«Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского как история России хх века Речь в этом наброске пойдет об одной аналогии, – как думается, не формальной, а существенной и потому не бесполезной сегодня – именно, об аналогии между историей России ХХ столетия и фабулой романа

История России в историях «Цветущей Лужайки» Ливадия В Ливадийскую сказку нельзя не влюбиться, Ливадийское чудо нельзя не любить. Виноградные лозы, что тянутся в небо, В своём сердце нельзя на века не хранить. «Луг цветущий» – он Храм всей истории нашей, Здесь

Путин и история России (интервью Э. Лукаса для «The Browser», США, ведущий Тоби Эш, 15 апреля 2012 г.) Тоби Эш: К чему бы вы ни обратились - начиная от современной литературы и заканчивая информационными репортажами - везде мы постоянно сталкиваемся с негативным изображением

Одним из процессов в современной политической жизни многих стран мира является модернизация. Слово модернизация происходит от фр. moderne – современный и в своём основном содержании имеет значение осовременивания социальной жизни общества, приведения её в соответствие с уровнем развитых стран. В этой связи особое важное значение приобретает определение «современности» как одной из важнейших категорий науки.

Среди атрибутов определения этого понятия главным является смысловое содержание «современности». Общими чертами современности (модерна), по мнению Кришана Кумара, являются следующие:

1. Индивидуализм.

2. Дифференциация (т.е. появление множества новых специализированных занятий и профессий, требующих высокого уровня образования, компетентности и опыта).

3. Рациональность.

4. Экономизм (т.е. превращение экономики в доминирующую сферу жизни общества, определяющую динамику других областей общественных отношений и выступающую основным регулятором социально-политических процессов).

5. Экспансия (т.е. способность процессов и отношений современного типа распространяться и подчинять своим закономерностям отставшие в развитии страны периферии мировой системы).

Перечисленные общие черты Современности получили отражение в различных областях социальной жизни. В сфере политики они представлены следующим образом:

· Усиливается роль государства, которое принимает на себя новые функции в сфере регулирования и координации производства, распределения доходов, защиты экономического суверенитета и стимуляции проникновения на иностранные рынки;

· Расширяется сфера действий и усиливается роль закона, связывающего как государство, так и граждан;

· Растет численность городского населения, что обеспечивает расширение категории лиц с политическими и гражданскими правами;

· Рациональная деперсонифицированная бюрократическая организация становится доминирующей системой управления и контроля во всех сферах социальной жизни.

Американский социолог У. Мур отмечает, что модернизация есть «понятие тотальной трансформации досовременного общества к тому типу технологии и соответствующей ему структуры, которые характерны для развития экономически процветающих и политически относительно стабильных стран западного мира».

Обобщая позиции У. Мура, П. Штомпки, выделим основные признаки модернизации в отдельных сферах общества: экономическими характеристиками модернизации выступают преобразование способа производства и укладов хозяйствования в современную равновесную рыночную систему открытого типа с господством в ней частного сектора, сосуществующего с другими секторами: государственным, кооперативным, смешанными капиталами, трудовой акционерной собственности и др.

В социальной сфере модернизация связана с формированием устойчивой равновесной социальной стратификации общества, становлением среднего класса, а также достижением массового потребления, высокого уровня и продолжительности жизни, наконец, появлением и развитием полнокровного гражданского общества и всех его основных социальных институтов. Социально-политическим следствием данного обстоятельства выступает становление и укрепление «государства благосостояния или благоденствия» или социального государства.

В сфере культуры и духовной жизни в целом модернизация характеризуется распространением грамотности среди населения, секуляризацией образовательной системы, религиозно-конфессиональной толерантностью, распространением либеральных ценностей, плюрализмом гуманитарных течений в науке, художественном творчестве, искусстве и т.д. Появлением автономной свободной личности.

В политической сфере модернизация характеризуется становлением и укреплением национальных суверенных государств, правовых структур государственности, реального разделения основных ветвей власти, политической демократии. Она связана с реальной активизацией политического участия населения, развития многопартийности, становлением и развитием открытых плюралистических политических систем.

Модернизация выступает в виде систематического процесса эпохальных и долгосрочных изменений, захватывающего вслед за индустриально развитыми странами также полупериферию современного мира.

В структуре модернизирующихся обществ существуют особые социальные институты, которые выполняют роль каналов социальной и политической модернизации. Человек традиционной культуры, оказавшись в сфере влияния этих институтов, включается в процесс интенсивной адаптации к условиям и требованиям современного общества. Такими каналами являются:

· Система формального образования, которая, в отличие от традиционного образования, ориентирует индивида не на жизнь в локальном семейном, этническом или каком-то подобном коллективе, а на всеобщие для данного сообщества стандарты. Она воспитывает гражданина способного взаимодействовать институтами современного общества, вырабатывает модернизированный комплекс политических ценностей.

· Работа на индустриальных предприятиях современного типа.

· Проживание в современном городе.

Главным агентом модернизации, по мнению А.С. Панарина, является правящий слой. В рамках теории модернизации не важно, какого он происхождения. Главные критерий эффективности правящего слоя – способность мобилизовать общественные ресурсы для накопления и индустриального рывка.

А. Турен доказывает, что новации, возникающие в процессе модернизации, являются альтернативой традиции и делом государства, делом правящей элиты. Происходит навязывание «запланированных потрясений» пассивному социуму. Прогресс понимается А. Туреном не как спонтанно действующая эволюция, а как социальная модернизация, в ходе которой происходит:

· Вытеснение естественно складывающихся тенденций искусственно спровоцированными;

· Вытеснение автономно формирующихся типов поведения манипулируемыми и контролируемыми извне;

· Подмену местной – профессиональной, территориальной, культурной автономии программированным управлением из разного рода «центров».

Разрушение традиций, территориальной специфики и т.п. лежит в основе идеологии сопротивления модернизационным процессам. «Регионализм и автономизм выступают как лозунги антитехнократического сопротивления».

Обобщая проанализированные подходы к сущности модернизации, сформулируем интегрированное определение модернизации. Под ней понимается процесс, предполагающий, во-первых, расширение и упорядочивание административно-политических границ, образование национальных или федеративных государств, усиление центральной власти, и, в то же время, разделение властей; во-вторых, способность государства к структурным изменениям в экономике, политике и социальной сфере при сохранении стабильности и сплоченности общества; в-третьих, включение широких масс населения в политический процесс; в-четвертых, установление политической демократии или хотя бы популистского управления, изменение способов легитимизации власти.

Термин «политическая модернизация» употребляется применительно к структурам, осуществляющим переход к индустриальному обществу и демократическому политическому устройству. Политическая модернизация – это импортирование традиционными обществами новых социальных ролей и политических институтов, сформировавшихся в рамках западных демократий. Возникнув как теоретическое обоснование политики Запада, концепция политической модернизации, в конечном итоге, превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса цивилизации, суть которой в описании характерных черт и направлений перехода от традиционного общества к рациональному обществу.

Под политической модернизацией понимается возрастание способности политической системы адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые виды институтов, обеспечивающих развитие социальной системы. Этот процесс обусловлен как объективными (социально-экономическими и культурными), так и субъективными (способность политического руководства осуществить более или менее эффективное изменение политической системы) факторами.

Выделим следующие цели политической модернизации: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем; изменение политических ориентаций элиты и лидеров на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии.

