не персонифицируется в договорах страхования, а обозначается общим нарицательным именем. Тем не менее подобного рода обозначение выгодоприобретателя является вполне определенным, так как в момент заключения договора страхования уже обозначено лицо, которому подлежит выплата страхового возмещения.

В частности, при страховании гражданской ответственности это потерпевшие лица, которым причиняется вред, при страховании ответственности по договору - контрагент по этому же договору, а при страховании предпринимательского риска - непосредственно предприниматель - страхователь, который заключает договор страхования.

Если при страховании ответственности по закону или договору законодателем выгодоприобретатели определены таким образом, что в момент заключения договора страхования уже известно, в чью пользу заключается договор, то при страховании имущества по правилам п. 3 ст. 930 ГК РФ данной определенности нет, так как данная норма закона допускает в момент заключения договора страхования неопределенность в установлении конкретного лица - выгодоприобретателя. Речь идет о тех выгодоприобретателях, которые в момент заключения договора еще неизвестны ни страхователю, ни страховщику. Они становятся известными сторонам договора страхования позже, но до наступления страхового случая либо к моменту его наступления.

Подобное обозначение выгодоприобретателя схоже со страхованием гражданской ответственности, когда страхование осуществляется в счет будущего потерпевшего, которого в момент заключения договора страхования невозможно определить. В принципе, для страхования гражданской ответственности неопределенность в личности конкретного потерпевшего не имеет значения для защиты имущественных интересов страхователя, так как определяющим фактором в этом случае является страховая сумма, которая может быть выплачена любому потерпевшему, вне зависимости от личности последнего. Но при страховании имущества личность страхователя или выгодоприобретателя имеет существенное значение, так как она характеризуется обязательным наличием страхового интереса у указанных лиц. Согласно п. 2 ст. 930 ГК РФ договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен. В то же время п. 3 этой нормы допускает исключение из общего правила в части определения страхового интерессента в момент заключения договора страхования.

В п. 3 ст. 930 ГК РФ сказано, что договор страхования в пользу выгодоприобретателя может быть заключен без указания имени или наименования выгодоприобретателя. Но если договор страхования заключается в пользу выгодоприобретателя, то, следуя п. 2 ст. 930 ГК РФ, у выгодоприобретателя должен быть интерес в сохранении имущества, т.е. страховой интерес, обозначенный в момент заключения договора страхования. Следовательно, возникает неопределенность в вопросе о том, в каких случаях тогда реализовать положения п. 3 ст. 930 ГК РФ при заключении договора страхования имущества "за счет кого следует"? Попробуем разобраться.

Объектом договора страхования имущества является интерес определенного лица в сохранении страхуемого имущества, т.е. имущественный интерес, а предметом страхования - конкретное имущество. К моменту заключения договора страхования имущество, подлежащее страхованию, может находиться в собственности определенного лица, обладающего страховым интересом, а к моменту наступления страхового случая - на законном основании перейти в собственность другого лица, у которого одновременно с переходом имущества возникает интерес в сохранении этого имущества, т.е. страховой интерес.

Как видно, предметом страхования является имущество, которое может быть объектом гражданско-правового оборота и может переходить от одного лица к другому. Если это имущество еще и застраховано, то передаваться может и право на страховую защиту лица, являющегося правообладателя этого имущества, заинтересованного в его сохранении. Хотя страховой интерес - это сугубо субъективный элемент страхования, тем не менее он возникает у лица одновременно с приобретением права собственности на имущество (п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. N 75).

Возможность перехода на страховую защиту от одного лица - страхователя, в период действия договора страхования к другому лицу - выгодоприобретателю позволяет применять в правоотношениях по страхованию фигуру выгодоприобретателя без указания его имени или наименования.

Но поскольку правила п. 2 ст. 930 ГК РФ устанавливают, что в момент заключения договора страхования страхователь или выгодоприобретатель в обязательном порядке должен обладать страховым интересом, соответственно, при заключении договора страхования "за счет кого следует", страхователь непременно должен обладать страховым интересом, получая полис на предъявителя. Данный полис позволяет страхователям - страховым интерессентам распоряжаться застрахованным имуществом (имеется в виду, отчуждать его) одновременно со страховым покрытием, т.е. со страховкой. Поэтому, на наш взгляд, выдача полиса на предъявителя в любом случае должна быть поставлена в зависимость от наличия страхового интереса у страхователя в момент заключения договора страхования.

В дальнейшем страхователь - владелец полиса на предъявителя вправе передать этот полис третьему лицу - выгодоприобретателю, но только в том случае, если у выгодоприобретателя появится страховой интерес в застрахованном имуществе.

Если в момент заключения договора страхования выдать страхователю, у которого отсутствует страховой интерес, полис на предъявителя, возникают следующие вопросы: как определить объект страхования, если интерессент отсутствует и страхуемое имущество не обозначено, как определить рисковые обстоятельства, как определить страховую сумму, как быть в том случае, если страховое событие наступило до передачи полиса на предъявителя третьему лицу, а у держателя полиса отсутствует страховой интерес, и кому в этом случае подлежит выплата страхового возмещения по договору страхования, если учитывать, что по данному риску страховая компания сформировала страховой резерв на его покрытие? Как быть, если отпадет надобность в передаче полиса на предъявителя третьему лицу - выгодоприобретателю, при заключении договора страхования "за счет кого следует"? В последнем случае может быть поставлена под сомнение правомерность договора страхования, заключенного при отсутствии страхового интереса.

Представляется, что подобные вопросы не возникнут, если ответом на них будет утверждение, что основу договора страхования имущества должен составлять страховой интерес, присутствующий в момент заключения договора.

Без учета изложенных особенностей заключения договора страхования "за счет кого следует" страховой полис на предъявителя подлежит рассмотрению в качестве договора о намерениях. Об этом в свое время упоминал В.И. Серебровский, полагая, что значение страхового интереса для договора имущественного страхования чрезвычайно велико. Договор страхования недействителен, если интерес, для которого заключено страхование, не существует при наличии страхования или вообще не возникает в случае заключения страхования для будущего интереса *(151).

Кроме вопросов, касающихся заключения договора страхования "за счет кого следует", необходимо обратить внимание на порядок оформления договоров данного типа и реализацию прав будущего выгодоприобретателя. В частности, п. 3 ст. 930 ГК РФ определяет, что при заключении договора страхования "за счет кого следует" страхователю выдается страховой полис на предъявителя. В дальнейшем данный полис, находясь на руках у страхователя, предоставляет ему возможность передачи этого полиса выгодоприобретателю, а последнему - получения страхового возмещения путем представления полиса страховщику.

Порядок оформления страхового полиса определяется положениями ст. 940-943 ГК РФ, за исключением одной существенной особенности. В страховом полисе на предъявителя не должно быть указано лицо, которое может получить страховое возмещение, кроме страхователя. В этом, собственно говоря, и состоит сущность рассматриваемой конструкции.

Страхователю полис на предъявителя предоставляет возможность, во-первых, в любой период действия договора страхования назначить выгодоприобретателя путем передачи ему полиса и, вов-торых, назначить выгодоприобретателем любое лицо по своему усмотрению, не ограничивая себя заранее названным лицом. По существу, это реализация принципа свободы договора в гражданско-правовых отношениях (ст. 421 ГК РФ). Назначенному в будущем выгодоприобретателю переданный полис на предъявителя гарантирует возможность получения исполнения по договору страхования и не допускает в дальнейшем его замены. При этом новый владелец полиса на предъявителя в обязательном порядке должен иметь интерес в сохранении застрахованного имущества.

В отличие от современного страхового законодательства, законодательство начала ХХ в. предусматривало несколько иной порядок передачи прав по полису "за счет кого следует". Раньше процедура передачи прав по такому полису предусматривала совершение на полисе передаточной надписи, подобно ценной бумаге на предъявителя. В частности, В.П. Крюков отмечал, что страхователь и владелец полиса были более свободны в своих действиях, эти лица имели право на свободную передачу полиса путем совершения простой надписи на нем, и страховщик был обязан уплатить капитал страхования предъявителю такого полиса независимо от юридических отношений, в силу которых полис перешел от страхователя к держателю. Лицо, получившее капитал по передаточной надписи страхователя, не отвечало за его долги в качестве наследника *(152). П.П. Цитович, руководствуясь положениями устава Российского общества застрахования капиталов и доходов, отмечал, что страхователь - хозяин полиса, он может заменить бенефицианта посредством передаточной надписи на имя другого лица. Страхователь - бенефициант был вправе назвать иного бенефицианта, передать последнему полис: с полной передаточной надписью на имя нового бенефицианта или же с надписью "на предъявителя" *(153).

На первый взгляд, ныне существующий правовой режим полиса на предъявителя похож на режим ценной бумаги на предъявителя, но это внешнее сходство. На самом деле сопоставляемые документы отличаются. Различие заключается прежде всего в правовом источнике происхождения рассматриваемых документов и в условиях реализации прав по ним.

Если правовым основанием для реализации прав по страховому полису на предъявителя является исключительно сделка по страхованию, основанная на страховом интересе, то правовую основу ценной бумаги на предъявителя может составлять любая гражданско-правовая сделка, по которой передаются имущественные права. Кроме того, различие прослеживается в сроках и моменте реализации прав по ценной бумаге. В частности, права требования по ценной бумаге ее обладатель может реализовать в конкретно определенные и указанные в ней сроки. При этом отсутствует признак неопределенности, который присущ страховому полису на предъявителя, так как получение исполнения по страховой сделке поставлено в зависимость от вероятностных и случайных обстоятельств, которые могут наступить, а могут и не наступить. Поэтому реализация прав по полису на предъявителя является в некотором роде неопределенной.

Данная неопределенность касается, во-первых, даты возникновения прав по полису на предъявителя и, во-вторых, самого факта реализации прав по полису, так как обстоятельства, связанные с возникновением права требования по полису, зависят от случайных явлений. Кроме того, выплата по полису на предъявителя может быть осуществлена только ее владельцу - обладателю страхового интереса.

Различие прослеживается и по субъектному составу. Если исполнение по страховому полису на предъявителя, как было отмечено выше, вправе получить только лицо, обладающее страховым интересом, то исполнение по ценной бумаге на предъявителя может получить не только первый обладатель имущественного права по ценной бумаге, но и любое другое лицо, которому указанная бумага передана на законном основании.

Кроме изложенного, следует отметить, что договор страхования "за счет кого следует" с выдачей полиса на предъявителя является достаточно привлекательной правовой конструкцией, с помощью которой у страхователей появляется возможность свободно передавать свои имущественные права по договору страхования одновременно с передачей прав на застрахованное имущество. При этом страхователь не ограничен в сроках передачи полиса. Главное, чтобы полис был передан до момента наступления страхового случая. Более того, у страхователя появляется возможность не ограничивать себя конкретным выгодоприобретателем, указывая его в договоре страхования, а напротив, назначить по своему выбору любого интерессента, которому он желает передать полис на предъявителя.

В страховой практике договор страхования с выдачей полиса на предъявителя распространен в основном в правоотношениях по перевозкам и, как правило, в смешанных перевозках (ст. 788 ГК РФ). Это связано с тем, что при перевозках ответственность за утрату или повреждение перевозимого товара (имущества) в соответствии с транспортными уставами и кодексами несет перевозчик. Как правило, при передаче грузоотправителем товара перевозчику для доставки его грузополучателю к последнему одновременно вместе с товаром переходит и риск случайной гибели перевозимого товара (имущества). Соответственно, с целью избежать последствий возникновения убытков, связанных с утратой или повреждением товара (имущества) во время перевозок, грузоотправитель вступает в страховые правоотношения. При этом грузоотправитель учитывает, что в процессе перевозки товар (имущество) может переходить в законное владение от одного перевозчика к другому до тех пор, пока не будет доставлен грузополучателю. Принимая во внимание данное обстоятельство, грузоотправитель приобретает у страховщика документ - страховой полис, своего рода охранный документ на товар, который позволит его законному владельцу покрыть возникшие во время перевозки убытки, связанные с утратой или повреждением товара (имущества).

При приобретении страхового полиса грузоотправитель может не знать, каким транспортом и какие конкретно перевозчики будут перевозить товар. Поэтому он приобретает универсальный страховой полис - полис на предъявителя без указания имени его держателя. В данном случае полис на предъявителя позволит его держателю - перевозчику, являющемуся законным владельцем товара (имущества) на всем пути следования, предъявить его к исполнению страховой компании при наступлении страхового события, предусмотренного в полисе, и тем самым покрыть возникшие убытки.

Полис на предъявителя часто используется в морских перевозках, что регламентировано положениями Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации. В частности, ст. 253 этого Кодекса определяет, что договор морского страхования может быть заключен страхователем в свою пользу или в пользу выгодоприобретателя независимо от того, указано имя или наименование выгодоприобретателя в договоре морского страхования. При заключении договора морского страхования без указания имени или наименования выгодоприобретателя страховщик выдает страхователю страховой полис или иной страховой документ на имя предъявителя.

Следует отметить, что возможность применения полиса на предъявителя и заключение договора страхования "за счет кого следует" в страховой практике не ограничиваются страхованием грузов при перевозках. Данную страховую конструкцию можно применять и к другим видам гражданско-правовых отношений, так как она предоставляет возможность привлекать к страховым правоотношениям неограниченной круг заинтересованных лиц, которые не являются прямыми участниками договора страхования, но привлекаются страхователем по своему усмотрению.

Рыночная экономика в нашей стране развивается, появляются новые термины и понятия, с которыми мы ранее не сталкивались. Поэтому, чтобы быть «на гребне волны», необходимо постоянно пополнять свой «экономический словарь». Это необходимо не только профессионалам, но и обычным гражданам. Ведь все мы имеем отношение к финансам.

Определение понятия бенефициар несколько отличается в зависимости от того, к какой сфере больше относится – к банковской, общефинансовой, юридической и т.д.

Однако этот термин можно определить и в общих чертах. Простыми словами, бенефициар — это лицо, в пользу которого осуществляются определенные действия, приносящие прибыль (например, открывается счет в банке, переводятся денежные средства, открывается аккредитив, осуществляется трастовое управление имуществом и т.д.).

Законодательная база

Более конкретно разобраться с понятием бенефициара поможет законодательство нашей страны. Основным нормативным актом в этой сфере является т.н. «противоотмывочный закон» 115-ФЗ. В нем дается определение термина «бенефициарный владелец» (абз.13 ст.3 закона 115-ФЗ):

бенефициарный владелец — в целях настоящего Федерального закона физическое лицо, которое в конечном счете прямо или косвенно (через третьих лиц) владеет (имеет преобладающее участие более 25 процентов в капитале) клиентом — юридическим лицом либо имеет возможность контролировать действия клиента. Бенефициарным владельцем клиента — физического лица считается это лицо, за исключением случаев, если имеются основания полагать, что бенефициарным владельцем является иное физическое лицо;

В этом же федеральном законе прописывается обязанность банков и других финансовых учреждений, занимающихся операциями с денежными средствами, выявлять бенефициарных владельцев. В законе также указываются особенности выявления этих лиц.

Последняя поправка к закону утверждена 23 июня 2016 года и зафиксирована в 215-ФЗ. Она уточняет особенности обнародования информации юридическими лицами. Согласно данному нормативному акту, они должны фиксировать в своих базах данные о бенефициарных владельцах.

Выдвигается требование к регулярному обновлению этой информации как минимум раз в год. Эту информацию они обязаны по запросу предоставлять:

• уполномоченным органам,
• налоговым инстанциям;
• федеральному органу исполнительной власти.

Юридическое лицо, не предоставившее данную информацию, будет оштрафовано.

Совершенствование законодательной базы было вызвано необходимостью повышения прозрачности деятельности организаций, уменьшения рисков вовлечения их в сомнительные виды деятельности, в том числе связанные с «отмыванием» доходов и финансированием террористической деятельности.

Законодательная база, регламентирующая отношения с бенефициарами, дополнена Положением Банка России от 15 октября 2015 г. № 499-П. В нем прописываются особенности выявления кредитными организациями выгодоприобретателей и бенефициарных владельцев для обеспечения целей противодействия отмыванию«преступных» доходов. В Положении уточняются:

• критерии выявления бенефициаров кредитными организациями;
• документы, предоставляемые ее клиентами в данных целях;
• особенности ведения досье клиента;
• другие вопросы.

При этом ЦБ РФ регулярно разъясняет кредитным организациям особенности действия данных законов и разбирает исключительные случаи. Эти моменты освещаются как в письмах ЦБ РФ, так и в конференциях, круглых столах и т.д.

Бенефициар кто это такой?

Федеральные законы 115-ФЗ и 215-ФЗ определяют термин «бенефициарный владелец» таким образом: это физическое лицо, прямо или косвенно владеющее лицом юридическим, или имеющее способность осуществлять непосредственный контроль за его действиями. При этом под «владением юридическим лицом» подразумевается преобладающее участие в нем физического лица в размере, превышающем 25 % в капитале.

Федеральный закон от 28 июня 2013 года № 134-ФЗ обязал банки устанавливать бенефициарных владельцев, причем не только юридических лиц, но и физических. Так, в процессе осуществления своих функций кредитные учреждения сталкиваются с рядом проблем. Одной из них является установление бенефициаров клиентов.

Понятие бенефициара и особенности его выявления будут несколько отличаться в зависимости от того, действует ли он к выгоде юридического лица или лица физического.

Конечный бенефициар юридического лица это кто?

Цепочка выгодоприобретателей заканчивается в лице конкретного человека или группы лиц, которые получают определенную прибыль. Именно таким лицом и является конечный бенефициар. Простыми словами данное понятие можно пояснить так: конечный бенефициар юридического лица это физическое лицо, которое получает прибыль от деятельности организации или управления имуществом.

Бенефициар и выгодоприобретатель: в чем разница?

Если с конечным бенефициаром все понятно, то зачастую происходит подмена понятий «выгодоприобретатель» и «бенефициарный владелец». Действительно, оба эти субъекта получают доход от действий клиента. Так, некоторые источники вообще считают их равнозначными.

Однако российское законодательство дает различные определения этим терминам. Это можно увидеть в 115-ФЗ. Так, под бенефициарным владельцем подразумевается субъект, владеющий клиентом — юридическим лицом, либо имеющий возможность осуществлять контроль над его действиями. Для этого он должен владеть более, чем 25-ью % акций компании.

А выгодоприобретатель, согласно этому же закону, определен как субъект, к выгоде которого осуществляет свою деятельность клиент.

Таким образом, понятие «бенефициарный владелец» представляется более конкретным и узким, в котором точно указывается, что выгодоприобретатель должен обладать более, чем 25 % акций в капитале организации, чтобы считаться ее бенефициаром. Также он должен иметь доступ к управлению ею и контролю. Выгодоприобретатель этого не может, поскольку у него нет собственной доли в компании.

Исходя из этого, когда контролирующие органы выявляют противоправные действия, они интересуются, прежде всего, бенефициарными владельцами организаций. Это объясняется тем, что именно последние и принимают решения о противоправных действиях.