В рамках современной концепции модернизации выделяется следующие исторические типы:

Первый тип - оригинальная модернизация - был характерен для США и стран Западной Европы, осуществивших переход к рациональному общественному устройству в результате длительного внутреннего развития.

Второй тип - вторичная модернизация - был характерен для стран, отставших в своем развитии и пытавшихся догнать передовые более ускоренным способом за счет использования опыта последних. Обычно к этой группе относили развивающиеся страны, освободившиеся от колониальной зависимости.

В условиях второго вида модернизации особая роль принадлежит политической элите. Исследователи выделяют четыре основных типа модернизационных элит: традиционную, либеральную, авторитарную и леворадикальную. Каждая из них по-своему понимает цели и задачи модернизации, имеет различное представление о последовательности ее этапов, по-разному относятся к демократии западного образца.

Следующую типологию модернизации предлагает В.Г. Хорос. Он выделяет три эшелона модернизации. Первый – это страны Европы и Северной Америки, где переход к современному обществу произошел раньше всего и стал результатом их постепенного развития. Предпосылками такого преобразования являются: возникновение мануфактур и разделение труда, появление акционерных обществ, ростом буржуазии, появление духа капитализма.

Страны второго эшелона модернизации (Япония, Турция, России и др.) вступили в модернизационный процесс позже стран Запада. Особенностью модернизации стран второго эшелона была незрелость экономических и социокультурных предпосылок. Как следствие этого - доминирующая роль политического фактора, т.е. государства в осуществлении модернизационных преобразований. Зачастую эти преобразования были связаны с желанием догнать Запад. Отсюда вытекал форсированный характер этих преобразований, породивший социальные диспропорции и конфликты.

Третий эшелон модернизации – развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки. Эти страны втягивались в модернизацию, находясь на положении колоний или полуколоний.

Аналогичную предыдущей концепции периодизацию предложил А.С. Панарин. Первичная модернизация являлась эндогенным процессом и проводилась «своими и для себя». Вторичная модернизация проводилась под сенью чужого учения, инородного по своей сути традиционной культуре, что «во имя торжества учения пришлось эту традицию безжалостно выкорчевывать». Третичная модернизация связана с экспансией модернизировавшихся стран в «третий мир», планетарным перераспределением ролей, мировых ресурсов, экологический колониализм.

Первые концепции политической модернизации появились в 50-60-е годы ХХ в. в США.

Рассмотрим более подробно некоторые направления в изучении механизмов и закономерностей модернизации.

Представители либерального направления (Г.Алмонд, Р. Даль, Л. Пай) считают, что основным критерием политической модернизации является степень вовлеченности населения в систему представительной демократии и создание условий для свободной конкуренции политических элит. При этом возможны следующие варианты развития событий:

· При приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

· В условиях возвышения роли конкуренции элит, но при низкой активности основной части населения складываются предпосылки установления авторитарных режимов и торможения преобразований;

· Доминирование политического участия населения над соревнованием элит (когда активность управляемых опережает профессиональную активность управляющих) может способствовать нарастанию охлократических тенденций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление преобразований;

· Одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать установление диктатуры.

Л. Пай отмечал, что политическая система должна быть способна не только решать возникающие экономические и социальные проблемы, но и обеспечить людям сознание идентичности и фундаментального членства в большом сообществе. Поэтому политическая модернизация обязательно предполагает увеличение числа индивидов в группе, имеющих не только право, но и реальную возможность быть услышанными при принятии политических решений.

Коррекция социального развития в данном случае обеспечивается не столько вмешательством правящей элиты, сколько возникающими саморегулирующими механизмами, важнейшее условие существования которых – система обратных связей. Характерно для либерального направления высказывание Р. Дарандорфа о проблемах перехода к демократии в Восточной Европе: «Переход не означает и не должен означать замены одной системы на другую. Нет никакого смысла в переходе от социализма к капитализму. Дорога к свободе есть переход от закрытого общества к открытому. А открытое общество – не система, а только механизм для улучшения альтернатив. Экономическая структура и политика в нем не предопределены».

По мнению представителей консервативного направления (Дж. Нельсон, Х. Линц, С. Хантингтон) главным источником модернизации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, наличием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В тоже время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти приводит к тому, что ожидания людей от включения их в политику не оправдываются и это способствует дестабилизации режима правления. В силу этого модернизация, по словам С. Хантингтона, вызывает «не политическое развитие, а политический упадок». То есть, в тех странах, где качественные преобразования экономической и социальной жизни не ложатся на почву демократических традиций, на приверженность населения праву, идею компромисса, любые попытки реформ будут иметь негативные для общества последствия. Политологи этого направления главную опасность для процессов модернизации видят в политической нестабильности. Поэтому они считают необходимым обращать внимание на создание прочных политических институтов, гарантирующих стабильность общества. По их мнению, только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, может обеспечить переход к рынку и национальное единство. Консерваторы сформулировали условия, необходимые для эволюционной модернизации под руководством авторитарной политической власти:

1. Компетентность политических лидеров;

2. Выделение качественно различных и продолжительных этапов ы процессе реформ, каждый из которых должен иметь конкретные цели и собственные приоритеты;

3. Точный выбор времени их проведения.

Социалистические теории модернизации предусматривают переход от низших ступеней общественного развития к современному индустриально развитому социалистическому обществу. Социалистическая модель модернизации в свое время оказалась привлекательной для многих лидеров национально-освободительного движения. Д. Аптер это обосновывает следующим образом: «Большинство лидеров развивающихся стран декларируют свою приверженность социализму. Эта идеология позволяет им отвергнуть преобладающую иерархию власти и влияния, которая обычно связана с традиционализмом и колониализмом. В этом смысле социализм имеет особое значение для новых наций. Он становится этикой для системы политической дисциплины … Социализм проповедует совокупность связанных между собой целей развития, которые акцентируют ролевые функции, направленные на модернизацию и построение искусного, рационального общества, в котором люди готовы протянуть друг другу руку помощи, ибо считают свой труд частью усилий на пути к индустриализации».

В 60-х годах ХХ века в Латинской Америке возникает своеобразная альтернатива теориям модернизации получившая название «концепции зависимого развития». В ней предлагается собственное объяснение процесса политической динамики афро-азиатских, латиноамериканских и некоторых других стран (С. Фуртадо – Бразилия, Э. Фалетто – Аргентина, Л. Монтеверде – Мексика, А. Гарсия - Колумбия). К примеру, «депендьентисты» (от испанского слова - зависимый) критикуют, прежде всего, универсализм теорий модернизации, всеобщие рецепты, не учитывающие реалии отсталых стран, их социальные, политические, культурные аспекты истории и современной жизни. А если различия и признаются, то количественные, не качественные, что, на их взгляд, недопустимо.

Теории зависимого развития уделяют много внимания причинам отставания. Так, А.Г. Франк, Т.Д. Сантос и др. видят их в эксплуатации этих стран индустриально развитыми государствами. А. Кордова, О. Зункель считают главной причиной отсталости структурную зависимость и опосредованную, скрытую эксплуатацию. В.П. Пугачев это объясняет следующим образом: и зависимость, и эксплуатация осуществляется в виде вывоза получаемых в развивающихся странах доходов, и в форме ассимитричного обмена ценностями и информацией. С помощью организации устойчивого падения цен на производимые в странах «третьего мира» товары и постоянного роста цен на возимые в них технику, оборудование и другую продукцию развивающиеся государства для сохранения их доходов побуждаются к непрерывному наращиванию экспорта сырья, материалов, сельскохозяйственной продукции. В тоже время обеспечиваются сверхвысокие прибыли транснациональных корпораций. Вывоз капитала в западные страны делает невозможным его аккумуляцию в странах-производителях. Без накопления средств невозможно их устойчивое самостоятельное развитие. В результате скрытой, непрямой эксплуатации страны «третьего мира» попадают в структурную зависимость от индустриально развитых государств, что предопределяет однобокость и своеобразие их развития.

Учитывая высокую степень бюрократизации и коррумпированности этих стран, на наш взгляд, можно говорить о том, что остающиеся от экспорта деньги почти не используются для инвестиций в производство, а используются для удовлетворения потребностей и интересов сравнительно небольшого числа местной олигархии и торговой буржуазии. Ориентация наиболее состоятельной части населения на импорт ведет к сужению внутреннего рынка и разорению мелких производителей.

В результате действия всего механизма перераспределения и использования доходов развивающиеся государства обычно не в состоянии не только сами производить дорогостоящее оборудование и технику, но и закупать их. Это приводит к росту их внешней задолженности и, как следствие, фактической утрате ими государственного суверенитета. Их экономический рост и политическая стабильность все больше зависят от политики стран-метрополий и ТНК.

Политическая модернизация сталкивается с двумя основными группами противоречий:

· первая группа связана с конфронтацией универсальных стандартов и местных (традиционных) ценностей (Универсальные стандарты, по мнению теоретиков политической модернизации, необходимы для экономической эффективности, а традиционные ценности определяют политическую лояльность и национальное единство. Вступление на путь модернизации приводит к росту технократических требований к экономике, технологии и принципам эффективности, ассоциируемым с рациональной общественной политикой. Рациональным силам противостоит фундаменталистская вера в коллективную уникальность национального единства, его чувства общности и соответствующие патронируемые государством каналы для самоидентификации;

· вторая группа связана с противоречивым взаимодействием между процессом дифференциации (специализацией ролей и функций в политической системе), императивами равенства (политическое участие, равенство в требованиях распределения ресурсов) и возможностями политической системы к интеграции (эффективность принимаемых политических и административных решений). Вторая группа противоречий получила название «синдрома модернизации».

Политическая модернизация осуществляется на протяжении длительного периода, в рамках которого общество характеризуется особым качественным состоянием, отличающимся нестабильностью и кризисами. В современных исследованиях выделяется пять основных кризисов: идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения, сопровождающих процесс политической модернизации.

Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения.

Кризис идентичности связан с проблемой политической и национальной идентификации социального субъекта (индивида, группы, социального слоя). В условиях политической идентификации выделяются три основных типа кризиса идентичности. Первый тип характеризуется требованиями национального или территориального самоопределения, что мы сейчас часто наблюдаем в современной России. Второй тип характеризуется социальной дифференциацией общества, когда резкие социально-классовые различия препятствуют национальному объединению. Модернизация социально-экономической системы общества приводит к качественному изменению социального статуса различных групп населения. Многие прежние группы разрушаются, резко растет численность маргинальных слоев общества. Это приводит к тому, что люди, утрачивая свой прежний социальный статус, не знают к какому социальному слою они принадлежат, не осознают своих интересов, не имеют четких представлений о новых правилах политической игры. Подобная ситуация наблюдается в настоящее время и в нашей стране. Третий тип характеризуется конфликтом между этнической и субнациональной принадлежностью.

Кризис легитимности в своей основе, по мнению С. Липсета, имеет два условия:

Первое - в процессе преобразования социальной структуры не все основные группы получают доступ к сфере принятия политических решений или, во всяком случае, после того, как только они выдвинут свои политические требования;

Второе - статус основных традиционных институтов подвергается угрозе в процессе структурных изменений.

Кризис участия связан, с одной стороны, с ростом групп интересов, а с другой – с неспособностью политической системы переходного периода интегрировать и удовлетворить их основные требования. В таких случаях политический протест населения может вылиться в различного рода радикальные насильственные действия. Предотвращение и разрешение кризиса участия возможно: всеобщим подавлением политической оппозиции путем насилия; совершенствованием политических институтов и учета ими требований различных групп населения; признание оппозиции не только формальной, но и сотрудничество с ней в процессе принятия важных политических решений.

Кризис распределения возникает при неспособности правительства обеспечить приемлемый для граждан уровень потребления вследствие экономических трудностей, чрезмерно непропорционального распределения доходов, поляризации богатства и бедности.

Кризис проникновения проявляется в неспособности правительства реализовывать принятые решения.

В период социальных трансформаций перечисленные раньше кризисы имеют тенденцию к их комплексному проявлению, что вызывает эффект аккумуляции. Данный эффект резко усиливает дезорганизацию власти, ведет к парализации государственного управления и обострению конфликтов. Все это может привести к политической дестабилизации и смене режима правления.

Исторический опыт модернизации в большинстве современных обществ показал, что итоги этого процесса в различных странах существенно отличаются друг от друга. Теория модернизации имела и имеет немало противников по причине отторжения частью восточного общества чуждых ему западных ценностей, образа жизни, стандартов потребления и поведения. Кроме того, в развивающихся странах предпринимательство сосредоточено в основном в торговле и финансовой сфере, а не в производстве и у людей нет соответствующей трудовой этики. На примере Японии происходило понимание того, что модернизация вовсе не означает полного размывания общественных традиций, а есть традиции, способствующие модернизации.

Многие политические лидеры развивающихся стран, учитывая их национальную, культурную специфику, считают, что не существует универсального образца индустриализации для всех стран.

Современный этап развития политических систем связан с проявлением в жизни не-Западных обществ все более явных признаков отторжения чуждых ценностей, образа жизни, стандартов потребления и поведения. Кроме этого появилось множество подтверждений тому, что демократизацию нельзя рассматривать как необходимое условие экономического роста. На первый план выступает проблема политической стабильности, без решения которой трудно рассчитывать на социально-экономический прогресс. Национальная политика в модернизирующихся не-Западных обществах сосредоточена главным образом в крупных городах, в которых (и прежде всего в столице) формируются своеобразные элитарные сообщества. Между городскими и сельскими сообществами существует большой разрыв в уровне жизни, что вызывает широкомасштабную миграцию сельских жителей в города, превышающую возможность их трудоустройства. В городах формируются большие социальные группы, ориентирующиеся на политическую культуру протеста. Процесс коммерциализации и индустриализации не способствует социальной интеграции или появлению политически значимого среднего класса. Измененная процессом модернизации социальная структура тем не менее не обеспечивает социальную и политическую интеграцию в обществе. Все эти следствия процесса модернизации связаны со следующими условиями:

· разные страны, сталкиваясь с вызовами модернизации, располагают неодинаковыми объемами ресурсов, доступных для модернизации и институционального строительства;

· разнообразный фон исторических традиций;

· многообразие стартовых условий, связанных с социально-экономической структурой;

· разнообразны формы воздействия сил современности на то или иное традиционное общество, поливариантна структура ситуации перемен, в которой они захвачены;

· существование организационных и культурных различий между национальными элитами, что определяет неодинаковое восприятие ими возможностей выбора в данной исторической ситуации, и различия в способности усвоить содержание, социокультурный смысл ситуации выбора.