Особенности установления бенефициара

Следует разделять подходы в определении бенефициара для физических и юридических лиц.

Для юридического лица

Бенефициаром юридического лица выступает либо один, либо несколько фактических собственников организации, которые имеют право оказывать прямое или косвенное воздействие на компанию. Это воздействие может быть как прямым, так и косвенным.

Сложность выявления бенефициаров утяжеляется тем, что сведения о них могут быть не указаны в документах компании. Или же может быть занижено их официальное участие в ее деятельности. Их личность устанавливается сотрудниками банка и может быть известна только им и коммерческим агентам.

Некоторые компании стараются не разглашать информацию о своих бенефициарах, к примеру, в следующих случаях:

• при использовании оффшоров;
• при оптимизации налогообложения и уклонении от уплаты налогов;
• при легализации средств, которые были получены криминальным путем.

Голос бенефициара юридического лица является доминирующим в решении ряда ключевых вопросов деятельности организации, таких, как: распределение прибыли, участие в инвестиционных проектах. В этих целях бенефициар имеет право участвовать в собрании акционеров компании.

Для того, чтобы обеспечить участие бенефициара в управлении компанией и максимально сокрыть сведения о его личности, применяются всевозможные схемы оформления собственности и правоустанавливающей документации.

В качестве примера приведем следующую ситуацию – получение бенефициаром доступа к счетам организации по доверенности, которая выдается «подставным» директором. Бенефициар обладает собственностью посредством акций на предъявителя. Это может также осуществляться с помощью лиц, которые выполняют функции номинальных владельцев акций.

Пример

Приведем пример определения конечного бенефициара юридического лица.

Так, недавно была обнародована информация о конечном бенефициаре концерна «Русал» и УК «Базовый элемент» – Олеге Дерипаске. Он был вынужден раскрыть сведения о структуре собственности данных компаний, испытывая давление международных инвесторов. Для этого Дерипаска был вынужден признать, что он является единственным владельцем указанных компаний.

В данном примере под «конечным бенефициаром» понимается единоличный собственник компании, т.е. Олег Дерипаска. Он может владеть активами компаний напрямую, или косвенным образом, т.е. через какие-то сторонние структуры.

Для физического лица

Установление сведений о бенефициарах физических лиц затруднено по многим причинам. Это, помимо прочего, объясняется тем, что клиенты не раскрывают данную информацию умышленно, либо неумышленно.

При этом выявление бенефициаров юридических лиц является более простым благодаря наличию в арсенале кредитных учреждений таких информационных порталов, как СПАРК или «Коммерсантъ КАРТОТЕКА», в которых можно найти данные сведения.

Для информации: необходимость установления бенефициара физического лица предусмотрена стандартами международных организаций. Это не только «прихоть» российского уполномоченного органа.

Выделим возможных бенефициаров физического лица:

• законный представитель данного субъекта;
• попечитель.

Это, если не рассматривать варианты, носящие криминальный подтекст. Здесь в качестве примера можно привести участие безработных, студентов или просто малообеспеченных людей в схемах по обналичиванию денег, которые участились в нашей стране.

С формальной точки зрения лица, которые их наняли, и будут являться бенефициарами данных клиентов — физических лиц. При этом данные бенефициары могут быть не выявлены банком.

Кто запрашивает такие сведения

В получении достоверной информации о бенефициарных владельцах нуждаются, прежде всего, проверяющие органы. Эти сведения представляются настолько важными по нескольким причинам. Они нужны для организации противодействия:

• «отмыванию» преступных доходов;
• финансированию террористической деятельности;
• махинациям с уплатой налогов;
• незаконным выводам средств за рубеж и т.д.

Помимо проверяющих органов, эта информация нужна и кредиторам при принятии ими обоснованного решения о возможности предоставления средств.

Информацию о бенефициарных владельцах обязаны выявлять кредитные организации, в которых клиенты открывают счета. В анкетах они обязаны указать, действуют ли они в собственных интересах или к выгоде сторонних лиц. Сами же кредитные учреждения передают эти сведения в Росфинмониторинг.

Для оказания противодействия отмыванию преступных доходов кредитные организации должны устанавливать следующие данные о бенефициаре своего клиента: ФИО, подданство, дата рождения, адрес проживания, ИНН, данные паспорта или миграционной карты.

Образец заполнения данных сведений приведен в 115-ФЗ.

Права и ответственность бенефициаров

Бенефициар обладает следующими правами:

• распоряжение собственной долей;
• контроль над соблюдением своих обязанностей руководством организации;
• участие в собраниях, проводимых руководством компании, и принятие решений в соответствии с собственной долей в ней;
• получение дохода от результатов функционирования организации.

Бенефициар может защитить свое имущество, заключив договор на трастовое управление. Однако при нарушении его условий, сам бенефициар будет нести ответственность.

Некоторые нюансы

Не все организации имеют конечных собственников. Так, у некоммерческих организаций они отсутствуют. Это объясняется тем, что целью их деятельности не является извлечение прибыли.

Однако получить сведения о бенефициарах у коммерческой организации не всегда представляется возможным. Поэтому, несмотря на то, что в арсенале кредитных учреждений имеется множество методов выявления конечных бенефициаров, их личность в некоторых случаях может оставаться тайной.

Это объясняется наличием проработанных схем сокрытия конечного бенефициара. Особенно такие случаи характерны для трастовых операций.

Несмотря на всю важность определения бенефициаров, российская законодательная база еще не до конца сформирована и имеет много недоработок.

Итак, схожие на первый взгляд понятия бенефициарный владелец и выгодоприобретатель различаются согласно законодательству страны. Обязанность выявления выгодоприобретателей лежит на кредитных организациях. Корректность работы банков проверяется Росфинмониторингом.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Синонимы :

Смотреть что такое "Выгодоприобретатель" в других словарях:

Выгодоприобретатель … Орфографический словарь-справочник

Физическое или юридическое лицо, назначенное страхователем для получения компенсации ущерба в результате наступления страхового случая. В страховании здоровья медицинскую услугу. Выгодоприобретатель указывается либо в страховом полисе, либо в… … Финансовый словарь

Лицо, назначенное страхователем на случай своей смерти в качестве получателя страховой суммы по личному страхованию. Синоним бенифициар(ий) … Юридический словарь

А. Лицо, получающее доходы, пользующееся выгодой от чего либо. Б. Лицо, на чье имя и в пользу которого открыт аккредитив. В. Лицо, которому при наступлении страхового случая должно быть выплачено страховое возмещение. Словарь бизнес терминов.… … Словарь бизнес-терминов

Сущ., кол во синонимов: 1 бенефициар (2) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Лицо, назначенное страхователем на случай своей кончины в качестве получателя (наследо вателя) страховой суммы по договору личного страхования. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б.. Современный экономический словарь. 2 е изд., испр. М … Экономический словарь

Выгодоприобретатель - (beneficiary) см. Бенефициарий … Экономико-математический словарь

Выгодоприобретатель - см. Договор доверительного управления имуществом; Договор личного страхования; Договор морского страхования … Энциклопедия права

ВЫГОДОПРИОБРЕТАТЕЛЬ - то же, что и бенефициарий, т.е. лицо, пользующееся какими либо благами на основании договора или ином законном основании, в т.ч. лицо, в интересах которого осуществляется доверительная собственность, получатель денег по аккредитиву или страховому … Юридическая энциклопедия

Выгодоприобретатель - 2.3. Выгодоприобретатель. Выгодоприобретатель лицо, в интересах которого доверительный управляющий осуществляет управление имуществом. В качестве выгодоприобретателя может выступать учредитель управления или третье лицо...

Дедиков Сергей Васильевич, старший партнер Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества.

В статье рассмотрены понятия: правовой статус, основания возникновения прав, права и обязанности выгодоприобретателя по договорам личного страхования.

Ключевые слова: выгодоприобретатель; страхование; личное страхование; страховщик; страхователь; третье лицо.

Beneficiaries in personal insurance contracts

Dedikov Sergey Vasilyevitch, Chairman of the Senior partners board of Insurance lawyers society, Counselor of Moscow reinsurance society.

The notion, legal status, basis for emergence of the rights, rights and obligations of a beneficiary in personal insurance contracts are analyzed in the article.

Key words: beneficiary; insurance; personal insurance; insurer; policy holder; the third party.

В соответствии с ч. 2 п. 1 ст. 934 ГК РФ право на получение страховой суммы по договорам личного страхования принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор.

Выгодоприобретателя по договору личного страхования назначает страхователь. Если страхователь и застрахованное лицо - разные субъекты, то страховщик может заключить такой договор страхования только при условии, что застрахованное лицо дало на это письменное согласие (ч. 2 п. 2 ст. 934 ГК РФ). Несоблюдение данного положения влечет недействительность договора страхования, если соответствующее требование подано в суд самим застрахованным лицом, а в случае его смерти - по иску его наследников.

Понятие выгодоприобретателя

Определение понятия выгодоприобретателя в договорах личного страхования. Г.Ф. Шершеневич рассматривал выгодоприобретателя как "лицо, которому при наступлении предусмотренного договором события страховщик обязывается уплатить определенную сумму или выплачивать определенную ренту... Чаще всего выгодоприобретатель совпадает со страхователем или застрахованным лицом, но возможно и обособление этого участника страхования" <1>.

<1> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М., 2003. С. 391.

По мнению В.И. Серебровского, "выгодоприобретателем называется то лицо, которому страховщик должен по договору выплатить страховое вознаграждение" <2>.

<2> Серебровский В.И. Страхование // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 490.