Выделим следующие структурные компоненты традиционных обществ, накладывающие наиболее значительный отпечаток на характер политической модернизации:

· в политической сфере - природа выдвижения и принятия социальных инноваций, а также характер центров принятия политических решений; тип отношений между центром и периферией; приверженность элит тому или иному типу активности центра; тип правительственной политики; некоторые аспекты политической борьбы и политической организации;

· в сфере стратификации особой значение имеют следующие структурные элементы: атрибуты, утверждающие основу общественной оценки различных социальных групп и их иерархии; степень автономности отдельных социальных групп в структуре общественного взаимодействия от того, насколько доступными для них оказываются центры распределения политической власти и иных форм влияния в обществе; степень общественного взаимодействия относительно близких социальных групп.

В конце 60-х – начале 70-х гг. ХХ века начался пересмотр теорий модернизации вследствие того, что утрачивало свою эффективность регулирование экономики, построенной на массовом поточно-конвейерном производстве и системе социальных гарантий («государство благоденствия»), и подорвалась ресурсная база массового производства из-за энергетического, сырьевого и экологического кризиса 70-х гг.

«Новые левые», а затем и консерваторы выступили с критикой линейного прогресса, связывающего развитие исключительно с материальными элементами производительных сил. Страны социализма продемонстрировали неэффективность модели ускоренной модернизации под эгидой жесткой государственной власти.

На роль человека и социокультурных аспектов общественной жизни в социально-экономическом и научно-техническом развитии обратили внимание неоконсерваторы. «Новые правые», особенно во Франции и ФРГ, утверждали, что целью материального производства должно стать возвышение человека и сохранение каждым народом своей национально-культурной идентичности.

В докладах «Римскому клубу» получает развитие концепция «человеческой революции», которая призывала к гуманизации экономического развития и решению проблем отсталости большей части человечества. Смысл «человеческой революции», отмечалось в документах «клуба», состоит во всеобщем развитии духовных способностей, в том, чтобы жить в мире с природой, изменить образ мышления и наше поведение.

В обществе все более упрочивается понимание того, что мир становится все более многогранным и необходим синтез универсализма и культурной специфики разных стран и народов. Формируется «новая стратегия», суть которой – на развитие человека нужно направить все ресурсы общества.

Во второй половине 80-х и начале 90-х гг. в зарубежной литературе успех или неудача модернизации окончательно связывается с тем, насколько модернизация соответствовала социокультурным особенностям каждой страны. В докладе Римскому клубу «Босоногая революция» 1988 г. Б. Шнейдер констатировал полную неудачу всех прежних планов и концепций развития по образцам развитых стран, поскольку осуществление этих планов принесло эффект лишь небольшой части городского населения, тогда как сельское по-прежнему живет в нищете и отсталости. Автор обращал внимание на то, что утрата каждым народом собственной культуры ведет к разрушению экономики, нищете и упадку.

Осознание и учет исследователями этих особенностей приводит к возникновению теорий «частичной модернизации», «тупиковой модернизации», «кризисного синдрома модернизации». Во второй половине 80-х годов складывается концепция «модернизация в обход модернити» - модернизация при сохранении национальной культуры без жесткого навязывания обществу западных ценностей (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Эйзенштадт).

А. Турен ввел в оборот термины «контрмодернизация» и «антимодернизация». Первый означает вариант модернизации по незападному образцу («околомодернизация»). К ней он относит сталинскую индустриализацию, модернизацию стран Восточной Европы и Китая в 50-е гг. ХХ в., поскольку они основывались, как и западная модель, на развитии производительных сил.

Второй термин – открытое противодействие модернизации. По его мнению, в стремлении перейти от контрмодернизации к антимодернизации есть суть основной тенденции ХХ века. Это тенденция к повсеместной утрате веры в универсализм Разума, науки и техники, с одной стороны, к сохранению национально-культурной идентичности – с другой. Субъектами антимодернизации являются не столько народные массы, сколько политические и интеллектуальные элиты, обеспокоенные, в первую очередь, сохранением своих привилегий, власти и социального статуса.

Эти рассуждения частично можно отнести и к России. Многие ученые, например, Р. Бендикс, на наш взгляд, справедливо подчеркивают нецелесообразность противопоставления традиционности и современности, универсализма, как это зачастую делается. Модернизация не обязательно должна разрушать традиционность.

Это же подтверждается опытом Японии, модернизации в Южной Корее, Тайване, Сингапуре. Условия жизни и производства средств производства, существования сформировали два крупных типа цивилизаций - западный, европейский и восточный, азиатский. В Европе человек был обречен на активность, на Востоке - на пассивность. Историческая инициатива перехода от традиционного общества с отношениями личной зависимости к индустриальному обществу с рыночными отношениями, т.е. модернизации, принадлежит Западу. Модернизация – результат развития западной модернизации. Модернизация неотделима от культуры «модернити». Вслед за А. Туренном можем сказать, что модернизация означает «модернити» в действии.

«Модернити» - это приверженность европейскому рационализму сциентизму, стремление к росту материального богатства и техническому прогрессу, отношение к природе как объекту приложения своих сил и знаний. Это также идея социального равенства и личной свободы, индивидуализм, готовность человека к постоянным переменам в производстве, потреблении и образе жизни, в правовых нормах, политических институтах и моральных ценностях, как и желание быть инициатором таких перемен, «быть современным». «Модернити» - это покорение человеком пространства и уплотнение времени, ускорение развития.

Происходящие в рамках политического пространства процессы последовательной смены состояния социально-политической действительности, в первую очередь политической системы общества, происходящие в результате совокупной деятельности социально-политических субъектов (политических сил), направленные на завоевание, удержание и использование политической власти, на обеспечение конституирования, функционирования или изменения политической системы, на воспроизводство или изменение существующей совокупности общественных отношений получили название политических процессов.

Процесс модернизации может осуществляться различными способами, с использованием различных механизмов. Выделим универсальные составляющие политической модернизации: создание дифференцированной политической структуры с высокой специализацией политических ролей и институтов; создание современно государства, обладающего суверенитетом; усиление роли государства, расширение сферы действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан (лиц с гражданскими и политическими правами), расширение включенности в политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение рациональной политической бюрократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля, ослабление традиционных элит и их легитимности, усиление модернизаторских элит.

Одним из вариантов модернизационных концепций являются транзитологические теории. Транзит в переводе с латинского (transitus) означает переход, прохождение. В целом транзитология и транзитологические концепции достаточно новое направление в науке. Как трактуют словари и справочники, транзитология – раздел политической науки, изучающий политические процессы в странах, совершающих переход от тоталитарных, авторитарных политических систем к демократической, это направление науки тесно связано с теорией политической модернизации. Но если теория модернизации ориентируется в основном на проблематику развивающихся стан «третьего мира», то в центре внимания транзитологии находятся политические процессы в таких государствах, где основные структуры современного общества уже сложились, причем в ряде случаев речь идет о повторной демократизации.

Современные переходные процессы имеют целый рад характеристик, существенно отличающие их от аналогичных социальных сдвигов в прошлые века истории человечества. Во-первых, переходные явления и процессы в настоящее время имеют глобальный характер, ибо мы являемся свидетелями не просто перемен и социального порядка отдельных стран и регионов, а перехода всего мирового сообщества на новую ступень научно-технического и социального прогресса. Грядущее общество – постиндустриальное, информационное, техногенное и т.д. – предполагает новые способы и технологии участия человека в делах общества, новые типы политических, экономических и социальных отношений, новое качество человеческой жизни, новые способы и методы консолидации общества по решению этих проблем.

Во-вторых, человечество в настоящее время впервые оказалось в такой полосе своего развития, когда для перехода на новую ступень социальной эволюции недостаточно только политических и социально-экономических изменений, необходимо учитывать ноосферные изменения и измерения.

В-третьих, угрозы, которые подстерегают человечество в переломную эпоху, создают объективные предпосылки как для интеграционных процессов в политической, экономической, экологической и других общественных сферах, так и для выработки новых национальных, нравственных, конфессиональных, социокультурных, информационных норм и традиций.

В-четвертых, современные научные знания и осмысление предшествующего социального опыта в настоящее время создают возможность активного вмешательства человека в ход преобразований, дают возможность прогнозировать и корректировать социальные и политические процессы, ослаблять действия катастрофических и бифуркационных явлений, сводить к минимуму наиболее болезненные последствия инноваций.

По мнению О. Тоффлера, современные трансформации более глубокие, качественно иные, чем трансформации связанные с переходом от традиционного к индустриальному обществу. По его мнению, политическая жизнь общества «третий волны» строится на основе следующих главных принципов:

1. Принцип меньшинства, который должен заменить принцип большинства. Вместо высокостратифицированного общества, в котором несколько крупных блоков образовывали большинство, возникает «конфигуративное общество», в котором тысячи меньшинств образуют совершенно новые переходные формы.

2. Принцип «популярной» демократии взамен представительной. Повышение образовательного уровня и современные информационные технологии дают возможность гражданам самостоятельно вырабатывать и предлагать свои решения, т.е. мнение за пределами законодательных органов могут и должны иметь юридическую силу.

3. Принцип «разделения ответственности в принятии решения», который может устранить перегрузку, блокирующую деятельность институтов власти. До сих пор много решений принималось на национальном уровне и слишком мало – на местном и международном, с учетом глобализации – это не совсем верно.

Еще одной особенностью современного политического мира является политическая модернизация посткоммунистических стран.

Американский политолог С. Терри доказывает, что проблемы, стоящие перед посткоммунистическими странами, имеют ряд отличий от проблем в странах, ранее осуществивших переход от тоталитаризма и авторитаризма к демократии.

Первое отличие: попытка одновременного создания рыночной экономики и плюралистической демократии. Так радикальные экономические реформы приводят к серьезному снижению жизненного уровня населения, проблемы первоначального этапа перехода к рынку порождают политическую нестабильность, которая затрудняет создание правовых и институциональных основ дальнейших экономических реформ, мешает привлечению иностранных инвестиций, способствует продолжению экономического спада, а экономический спад, в свою очередь, усиливает политическую напряженность в обществе.

Второе отличие: необходимость полного демонтажа значительной части уже существовавших секторов промышленности при одновременной радикальной перестройке и модификации многих производств.

Третье отличие: высокая этническая неоднородность посткоммунистических стран. Это приводит к распространению националистических настроений. Национализм в любых его формах, как правило, плохо совместим с демократией, поскольку подчеркивает превосходство одних наций над другими, тем самым раскалывая социум по этнонациональному признаку и препятствуя возникновению подлинного гражданского общества.

Четвертое отличие связано с проблематикой гражданского общества. В большинстве этих стран до установления коммунистических режимов существовали лишь элементы гражданского общества. Нынешняя реальная политическая практика оппозиционных групп и политический опыт последних лет коммунистической власти не способствовали формированию представлений о политике как «искусства возможного». Политическая жизнь фрагментарна и излишне персонализирована, конфронтация по прежнему преобладает над компромиссом, а электорат пребывает в состоянии отчуждения и замешательства.

Пятое отличие заключается в отсутствии должной поддержки и помощи со стороны мирового сообщества.

Именно поэтому в аналитических целях, особенно применительно к феномену посткоммунистических трансформаций, на наш взгляд, предпочтительнее пользоваться не расширительным понятием демократизации, а более широким в содержательном плане и более нейтральном в оценочном отношении понятием «демократического транзита», в отличие от «перехода к демократии», фактически постулирующего редко встречающейся в чистом виде итог процесса.

Несмотря на целый ряд аналогий в очень многих смыслах и отношениях, российский демократический транзит стоит особняком по отношению не только к классическим южноевропейским и латиноамериканским переходам от авторитаризма к демократии, но и к подобным процессам в странах Центральной и Восточной Европы. Рождающейся в ходе российской посткоммунистической трансформации новая общественно-политическая реальность несет в себе сложный сплав частично преодоленных, а частично преобразованных традиций прошлого.

Таким образом, можно утверждать, что, несмотря на современную критику теории модернизации и транзитологических моделей, сценарий модернити является основным вектором мирового политического развития. Выработанная логика транзитологических моделей может быть применима к любому переходному обществу с одной оговоркой, что процесс демократизации есть ситуация неопределённости, в которой необходимо учитывать разные по силе воздействия факторы: цивилизационные особенности, экономическое состояние и т.д. Следовательно, говоря о политическом транзите, можно точно быть уверенным о примерно одинаковых условиях старта (тоталитаризм, авторитаризм), но конечная точка развертывания событий для исследователя остается неопределенной.

Концепция модернизации . Дословно это означает осовременивание, т.е. осуществление изменений в направлении и в сторону современных объективных требований общественного развития.

Согласно Ш.Эйзенштадту, модернизация представляет собой своеобразный “вызов”, на который каждое общество дает “ответ” в соответствии с принципами, структурами и символами, заложенными в его достоянии в результате длительного развития. Модернизация

В социологии под термином “модернизация ” подразумевается переход от традиционного аграрного общества к светскому, городскому и индустриальному обществу.

Эволюцию человеческой цивилизации, начиная с ее предыстории, можно подразделить на три общих этапа . На первом этапе наблюдалось появление примитивных обществ и общин. На втором этапе примитивные общества начали объединяться и трансформироваться в цивилизации. Третий этап берет начало в XVIII в. с наступлением промышленной революции и продолжается до настоящего времени. Для современного этапа характерно распространение индустриальной культуры по всему миру.

Модернизация и индустриализация

Как известно, переход от традиционного общества к индустриальному называется модернизацией. Модернизация означает появление индустриального общества с динамичной высокодифференцированной организацией и сложной многослойной культурой. Модернизация охватывает более широкие процессы, чем индустриализация или даже возникновение капитализма. Основной смысл модернизации традиционных обществ состоит в увеличении независимости индивида, т.е. в освобождении личности.

Современное общество – это индустриальное общество. Модернизация общества прежде всего предполагает его индустриализацию. Исторически возникновение современного общества тесно связано с зарождением промышленности. Все характеристики, связываемые с понятием современности, могут быть соотнесены с тем рядом перемен, который два столетия назад вызвал к жизни индустриальный тип общества. Это дает возможность предполагать, что термины “индустриализация” и “индустриальное общество” имеют не только экономическое и технологическое значение. Индустриализация – это стиль жизни, охватывающий глубинные экономические, социальные, политические и культурные перемены. Общества становятся современными именно в процессе всесторонней индустриальной трансформации.