Т.С. Мартьянова указывает: "Страхователь может заключить договор в свою пользу , являясь в этом случае одновременно застрахованным лицом и выгодоприобретателем. Возможно заключение договора без указания выгодоприобретателя - тогда выгодоприобретателем считается сам застрахованный (в случае его смерти - его наследники). В договоре может быть указан и конкретный выгодоприобретатель при наличии застрахованного лица" <3>.

<3> Гражданское право: В 2 т.: Учебник. Том II. Полутом 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2002. С. 162.

А.И. Худяков предложил следующее понятие термина "выгодоприобретатель": "В итоге можно выделить как минимум два значения термина "выгодоприобретатель".

В первом значении понятие "выгодоприобретатель" - одно из свойств того или иного участника страхования.

В этом смысле выгодоприобретатель - это лицо, которое в соответствии с договором или законодательством об обязательном страховании имеет право на получение страховой выплаты .

Таким лицом может быть: 1) сам страхователь, обозначивший себя в качестве получателя страховой выплаты; 2) застрахованное лицо, в пользу которого осуществляется страхование; 3) третье лицо, назначенное страхователем или определенное законом в качестве получателя страховой выплаты, - собственно выгодоприобретатель; 4) наследники застрахованного лица, когда в договоре страхования не назван иной, кроме этого лица, выгодоприобретатель.

Во втором своем значении данным понятием обозначается определенный участник страхования.

В этом смысле выгодоприобретатель - это не являющееся застрахованным третье лицо, имеющее право требования к страховщику о страховой выплате при наступлении страхового случая " <4>.

<4> Худяков А.И. Страховое право. СПб., 2004. С. 299 - 300.

Проблема страхового интереса выгодоприобретателя по договору личного страхования. Вопрос о том, должен ли выгодоприобретатель по договорам личного страхования обладать страховым интересом, носит дискуссионный характер.

Так, Л.Н. Клоченко указывает, что "выгодоприобретатель (бенефициар) - физическое или юридическое лицо, обладающее страховым интересом, в пользу которого страхователем заключен договор страхования жизни" <5>. Затем все-таки она уточняет, что "наличие такого интереса прямо закреплено для договоров страхования имущества, для договоров страхования жизни наличие такого интереса необязательно" <6>. Т.С. Мартьянова также непоследовательна в своих воззрениях, поскольку сначала утверждает, что "выгодоприобретателем может быть любое физическое или юридическое лицо ", а затем фактически ограничивает их круг, требуя наличия у них, в том числе и по договору личного страхования, страхового интереса <7>.

<5> Теория и практика страхования: Учебное пособие. М., 2003. С. 282.
<6> Там же.
<7> См.: Гражданское право: В 2 т. Том II. Полутом 2: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. С. 161.

Ю.Б. Фогельсон пишет: "Как и вообще в договорах в пользу третьего лица, не всякое сочетание страхователя и выгодоприобретателя допустимо. Например , работодатель может страховать жизнь и здоровье работника в пользу самого работника, а работник не может страховать свою жизнь и здоровье в пользу работодателя. Выплата должна быть произведена таким образом, чтобы одновременно удовлетворялись интересы и страхователя, и выгодоприобретателя. Выплата работнику при несчастном случае на производстве удовлетворяет интересы и работника, и работодателя. Выплата же работодателю, удовлетворяя его интерес, не удовлетворяет интереса работника" <8>.

<8> Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2002. С. 135.

Требование о наличии страхового интереса по договорам личного страхования нашло закрепление в принятом еще в 1774 г. в Англии Gambling Act. В Англии и США это правило продолжает действовать до сих пор, хотя уже с весьма существенными изъятиями. В континентальной Европе еще в середине XIX в. требование наличия страхового интереса в личном страховании было заменено формальным моментом, а именно получением письменного согласия застрахованного лица на назначение иного получателя страховой суммы после наступления страхового случая.

На первом этапе законодательного регулирования личного страхования российское право строилось на началах дуализма подходов к выгодоприобретателям. Например , в ст. 2513 Проекта книги V Гражданского уложения предусматривалось, что договор страхования, заключенный на случай смерти или нетрудоспособности не самого страхователя, а другого лица, действителен, если страхователь имущественно заинтересован в продолжении жизни или трудоспособности застрахованного или если последний дал свое согласие на совершение такой сделки. Исключение было сделано для супругов и родственников по восходящей и нисходящей линиям, которые имели право страховать жизнь друг друга без соблюдения указанных выше правил <9>.

<9> См.: Гражданское уложение, проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснением, извлеченным из трудов Редакционной комиссии) / Под ред. И.М. Тютрюмова. Том первый. СПб., 1910. С. 593.

В дальнейшем законодатель отошел от принципа дуализма, отдав безусловный приоритет письменному согласию застрахованного лица. Так, уже в ст. 374 ГК РСФСР 1922 г. говорилось исключительно о том, что на случай смерти третьего лица договор может быть совершен только с письменного согласия такого лица с указанием страховой суммы и выгодоприобретателя. Подобный договор мог быть изменен и права по нему могли быть переданы другому лицу при условии письменного согласия на это застрахованного лица. В ГК РСФСР 1964 г., Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., а также в Законе РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "О страховании" этот вопрос не регулировался, однако в правилах Госстраха, а затем и в стандартных правилах страхования, которые разрабатывались страховыми организациями на рубеже 80 - 90 гг. и в первой половине 90-х гг. прошлого столетия, назначение выгодоприобретателя по договорам личного страхования увязывалось с наличием письменного согласия на это застрахованных лиц.

Целый ряд ученых не считают необходимым присутствие страхового интереса у выгодоприобретателя по договорам личного страхования. Например , Г.Ф. Шершеневич в этой связи писал: "Если страхование не имеет своею целью возмещать ущерб, то, очевидно, нет никакого основания делать различие между лицами, в пользу которых предназначается страховая сумма... тем более что заинтересованность одного лица в судьбе другого трудно поддается определению: это может быть незаконная дочь страхователя, не желающая обнаружить перед другими такое обстоятельство, или особа, с которою он находился в близких отношениях" <10>.

<10> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 138.

По мнению А.И. Худякова, "в части личного страхования выгодоприобретатель вообще может не быть носителем какого-либо страхового интереса" <11>.

<11> Худяков А.И. Указ. соч. С. 305.

В законе каких-либо ограничений в отношении выгодоприобретателя по договорам личного страхования, за исключением письменного согласия застрахованного лица на такое назначение, не содержится.

Если отталкиваться от функциональной теории страхового интереса, которая исходит из того, что категория страхового интереса служит исключительно цели предупреждения страхового мошенничества, то становится очевидным, что по договорам личного страхования установить подлинные цели действия тех или иных лиц практически невозможно. В отличие от отношений собственности или иной правовой связи с имуществом (других вещных или обязательственных прав), где в абсолютном большинстве случаев субъект заинтересован в сохранении вещи, в сфере личных отношений все намного сложнее, ведь не случайно значительная часть преступлений против личности совершается супругами, родственниками или близкими. Да и основание интереса одного человека к сохранению жизни или здоровья другого лица нередко установить официальным путем невозможно, ведь люди по тем или иным причинам часто скрывают истинный характер своих отношений.

Способы указания выгодоприобретателя в договорах личного страхования. Формулировки условия о выгодоприобретателе в договоре личного страхования встречаются самые разные. В свое время Г.Ф. Шершеневич приводил следующие варианты: а) поименное указание; б) указание на положение в семье - жена, дети; в) указание на юридическую связь - например, наследники; г) полис на предъявителя <12>.

<12> См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 392.

В настоящее время используются первые три варианта, полис личного страхования на предъявителя современной российской страховой практике неизвестен в связи с тем, что закон все-таки требует письменного согласия застрахованного лица на назначение или замену выгодоприобретателя.

Правовой статус выгодоприобретателя

Договоры в пользу третьего лица. В теории гражданского права вопрос о правовом статусе выгодоприобретателя носит дискуссионный характер. Большинство ученых относят договоры страхования, заключенные в пользу выгодоприобретателей, к числу договоров в пользу третьих лиц. Г.Ф. Шершеневич рассматривал выгодоприобретателя по договорам личного страхования как лицо, имеющее впоследствии право требования к страховщику <13>.

<13> Там же. С. 392.

В.И. Серебровский подчеркивал, что, по господствующему в страховой и юридической литературе мнению, договор личного страхования, по которому страховщик обязан произвести выплату страховой суммы выгодоприобретателю, является разновидностью договора в пользу третьего лица <14>. "Право, которое приобретает выгодоприобретатель, - уточнял он, - является его самостоятельным правом. Для его приобретения не требуется формального изъявления воли со стороны выгодоприобретателя. Выражение выгодоприобретателем согласия на принятие этого права делает только право неотменимым" <15>.

<14> См.: Серебровский В.И. Указ. соч. С. 544.
<15> Серебровский В.И. Указ. соч. С. 545.

М.И. Брагинский также относил выгодоприобретателей в договорах страхования к числу третьих лиц, о которых идет речь в ст. 430 ГК РФ <16>.

<16> См.: Брагинский М.И. Договор страхования. М., 2000. С. 37.

Высказываются и иные суждения. Так, В.В. Смирнов уверен, что "если в договоре о страховании указано лицо, которое назначено для получения страховой выплаты, то такой договор не есть договор в пользу третьего лица, а есть договор всего лишь с исполнением третьему лицу" <17>.

<17> Смирнов В.В. Залог и страхование. Киев, 1995. С. 47.