Модернизация – непрерывный и бесконечный процесс . Исторически период модернизации следует исчислять столетиями, хотя можно привести и примеры ускоренной модернизации. В любом случае модернизация – это не раз и навсегда достигнутое состояние. Очевидно, в ткань современных обществ вплетен динамический принцип, не дающий обществам достигнуть равновесия. Развитие обществ всегда отличается нерегулярностью и неравномерностью. Каким бы ни был уровень развития, в обществе всегда существуют “отстающие” регионы и “периферийные” группы. Они составляют источник постоянной напряженности и противоречий. Это явление связано не только с внутренним развитием отдельных государств. Оно наблюдается во всемирном масштабе, по мере того как модернизация выходит за первоначальные рамки западных стран и начинает продвижение по всему земному шару. Наличие стран с неоднородным и неодинаковым развитием вносит существенный элемент нестабильности в мировую государственную систему.

Модернизация имеет две основные фазы .

До определенного момента своего развития процесс модернизации сохраняет институты и ценности общества и вовлекает их в то, что обычно рассматривается как прогрессивное движение к совершенствованию. Начальное сопротивление процессу модернизации может быть резким и продолжительным, однако обычно оно обречено на провал. После достижения определенной точки в своем развитии модернизация начинает вызывать все большее недовольство. Это частично объясняется завышенными ожиданиями населения, которые были спровоцированы быстрыми первоначальными успехами и динамизмом современного общества. Группы имеют тенденцию предъявлять обществу повышенные требования, которым становится все труднее и труднее соответствовать.

Достигнув ускоренного уровня и мировых масштабов, модернизация вызывает новые социальные и материальные проблемы; они могут стать угрозой для тех принципов роста и расширения, на которых и базируется современное общество. Во время этой, второй фазы современные общества оказываются лицом к лицу с рядом новых проблем, решить которые традиционным национальным государствам часто оказывается не по силам. Но в мире преобладает система именно таких суверенных национальных государств с неодинаковым развитием и конфликтующими интересами.

Однако суть современного общества составляют вызов и ответная реакция на него. При рассмотрении природы и развития современного общества на первое место все-таки выходят не трудности и опасности, а тот успех, с которым современному обществу удалось осуществить самую кардинальную и далеко идущую революцию в истории человечества.

Первичная и вторичная модернизация

Первичная модернизация включает в себя эпоху первой промышленной революции и провозглашения равных гражданских прав. Она проходит в тех странах, которые находятся в окружении феодальных государств. По сути дела первичная модернизация решает классические проблемы становления капитализма, сопровождающегося социально-культурной эволюцией. Вторичная модернизация касается в основном стран, отставших в своем развитии, и протекает при наличии социально-экономических и культурных образцов в форме развитых индустриальных обществ. В этом случае проблема модернизации традиционного общества решается под непосредственным воздействием индустриального общества. Начиная с 70-х гг. XX в. для теоретиков модернизации становится ясным, что вторичная модернизация в условиях господства на мировом рынке индустриально развитых держав невозможна путем первоначального накопления и постепенного капиталистического развития. Главным организатором вторичной модернизации является государство, что ставит на первый план проблемы государственной власти и политических элит, формирующих "диктатуры развития". Государство в этом случае силой навязывает массам определенную модель превращения традиционного общества в индустриальное.

МОДЕРНИЗАЦИИ ИСТОРИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ - историософская парадигма, объясняющая макропроцесс перехода и транс-формации традиционного, аграрного общества в индустриальное, приводящий к появлению современного государства, сложно организованного, интегрированного общества и системы расширенного производства. Ключевое содержание теории связано с понятием «модернизация».

Модернизация (modernization; от modern - современный) - исторически длительный процесс развития инноваций в политике, экономике и культуре, приводящий к социальной эволюции общества, росту его структурной и функциональной дифференциации в направлении становления современного общества. Процесс модернизации является стадиальным, многофакторным, исторически инвариантным и обратимым; он обладает региональной и цивилизационной спецификой и протекает с различной скоростью и интенсивностью в разных общественных подсистемах и на разных этапах развития. Существенным параметром процесса модернизации является «тип модерности» общества. Под ним понимается социокультурный, региональный, цивилизационный контекст модернизации; совокупность характерных признаков общества и культуры, а также исторических условий, влияющих на общие предпосылки, потенциал, исторический рисунок и перспективы модернизации в конкретном социоисторическом организме.

Под модернизацией понимают более широкие процессы, чем генезис капитализма или переход к нему, рассуждая в плане философии истории культуры, цивилизации и т.п. Связь теории модернизации с представлениями о переходной эпохе между средневековьем и новым временем привела к постановке вопроса о синтезе традиций и инноваций в модерном обществе. Оперируя термином «модернизация», многие современные авторы интерпретируют его не как революционный прорыв, а как продолжающееся линейное изменение, движение к определенной цели и очертанию целей в контексте реформаторской деятельности, проводимой в условиях международной взаимозависимости и соперничества.

Современные концепции модернизации исходят из представлений о нелинейном, плюралистическом характере этого исторического процесса. В основе этих представлений лежит концепция двух генеральных типов модернизации: 1) Органичная (эндогенная) модернизация - результат эволюционного развития общества, сбалансированного изменения всех сфер общественного сознания и бытия. Для обществ «органичной модернизации» характерны выгодное природно-географическое положение (наличие эксклюзивных ресурсов, близость морских коммуникаций и т. д.), сравнительно высокая степень экономической и политической эмансипации населения, урбанизм, раннее развитие товарного производства и обмена. Относительная нестойкость традиционализма, социальная мобильность и наличие горизонтальных общественных структур формируют предпосылки политического диалога власти и общества. Благоприятные факторы способствуют быстрому развитию и сокращению социальных издержек модернизации. 2) Неорганичная (экзогенная, догоняющая) модернизация - как правило, связана с модернизациоными реформами правящей элиты, стремящейся преодолеть военно-техническое, экономическое, цивилизационное отставание от динамично развивающихся стран «первого эшелона» модернизации. Неорганичная модернизация развивается под воздействием внешних вызовов, подразумевает ускоренное приоритетное развитие военно-промышленной сферы и носит несбалансированный характер, чревата обострением конфликта между традицией и привнесенными элементами. Такая модернизация связана с большими социальными потрясениями, внутренним насилием, разрушением традиционного субстрата с далеко идущими негативными последствиями (6).

Стадиальный характер теории модернизации проявился в комплексе представлений о «первичной» и «вторичной» модернизации. Под первичной модернизацией (1500-1800 гг. для Западной Европы) понимают процессы, происходящие в обществе до периода промышленной революции и индустриализации. В этот период происходит трансформация, размывание традиционной социальной структуры, производственных отношений, систем мировоззрения. Появляются и распространяются новые «модерные» формы менталитета, модели поведения, распространяется рационализация духовной и интеллектуальной сферы. На кульминации этой фазы появляются устойчивые тенденции капиталистического развития, возрастает степень политического участия населения. «Вторичная» модернизация (1800-1950 гг. для Западной Европы) сопровождает процесс становления индустриального общества. В ходе нее общественные отношения усложняются и дифференцируются под мощным воздействием техногенных факторов, разворачиваются процессы урбанизации и демографического перехода. Формируется средний класс, происходит демократизация политической сферы. На кульминации этой фазы развития западный мир начинает проявлять признаки формирования постиндустриального общества, в то время как сообщества периферии и полупериферии (см.: Мир-системный подход) вынуждены решать исторические задачи «прорыва традиционности», преодоления отсталости, зависимости и догоняющего развития (последние аспекты по-разному освещались в первом и втором поколениях теорий модернизации, см. ниже). В ряде исследований поставлен вопрос о выделении специфической эпохи «премодерна» (1250-1450 гг. для Западной Европы), в ходе которой проявляются признаки нестабильности традиционного дискурса, локального развития модерных практик, секулярные тенденции, интенсификация обменов, становление регулярного государства и т. д. Вхождение сообществ и цивилизаций в эти фазы развития носит несинхронный характер. Отмечается также, что процессы модернизации обратимы, могут сломаться от военного поражения, экономического и демографического кризиса, общественного раскола, противоречий между модернизационной парадигмой и национальным менталитетом и т. д.