Признать договор страхования, в котором указан выгодоприобретатель, в качестве сделки с исполнением третьему лицу сложно, так как по общему правилу такое лицо не может обладать вообще правом требования к должнику, а занимает исключительно пассивную позицию как лицо, которое должно принять исполнение обязательства и не более того. Поэтому по своей правовой природе положение выгодоприобретателя по договору личного страхования - это положение третьего лица, в пользу которого заключен договор.

Для обоснования данного утверждения необходимо рассмотреть вопрос о правовой природе договоров в пользу третьих лиц. Доктрина гражданского права и законодательство уже традиционно рассматривают в качестве договоров в пользу третьих лиц договоры, по которым именно третье лицо имеет самостоятельное право требования к должнику. Следует подчеркнуть, что именно договоры страхования жизни на случай смерти по любой причине заставили юридическую науку разработать теорию договоров в пользу третьего лица, потому что традиционная конструкция, когда кредитором является участник сделки, в случае смерти страхователя, чья жизнь застрахована, в этой ситуации в принципе работать не может.

А. Нолькен полтора столетия тому назад отмечал, что "намерение контрагентов их направлено на то, чтобы доставить третьему лицу право требовать совершения себе исполнения, в этих договорах выговоренного" <18>. Он подчеркивал, что "третье лицо прежде всего получает из договора, заключенного контрагентами в его пользу, собственное и действительное, но не одно лишь улучшение своего правового положения" <19>.

<18> Нолькен А. Договоры в пользу третьих лиц: Опыт теоретического исследования по гражданскому праву. СПб., 1885. С. 21.
<19> Нолькен А. Указ. соч. С. 24.

Проводя различие между договором, заключенным представителем в интересах своего доверителя, и договором в пользу третьего лица, он писал, что лицо, "заключающее договор в пользу третьего лица, побуждается к этому своей собственной волей, но не волей этого третьего лица" <20>.

<20> Там же. С. 11.

Рассматривая различие между договорами в пользу третьего лица и договорами с исполнением третьему лицу, А. Нолькен указывал: "Заключая договор о совершении исполнения третьему лицу, промиссар (кредитор. - Прим. авт.) при этом имеет в виду не интерес последнего, а свой собственный интерес. Договор, стало быть, вызван не одной целью, как настоящий договор в пользу третьего лица, а двумя, из которых одна является с виду альтруистической, другая же, напротив, чисто эгоистической, и притом альтруистическая цель является лишь средством достижения другой главной эгоистической цели. При договоре в пользу третьего лица интерес третьего лица не является одним лишь средством и необходимым условием достижения собственного интереса промиссара, а самоцельным содержанием намерения сторон и тем конечным и единственным результатом, который имеют в виду контрагенты" <21>.

<21> Там же. С. 29.

И.Б. Новицкий писал: "Стороны, заключающие договор, имеют иной раз в виду, не предоставляя третьему лицу права самостоятельного требования к должнику, только предоставить должнику право произвести исполнение обязательства третьему лицу.

Такого рода договоры принято называть договорами об исполнении третьему лицу.

Только в тех случаях, когда договаривающиеся стороны имеют в виду предоставить третьему лицу право самостоятельного требования к должнику, договоры называются "договорами в пользу третьего лица" <22>.

<22> Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М., 2006. С. 164.

Исследуя причины заключения данного вида договоров, И.Б. Новицкий подчеркивал, что "вообще кредитор всегда имеет в этих случаях какой-то интерес в том, чтобы предоставление третьему лицу было сделано: без всякого основания и смысла никто в договоры не вступает" <23>.

<23> Там же. С. 166.

В.В. Витрянский, характеризуя особенности договора в пользу третьего лица, выделяет следующие его основные признаки:

"Во-первых, в таком договоре должно быть предусмотрено, что должник обязан исполнить свое обязательство не кредитору, а третьему лицу (указанному либо не указанному в договоре);

во-вторых, третье лицо, в пользу которого должно быть произведено исполнение, наделяется самостоятельным правом требования в отношении должника по договорному обязательству" <24>.

<24> Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1999. С. 558.

А.Ю. Кабалкин применительно к договору в пользу третьего лица подчеркивает: "Как видно из легального определения, должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу. Тем самым действительность данного договора не ставится в зависимость от того, упомянуто ли особо в нем это лицо. Но непременным признаком договора должно быть указание, что последнее вправе требовать исполнения обязательства в свою пользу" <25>. Он считает необходимым четко отличать договор в пользу третьего лица от договора об исполнении третьему лицу, когда участники сделки не имеют в виду предоставление последнему права самостоятельного требования к должнику <26>.

<25> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Т. 1. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 997.
<26> См.: Там же. С. 998.

О.Н. Садиков также указывает, что "договор в пользу третьего лица следует отличать от договора об исполнении третьему лицу, когда это третье лицо может принять исполнение, но не вправе предъявлять к должнику требования об исполнении договора в свою пользу" <28>.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное).

<27> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2006. С. 969.

Если обратиться к истории вопроса, то следует отметить, что римское право практически полностью запрещало заключение договора в пользу третьего лица. В Средние века до рецепции римского права такие договоры уже признавались и наукой, и законодателями, и судебной практикой. Затем наступает период, когда возможность существования договоров в пользу третьих лиц стала подвергаться сомнению. Еще 100 с небольшим лет назад в доктрине велись ожесточенные споры относительно действительности договоров в пользу третьих лиц. Ученые, которые придерживались начал римского права, отрицали действительность подобного рода сделок, стремились раскрыть их сущность через институт представительства, а именно кредитор в договоре действует как представитель третьего лица. Ряд специалистов пытались вывести природу договоров в пользу третьего лица из двух исполнений - одно от должника кредитору, а второе - от кредитора третьему лицу. Некоторые ученые полагали, что договоры в пользу третьих лиц заключаются исключительно в интересах кредитора.

Отдельные юристы высказывались в том ключе, что по договорам в пользу третьих лиц принимаемая должником обязанность может либо присоединиться к его обязательству по отношению к кредитору (кумулятивное обязательство), либо заменить его (привативное изменение обязательства).

Согласно норме п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.

Сказанное выше приводит к выводу, согласно которому договором в пользу третьего лица может квалифицироваться лишь такой договор, где стороны предоставили право самостоятельного требования к должнику третьему лицу, не участвующему в сделке. Такой признак, как обязанность должника исполнить обязательство третьему лицу, по нашему мнению, не может быть признаком договора в пользу третьего лица, поскольку характерен и для договоров об исполнении третьему лицу.

Формулировка ч. 2 п. 1 ст. 934 ГК РФ, указывающая на то обстоятельство, что лицо, в пользу которого заключен договор личного страхования, имеет право на получение страховой суммы, также указывает на конструкцию договора в пользу третьего лица. Этот вывод означает, что выгодоприобретатель имеет самостоятельное право требования к страховщику о выплате страховой суммы после наступления страхового случая.

Положения п. 2 ст. 934 ГК РФ представляют собой исключение из правила п. 4 ст. 430 Кодекса, согласно которому в случае, когда третье лицо отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Если бы не норма п. 2 ст. 934 ГК РФ, то в случае смерти застрахованного лица, являющегося одновременно и выгодоприобретателем, право на получение страховой суммы получил бы страхователь, а не наследники застрахованного лица. Норма п. 2 ст. 934 Кодекса имеет преимущество по сравнению с нормой п. 4 ст. 430 ГК РФ как специальная норма по сравнению с нормой общей (lex specialis derogat legi generali).

Следует отметить, что сделанный выше вывод не означает, что по договору личного страхования страхователь, являющийся застрахованным лицом, не может назначить не выгодоприобретателя, а лицо, которому страховщику надлежит уплатить страховую сумму после наступления страхового случая. Такая конструкция будет свидетельствовать о совершении сделки с исполнением третьему лицу, но здесь с правовой точки зрения отсутствует самостоятельная фигура выгодоприобретателя, а договор нужно признать заключенным в пользу страхователя - застрахованного лица.

Основания возникновения прав выгодоприобретателя по договорам личного страхования

По поводу оснований возникновения прав выгодоприобретателя в личном страховании существует ряд теорий.

В соответствии с одной из них назначение выгодоприобретателя представляет собой завещательное распоряжение страхователя. В частности, В.В. Шахов определял выгодоприобретателя как завещательное лицо, т.е. получателя страховой суммы после смерти завещателя <28>.

<28> См.: Шахов А.А. Страхование. М., 1997. С. 26.

А.И. Худяков применительно к этой теории отмечает: "С такой позицией нельзя согласиться хотя бы потому, что страхование в пользу третьего лица применяется не только при страховании на случай смерти страхователя (застрахованного), но и при таких видах личного, а также имущественного страхования, где ни о какой смерти (следовательно, и о завещании) речи быть не может. Наследники застрахованного лица по договору личного страхования действительно становятся выгодоприобретателями, но они становятся таковыми не в силу завещания (и даже не в силу наследования), а в силу закона" <29>.

<29> Худяков А.И. Указ. соч. С. 307.

С приведенными доводами следует согласиться. При этом можно добавить следующие аргументы. Страхователь по договору личного страхования, застраховавший свои жизнь или здоровье, при наличии выгодоприобретателя не обладает правом требования к страховщику о выплате страховой суммы - данное право изначально принадлежит третьему лицу, в пользу которого заключен договор. Страховая премия, уплаченная страхователем страховщику, становится собственностью последнего (именно страховщику принадлежат права владения, пользования и распоряжения, пусть и ограниченных законом, а эта триада права, как известно, и составляет право собственности по российскому гражданскому законодательству (п. 1 ст. 209 ГК РФ) в обмен на обязательство перед выгодоприобретателем о выплате страховой суммы при наступлении страхового случая. Таким образом, в рамках данной страховой сделки нет имущества, включая имущественные права, которые могли бы войти в состав наследственной массы. Следовательно, выгодоприобретатель по договору личного страхования не может быть наследником страхователя в части выплаты страховой суммы. Кроме того, право требования выплаты страховой суммы выгодоприобретателя по договору личного страхования, не являющегося застрахованным лицом, противостоит правам наследников, в том числе по завещанию. Данное утверждение обусловлено тем, что и у застрахованного лица при такой конструкции договора нет права требования к страховщику о выплате страховой суммы, поэтому по данному договору он не может ничего завещать другим лицам.

Другая теория определяла назначение выгодоприобретателя по договорам личного страхования как акт дарения. Так, Г.Ф. Шершеневич указывал, что "договор личного страхования представляет собою дарственную сделку в отношении к третьему лицу" <30>.

<30> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2. М., 2005. С. 141.

В.И. Серебровский, критикуя эту точку зрения, указывал, прежде всего, что дарение является безвозмездной сделкой по уступке имущества, а какое имущество уступает страхователь выгодоприобретателю? Далее он указывал, что "премии являются уплатой страховщику за принятие им на себя риска (страхование - возмездное правоотношение) и юридически входят в актив страховщика. Не уступает страхователь выгодоприобретателю и страховой суммы, так как таковая не входила до наступления страхового случая в состав имущества страхователя. С большим основанием на первый взгляд можно говорить об уступке выкупной стоимости полиса (резерва премий), поскольку страхователю во время действия страхования уже принадлежали известные права на резерв премий; но дело в том, что выгодоприобретатель получает после наступления страхового случая самостоятельное право на всю страховую сумму и ни о каком выкупе или редукции полиса в это время не может быть и речи. Поэтому надлежит сделать вывод, что страхователь никакого имущества выгодоприобретателю не уступает. При таких условиях нельзя рассматривать страхование в пользе третьего лица в качестве дарственной сделки" <31>.

<31> Серебровский В.И. Указ. соч. С. 546 - 547.

А.И. Худяков подчеркивает, что "право требования страхователя к страховщику о страховой выплате вообще не является требованием о возврате резерва премий или его части, поскольку этот резерв (как и страховые резервы в целом) находится в собственности страховщика и предметом дарения страхователем быть не может - нельзя подарить то, чем не обладаешь. Кроме того, назначение выгодоприобретателя, во-первых, не требует заключения договора между страхователем и выгодоприобретателем, в то время как дарение представляет собой двустороннюю сделку (договор). Во-вторых, ГК не признает возможности дарения на случай смерти (ст. 572). Здесь же выгодоприобретатель может быть назначен при страховании именно на случай смерти страхователя (застрахованного лица), т.е. третьему лицу передается право требования, обусловленное смертью лица, передающего это право" <32>. Как он считает, "назначение выгодоприобретателя нельзя рассматривать в качестве некоего двухэтапного процесса, где на первом этапе возникает страхователь, имеющий право требования к страховщику, а на втором этапе этот страхователь своим односторонним актом передает право требования и титул выгодоприобретателя другому лицу" <33>. Констатируя решающий характер волеизъявления именно страхователя в этом вопросе, он приходит к выводу о том, что "назначение выгодоприобретателя есть продукт одностороннего волеизъявления страхователя, реализованного им через договор страхования" <34>.

<32> Худяков А.И. Указ. соч. С. 307 - 308.
<33> Там же. С. 308.
<34> Там же.

Добавим к этим верным аргументам те доводы, что были приведены нами применительно к вопросу о наследственном характере природы прав выгодоприобретателя, а именно об отсутствии в рамках договора личного страхования имущества, в том числе имущественных прав страхователя, которые он мог бы кому-то подарить.

Права и обязанности выгодоприобретателя по договорам личного страхования

Права выгодоприобретателя. Как было указано выше, выгодоприобретатель по договорам личного страхования всегда имеет право требования к страховщику о выплате страховой суммы в связи с наступлением страхового случая. Помимо этого закон предоставляет выгодоприобретателю еще целый ряд прав. Этот участник страхового правоотношения имеет право ссылаться в защиту своих интересов на правила страхования соответствующего вида, на которые есть ссылка в договоре страхования (страховом полисе), даже если эти правила для него необязательны (п. 4 ст. 943 ГК РФ).

Выгодоприобретатель может входить в соглашение со страховщиком об изменении условий договора страхования или размере страховой премии в случае, если в период действия страхового договорного обязательства произошло увеличение страхового риска, о чем страховщик узнал и потребовал изменения условий страхования (п. 2 ст. 959 ГК РФ). Это правило может быть применено, если договором личного страхования предусмотрено распространение норм п. п. 1 и 2 данной статьи на сферу личного страхования (п. 5 ст. 959 Кодекса).

Согласно норме п. 2 ст. 430 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный договор без согласия третьего лица. Однако это не означает, что у выгодоприобретателя есть право вето на досрочное прекращение договора страхования во всех случаях. Законом страхователю предоставлено право отказаться от договора страхования в любое время (п. 2 ст. 958 Кодекса). Это право предусмотрено специальной нормой, и она в силу одного из общепризнанных правил юридической техники отменяет действие общей нормы п. 2 ст. 430 ГК РФ.

Право же самого выгодоприобретателя по договору страхования в любой момент отказаться от договора, если только к этому моменту возможность наступления страхового случая не отпала по объективным причинам (п. 1 ст. 958 ГК РФ), применительно к личному страхованию, на наш взгляд, требует как минимум уточнения. Последствия одностороннего отказа от исполнения договора приведены, как известно, в п. 3 ст. 450 ГК РФ, где говорится, что в случае такого отказа договор считается расторгнутым. Между тем в ст. 958 Кодекса речь идет об отказе от договора, а в ст. 450 ГК РФ - об отказе от исполнения договора. Естественно, возникает вопрос о том, являются ли эти понятия идентичными. Отказ от договора, очевидно, предполагает и отказ от его исполнения, т.е. является более широким понятием по своему содержанию. А раз даже волеизъявление более узкого содержания приводит к расторжению договора, то это тем более справедливо в случае отказа от сделки. Но насколько сообразуется право выгодоприобретателя разрушить договор страхования с его юридической или даже просто фактической связью с застрахованным лицом?

Право выгодоприобретателя на отказ от договора страхования в сфере личного страхования не выглядит очевидным. Если даже в страховании имущества данное право выгодоприобретателя в некоторых случаях вызывает сомнение, потому что несет в себе существенный элемент злоупотребления правом <35>, что, как известно, законом не допускается (п. 1 ст. 10 ГК РФ), то еще больше признаков такого правонарушения при досрочном прекращении договора личного страхования по инициативе лица, в пользу которого такой договор заключен. Конечно, здесь вывод о злоупотреблении правом не носит столь очевидного характера, как это было бы в отношении досрочного прекращения договора страхования гражданской ответственности по инициативе выгодоприобретателя <36>, но все-таки степень недобросовестности будет настолько значительна, что если это и не отрицает саму возможность отказа выгодоприобретателя от договора личного страхования, то по крайней мере объективно требует серьезного ограничения такого права.

<35> См. об этом подробнее: Дедиков С.В. Выгодоприобретатель по договорам страхования имущества // Хозяйство и право. 2008. N 7. С. 32 - 33.
<36> См. об этом: Дедиков С.В. Выгодоприобретатели по договорам страхования гражданской ответственности // Хозяйство и право. 2009. N 5. С. 21 - 22.

Действительно, отказываясь от договора личного страхования, выгодоприобретатель лишает застрахованное лицо страховой защиты его жизни или здоровья. С такой ситуацией, конечно, нельзя примириться исходя из общих принципов автономии воли и интересов участников гражданского оборота, которые лежат в основе гражданских правоотношений.

К данному доводу нужно добавить, что в том случае когда в договоре личного страхования несколько выгодоприобретателей, то отказ одного из них от договора влечет нарушение прав других выгодоприобретателей.

Конечно, ни одна услуга не может быть навязана, поэтому в принципе любое лицо вправе отказаться от договора, заключенного в его пользу. Но при этом целесообразно задать вопрос о том, можно ли обеспечить эту свободу выбора лица по поводу получения или отказа от получения страховой услуги иным образом, нежели предоставляя ему право на одностороннее расторжение договора. Да, такие способы существуют. Так, выгодоприобретатель может отказаться от своих прав по договору страхования, и тогда в силу ч. 1 п. 2 ст. 934 ГК РФ право требования к страховщику о выплате страховой суммы перейдет к застрахованному лицу. Такой механизм, по нашему мнению, является намного более гибким и справедливым и позволяющим достичь нужного выгодоприобретателю результата за счет использования более ограниченного права, чем досрочное прекращение договора.

Вряд ли также имеет смысл признавать за выгодоприобретателем право на отказ от договора личного страхования, если страхователь еще имеет возможность заменить данное лицо, в том числе на застрахованное лицо, тем самым блокировав волеизъявление первоначального выгодоприобретателя на расторжение договорного страхового обязательства.

Наконец, нельзя не учитывать, что все-таки главным участником страхового правоотношения в сфере личного страхования наряду со страхователем является застрахованное лицо. Поэтому если оно считает целесообразным прекращение договора личного страхования, то выгодоприобретатель вполне может реализовать его желание при условии, что оно совпадает с его намерением. В этой связи считаем целесообразным в п. 2 ст. 958 ГК РФ право выгодоприобретателя на отказ от договора личного страхования сформулировать следующим образом: "Выгодоприобретатель по договору личного страхования с письменного согласия застрахованного лица вправе отказаться от договора страхования в любое время".