Появившаяся во второй половине XX в. теория модернизации была связана с формирующимися доктринами индустриализма, традиционализма, транзитного общества и переходной эпохи. В ее основе лежит представление о трансформации традиционного общества в индустриальное. Интерпретация Т. Парсонсом взглядов М. Вебера в духе универсальности капитализма западного образца, необходимости принятия его самого и его социокультурных производных всеми стра-нами мира придала теории определенный европоцентристский акцент. Теория модернизации не представляла единого фронта исследований, и мы можем говорить о нескольких серьезно отличавшихся редакциях. Существует три хронологических этапа этой группы теорий: 1) линеарные, европоцентристские теории 1950-1960-х гг., которые сформировали саму парадигму, 2) последующий, в 1970-1980-е гг., этап критической ревизии теории, способствовавший ее историзации и социологизации; 3) осмысление теории модернизации в контексте новой исторической науки.

Ранние версии модернизации отличал близкий марксизму дух позитивизма (близость дихотомий «традиционное - современное» и «первичные - вторичные формации»). Обоим подходам в равной степени было свойственно линеарное, стадиальное видение всемирно- исторического развития, детерминизм. Обе теории указывали путь окончательной конвергенции всех обществ в мире всеобщего блага, равенства социальных возможностей. Концепция модернизации со-единяла в единую парадигму весь комплекс представлений о транс-формации традиционного, аграрного общества в капиталистическое, индустриальное. Этот процесс рассматривался как всеобщий и, по сути, неизбежный этап для всех развивающихся стран, стремившихся преодолеть отсталость и пережитки колониальной эпохи. Модернизация воспринималась как процесс системных изменений, с кумулятивным эффектом во всех сферах общественной жизни. Идеологема модернизации определялась установками ее разработчиков Т. Парсонса и Э. Шилза на то, что традиционализм препятствует экономическим и социальным изменениям, а демократическое устройство способствует прогрессу. Они считали возможным однолинейное, в том числе направляемое извне развитие стран «третьего мира» (4).

Особый вклад в формирование представлений об этапах и траекториях модернизации внесли исследования У. Ростоу и Р. Арона. Книга «Стадии экономического роста», была работой прорывного значения в формировании переходной парадигмы. У. Ростоу указал на существование особой промежуточной стадии между эпохами традиционности и стадией сдвига (т. н. «take-off»). Согласно пятиэтапной схеме стадий экономического роста, аграрное, сословное общество, с «доньютоновским» уровнем техники и технологий сменяется обществом «переходным» («the precondition for take-off»). В нем происходит формирование предпосылок сдвига. Оно характеризуется интенсификацией обменов, ростом капиталовооруженности производства, появлением новых типов и моделей социального поведения, особенно рационального предпринимательства. В переходном обществе происходит рост национализма (абсолютистские тенденции), на кульминации этой фазы возникает централизованное государство. На стадии сдвига начинается промышленная революция, индустриализация. В этот период классовая структура общества окончательно сменяет сословную. Экономический рост с разной скоростью проникновения и воздействия меняет все сферы общественной жизни, меняется система общественных связей, разделение труда, резко повышается роль капитала, возникают новые отрасли и т. п.

Французский социолог Р. Арон сформулировал положение о том, что результатом модернизации вовсе не обязательно может стать появление общества и государства западного, буржуазного типа, указал на инвариантность путей к индустриализму, на разнообразие самого индустриализма. Он считал возможным сопоставлять капитализм и социализм в рамках идеального типа единого индустриального общества. Проекция идей Р. Арона на Новую историю привела к постановке вопроса о том, что и сама «модерность» в рамках типоло-гически однородной стадии развития производства может существенно различаться в региональных версиях - по степени государственного принуждения и по распространенности принудительных стратегий вообще, по развитию рынка и внеэкономической редистрибуции, по соотношению горизонтальных и вертикальных связей в обществе, по уровню приватизации, по фрагментарности самого развития и т. д.

И. В. Побережников отметил, что в первых линеарных моделях модернизации она рассматривалась как революционный процесс, связанный с радикальными и всеобъемлющими трансформациями моделей человеческого существования и деятельности. Повсеместное давление модернизации на разных «этажах» общественного здания порождает «процессы структурно-функциональной дифференциации, индустриализации, урбанизации, коммерциализации, социальной мобилизации, секуляризации, национальной идентификации, распространения средств массовой информации, грамотности и образования, становления современных политических институтов, рост политического участия» (5).

К 1960-м гг. различные аналитические течения и теоретические традиции, описывающие модернизацию, объединились в единую междисциплинарную компаративную перспективу. Общее понимание модернизации (У. Ростоу, С. Леви, Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт, Н. Смелзер, Р. Бендикс, Д. Эптер, С. Блэк и др.) сводилось к попыткам общества и государства дать ответы на вызовы эпохи путем инноваций и реформ. При этом авторы первых концепций по-разному определяли ведущие факторы. Ими могли быть факторы экономические, технологические, социально-политические. По-разному оценивался масштаб процесса. Системный характер модернизации выражается в том, что инновации, привнесенные ей, встраиваются в социальную систему, вызывают цепочку трансформаций и взаимных адаптаций старых и новых общественных институтов. Эти изменения происходят революционно быстро, хотя скорость их протекания в разных сферах и сегментах общества неодинакова. В более поздних версиях теории обращалось особое внимание на то, что реакция традиционного общества на новые идеи, технологии и институты может быть парадоксальной и неадекватной. Но линеарные трактовки модернизации в духе У. Ростоу, А. Органского, М. Леви, Д. Лернера, Н. Смелзера, С. Блэка сходились на эндогенном, глобальном, осевом характере этого процесса. С. Блэк предложил общую схему протекания изменений. Модернизация в интеллектуальной жизни приводит к научной революции; а в политической - к централизации и укреплению прямой связи государства и общества. Технологические инновации ведут к резкому ускорению промышленного роста, к развитию специализации и обменов. В социальной сфере изменения приводят к урбанизации, к развитию средних слоев населения, к эмансипации, росту грамотности, демографическим изменениям и т. д. К заслугам Блэка следует отнести актуальную идентификацию четырех фаз модернизации: 1) «вызов модернизации»; 2) консолидация модернизаторской элиты; 3) экономическая и социальная трансформация; 4) интеграция общества (1).

Однолинейное понимание модернизации вызвало мощную тенденцию к европоцентризму, в рамках которого историческое развитие модернизации в Западной Европе и Америке в XVI-XX вв. приобрело характер всемирно-исторического образца. Обязательными элементами считались: развитие частнособственнических отношений и форм производства, генезис капитализма, рыночной экономики, политическое развитие в направлении буржуазной демократии и либерализма. Вестернизация стала рассматриваться как наиболее чистая, логичная и эффективная модель этого исторического процесса. Выдвигалась идея конвергенции, преодоления отсталости и традиционализма за счет заимствования западных социальных институтов, стимулирующих развитие рациональности, экономической инициативы, индивидуализм и освобождение личности.