Обязанности выгодоприобретателя. Согласно одному из фундаментальных начал договорного права соглашение субъектов гражданского оборота не может возлагать обязанности на лицо, не участвующее в договоре, поэтому обычное третье лицо не несет никаких обязательств по гражданско-правовой сделке, заключенной в его пользу. Однако некоторыми авторами этот принцип начал подвергаться сомнению. Так, О.Н. Садиков пишет: "...договор в пользу третьего лица может создавать для этого лица не только право требовать исполнения, но и возлагать на него определенные обязанности, о чем в ст. 430 не говорится. Выгодоприобретатель в договоре страхования (ст. 939 ГК), грузополучатель в договоре перевозки (ст. 35 УЖТ, ст. 160 КТМ) наряду с правами несут обязанности. Следует считать возможным возложение на третье лицо, в пользу которого заключен договор, определенных обязанностей и по соглашению участников договора" <37>.

<37> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. О.Н. Садиков. С. 969.

Подобную точку зрения сложно признать убедительной, ведь это означало бы отступление от основополагающих начал гражданского права, в силу которых граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, а гражданские права могут быть ограничены (возложение обязанностей на участника гражданского оборота без учета его воли является ограничением его прав) исключительно федеральным законом (п. 2 ст. 1 ГК РФ). А. Нолькен подчеркивал: "Обязанности ни на кого не могут быть возлагаемы без его воли, в силу и на основании договора, состоявшегося между сторонними лицами. Изъявив же согласие на принятие на себя обязанности совершить эквивалентное исполнение, третье лицо, переставая быть таковым, сделалось бы контрагентом и участником в договоре" <38>. В этой связи целесообразно отдельно рассмотреть правовую природу тех обязанностей, которые возлагаются на выгодоприобретателей по договорам личного страхования.

<38> Нолькен А. Указ. соч. С. 34 - 35.

В силу нормы п. 2 ст. 939 ГК РФ страховщик вправе требовать от выгодоприобретателя выполнения обязанностей по договору страхования, включая обязанности, лежащие на страхователе, но не выполненные им. Для выгодоприобретателя обязательны стандартные правила страхования, если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему (п. 2 ст. 943 ГК РФ). Он также должен незамедлительно сообщать страховщику о ставшем ему известным увеличении страхового риска в период действия договора, если такая обязанность страхователя или выгодоприобретателя прямо предусмотрена договором страхования. Но здесь все не так однозначно. Выше речь шла об обязанностях выгодоприобретателя, возложенных на него нормами закона, но на ситуации возложения на выгодоприобретателя обязанностей по условиям договора личного страхования данные правила распространяться, по нашему мнению, не могут.

На выгодоприобретателя, когда ему известно о заключении страхового договора в его пользу и если он намерен воспользоваться правом на выплату страховой суммы, возлагается обязанность уведомить страховщика о наступлении события, имеющего признаки страхового случая, если страховым случаем является смерть застрахованного лица или причинение вреда его здоровью. При этом устанавливаемый договором срок уведомления страховщика не может быть менее 30 дней (п. 3 ст. 961 ГК РФ). В последних двух случаях мы имеем ситуацию, когда на выгодоприобретателя возлагаются обязанности договором, но эти обязанности имеют специфический характер - они сводятся только к информированию должника в страховом обязательстве о динамике фактических отношений. Такие обязанности в данном случае не входят в предмет договора страхования, а относятся к вспомогательным обязанностям.

Кроме того, на выгодоприобретателя может быть возложена обязанность по уплате страховой премии (п. 1 ст. 954 ГК РФ). Если признать это обычной обязанностью по договору, то, значит, страхователь и страховщик могут лишить третье лицо без его волеизъявления части собственности, обязав уплатить страховую премию. Кроме того, обязанности обычно корреспондирует с правом другого лица требовать исполнения этой обязанности. Может ли страховщик потребовать от выгодоприобретателя уплаты страховой премии, если выгодоприобретатель не только не выразил своей воли на принятие такой обязанности, но даже и не знал о заключенном в его пользу договоре?

Следует иметь в виду, что данное право в отношении выгодоприобретателя страховщик приобретает лишь после того, как выгодоприобретатель предъявил требования о страховой выплате. А такие действия выгодоприобретателя, на наш взгляд, следует рассматривать как конклюдентные действия по акцепту условий страховой сделки. То есть в такой ситуации мы уже имеем волеизъявление выгодоприобретателя на указанные условия договора. Кроме того, подобный обмен: предъявляешь требование о выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования - выполни соответствующие обязанности, в полной мере соответствует таким основополагающим в гражданском праве принципам, как принципы справедливости и эквивалентности.

Если выгодоприобретатель не готов принять на себя обязанности по договору страхования, то он может и не предъявлять требования к страховщику. Другими словами, есть больше оснований рассматривать положения ст. 939 ГК РФ в части обязанностей выгодоприобретателя как условия исполнения страховщиком своих обязательств по выплате страховой суммы.

Проведенный анализ подводит к выводу, что выгодоприобретатель не становится участником страховой сделки наряду со страхователем, а занимает особое положение кредитора в обязательстве по выплате страховой суммы, не замещая кредитора в страховом обязательстве.

Круг потенциальных выгодоприобретателей по договорам личного страхования

Выгодоприобретателями по договорам личного страхования могут быть любые физические лица.

Могут ли быть выгодоприобретателями юридические лица? В законе запретов на этот счет нет, следовательно, могут. Правда, отдельные авторы считают, что такая конструкция договора личного страхования должна быть исключена. Так, Ю.Б. Фогельсон применительно к договорам личного страхования пишет, что "работодатель может страховать жизнь и здоровье своих работников, родители - детей, но нельзя страховать жизнь и здоровье человека, если страхователь никак в нем не заинтересован" <39>.

<39> Фогельсон Ю.Б. Указ. соч. С. 132 - 133.

Иную позицию занимает А.И. Худяков. "Выгодоприобретателем, - пишет он, - может быть как юридическое лицо, так и гражданин" <40>.

<40> Худяков А.И. Указ. соч. С. 309.

Действительно, с позиций современного российского законодательства каких-либо ограничений по фигуре выгодоприобретателя не существует. В то же время если лицо вообще никак не связано со страхователем или застрахованным лицом, то следует, конечно, насколько это возможно, выяснять, не связано ли это с какими-либо противоправными ситуациями.

На наш взгляд, следовало бы в законе специально оговорить, что по договорам личного страхования юридические лица, у которых в прямом или хотя бы косвенном подчинении либо в иной зависимости находятся застрахованные лица, не могут быть выгодоприобретателями.

Кстати, на практике нередко встречаются ситуации, когда застрахованное лицо, де-юре являющееся выгодоприобретателем, после наступления страхового случая направляет страховщику заявление о переводе страховой суммы страхователю. Такие примеры имеют место по договорам страхования жизни работников, когда они просят перечислять страховую сумму, скажем, страхователю-работодателю, а также по договорам страхования от несчастных случаев и болезней спортсменов, которые подают заявление о перечислении соответствующих денежных сумм клубу, который является страхователем. Конечно, подобная ситуация выглядит странно, но подчеркнем, что закон в настоящее время подобные действия не запрещает, и поэтому страховщик обязан исполнять требование выгодоприобретателя - застрахованного лица.

На наш взгляд, было бы целесообразно на законодательном уровне запретить подобную практику. Конечно, это не сможет воспрепятствовать выгодоприобретателю потом, после получения страховой суммы, под нажимом страхователя, по отношению к которому выгодоприобретатель находится в зависимом положении, передать полученную от страховщика денежную сумму этому лицу, но по крайней мере государство однозначно выскажется против подобных действий, что не может не иметь серьезного профилактического значения.

Число выгодоприобретателей законом не ограничено. Могут быть выгодоприобретатели по отдельным видам рисков, а не только по договору в целом, при этом вполне возможна конструкция, когда даже по одному риску будет назначено несколько выгодоприобретателей. Так, например, страхователь, страхующий свою жизнь от смерти по любой причине, вправе назначить в качестве выгодоприобретателей своего супруга, своих родителей и своих детей.

Как быть в том случае, если в договоре личного страхования указано несколько выгодоприобретателей и вопрос о распределении между ними страховой суммы при наступлении страхового случая не был решен при согласовании условий страховой сделки? Есть основания считать, что в такой ситуации доли всех выгодоприобретателей следует считать равными, если, конечно, не будет каких-то очень веских факторов для иного распределения страховой суммы. Так, в ситуации, когда выгодоприобретателями в силу прямого предписания закона становятся наследники страхователя или застрахованного лица, то в принципе вполне возможно "привязаться" к долям в наследстве. Логика такого подхода заключается в том, что если бы страхователь имел в виду иное решение данной проблемы, то ничто не мешало ему оговорить иной порядок распределения страховой суммы между выгодоприобретателями в договоре страхования.

Существует проблема несовершеннолетнего выгодоприобретателя, причем исключительно в плане правомерности выплаты ему страховой суммы после наступления страхового случая. Решение данной проблемы, на наш взгляд, нужно искать в институте дееспособности.

Как известно, дееспособны лица, достигшие 18 лет (п. 1 ст. 21 ГК РФ).

Подпункт 3 п. 2 ст. 28 ГК РФ устанавливает, что малолетние в возрасте от 6 до 14 лет вправе совершать сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения. Формально с согласия законных представителей можно произвести выплату малолетнему. Но если речь идет о значительной сумме, мы рекомендовали бы даже при наличии согласия родителей, усыновителей или опекунов не выплачивать деньги ребенку, а обратиться в орган опеки.

Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет вправе распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами без согласия родителей, усыновителей или попечителей (пп. 1 п. 2 ст. 26 ГК РФ). Таким образом, выплата страховой суммы указанным выгодоприобретателям формально вполне законна. Правда, при наличии достаточных оснований, например если несовершеннолетний является наркоманом, суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства вправе ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами.

В случае вступления в брак до достижения 18 лет несовершеннолетний приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак (п. 2 ст. 21 ГК РФ). В случае последующего расторжения брака дееспособность сохраняется.

Следует также иметь в виду такой специфический институт гражданского права, как эмансипация. Она означает, что несовершеннолетний, не достигший возраста 16 лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителей занимается предпринимательской деятельностью (ч. 1 п. 1 ст. 27 ГК РФ).

Эмансипация производится по решению органа опеки и попечительства и с согласия обоих родителей, усыновителей или попечителей. При отсутствии такого согласия эмансипация может состояться по решению суда (ч. 2 п. 1 ст. 27 ГК РФ).

Интересным с теоретической и практической точек зрения является вопрос о том, можно ли квалифицировать как выгодоприобретателя по договорам обязательного или добровольного медицинского страхования лечебное учреждение, которое оказывает медицинскую помощь застрахованным лицам. Полагаем, что оснований для такой квалификации лечебных учреждений в рамках медицинского страхования нет. Во-первых, договоры медицинского страхования не заключаются в пользу лечебных учреждений. Скорее, можно говорить о том, что они совершаются в пользу застрахованных лиц, которые получают лечебную помощь. Во-вторых, услуги лечебных учреждений страховщиками оплачиваются на основании специальных договоров об оказании медицинских услуг, заключаемых в рамках медицинских страховых правоотношений.

Замена выгодоприобретателя

Согласно ст. 956 ГК РФ страхователь вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. Замена выгодоприобретателя по договору личного страхования, назначенного с согласия застрахованного лица (п. 2 ст. 934 Кодекса), допускается лишь с согласия этого лица.

Выгодоприобретатель не может быть заменен другим лицом после того, как он выполнил какую-либо из обязанностей по договору страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы. Эти правила означают, как верно подчеркивает А.И. Худяков, что замена выгодоприобретателя может иметь место как до наступления страхового случая, так и после его наступления <41>.

<41> См.: Худяков А.И. Указ. соч. С. 313.

Ранее п. 3 ст. 5 Закона РФ "О страховании" в первой редакции устанавливала что замена выгодоприобретателя может иметь место только до наступления страхового случая.

В литературе право страхователя на замену выгодоприобретателя признается и поддерживается единодушно. Так, В.И. Серебровский указывал, что "причины, вызывающие необходимость такой замены, могут быть весьма разнообразны (смерть выгодоприобретателя, изменение личных отношений между страхователем и выгодоприобретателем и др.)" <42>. "Что же касается юридической возможности замены выгодоприобретателя, - поясняет он, - то она обусловливается природой договора в пользу третьего лица, в силу которой контрагентам предоставляется право на изменение или отмену договора до тех пор, пока третье лицо не изъявило намерения воспользоваться выговоренным в его пользу правом" <43>.

<42> Серебровский В.И. Указ. соч. С. 544.
<43> Там же.

В.И. Еременко считает, что целесообразно предусмотреть в страховом законодательстве институт недобросовестного выгодоприобретателя. В обоснование автор привел пример из практики. Страхователь по договору страхования себя от несчастного случая назначил в качестве выгодоприобретателя свою супругу. В дальнейшем он попал в аварию, в результате которой потерял обе ноги. После этого отношения между супругами испортились, но жена успела предъявить страховщику требование о выплате страховой суммы до того момента, когда страхователь заявил о замене выгодоприобретателя. Страховщик со ссылкой на норму ст. 956 ГК РФ отказался заменить выгодоприобретателя. Позиция страховщика была поддержана и судом. Таким образом, страхователь остался калекой и без денег, а его бывшая жена - без ставшего ненужным мужа, но с деньгами <44>. С предложением автора следует согласиться.

<44> См.: Еременко В.И. Страховое право: Учебное пособие. Новосибирск, 2000. С. 47 - 48.

На наш взгляд, в законе было бы целесообразно указать, что замена выгодоприобретателя по договору личного страхования возможна и после исполнения им какой-то обязанности по договору или после предъявления страховщику требования о выплате страховой суммы, если застрахованное лицо настаивает на этом.

Согласия страховщика на замену выгодоприобретателя не требуется. Поэтому замена страхователем выгодоприобретателя, представляя собой замену кредитора в обязательстве по выплате страховой суммы, является результатом одностороннего волеизъявления страхователя, осуществляемого в рамках договора страхования. Но было бы неверно отождествлять такую замену кредитора с цессией, т.е. сделкой уступки права требования, которая также является частным случаем перемены лиц в обязательстве, поскольку здесь инициатором замены кредитора выступает не кредитор или законодатель (как, например, при суброгации), а стороннее лицо - страхователь.

"С юридической точки зрения, - указывает А.И. Худяков, - замена страхователем выгодоприобретателя означает изменение условий ранее заключенного договора страхования. Но коль скоро это изменение производится на основании одностороннего волеизъявления страхователя, то мы имеем дело с частным случаем изменения договора по требованию одной из сторон в силу правомочий, предоставленных законом (ст. 450 ГК)" <45>.

<45> Худяков А.И. Указ. соч. С. 315.

Теоретический и практический интерес представляет собой вопрос о том, может ли выгодоприобретатель по договору личного страхования уступить свое право требования к страховщику другому лицу.

А.И. Худяков по этому поводу пишет: "Законодательство о страховании не дает ответа на этот вопрос. В соответствии же со ст. 382 ГК право, принадлежащее кредитору на основе обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования). Выгодоприобретатель обладает всеми признаками кредитора в страховом правоотношении. Однако, во-первых, следует учитывать то обстоятельство, что право требования у выгодоприобретателя возникает лишь тогда, когда произойдет страховой случай. Правда, здесь уже возникает вопрос, а не вправе ли выгодоприобретатель передать право требования, которое возникнет в будущем. В принципе закон допускает возможность передачи права, которое возникнет в будущем. Однако, во-вторых, право требования выгодоприобретателя носит относительный характер. И не только потому, что оно зависит от того, произойдет или не произойдет страховой случай, но и потому, что страхователь вправе заменить выгодоприобретателя. В-третьих, и это самое главное, фигура выгодоприобретателя определяется страхователем, имеющим собственные соображения по поводу того, кто будет этим лицом. В-четвертых, согласно ст. 383 ГК переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, не допускается. Поэтому представляется, что при личном страховании выгодоприобретатель не может уступить свое право требования к страховщику ни при каких обстоятельствах, поскольку это право неразрывно связано с личностью выгодоприобретателя" <46>.

<46> Худяков А.И. Указ. соч. С. 315 - 316.

Представляется, что указанные аргументы не носят безусловного характера. Так, сложно согласиться с мнением А.И. Худякова о том, что выгодоприобретатель выступает в качестве полноценного кредитора в страховом правоотношении. Он не является стороной договора и до определенного момента может быть заменен страхователем с согласия застрахованного лица. Правильнее говорить о том, как это подчеркивалось выше, что выгодоприобретатель занимает положение кредитора в обязательстве по выплате страховой суммы и обладает лишь частью прав страхователя по влиянию на динамику страховых договорных правоотношений. К тому же его права зависят от волеизъявления и страхователя, и застрахованного лица, т.е. носят производный характер.

Ссылка на ст. 383 ГК РФ тоже не носит безусловного характера, потому что вполне можно представить ситуацию, когда первоначальный выгодоприобретатель утрачивает особую связь со страхователем, а появляется иное лицо, с кем подобная связь возникла уже после вступления договора страхования в действие. Например , страхователь назначил выгодоприобретателем по договору страхования своей жизни свою жену. Затем, в период действия договора страхования, супруги расторгли брак и страхователь женился на другой женщине. В такой ситуации выплата страховой суммы в пользу первоначального выгодоприобретателя может быть лишена всякого смысла, тогда как выплата страховой суммы новой жене представляется совершенно разумной и логичной. Вот почему полагать, что права выгодоприобретателя по договору личного страхования неразрывно связаны с его личностью, оснований нет. Другое дело, что личность выгодоприобретателя имеет важнейшее значение для застрахованного лица и поэтому смена выгодоприобретателя путем уступки им своих прав другому лицу без согласия застрахованного лица не может быть осуществлена. Однако в целях однозначного решения данного вопроса следовало бы предусмотреть в законе запрет на уступку выгодоприобретателем по договорам личного страхования своих прав другому лицу.

В заключение необходимо сказать, что исследование правового статуса выгодоприобретателя в договорах личного страхования, правовой природы его прав и обязанностей целесообразно продолжить для поиска оптимального режима правового регулирования положения данного субъекта страховых правоотношений и решения различных проблем, которые возникают в правоприменительной практике в этой сфере общественных отношений. Совершенствование правового регулирования в данной области будет способствовать лучшей защите прав и охраняемых законом интересов граждан, жизнь и здоровье которых страхуются по договорам личного страхования.

Библиографический список

1. Брагинский М.И. Договор страхования. М., 2000.
2. Гражданское право: В 2 т: Учебник. Том II. Полутом 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2002.
3. Дедиков С.В. Выгодоприобретатели по договорам страхования гражданской ответственности // Хозяйство и право. 2009. N 5.
4. Дедиков С.В. Выгодоприобретатель по договорам страхования имущества // Хозяйство и право. 2008. N 7.
5. Еременко В.И. Страховое право: Учебное пособие. Новосибирск, 2000.

Похожие статьи