В 1960-1970 гг. развернулась волна острой критики линейных концепций модернизации и вестернизации, не соответствовавших реальному развитию обществ «третьего мира». Следствием этого стала серьезная ревизия модернизационной теории. На новом этапе модернизация виделась многолинейной, обратимой и, собственно, тогда начинают развиваться представления о частичной, «парциальной» модернизации как о длительном процессе перехода и трансформации. Новая версия модернизации больше подходила для описания исторических процессов, развернувшихся в раннее Новое время, как в Европе, так и за ее пределами. Частичная, фрагментированная модернизация могла проходить без индустриализации и затрагивать лишь некоторые сферы. Политика небольшой модернизаторской элиты в духе «самоусиления» приводит к «устойчивому фрагментарному развитию» общества. Как писал автор концепции, Д. Рюшемейер, «модернизированные и традиционные элементы в социальных структурах, нормах, мировоззрении - могли образовывать временные синтезные формы, которые, в силу обстоятельств, могли закрепиться как нормы и существовать в течение нескольких поколений». Ш. Айзенштадт ввел для переходных обществ понятие «посттрадиционализм», считая, что в ходе успешной модернизации традиция не разрушается, а реконструируется, является фактором развития. Он выдвинул идею множественности модерностей как результата воздействия множественных культурных программ. Следствием культуралистского и плюралистического поворота в теории стало признание конфликта составной частью модернизации (2). Как отмечал Й. Арансон, историческая динамика национальной модерности включает в себя развитие способности к самоопределению и самотрансформации в собственном культурно-историческом контексте. Сами же традиционные институты могут адаптироваться к исполнению модернистских функций. Классифицируя региональные модернизационные процессы С. Хантингтон выделял типы «надтреснутых» и «расколотых стран» - периферийных, отчужденных от сердцевинной европейской цивилизации. Он указывал, что в «надтреснутых» странах группы населения принадлежат к разным цивилизациям. «Расколотые страны» отличаются от «надтреснутых» тем, что в них преобладает одна цивилизация, но их лидеры хотят изменить цивилизационную идентичность. По мнению С. Хантингтона, Россия была расколотой страной со времен Петра Великого, что и положило начало дискуссиям о том, является ли страна частью западной цивилизации или сердцевиной особой евразийской цивилизации. Таким образом, Хантингтон отверг один из существенных тезисов первых версий теории модернизации о возможности конструктивного перенесения парадигмы развития на чуждую цивилизационную почву (3).

В 1970-1980 гг. концепция «догоняющего развития» стала вытесняться представлениями о фрагментированной парциальной модернизации и испытала серьезное воздействие теории военной революции. В описанных моделях «политика самоусиления» нередко являлась прямым следствием военного противостояния между модернизированным, экспансионистским сообществом и его соседями, в разной мере осознающими свое военно-техническое и, как следствие, цивилизационное отставание. Стремление модернизаторских элит создать адекватные угрозам военные инфраструктуры приводило их к реформам в государственной фискальной и социальной политике и к бюрократизации и перестройке самих элит (на примерах России, Османской империи, Японии, Китая и др.). Негативными последствиями такого фрагментарного развития становились резкое возрастание насилия и принуждения внутри системы, глубокий социальный раскол и своеобразный эффект «застревания» на этапах частичной модернизации. В новых установках процесс характеризовался как эволюционный, регионально специфичный, фрагментарный, обратимый и многолинейный.

Важным аспектом интерпретации региональных версий «модерности» и нового понимания предпосылок модернизации в 1980-е годы стало представление о процессах «протоиндустриализации». Функционально этот концепт обслуживает идею переходного общества. В структурном смысле в рамках «протоиндустриальной» фазы историки объясняют процесс развития и адаптации традиционных феодальных институтов к задачам Нового времени. При помощи этой модели протоиндустриализации выравниваются различия между типами органичной и неорганичной модернизации. Ряд исследователей (Н. А. Проскурякова, И. В. Побережников) указывает на высокую роль и специфику процессов «протоиндустриализации» в аграрном обществе «премодерна». В протоиндустриальном обществе экономика базируется на сельском хозяйстве, а промышленность «встроена» в аграрную экономику и тесно с ней связана. Это, однако, не препятствует достижению достаточно высокого уровня товарного производства и появлению специфического пространственного разделения труда, когда значительная часть аграрного населения втягивается в активную экономическую деятельность за пределами сельского хозяйства. Протоиндустриализация представлена различными формами промышленного производства - городское ремесло, кустарные и домашние крестьянские промыслы, разными видами мануфактур и «протофабриками». На этом этапе возможно существенное развитие торговли на местных и внешних рынках, концентрация капиталов, формирование рынка труда. P. JI. Рудольф считает необходимым вы-делить особую ступень внегородской индустриализации как характерный структурный элемент ранней модернизации.

В 1980-2000 гг. теория модернизации испытала заметное влияние методологических и теоретических принципов постмодернизма. Под мощным давлением антропологического поворота в модернизационных исследованиях усилилась компаративистика, стал проявляться интерес к микроистории. С другой стороны, теория модернизации столкнулась с макроисторической альтернативой мир-системного подхода. Она стала использоваться как компонент многофакторных моделей исторического процесса (С. А. Нефедов), в мир-системной парадигме (Д. Уилкинсон, Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев и др.), в концепциях глобальной истории (П. Берк, X. Инальчик и др.). Тенденция к социологизации теории выразилась в признании высокой роли социальных акторов (коллективов, индивидов, элит), в интересе к субъективным мотивациям, формам адаптации, стратегиям выживания, к изучению социальных и тендерных казусов для выявления проекций модернизации на повседневность в микроформате. Современные многолинейные модели модернизации отличает отказ от жесткого детерминизма любого толка (экономического, культурного, политического, когнитивного и т. д.), акцент на комплементарный, взаимодополняющий характер взаимосвязей между различными социальными факторами и системами. К 1990-м годам наметились тенденции сближения теории с психоисторией, что, с одной стороны, свидетельствовало о ее пластичности, а с другой - о размывании фундаментальных посылок теоретического ядра.

Таким образом, в рамках расширяющейся парадигмы существует несколько слабо отделенных друг от друга понятий модернизации.

Модернизация рассматривается как инвариантные модели стадиальных исторических процессов", как асинхронная эволюция социальных подсистем; как модернизация человеческой личности, преодоление традиционалистской ментальности и установок - в этом смысле как процесс личностной рационализации и цивилизации.

О. В. Ким

Определение понятия цитируется по изд.: Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь . Отв . ред . А .О . Чубарьян . [М .], 2014, с . 298-307.

Литература:

1) Black С. Е. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. N. Y., 1966; 2) Eisenstadt S. N. Multiply Modernity. Daedalus. Cambridge (Mass.), 2000; 3) Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon & Schuster, 1996; 4) Theories of Society, Foundation of Modern Sociological Theory / Ed. by Talkott Parsons, Edward Shils. N. Y., 1961; 5) Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу. М., 2006; 6) Раков В. М. «Европейское чудо» (рождение новой Европы в XVI-XVIII вв.): учеб. пособие. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1999.

Похожие статьи

Методика, предлагаемая Л

Политика рф счастье людей где

Как правильно приобретать активы

Качество жизни населения Виды социальной помощи